2020-09-24
67
Работая с источником, сначала его надо полностью прочитать, отмечая для себя основные смысловые узлы текста. Затем, зная содержание источника, попытаться ответить на поставленные вопросы. При этом необходимо найти в тексте источника цитаты, подтверждающие ваш ответ. Может возникнуть необходимость в повторном чтении источника, чтобы найти отметить возникшие противоречия, отработать возможные вопросы со стороны слушателей и подтвердить свою точку зрения.
Для сравнения источников друг с другом необходимо сопоставить основные смысловые моменты каждого текста, выделив своеобразие подходов в объяснении законов развития природы, сознания и общества. Для аргументации выдвинутых положений желательно приводить цитаты из имеющихся текстов.
Сообщения по каждому заданию не должны превышать 5 минут.
В конце занятия целесообразно заслушивание сообщений по подготовленным рефератам:
1. Современный буддизм.
2. Место философии в античном полисе.
3. Общественно-политические воззрения арабо-исламской философии средневековья.
|
|
|
4. Философские идеи Реформации.
Время каждого сообщения не должно превышать 7 минут.
Задание № 1.
Покажите основные положения древнеиндийской философии на примере сравнения текстов из «Брахман» и из «Дхаммапады».
Из «Брахман»
(творение)
1. В начале мира Праджапати, поистине, был один. Он подумал: «Как мне продолжить себя?» И он напряг свои силы и воспламенил свой дух. Изо рта своего он породил Агни. Он породил его изо рта, поэтому Агни – пожиратель пищи. Кто знает, что Агни пожиратель пищи, у того никогда не будет недостатка в пище.
2. Праджапати породил его первым из богов. Оттого имя ему Агни: ведь, поистине, Агни то же, что Арги, а Арги означает «первый». Первым рождённый, он первый и пошёл; а о том, кто идёт первым, говорят, что он идёт впереди других. Такова природа этого Агни.
3. Праджапати подумал: «Я сотворил Агни пожирателем пищи. Но, поистине, здесь нету иной пищи, кроме меня самого, а меня он не должен пожрать!» В ту пору земля была голой, и на ней не было ни травы, ни деревьев. Вот что заботило ум Праджапати.
4. Тут Агни разинул пасть и повернулся к нему, и от испуга Праджапати утратил свою Силу. Сила же его – Речь; значит, утратил он Речь. Тогда Праджапати задумал принести жертву. Он потёр рукою руку, и, когда он тёр, обе его ладони лишились волос. Он добыл при этом жертвенное масло и жертвенное молоко, но, поисине, и то и другое по сути своей не что иное, как молоко.
5. Эта жертва не принесла Праджапати покоя, потому что была смешена с волосами. Он воскликнул: «Оша – сожги! Дхая – выпей!» - и пролил её в огонь. Из неё появились на свет расения; вот почему имя им – ошадхая, что означает «растения». Во второй раз потёр Праджапати рукой об руку и добыл ещё одну жертву: жертвенное масло и жертвенное молоко, но, поистине, и то и другое по сути своей не что иное, как молоко.
|
|
|
6. Эта жертва принесла покой Праджапати. Однако он не знал, пролить её в огонь или нет, но его Сила сказала ему: «Соверши возлияние!» Тогда Праджапати понял, что это собственная – «сва» - его сила говорит – «аха» - ему, и, возгласив «Сваха»! – совершил жертву. Вот почему с тех пор приносят жертвы, возглашая: «Сваха!» Из этой жертвы взошёл на небе Тот, кто всё согревает, затем появился Тот, кто всюду веет, и тогда Агни отступил от Праджапати.
7. Так, принеся жертву, Праджапати продолжил себя и спасся от Агни-Смерти, готового его пожрать. Кто, зная это, совершает жертвоприношение на огне – агнихотру, тот продолжает себя, как продолжает себя Праджапати, и так же, как он, спасает себя от Агни-Смерти, готового пожрать его.
8. И когда он умирает, когда возлагает его на огонь, из огня он возрождается вновь, потому что огонь сжигает одно лишь его тело. Как он появляется на свет от отца и матери, так рождается он вновь от огня. Но, поистине, навечно теряет жизнь тот, кто не совершает агнихотры. Поэтому непременно должно её совершить…
Комментарии.
Агни то же, что Арги…– характерная для брахман ложная этимология. Такого же рода этимология и дальше в тексте.
«Сваха!» - «Во благо!» – ритуальное восклицание, употреблявшееся при декламации гимнов и жертвоприношений.
Тот, кто согревает… – солнце, или бог Сурья, отождествляемый с солнцем.
Тот, кто всюду веет… – ветер, или бог Вайю, отождествляемый с ветром.
Агнихора,или «жертвоприношение на огне» – ежедневный ведийский обряд.
Гаятри– размер ведийских гимнов, состоящих из строф по три восьмисложных строки в каждой.
Хин– ритуальное восклицание при исполнении гимнов; звукоподражательный слог, имитирующий мычание коровы, зовущей телёнка.
Саман– песнопение, мелодия гимна и сам гимн.
Из «Дхаммапады»
1 глава парных строф
1
Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть – разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делает с нечистым разумом, то за ним следует несчастье, как колесо за следом везущего.
2
Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть – разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делает с чистым разумом, то за ним следует счастье, как неотступная тень.
3
«Он оскорбил меня, ударил меня, он одержал верх на до мной, он обобрал меня». У тех, кто таит в себе такие мысли, ненависть не прекращается.
4
«Он оскорбил меня, ударил меня, он одержал верх на до мной, он обобрал меня». У тех, кто не таит в себе такие мысли, ненависть прекращается.
5
Ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она. Вот извечная дхамма.
6
Ведь некоторые не знают, что нам суждено здесь погибнуть. У тех же, кто знает это, сразу прекращаются ссоры.
7
Того, кто живёт в созерцании удовольствий, необузданного в своих чувствах, неумеренного в еде, ленивого, нерешительного, - именно его сокрушает Мара, как вихрь – бессильное дерево.
8
Того, кто живёт без созерцания удовольствий, сдержанного в своих и умеренного, сдержанного в своих чувствах и умеренного в еде, полного веры и решительности, - именно его не может сокрушить Мара, как вихрь не может сокрушить каменную гору.
9
Кто облачается в жёлтое одеяние, сам не очистившись от грязи, не зная ни истины, ни самоограничения, тот недостоин жёлтого одеяния.
10
Но кто избавился от грязи, кто стоек в добродетелях, исполнен истины и самоограничения, именно тот достоин жёлтого одеяния.
|
|
|
11
Мнящие суть в не- сути и видящие не -суть в сути, они никогда не достигнут сути, ибо их удел – ложные намерения.
12
Принимающий суть за суть и не – суть за не – суть, они достигнут сути, ибо их удел – истинные намерения.
13
Как в дом с плохой крышей просачивается дождь, так в плохо развитый ум просачивается вожделение.
14
Как в дом с хорошей крышей не просачивается дождь, так в хорошо развитый ум не просачивается вожделение.
15
В этом мире сетует он и в ином сетует. В обоих мирах злочинец сетует. Он сетует, он страдает, видя зло своих дел.
16
В этом мире радуется он и в ином радуется. В обоих мирах творящий добро радуется. Он радуется – не нарадуется, видя непорочность своих дел.
17
В этом мире страдает он и в ином страдает, в обоих мирах злочинец страдает. «Зло сделано мной», - страдает он. Ещё больше страдает он, оказавшись в беде.
