Гипотеза Сепира-Уорфа (гипотеза лингвистической относительности)

Влияние языка на мышление и восприятие окружающего мира изучал ещё немецкий филолог Вильгельм фон Гумбольдт (1767-1835; он считал, что мир по-разному членится в различных языках; язык является воплощением духа нации). В современном виде «гипотеза лингвистической относительности» сформировалась благодаря этнолингвистическим исследованиям американской антропологической школы в 1930-е гг. (в США) и представлена именами лингвистов Эдварда Сэпира и его студента Бенджамина Уорфа, который и ввел данный термин. «Гипотеза Сепира-Уорфа», как еще ее называют, - это лингвистическая гипотеза, утверждающая зависимость структуры мышления и способа познания внешнего мира от структуры используемого языка (хотя поговаривают, что термин «гипотеза Сепира — Уорфа» является ошибочным, так как Эдвард Сепир и Бенджамин Уорф никогда не были соавторами и никогда не заявляли о своих идеях как о научных гипотезах; вроде как этот термин был введен другим студентом Сепира?).

Суть гипотезы:

Теория лингвистической относительности утверждает, что мысленное членение мира, формирование системы понятий, в которых ведется осмысление мира, происходит в соответствии с системой категорий естественного языка, которым пользуются субъекты познания. В различных естественных языках имеют место разные системы категорий и «сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве или по крайней мере при соотносительности языковых систем» (Уорф). Согласно теории лингвистической относительности, тип языка определяет не только формы поведения языкового коллектива, но в целом и тип культуры, и тип мышления, то есть принятую в ней логику (отсюда характерное для европейской культуры понимание времени и доминирование в ней классической логики объясняется как производное от типа европейских языков).

Народы, которые говорят на различных языках, обладают различиями при восприятии основных категорий окружающего мира, таких как понятие собственности, количество, число, пространство, время и т.д. Не менее значительна и разница в том, как оценивают носители разных языков реальные события и явления. Можно предположить, что главным отличием самой гипотезы является идея, исходя из которой, люди, способные говорить на нескольких языках, способны применять и несколько способов мышления.

Примеры:

-в английском языке для обозначения снега есть только одно слово: «snow». А вот в языке некоторых североамериканских народов (инутов) имеется несколько десятков разных слов для обозначения снега в его разных состояниях: снег твердый, снег мягкий, снег искрящийся и т. д. Для них важно уметь различать разные состояния снега, от этого зависит успех их хозяйственной деятельности. Представители северных народов видят снег иначе, чем англичане: они видят в нем много такого, чего другие не замечают.

- в языке одного из народов (?) все цвета радуги обозначаются только двумя словами: что-то вроде «теплых» (красный, оранжевый, желтый), и «холодных» цветов (зеленый, голубой, синий, фиолетовый). Можно предполагать, что представители этого народа и видят только два цвета и не замечают, например, разницы между красным и желтым цветом. В отличие от европейских языков, где имеется несколько слов для обозначения основных цветов спектра: красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий, фиолетовый. Именно эти цвета (и производные от них: белый и черный) европейцы видят во всех окружающих предметах.

- будучи этнографом и лингвистом, Сепир изучал культуру и языки ряда племен североамериканских индейцев. Эти языки входят в группу инкорпорирующих языков, для которых характерны особые способы образования языковых выражений, напр. в состав глагола могут включаться дополнения, в состав существительного – указание на время, так что предложению в европейских языках: «Дом был» – в инкорпорирующих языках будет соответствовать предложение типа: «Дом-в-прошлом есть».

- также стоит сказать о знаменитом примере Уорфа, связанным с разной функцией числительных в языке индейцев хопи и в английском языке (один из яз. «среднеевропейского стандарта»). В языках среднеевропейского стандарта количественные числительные могут сочетаться как с именами физических, наблюдаемых объектов, так и с абстрактными именами, обозначающими отрезки времени или повторяющиеся события (используя одну и ту же форму количественного числительного, мы можем сказать и десять человек, и десять дней). А в языке хопи количественные числительные сочетаются только с физическими объектами (количество которых может единовременно наблюдаться говорящим); абстрактные имена, обозначающие отрезки времени или повторяющиеся события, могут сочетаться только с порядковыми числительными: десять человек, но десятый день. Согласно Уорфу, это означает, что в картине мира европейца каждый отдельный отрезок времени или повторяющееся событие предстают как штучные экземпляры, существующие в реальности независимо друг от друга, но могущие объединяться в группу, подобно множеству единовременно наблюдаемых объектов. Представление же о времени в картине мира индейцев хопи устроено иначе: отрезки времени или повторяющиеся события предстают как повторные воплощения одной и той же сущности: десять дней – это один и тот же день, повторившийся десятикратно (?). Предполагается, что такого рода различия в картинах мира навязываются говорящему языком – в данном случае правилами употребления числительных.