2020-09-27
70
Вслед за исполином я вошел в гигантское помещение. Большая зала, очень невысокая, принимая во внимание мой рост и рост исполина-хозяина дома, находилась за входной дверью. Посередине залы стоял большой круглый стол. Около него несколько стульев и вокруг краев этого стола большой желоб, наполненный жидкостью, похожей на воду. Жидкость эта непрерывно текла, падая в одном месте небольшим водопадом, а в другом месте выливаясь по широкому желобу за пределы залы. В глубине виднелась дверь и два автомата стояли по сторонам ее, скрестив похожие на копья оружия.
Исполин сел около стола на один из стульев и сидел неподвижно. Я пошел по направлению к двери, около которой стояли автоматы, но они направили на меня копья и какая-то сила мешала мне идти к двери. Я не захотел бороться с этой силой и сел за стол, около которого сидел великан. Великан сидел неподвижно, глядя усталыми глазами на поверхность стола. Вдруг я услышал легкий стук, поднял голову и увидел, что отворилась дверь, охраняемая автоматами. Ясный и яркий свет хлынул оттуда, и женщина-исполин, одетая в платье из прозрачной ткани, вышла и не обращая, по-видимому, внимания на меня и гиганта, села на один из свободных стульев. Стемнело. Но вдруг в нашем зале засияли стены и стало светло, как днем. Распахнулось окно и три насекомоподобных существа влетели в него и опустились на стол. Одно из них заговорило на понятном для исполина и, конечно, для меня, так как я читаю мысли, языке.
Насекомое жаловалось исполину, за столом сидящему, на краткость жизни насекомых, ползающих, прыгающих и летающих. Говорило, что краткость жизни не позволяет насекомым понять те идеи о высшем начале, которые людям присущи. Ответил им исполин, что после смерти души насекомых другие тела получат и новые создания ближе подвинутся к источнику света истинного, постигнут нечто большее того, что ныне знают, и долгое время будет длиться восхождение этих существ, пока они высшей формы жизни достигнут. Были несказанно довольны насекомые ответом этим. Я молча спросил исполинов, на людей похожих, могу ли я спросить насекомых. Понял я, что они ничего не имеют против вопросов моих, и я спросил о том, где и как живут насекомые.
Из их ответа, из ответов других гостей, этот зал посетивших, из объяснений лю- дей-великанов узнал я, что в центральном круге земли этой живут люди-исполины, что на несколько секторов разделена остальная часть земли громадной, что в одном из секторов этих живут насекомые разных видов, в другом - птицы, в третьем - пресмыкающиеся, в четвертом - животные. Что реки многоводные пересекают эти сектора, и в реках живут рыбы и другие животные. Узнал я, что для всего населения этой планеты пищей является вода, питательными, но не органическими веществами насыщенная, и воздух, которым не только дышат обитатели этой планеты, но и питаются, хотя он тоже из неорганических частей состоит.
Улетели насекомые, а за ними влетели птицы, многоцветными перьями украшенные, и беседовали с людьми-гигантами о своих переживаниях и о том могучем, кого они Богом считали, представляя его в виде могучего невидимого исполина, людскими и птичьими свойствами наделенного. Слушая их, понял я, как несовершенно, как наивно, как неверно представление о Боге Великом у этих существ, как неверно и низменно то представление о Нем, которое люди, Леги, и мы, Арлеги, имеем о Нем, более чем непостижимом, о Нем, которого только постигать следует, но постигнуть нельзя.
Распахнулась дверь, через которую мы вошли в помещение, и гады странные по доске, к столу приставленной, вползли на стол и жаловались на свою судьбу и спрашивали, почему они недовольны сами собой, и о том, что их ожидает. Терпеливо объяснял им исполин, что когда-то в другом образе, на другой земле они существовали, но не захотели в верха поднять очи свои духовные, хотя много указаний получили сделать это. Временно живут они в телах, к земле прикованных, дабы поняли они, что к верхам стремиться надо для того, чтобы счастливо жить. Ушли гады. В комнату вошли гигантские звери, напоминающие львов и медведей, и жаловались на скучное существование. Они говорили, что в них живут инстинкты охоты на других зверей, но они постепенно подавляют эти инстинкты. Они говорили, что им скучна малодеятельная жизнь, и что они не знают какой деятельностью им можно заняться.