18
В этом мире ликует он и в ином ликует, в обоих мирах творящий добро ликует. «Добро сделано мной!» - ликует он. Ещё больше ликует он, достигнув счастья.
19
Если даже человек постоянно твердит Писание, но, нерадивый, не следует ему, он подобен пастуху, считающему коров у других. Он непричастен к святости.
20
Если даже человек мало повторяет писание, но живёт, следуя дхамме, освободившись от старости, ненависти и невежества, обладая истинным знанием, свободным разумом, не имея привязанностей ни в этом, ни в ином мире – он причастен к святости.
Комментарии.
Глава парных строф – название главы объясняется особым композиционно-стилистическим приёмом соединения двух соседних строф (использование одинаковых или сходных конструкций в обеих парных строфах; общая тема, описываемая в положительном и отрицательном вариантах).
Дхаммы– то же, что и дхармы, одно из ключевых понятий буддизма, обозначающее элементы существования, бытия – и – в более общем смысле – нравственный закон, моральный долг.
Мара – владыка смерти, злой дух, искуситель.
Писание – буддийский канон, в который, в частности, входит и «Дхаммапада».
|
|
|
Вопросы к текстам.
1. Каковы мировоззренческие отличия брахманизма и буддизма по «Брахман» и «Дхаммападе»?
2. Какие можно сделать нравственные выводы из этих двух текстов?
3. Насколько различны эти выводы?
4. На примере текста «Дхаммапады» объясните почему буддизм стал мировой религией и философской системой.
5. Какой из этих двух текстов ближе вам?
Задание № 2.
Покажите основные положения древнекитайской философии на примере сравнения текстов «Дао-дэ цзин» (Лао-цзы) и «Луньюй» (Конфуций).
Лао-цзы «Дао-дэ цзин»
Путь.
Первый чжан
Постоянный Путь составляется из возможности выбора Пути и невозможности выбора Пути.(1)
Постоянное имя составляется из возможности выбора имени и невозможности выбора имени.
Отсутствием именуется начальное действие Неба-Земли.
Наличием именуется рождение-материнство мириад сущностей.
Причинность:
Стремление к постоянному отсутствию осуществляется созерцанием тончайшей тайны.
Стремление к постоянному наличию осуществляет созерцание его внешнего проявления.
Эта пара представляет собой общность исхода при различии наименования.
Если определить вместе, то это будет непостижимая тайна.
Пытаясь проникнуть в эту тайну, придёшь только к тайне.
Это врата для появления множества тончайших начал.
Второй чжан
В поднебесной всегда, узнав о красоте, начинают осуществлять красивое.
И вот – уже безобразное.
Всегда, цзнав о совершенствовании, начинают осуществлять совершенствование.
И вот – уже не-совершенствование.
Причинность:
В контакте наличия и отсутствия происходит рождение.
В контакте трудного и лёгкого происходит становление-завершение.
В контакте длинного и короткого появляется форма.
В контакте высокого и низкого происходит потеря равновесия.
В контакте звука и голоса осуществляется согласие.
В контакте переднего и заднего появляется следование.
Это даёт:
Человек мудрости пребывает в осуществлении отсутствия.
Таково его дело.
Совершает действия без пояснений словами.
Таково его учение.
Ведь мириады сущностей совершают работы,
а нет оформления в словах.
Происходит рождение,
а нет обладания.
В осуществлении нет отождествления.
При успешном завершении нет пребывания в этом.
А коли нет пребывания в этом,
то нет и исчезновения.
Третий чжан
Если не восхвалять умелость,
тогда народ не соперничает.
Если не придавать ценности трудно достающимся товарам,
тогда в народе не будет воровства.
Если не смотреть на то, что может вызвать стремление,
тогда в сердце-сознании народа не будет смуты.
Это даёт:
Человек мудрости, упорядочивая –
Поддерживает состояние пустоты(2) в своём сердце-сознании.
Поддерживает ощущение полноты в своём животе.(3)
Делает слабыми свои волеустремления.
Делает сильными свои кости.
Постоянство позволяет народу пребывать в отсутствии знания и отсутствии стремления.
Это приводит к тому, что даже знающий не осмеливается осуществлять-действовать.
Когда осуществляется осуществление отсутствия,
тогда отсутствует беспорядок.
Четвёртый чжан
В срединной пульсации происходит функционирование Пути.
Невозможно, чтобы случилось заполнение.
В бездонности своей он –
Будто бы прародитель мириад сущностей.
Затупляет их остроту.
Разрубает их путы.
Смягчает их сияние.
Объединяет их прах.
В прозрачности своей он –
Будто бы возможность существования.
Сущность моя не знает, чьё это порождение.
Предшествует первопредку всех образов.
Пятый чжан
Небо-Земля не вступают в контакт.(4)
Из мириад сущностей они делают соломенную собаку.(5)
Человек мудрости не вступает в контакт.
Из ста родов он делает соломенную собаку.
Пространство Неба-Земли можно уподобить кузнечным мехам.
При опустошении не истощаются.
Приводишь в движение, а выходит ещё больше.
Избыточность в речах источает возможности чисел.
Лучше всего удержать срединность.
Шестой чжан
Если движется дух по долинам, то нет смерти.
Это определяется:
Мистическая женственность.(6)
Врата, ведущие в мистическую женственность, -
это определяется:
Корень Неба-Земли.
В движении – ниточкой тонкой, на грани существования.
Применяя, никогда не натягивай.
Седьмой чжан
Небо длит.
Земля продолжает.
Небо-Земля потому и способны длить и продолжать,(7) что живут не сами по себе.
Причинность:
Способны длить жизнь.(8)
Это даёт:
Человек мудрости помещает свою личность(9) позади,
а его личность оказывается впереди.
Он отстраняется от своей личности,
а личность сохраняется.
Именно чрез отсутствие личных устремлений он способен осуществлять свои личные устремления.
Восьмой чжан
Продвижение к совершенству подобно воде.
Вода в своём совершенстве приносит пользу мириадам сущностей, не соперничая при этом.
Она находится в местах, которые неприятны множеству людей.
Причинность:
Она близка Пути.
Пребывание совершенствуется землёй.
Сердце-сознание совершенствуется бездонностью.
Сопричастность совершенствуется контактностью.
Речь совершенствуется верой.
Управление совершенствуется порядком.
Ситуация-дело совершенствуется энергией-возможностью.
Движение совершенствуется временкм.
И если только не соперничаешь, тогда – отсутствие просчётов.
Девятый чжан
Удерживает и заполняет его. А лучше бы прекратить это.
Куют и заостряют его. Не смогут охранить долго.
Золото и драгоценности заполнили залы. Никто не сумеет уберечь.
Если в богатстве и знатности загордился, сам себе создаёшь проблемы на будущее.
Приходит успех –
личность отступает.
Таков Путь Неба.
Комментарии.
1. Один из многочисленных возможных вариантов перевода первой фразы таков: «На Пути постоянства и отрицание Пути может быть Путём».
2. Пустота и полнота– основные диагностические и оперативные категории традиционной китайской идеологии, которые применяются во многих практиках и областях знания. Считается, что в случае полноты следует отнимать избыточное, а в случае пустоты необходимо восполнять недостаточное. Пустота соответствует Инь, а полнота – Янь.
3. Животздесь указывает на место расположения пяти внутренних органов, порождающих и накапливающих духовные субстанции, через которые, по сути, и происходит контакт индивида с миром. Сердце же является правителем всего организма.
4. Контакт – одна из пяти основных категорий в традиционной идеологии наряду с Осознанием (справедливостью, долгом),Ритуалом(нормами поведения, приличиями, церемониями), Знанием(мудростью) и Верой(доверием). Они именуются пятью постоянствамии взаимосвязаны с пятью стихиями.
5. Соломенная собакаприменяется в определённых магических обрядах в качестве объекта для концентрации внимания и реципиента энергии, после чего за ненужностью сжигается.
6. Мистическая женственность– указывает на базовый иньский принцип существования, являющийся источником, порождающим все трансформации в мире. В некоторых контекстах может указывать на отверстие организма такие, как рот и нос. Определению этого понятия уделяется много места в даоских текстах по внутренней алхимии.
7. Длить и продолжать– иероглифы, которые в данном контексте интерпретируются через эти понятия, указывают на две основные функцииНеба и Земли, реализующиеся в восприятии индивида в категориях времени и пространства. Они могут так же интерпретироваться как «взращивать и длить»или «тянуть и продолжать»в зависимости от контекста или концепций интерпретатора.
8. Длить жизнью– эти знаки можно интерпретировать и как «взращивать жизнь», и как «долгая жизнь».
9. Личность– одновременно указывает и на организм и в большинстве контекстов переводится как «тело».
Из книги «Луньюй»
Учитель сказал:
- Для того чтобы управлять государством, имеющим тысячу боевых колесниц (1), нужно быть осмотрительным, правдивым, умеренным в потребностях, любить народ, знать время, когда можно привлекать народ к исполнению повинностей.
Гл. I, 5
Учитель сказал:
- Младшие братья и сыновья! Когда вы в отцовском доме, с почтением служите своим родителям! Когда вы покидаете отцовский дом, с любовью заботьтесь о младших членах семьи! Будьте немногоречивы и правдивы! Любите всех, будьте привержены к своему человеческому началу! Будьте деятельны и, если у вас найдутся силы, учитесь просвещению!
Гл. I, 6
Учитель сказал:
- Цзюньцзы (2) ест, но не ищет насыщения; живёт, но не ищет покоя; в делах он проворен, но в словах осторожен; он идёт к тому, что обладает Дао, и исправляет себя. Вот это и называется познанием.
Гл. I, 14
Цзы Лу, Цзэн Си, Жань Ю и Гунси Хуа (3) сидели вокруг своего Учителя.
Учитель сказал:
- Я старше вас всего на один день. Поэтому не стесняйтесь меня. Вот вы постоянно говорите: «Меня не знают!» Но предположим, что вас узнали бы, что вы стали бы делать?
Цзы Лу тут же, не задумываясь, ответил:
- Государство, обладающее тысячью боевых колесниц, зажато между несколькими большими государствами. А тут ещё на него надвинуты целые армии. Да ещё вдобавок в нём самом – голод. И вот я, Цзы Лу… Пусть мне дадут такое государство в управление, и через три года у всех появится мужество, все будут знать, что такое долг!
Учитель улыбнулся.
- Ну, а ты, Жань Ю, что скажешь?
Тот ответил:
- Вот маленькое владение в 60 – 70 ли в ширину и длину, даже ещё меньше, в 50 – 60 ли… Пусть мне дадут такое владение в управление, и через три года у народа будет достаток во всём. Ну, а по части законов и правил я обращусь к цюньцзы.
- А ты, Гунси Хуа, что скажешь?
Тот ответил:
- Я не скажу, чтобы я сам что-нибудь сумел сделать. Я попросил бы, чтобы меня научили. Я хотел бы стать младшим министром государя: в парадном одеянии, в парадной шапке распоряжаться в святилище предков при встречах князей.
- А ты, Цзэн Си, что скажешь?
Тот сидел, время от времени касаясь струн гуслей – сэ. Он отложил гули, и струны ещё звучали, он привстал и сказал:
- Я хотел бы совсем другого, чем все они трое.
Учитель сказал:
- Что же? Почему ты колеблешься с ответом?
- Я хотел бы поздней весной, когда уже весенние одежды готовы, с пятью-шестью юношами, с шесть-семью отроками купаться в реке И, подставить себя на холме Уюй ветерку и потом с песнями вернуться домой.
Учитель вздохнул и проговорил:
- Я присоединяюсь к Цзэн Си!
Трое учеников вышли из комнаты. Цзэн Си задержался. Цзэн Си обратился к Учителю:
- Что вы, Учитель, думаете о словах их троих?
Учитель ответил:
- Что же, каждый из них высказал своё желание.
Цзэн Си тогда спросил:
- Почему вы улыбнулись на слова Цзы Лу?
Учитель ответил:
- Государством управляют посредством законов и правил. Его слова слишком самонадеянны. Поэтому я и улыбнулся.
- А разве Жань Ю также не говорил о государстве?
- Да, говорил… Святилище предков, встреча князей… Что же это такое, если не государство? Но если младший министр в таком государстве будет таким человеком, как Чи, кто же может стать там старшим министром?
Гл. XI, 26
Учитель сказал:
- Когда нужно говорить и не говорят, теряют слова. Мудрый не теряет людей, не теряет слов.
Гл.XV, 8
Яо сказал:
- Шунь! Жребий Неба пал на тебя. Твёрдо придерживайся во всём середины! Если вся страна вокруг тебя бедствует, исчезает и дарованное Небом богатство правителя.(4)
Шунь то же передал Юю. Тан-ван, обращаясь к Властителю Неба, сказал: (5)
- Я, ничтожный, осмеливаюсь принести тебе жертву – чёрного быка – и осмеливаюсь открыто сказать тебе: «Я не пощадил Цзе-вана, так как он был виновен. От тебя, Властитель, не скрыты слуги твои. Выбор – в сердце твоём. Если я виновен, не вменяй это в вину народу. Если же виновен народ, значит, виновен я».
У чжоуских правителей были великие дары: их государство было богато людьми Добра. У правителей были родственники, но они не ставили их выше людей человеколюбивых. Они говорили: если кто-нибудь из народа совершил проступок, вина на мне одном.
При Чжоу (6) всемерно блюли правильность иер и весов, тщательно следили за действием существующих установлений. Вновь создали упразднённые должности – и блага правления распространились повсюду. Возродили повергнутые государства и восстановили преемственность. Собрали разбежавшихся, и народ в Поднебесной отдал Чжоу свои сердца.
Самое важное – народ, пища, досойные похороны умерших и жертвоприношения предкам. Когда великодушны, обретают народную массу. Когда усердны в труде, добиваются благих результатов, когда справедливы, все радуются.
Цзы Чжан (7) спросил у Конфуция:
- Как можно правильно осуществлять управление государством?
Учитель ответил:
- Если чтить «пять красот» и устранять «четыре зла», можно правильно осуществлять управление государством.
Цзы Чжан сказал:
- А что такое – «пять красот»?
Учитель ответил:
- Когда достойный муж добр, но не расточителен; когда он заставляет других трудиться, но на него за это не злобствуют; когда он имеет желания, но при этом не жаден; когда он имеет в себе всё, но у него нет гордыни; когда он исполнен силы, но не свиреп.
Цзы Чжан спросил:
- Что значит: «добр, но не расточителен»?
Учитель сказал:
- Когда он считает выгодным то, что выгодно народу, разве это не значит, что он добр, но не расточителен? Когда он заставляет других трудиться, выбирает то, над чем следует трудиться, кто станет злобствовать на него? Когда он желает стать человеколюбивым и становится человеколюбивым, откуда же тогда появится жадность? Для мужа достойного нет ни массы, ни немногих; для него нет ни малых, ни больших; он ни к кому не относится с пренебрежением. Разве это не значит иметь иметь в себе всё, но не знать при этом гордыни? Муж достойный носит шапку и одежды, какие полагаются; к тому, что видит, относится с уважением; он всегда выдержан, и люди взирают на него с доверием и в то же время боятся его. Разве это не значит быть исполненным силы, но не быть при этом свирепым?
Цзы Чжан спросил:
- А что такое «четыре зла»?
Учитель ответил:
- Не неставлять, а убивать; это значит быть угнетателем. Не удерживать, а попустительствовать; это значит быть распущенным. Не давать указаний, а потом подгонять; это значит быть разбойником. Людям дают, что им нужно. Давать меньше, чем нужно, а брать больше, чем нужно; это значит быть представителем власти.
Гл. XX, 1
Комментарии.
Книга «Луньюй», или «Суждения и беседы», тесно связана с именем Конфуция, Приводя те или иные слова философа, чаще всего используют эту книгу, хотя он никогда её не писал – она составлена уже его учениками. В самих «Суждениях…» упоминается случай, когда один из последователей Конфуция, поражённый мудростью слов учителя, «записал их на поясе». А через много лет после смерти Конфуция его ученики и ученики учеников, собрав воедино свои записи и воспоминания, создали книгу «Луньюй», предварительно взвесив и обсудив каждый её иероглиф. Тем не менее, в ней нет строгого логического плана, и читатель следует от одного высказывания к другому как бы в некоем «потоке сознания», подчинённом совершенно особой «текучей» архитектонике. Однако есть нечто, объединяющее аморфное на первый взгляд повествование, - образ самого мыслителя, всё глубже и ярче раскрывающийся с каждым высказыванием, образ живой, предстающий перед читателем в самых разных жизненных ситуациях и во взаимоотношениямх с самыми разными людьми.
1. Управлять государством, имеющим тысячу боевых колесниц– колесницы были основной тактической единицей древнекитайской армии, а по их количеству определялась мощь государства. Десятью тысячами боевых колесниц мгла обладать лишь Поднебесная, то есть весь Китай, а не какое-либо отдельное государство.
2. Цзюньцзы (благородный муж»)– конфуцианский идеал человека.
3. Цзы Лу, Цзэн Си, Жань Ю и Гунси Хуа– входили в число ближайших учеников Конфуция. Отмечая тех, кто особо преуспел в учении, Конфуций выделил Цзы Лу и Жань Ю, лучше других освоивших науку государственного управления. Первый из них погиб сравнительно рано, выполняя долг перед своим сюзереном. Известный своей храбростью, Цзы Лу мужественно сразился с врагами, замыслившими свергнуть его князя. Тяжелораненый, он стал поправлять завязки своей шапки, чтобы умереть достойно, и был изрублен заговорщиками.
Другой любимый ученик, Жань Ю, впоследствии отличился как полководец, спасший царство Лу от врага. Когда царь спросил его, где он учился военному искусству, ЖаньЮ ответил, что – у Конфуция, и благодаря рекомендации Жань Ю философ на склоне лет смог снова вернуться на родину, в царство Лу.
Третий ученик, Гунси Хуа, так же, как и Конфуций, был уроженцем Лу; он снискал известность знанием ритуала, закрепляющего взаимоотношения государя и подданных (Чи– имя Гунси Хуа),
Последний из перечисленных, Цзэн Си, приходился внуком знаменитому ученику Конфуция, Цзэн-цзы, и, по-видимому, был самым молодым из всех.
4. Яо сказал: Шунь! Жребий неба пал на тебя!– Яо, Шунь, Юй – легендарные совершенномудрые государи древности, служившие для конфуцианцев образцом гуманного и мудрого правления. Первый из них, Яо, жил в простой хижине, покрытой камышом, питался рисом и дикими травами, носил грубую одежду из пеньки, ел из простой глиняной посуды и всю жизнь прилежно трудился. В недостатках своих подданных он винил только себя. «Это я виноват, что ему нечего есть», - говорил он, услышав, что кто-то бедствует. «Это я виноват в его преступлении», - говорил он о преступнике. Однако Яо полагал, что правитель не должен открыто вмешиваться в естественный ход вещей, и его подданные благоденствовали, не ощущая его отеческой опеки.
Яо боялся доверить престол своему сыну, имевшему дурные наклонности, и в качестве преемника избрал простого деревенского юношу Шуня. Тот ещё в молодые годы прославился как почтительный сын, отличившийся добрым нравом и поразительными способностями. Когда он землепашествовал у горы Лишань, каждый из соседей готов был уступить ему своё поле; когда рыбачил на озере Грома – соседи-рыбаки наперебой предлагали ему свои рыбные угодья; когда стал гончаром, его изделия прославились по всей округе, и очень скоро вокруг его жилища образовался целый город. Он не держал зла на своих «дурных» родичей, выдержал все испытания и стал достойным преемником Яо. В свою очередь, Шунь передал престол не своему сыну, интересовавшемуся лишь развлечениями, а Великому Юю, усмирившему потоп.
5. Тан-ван, обращаясь к Властителю Неба, сказал… – Тан-ван является основателем первой исторически достоверной китайской династии Инь, провозглашённой им после разгрома последнего «дурного правителя» предыдущей династии Ся – Цзе-вана.
Династия Ся была, по преданию, основана совершенномудрым усмирителем потопа Юем, однако, согласно воззрениям древних китайцев, потенция Дэ, привнесённая основателем любого рода постепенно растрачивалась его наследниками, пока не исчерпывалась вовсе каким-нибудь расточителем – и тогда род угасал. Так происходило с каждой династией, на смену которой приходила другая. Потому-то Тан-ван, свергнувший прежнего правителя, хотя и демонстрирует приличествующее случаю смирение, внутренне уверен в своей правоте. И пусть даже он не принял престол из рук предшественника, подобно Шуню и Юю, а захватил его, Конфуций упоминает это имя в ряду совершенномудрых правителей. Считалось, что само Небо вверило ему правление Поднебесной, отняв у недостойного. В подтверждение приводится его обращение к Владыке Неба после победы, а процветание Тан-вана и его рода как бы знаменует собой благословление божества, наличие «мандата Неба», который служит моральным основанием его власти нед Поднебесной.
6. При Чжоу– Династия Чжоу пришла на смену династии Инь, основанной Тан-ваном.
7. Цзы Чжан– один из учеников Конфуция; отличался широтой натуры, однако не преуспел в постижении основ гуманности и долга.
Вопросы к текстам.
1. Каковы мировоззренческие отличия даосизма и конфуцианства из «Дао-дэ цзин» и «Луньюй»?
2. Какие нравственные выводы вы можете сделать из текстов?
3. Насколько различны эти выводы?
4. Какой из этих двух текстов ближе вам?
Задание № 3.
На примере произведений Платона и Аристотеля покажите особенности античной классической философии.
Платон.
«Мысль бога питается разумом и чистым знанием, как и мысль всякой души, которая стремится воспринять то, что ей подобает; потому она, когда видит сущее хотя бы время от времени, любуется им, питается созерцанием истины и блаженствует, пока небесный свод, описав круг, не перенесёт её опять на то же место. В своём круговом движении она созерцает самое справедливость, созерцает рассудительность, созерцает знание, не то знание, которому свойственно возникновение, и не то, которое меняется в зависимости от изменений того, что мы теперь называем бытием, но то настоящее знание, что заключается в подлинном бытии».
Федр, 247 D-E.
«Это, доставляющее истинность познаваемому и дающее силу познающему, называй идею блага, причиною знания и истины, поколику она познаётся умом. Ведь сколь ни прекрасны оба эти предметы – знание и истина, ты, предполагая другое ещё прекраснее их, будешь предполагать справедливо. Как там свет и зрение почитать солнцеобразными справедливо, а солнцем несправедливо, так и здесь оба эти предмета – знание и истину - признавать благовидными справедливо, а благом которое-нибудь из них несправедливо; но природу блага надобно ставить ещё выше.
- О чрезвычайной красоте говоришь ты, сказал он, если она доставляет знание и истину, а сама красотою выше их; ведь не удовольствие же, вероятно, разумеешь ты под нею?
- Говори лучше, промолвил я, и скорее вот ещё как созерцай её образ.
- Как?
- Солнце, скажешь ты, доставляет видимым предметам не только, думаю, способность быть видимыми, но и рождение, и возрастание, и пищу, а само оно не рождается.
- Да как же так!
- Так и благо, надобно сказать, доставляет познаваемым предметам не только способность быть познаваемыми, но и существовать и получать от него сущность, тогда как благо не есть сущность, тогда как благо не есть сущность, но по достоинству и силе стоит выше пределов сущности».
Государство, 508 Е – 509 В.
«Объясним же, ради какой причины устроитель устроил происхождение вещей и это всё. Он был добр; в добром же никакой ни к чему и никогда не бывает зависти. И вот, чуждый её, он пожелал, что бы всё было по возможности подобно ему. Кто принял бы от мужей мудрых учение, что это именно было коренным началом происхождения вещей и космоса, то принял бы это весьма правильно. Пожелав, чтобы всё было хорошо, а худого по возможности ничего не было, бог таким-то образом всё подлежащее зрению, что застал не в состоянии покоя, а в нестройном и беспорядочном движении, из беспорядка привёл в порядок, полагая, что последний всячески лучше первого. Но существу превосходнейшему как не было прежде, так не дано и теперь делать что иное, кроме одного прекрасного».
Тимей, 29 Е – 30 А.
«Бог, по древнему сказанию, держит начало, конец и средину всего сущего. По прямому пути бог приводит всё в исполнение, хотя по природе своей он вечно обращается в круговом движении. За ним всегда следует правосудие, мстящее отстающим от божественного закона. Кто хочет быть счастлив, должен держаться его и следовать за ним смиренно и в строгом порядке. Если же кто вследствие надменности превозносится богатством, почестями, телесным благообразием; если кто юностью, неразумением и наглостью распаляет свою душу, так, что считает, будто ему уже не нужен ни правитель, ни руководитель, но будто он сам годится в руководители другим, - такой человек остаётся позади, будучи лишён бога. Оставшись позади и подобрав ещё других, себе подобных, он мечется, приводя всё в смятение».
Законы, 716 А-В.
Комментарии.
Платон (428/427 – 348/347 гг. до н. э.) - древнегреческий философ, ученик Сократа, систематизатор философского знания своего времени. На основе концепции первенства идей создал первую в истории философии систему объективного идеализма. Основные работы: диалоги «Апология Сократа», «Софист», «Теэтет», «Пир», «Парменид», «Государство», «Законы».
Аристотель.
«Ввиду того, что дело может обстоять подобным образом, и в противном случае мир должен был бы произойти из ночи и смеси всех вещей и из небытия, наш вопрос можно считать решённым, и существует что-то, что вечно движется безостановочным движением, а таково движение круговое; и это ясно не только как логический вывод, но и как реальный факт, а потому первое небо обладает, можно считать, вечным бытием. Следовательно, существует и нечто, что его приводит в движение. А так как то, что движется и вместе движет, занимает промежуточное положение, поэтому есть нечто, что движет, не находясь в движении, - нечто вечное и являющее собою сущность и реальную активность. Но движет так предмет желания, и предмет мысли: они движут, сами не находясь в движении. А первые (т. е. высшие) из этих предметов, на которые направлены желание и мысль, кажется прекрасным, а высшим предметом желания выступает то, что на самом деле прекрасно… А что цель имеет место и в области неподвижного – это видно из анализа: цель бывает для кого-нибудь и состоит в чём-нибудь, и в последнем случае она находится в этой области, а в первом нет. Так вот, движет она, как предмет любви, между тем всё остальное движет, находясь в движении само. Теперь, если что-нибудь движется, в отношении его возможно и изменение; поэтому, если реальная деятельность осуществляется как первичное пространственное движение, тогда, поскольку здесь есть движение, поскольку, во всяком случае, возможна и перемена в пространстве, если уж не по сущности; а так как в реальной деятельности даётся нечто, что вызывает движение, само, пребывая неподвижным, то в отношении этого бытия перемена никоим образом невозможна. Ибо первое из изменений – это движение в пространстве, а в области такого движения первое – круговое. Между тем круговое движение вызывается бытием, о котором мы говорим сейчас. Следовательно, это – бытие, которое существует необходимо: и, поскольку оно существует необходимо, тем самым оно существует хорошо, и в этом смысле является началом. Ибо о том, что необходимо, можно говорить в нескольких значениях. Иногда, под ним разумеется то, что делается насильно, потому что – против влечения, иногда то, без чего не получается благо, и так же мы обозначаем то, что не может существовать иначе, но даётся безусловно как оно есть. Так вот, от такого начала зависит мир небес и вся природа. И жизнь у него такая, как наша, - самая лучшая, которая у нас на малый срок. В таком состоянии оно находится всегда (у нас этого не может быть), ибо и наслаждением является деятельность его (поэтому также бодрствование, восприятие, мышление приятнее всего, надежды же и воспоминания – уже на почве их). А мышление, как оно есть само по себе лучше всего, и у мышления, которое таково в наивысшей мере, предмет – самый лучший тоже в наивысшем мире. При этом разум в силу причастности своей к предмету мысли мыслит самого себя: он становится мыслимым, соприкасаясь со своим предметом и мысли его, так что одно и то же есть разум и то, что мыслится им. Ибо разум имеет способность принимать в себя предмет своей мысли и сущность, а действует он, обладая ими, так, что в нём, как кажется, есть божественного, - это скорее самое обладание, нежели одна способность к нему, и умозрение есть то, что приятнее всего и всего лучше. Если поэтому так хорошо, как нам иногда, богу всегда, то это изумительно; если же лучше, то ещё изумительнее. А с ним это именно так и есть. И жизнь, без сомнения, присуща ему; ибо деятельность разума есть жизнь, а он есть именно деятельность, и деятельность его, как оно есть сама по себе, есть самая лучшая и вечная жизнь. Мы утверждаем поэтому, что бог есть живое существо, вечное, наилучшее, так что жизнь и существование непрерывное и вечное есть достояние его; ибо вот что такое есть бог…
Таким образом, из того, что сказано, ясно, что существует некоторая сущность вечная, неподвижная и отделённая от чувственных вещей; и вместе с тем показано и то, что у этой сущности не может быть никакой величины, но она не имеет частей и неделима (она движет неограниченное время, между тем ничто ограниченное не имеет безграничной способности; а так как всякая величина либо безгранична, либо ограниченна, то ограниченной величины она не может иметь по указанной причине, а неограниченной – потому, что вообще никакой ограниченной величины не существует); но, с другой стороны, показано также, что это – бытие, не подверженное внешнему воздействию и недоступно изменению; ибо все другие движения – позже, нежели движение в пространстве. В отношении этих вопросов ясно, почему здесь дело обстоит следующим образом».
Метафизика. Учение о движении. Книга 12. Глава 7.
Комментарии.
Аристотель(348 – 322 гг. до н. э.) – крупнейший древнегреческий философ, систематизатор научно-философского знания своего времени, основоположник науки логики и ряда отраслей специального знания. Ученик Платона, основал в Афинах в 335 году до н. э. собственную философскую школу «ликей». Основные философские работы: «Метафизика», логический свод «Органон» («Категории», «Об истолковании», «Аналитики», «Топика»), «О душе», «Этика», «Политика», «Риторика», «Поэтика».
Вопросы к текстам.
1. Чем отличаются картины мира по Платону и Аристотелю?
2. Какую аргументацию в подтверждение своей точки зрения приводит каждый из них?
3. Какие выводы можно сделать из каждого текста?
4. Какая точка зрения ближе вам?
Задание № 4.
На примере произведений Эпикура и Сенеки покажите особенности эллинистического периода античной философии.
Эпикур.
«Пусть никто в молодости не откладывает занятия философией, а в старости не устаёт заниматься философией: ведь никто не бывает ни недозрелым, ни перезрелым для здоровья души. Кто говорит, что ещё не наступило или прошло время для занятия философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья или ещё нет, или уже нет времени. Поэтому и юноше, и старцу следует заниматься философией: первому – для того, чтобы, старея быть молоду благами вследствие благодарного воспоминания о прошедшем, а второму – для того, чтобы быть одновременно и молодым и старым вследствие отсутствия страха перед будущим. Поэтому следует размышлять о том, что создаёт счастье, если действительно, когда оно есть, у нас всё есть, а когда его нет, мы всё делаем, чтобы его иметь.
Что я тебе постоянно советовал – это делай и об этом размышляй, имея в виду, что это основные принципы прекрасной жизни. Во-первых, верь, что бог – существо бессмертное и блаженное, согласно начертанному общему представлению о боге, и не приписывай ему ничего чуждого его бессмертию или несогласного с его блаженством; но представляй себе о боге всё, что может сохранять его блаженство, соединённое с бессмертием. Да, боги существуют: познание их – факт очевидный. Но они таковы, какими их представляет себе толпа, потому что толпа не сохраняет о них постоянно своего представления. Нечестив не тот, кто устраняет богов толпы, но тот, кто применяет к богам представления толпы: ибо высказывания толпы о богах являются не естественными понятиями, но лживыми домыслами, согласно которым дурным людям боги посылают величайший вред, а хорошим – пользу. Именно люди, всё время близко соприкасаясь со своими собственными добродетелями, к подобным себе относятся хорошо, а на всё, что не таково, смотрят как на чуждое.
Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения. Ведь всё хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущения. Поэтому правильное знание того, что смерть не имеет к нам никакого отношения, делает смертность жизни усладительной, не потому, чтобы оно прибавляло к ней безграничное количество времени, но потому, что отнимает жажду бессмертия. И действительно, нет ничего страшного в жизни тому, кто всем сердцем постиг (вполне убеждён), что в не-жизни нет ничего страшного. Таким образом, глуп тот, кто говорит, что он боится смерти не потому, что она причиняет страдание тем, что придёт: ведь если что не тревожит присутствия, то напрасно печалиться, когда оно только ещё ожидается. Таким образом, самое страшное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения, так как, когда мы существуем, смерть ещё не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем. Таким образом, смерть не имеет отношения ни к живущим, ни к умершим, так как для одних она не существует, а другие уже не существуют.
Люди толпы по избеганию смерти как величайшего из зол, то жаждут её как отдохновения от зол жизни. А мудрец не уклоняется от жизни, но и не боится не-жизни, потому что жизнь ему не мешает, а не-жить не представляется каким-нибудь злом. Как пищу он выбирает вовсе не более обильную, но самую приятную, так и временем он наслаждается не самым долгим, но самым приятным…
Надо принять во внимание, что желания бывают: одни – естественные, другие – пустые, и из числа естественных одни – необходимые, а другие – только естественные; а из числа необходимых одни необходимы для счастья, другие – для спокойствия тела, третьи – для самой жизни. Свободное от ошибок рассмотрение этих фактов при всяком выборе и избегании может содействовать здоровью тела и безмятежности души, так как это есть цель счастливой жизни, ведь ради этого мы всё делаем, именно чтобы не иметь ни страданий, ни тревог… Мы имеем надобность в удовольствии тогда, когда страдаем от отсутствия удовольствия; а когда не страдаем, то уже не нуждаемся в удовольствии. Поэтому-то мы и называем удовольствие началом и концом счастливой жизни…
Так как удовольствие есть первое и прирождённое нам благо, то поэтому мы выбираем не всякое удовольствие, но иногда мы обходим многие удовольствия, когда за ними следуют для нас большая неприятность; также мы считаем многие страдания лучше удовольствия, когда приходит для нас большее удовольствие, после того как мы вытерпим страдания в течение долгого времени. Таким образом, всякое удовольствие по естественному родству с нами есть благо, но не всякое удовольствие следует выбирать, равно, как и страдание всякое есть зло, но не всякого страдания следует избегать…
Простые кушанья доставляют такое же удовольствие, как и дорогая пища, когда всё страдание от недостатка устранено. Хлеб и вода доставляют величайшее удовольствие, когда человек подносит их к устам, чувствуя потребность. Таким образом, привычка к простой, недорогой пище способствует улучшению здоровья, делает человека деятельным по отношению к насущным потребностям жизни, приводит нас в лучшее расположение духа, когда мы после долгого промежутка получаем доступ к предметам роскоши, и делает нас неустрашимыми пред случайностью.
Итак, когда мы говорим, что удовольствие есть конечная цель, то мы разумеем не удовольствия распутников и не удовольствия, заключающиеся в чувственном наслаждении, как думают некоторые, не знающие или не соглашающиеся, или неправильно понимающие, но мы разумеем свободу от телесных страданий и от душевных тревог. Нет, не попойки и кутежи непрерывные, не наслаждения мальчиками и женщинами, не наслаждения рыбою и всеми прочими яствами, которые доставляет роскошный стол, рождают приятную жизнь, но трезвоё рассуждение, исследующее причины всякого выбора и избегания и изгоняющее лживые мнения, которые производят в душе величайшее смятение.
Начало всего этого и величайшее благо есть благоразумие дороже даже философии. От благоразумия произошли все остальные добродетели; оно учит, что нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и, наоборот нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно. Ведь добродетели по природе соединены с жизнью приятной, и приятная жизнь от них неотделима. В самом деле, кто, по твоему мнению, выше человека, благочестиво мыслящего о богах, свободного от страха перед смертью, путём размышления постигшего конечную цель природы, понимающего, что высшее благо легко исполнимо и достижимо, а высшее зло связано с кратковременным страданием; смеющегося над судьбой, которую некоторые вводят как владычицу всего?»
Из письма к Менекею.
Комментарии.
Эпикур (341 – 270 гг. до н. э.) – древнегреческий философ, основоположник эпикуреизма. Онтология Эпикура базировалась на атомизме Демокрита с допущением возможности отклонения пути движения атомов. Главное же внимание уделял разработке этики, основным принципом которой было достижение безмятежного состояния через самоустранение от тревог и страданий. Основные сочинения: «Письмо к Геродоту», «Письмо к Пифоклу», «Письмо к Менекею», «Главные мысли».
Сенека.
«Не может быть природы без бога и бога без природы».
De benef., IV, 3/
«Захочешь ли назвать бога судьбой? Не ошибёшься: ведь от него всё в мире зависит, он причина всех причин. Хочешь ли назвать его провидением? Верно будет сказано: ведь его мудростью всё направляется, чтобы не было в мире беспорядка и всё получало разумный смысл и объяснение. Назовёшь ли его природой? Не согрешишь против истины, ибо от него всё рождается, его дыханием мы живём. Назовёшь ли его миром? Не обманёшься: ведь он и есть то целое, что ты видишь, совершенный во всех составляющих его частях, сам сохраняющий себя своей силой».
Quaest. nat., II, 45.
«Закон судьбы совершает своё право... ничья мольба его не трогает, ни страдания не сломят его, ни милость. Он идёт своим невозвратным путём, предначертанное вытекает из судьбы. Подобно тому, как вода быстрых потоков не бежит вспять и не медлит, ибо следующие воды стремят более ранние, так повинуется цепь событий вечному вращению судьбы, а первый её закон – соблюдать решение».
Quaest. nat., II, 35.
«Мы не можем изменить мировых отношений. Мы можем лишь одно: обрести высокое мужество, достойное добродетельного человека, и с его помощью стойко переносить всё, что приносит нам судьба, и отдаться воле законов природы».
Ep. ad. Luc., 107, 7.
«Судьбы ведут того, кто хочет, и тащат того, кто не хочет».
Ep. ad. Luc., 107, 11.
«Вселенная, которую видишь, обнимающая весь божественный и человеческий мир, образует единство: мы – члены единого тела. Природа создала нас из одной и той же материи для одних и тех же целей».
Ep. ad. Luc., 95, 52.
«Разум – это не что иное, как часть божественного духа, погружённая в тело людей».
Ep. ad. Luc., 66, 12.
«Высшее благо заключено в разуме, а не в чувствах. Что в человеке самое лучшее? Разум. Силой разума вон превосходит животных и идёт вровень с богами. Итак, разум в его совершенстве есть благо, присущее человеку, тогда как все остальные чувства – общие с животными и растениями».
Ep. ad. Luc., 76, 8-9.
«В борьбе за существование животные, вооружённые зубами и когтями, кажутся сильнее человека, но природа одарили человека двумя свойствами, которые делают это слабое существо сильнейшим на свете: разумом и обществом».
De benef., IV, 8.
«Общительность обеспечила человека господством над зверями. Общительность дала ему, сыну земли, возможность вступить в чуждоё ему царство природы и сделаться также владыкой морей… Она не даёт случаю одолеть его, ибо её можно призвать для противодействия случаю. Устрани общительность, и ты разорвёшь единство человеческого рода, на котором покоится жизнь человека».
De benef., IV, 18.
«Философия научила нас почитать божество, любить людей, верить, что у богов власть, а среди людей тесное сообщество».
Ep. ad. Luc., 90, 3.
Комментарии.
Сенека(ок. 5 г. до н. э. – 65 г. н. э.) – римский философ и писатель, представитель стоицизма, значительное внимание уделял разработке этических проблем, стремился помочь человеку обрести душевное равновесие. Основные работы: «Нравственные письма к Лукрецию», «О милосердии», «О благодеяниях», «О душевном покое», «О досуге»,
Вопросы к текстам.
1. Каковы отличия взглядов на жизнь у Эпикура и у Сенеки?
2. Какие аргументы они приводят в обоснование своих взглядов?
3. Какие выводы можно сделать из каждой из этих философских систем?
4. Какая из них вам ближе?
Задание № 5.
На основе анализа текстов Августина и Фомы Аквинского покажите особенности этапов патристики и схоластики средневековой философии.
Августин.
«И ты – Бог и Владыка всего сотворённого тобою, у тебя конечные причины всего преходящего, в тебе непреложные начала всего неизменяемого и всё само по себе временное и само по себе неуяснимое находит себя в Тебе и вечную жизнь, и всегдашнее успокоение».
Исповедь I, 4.
«Велика и неизмерима глубина – сам человек, коего впрочем, и волосы сочтены у тебя, Господи, и не один из них не падёт без воли твоей».
Исповедь IV, 14.
«Вначале сотворил Бог небо и землю (Быт. I, 1). Как же ты сотворил их? И какие средства, какие приготовления, какой механизм употребил ты для этого громадного Дега?.. Конечно, не на небе и не на земле творил ты небо и землю; ни в воздушных странах, ни в глубинах морских, потому что и воздух, и вода принадлежат к небу и земле; не могло это совершиться нигде в целом мире, чтобы мир творился в мире, потому что мира не было до сотворения его, и он никак не мог быть поприщем твоего творения. Не было ли у тебя под руками какой-нибудь материи, из которой мог ты сотворить небо и землю? Но откуда взялась бы эта материя, не созданная тобою, а между тем послужившая материалом для твоего творчества? Допущением такой материи неизбежно ограничивалось бы твоё всемогущество… До творения твоего ничем ничего не было, кроме тебя, и… всё существующее зависит от твоего бытия».
Исповедь XI, 5.
«Весь человеческий род, жизнь которого от Адама до конца настоящего века есть как бы жизнь одного человека, управляется по законам божественного промысла так, что является разделённым на два рода. К одному из них принадлежит толпа людей нечестивых, носящих образ земного человека от начала до конца века. К другому – ряд людей, преданных единому богу, но от Адама до Иоанна Крестителя проводивших жизнь земного человека в некоторой рабской праведности; его история называется Ветхим заветом, так сказать обещавшим земное царство, и вся она есть не что иное, как образ нового народа и Нового завета, обещающего царство небесное. Между тем временная жизнь последнего народа начинается со времени пришествия Господа в унижении и продолжается до самого дня суда, когда он явится во славе своей. После этого дня, с уничтожением ветхого человека, произойдёт та перемена, которая обещает ангельскую жизнь; ибо все мы восстанем, но не все изменимся (I Коринф. XV, 51). Народ благочестивый восстанет для того, чтобы остатки своего ветхого человека переменить на нового; народ же нечестивый, живший от начала до конца ветхим человеком, восстанет для того, чтобы подвергнуться вторичной смерти. – Что же касается подразделения того и другого народа на возрасты, то их найдут те, которые вникают в историю: такие люди не устрашаться пред судьбою ни плевел, ни соломы. Ибо нечестивый живёт ведь для благочестивого и грешник – для праведника, чтобы чрез сравнение с нечестивым и грешником благочестивый и праведный мог ревностнее возвышаться, пока достигнет конца своего».
Об истинной религии XXVII.
«Бог есть высший закон, на основании которого судит наш разум. Неизменная природа, стоящая выше разумной души есть Бог. Эта мудрость есть та неизменная истина, которая по справедливости называется законом всемогущего художника. Душа и о природе тел судит не сама по себе, но всё-таки её природа выше той, которую она судит, но выше её природы стоит та, сообразно с которой она судит и о которой она судить не может. Мы о низших предметах судим сообразно с истиной, точно также о нас самих судит сама Истина, когда мы бываем соединены с ней. О самой же истине не судит и Отец, потому что Она не меньше, чем он и притом, всё, о чём он судит, он судит через неё. Ибо всё, что стремится к единству, в ней находит свою норму, или свою форму, или свой образец. Поэтому только она одна представляет собой полное подобие того, от кого получила своё бытие – она называется Сыном.
Человек судит обо всём потому, что когда пребывает с Богом, он стоит выше всего. А с Богом он пребывает тогда, когда мыслит с чистейшим сердцем и всей любовью любит то, о чём мыслит. Таким образом, насколько возможно он даже сам становится тем самым законом, согласно с которым, он судит обо всём, но судить о котором никто не может».
Об истинной религии XXXI.
«Относительно этого вопроса, впрочем, между нами и этими превосходнейшими философами (платониками) существует полное согласие. Они допускали и в своих оставленных нам сочинениях различным образом развивали мысль, что эти бессмертные и блаженные существа блаженны оттуда же, откуда делаемся блаженными и мы, - от некоего отражения умного света, который для них есть бог и нечто иное, чем они, - света, которым они просвещаются так, что сияют сами и через общение, с которым они просвещаются так, что сияют сами и через общение, с которым являются совершенными и блаженными».
О граде божием X, 2.
Комментарии.
Аврелий Августин(354 – 430 гг.) – выдающийся христианский мыслитель, один из «отцов церкви», признанный в католицизме святым, а в православии – блаженным. Создал первую наиболее развитую философско-теологическую систему на базе христианского вероучения, которая на протяжении всего средневековья являлась образцом христианской мудрости. Основные работы: «Исповедь», «О Граде Божьем», «Об истинной религии», «О порядке», «О свободной воле».
Фома Аквинский.
«Для спасения человеческого было необходимо, чтобы сверх философских дисциплин, которые основываются на человеческом разуме, существовала некоторая наука, основанная на божественном откровении; это было необходимо, прежде всего, потому, что человек соотнесён с богом как с некоторой своей целью. Между тем цель эта не поддаётся постижению разумом; в соответствии со словами Исайи: «Око не зрело, боже, помимо тебя, что уготовал ты любящим тебя» (гл. 64, ст. 4). Между тем должно, чтобы цель была заранее известна людям, дабы они соотносили с ней свои усилия и действия. Отсюда следует, что человеку необходимо для своего спасения знать нечто такое, что ускользает от его разума, через божественное откровение.
Притом даже и то знание о боге, которое может быть добыто человеческим разумом, по необходимости должно было быть преподано человеку через божественное откровение, ибо истина о боге, отысканная человеческим разумом, была бы доступна немногим, притом не сразу, притом с примесью многочисленных заблуждений, между тем как от обладания этой истиной целиком зависит спасение человека, каковое обретается в боге. Итак, для того, чтобы люди достигли спасения и с большим успехом, и с большей уверенностью, необходимо было, чтобы относящиеся к богу истины, богом же и были преподаны в откровении.
Итак, было необходимо, чтобы философские дисциплины, которые получают своё знание от разума, были дополнены наукой, священной и основанной на откровении».
Сумма теол., I, q. 1, 1c).
«Хотя человек не обязан испытывать разумом то, что превышает возможности человеческого познания, однако же, то, что преподано богом в откровении, следует принять на веру».
Сумма теол., I, q. 1, 1ad 1).
«Различие в способах, при помощи которых может быть познан предмет, создаёт многообразие наук. Одно и то же заключение, как то, что земля кругла, может быть сделано и астрологом, и физиком, но астролог придёт к нему через посредство математического умозрения, отвлекаясь от материи, физик через посредство рассуждений, имеющих в виду материю.
По этой причине нет никаких препятствий, чтобы те же самые предметы, которые подлежат исследованию философскими дисциплинами в меру того, что можно познать при свете естественного разума, исследовала наряду с этим и другая наука в меру того, что можно познать при свете божественного откровения. Отсюда следует, что теология, которая принадлежит к священному учению, отлична по своей природе от той теологии, которая полагает себя составной частью философии».
Сумма теол., I, q. 1, ad 2).
Комментарии.
Фома Аквинский(1225/26 – 1274 гг.) – итальянский теолог и философ, один из виднейших представителей средневековой схоластики, основатель томизма, разработал учение о «гармонии веры и разума». Основные работы: «Сумма теологии», «Сумма против язычников».
Вопросы к текстам.
1. Каковы мировоззренческие основы теории Августина и Фомы Аквинского?
2. Что в них общего?
3. В чём их различие?
4. Какие выводы можно сделать из каждой теории?
5. Какая из них вам кажется более приемлемой?
Задание № 6.
На основе анализа произведений М. Монтеня и Дж. Бруно охарактеризуйте основные направления философской мысли в эпоху Возрождения.
Мишель Монтень.
«Ничто, присущее нам, ни в каком отношении не может быть приравнено к божественной природе или отнесено к ней, ибо это накладывало бы на неё отпечаток несовершенства. Как может эта бесконечная красота, бесконечное могущество и бесконечная благость без ущерба для своего божественного величия допустить какое-либо соответствие или сходство с таким существом, как человек?..
И, тем не менее, мы предписываем богу определённые пределы; мы ограничиваем его могущество доводами нашего разума (я называю разумом наши домыслы и фантазии и исключаю отсюда философию, которая утверждает, что даже безумный или злой вынуждены действовать по разумным основаниям; но это разум особого рода), хотим подчинить его, который создал нас и наше знание, пустым и ничтожным доводам нашего рассудка. Мы говорим: «Бог не мог создать мир без материи, ибо из ничего нельзя ничего создать». Как! Разве бог вручил нам ключи своего могущества и открыл нам тайны его? Разве он обязался не выходить за пределы, поставленные нашей наукой? Допустим, о человек, что ты сумел заметить здесь на земле некоторые следы его действий, - думаешь ли ты, что он применил при этом все формы? Ты видишь в лучшем случае только устройство и порядки того крохотного мирка, в котором живёшь; но божественное могущество простирается бесконечно дальне его пределов; эта частица – ничто по сравнению с целым…
Ты ссылаешься на местный закон, но не знаешь, каков закон всеобщий. Ты можешь связывать себя с тем, чему ты подчинён, но его ты не свяжешь; он тебе не собрат, не земляк или товарищ. Если он как-то вступает в общение с тобой, то не для того, чтобы сравняться с твоим ничтожеством или вручить тебе надзор над своей властью. Тело человека не может витать в облаках – таков закон для тебя. Солнце непрерывно движется по своему пути; моря и земли имеют свои границы; вода текуча и жидка; сплошная стена непроницаема для твёрдого тела; человек не может физически одновременно находиться на небе, на земле и в тысяче других мест. Все эти правила, бог установил для тебя; они связывают только тебя. Он показал христианам, что может нарушать все эти законы, когда ему заблагорассудится. Действительно, для чего ему, раз он всемогущ, ограничивать свои силы определёнными пределами? В угоду кому будет он отказываться от своих преимуществ? Твой разум с полным основанием и величайшей вероятностью доказывает тебе, что существует множество миров…
В это верили, побуждаемые доводами разума, самые выдающиеся умы прошлых веков и даже некоторые наши современники; тем более что в нашем мироздании нет ни одного предмета, который существовал бы в единственном числе…и все вещи существуют во множественном числе; поэтому представляется невероятным, чтобы бог сотворил только один этот мир, не создав подобных ему, и чтобы вся материя была полностью истрачена на это единственное творение…в особенности, если существо это одушевлённое, как можно предполагать по его движениям и как уверяет Платон; некоторые наши учёные подтверждают это мнение, другие же не осмеливаются опров