Отвечает им исполинша, недалеко от меня за столом сидящая, что их души были когда-то в телах тех, кого темными Легами называли. Что не найдя других путей к спасенью, сами пожелали они войти в тела животных земли, что жизнь малодеятельная - только мгновенье в тысячелетиях грядущих существований, что их дух-душа очищается во время этой, не удовлетворяющей их жизни, и что смерть выведет их на дорогу к той жизни, которая светлой и радостной для них будет.
Мне показалось, что успокоились звери, и обещали они другим рассказать о том, что слышали. Ушли звери, и появились в воде проточной рыбы странные. Они говорили о том, что не видят никакой цели в жизни своей, что, умирая, они теряют сознание и боятся, что смерть есть конец всего. Утешала их мудрыми словами женщина-исполин и обещала им жизнь бесконечную в формах и образах прекрасных. Она говорила, что все планеты были созданы во время оно темными Легами, населению нашей бесконечности враждебными, но что сами они, Леги темные, позволили духу Зависти подружиться с ними и, благодаря дружбе этой, пали, превратились в рыб и в других животных и даже в людей злых. Но раз существа эти почувствовали тоску существования своего, раз их потянуло к лучшей жизни - скоро поднимутся они в обители высшие, и Леги Смерти проводниками их в этой обители явятся.
Рыбы уплыли, и я прочитал довольство в мыслях их. Я думал, что все кончено, но ошибся.
Неподвижно сидели исполин и женщина-гигант. Неподвижно, ничего не говоря и чего-то ожидая сидел и я. Наконец, послышался как бы тихий звон серебряных и золотых колокольчиков. Я услышал прекрасную мелодию, пение Рафаэлин напоминающую. Смотрю, встали около стола сидевшие исполины, встал за ними и я. Несколько гигантских духов Фантазии, трепеща разноцветными крыльями, влетели в окно и встали двумя рядами от дверей до высокого, возле стола стоящего кресла. В комнате появилось новое существо. Нет слов на языке человеческом, чтобы описать его красоту, его грозный вид и доброту, в его взорах сверкающую. Приблизился он, неведомый, к столу, пройдя среди рядов гигантских духов Фантазии и, видя, что мы стоим, сел. Сели и мы тоже.
И услышал я голос, странно звучащий: «Скажи мне, обитатель земли, не видел ли ты в грезах своих Арана могучего? Не спрашивал ли ты его: для чего все время в верхах и в низах, во всех сторонах бьются Араны с духами враждебными им и охраняемыми ими мирами? Почему не разойдутся они по обителям духов враждебных и почему не постараются сделать их духами дружественными?»
Тихо отвечает исполин: «Не знаю, наверное, но, помнится, я слышал, что всего воинства Аранов на это не хватило бы, даже в том случае, если бы по одному Арану на каждую обитель духов враждебных послать». - «Тогда прорвались бы, - прибавила женщина-исполин, - духи, населению нашей бесконечности враждебные, и изуродовали бы жизнь во многих вселенных».
«В таком случае, - слышатся мне мысли гостя прекрасного, - пусть они возьмут эту трубу, и когда не хватит сил у них в борьбе с духами опасными - пусть дадут нам сигнал, и мы примчимся на помощь». И он положил на стол трубу боевую, а самый мощный и грозный дух Фантазии боевой приблизился к столу, взял трубу и умчался с ней в обитель Аранов.
Обращается гость к женщине-исполину: «Скажи, не знаешь ли ты, почему силы мощные не приходят на помощь к Аранам?»
Отвечает женщина-исполин: «Они своей работой заняты и не могут оставить ее, иначе космосы солнц разноцветных столкнутся, в Хаос обратясь».
«Они могут отныне нас на помощь и на смену призывать», - сказал неведомый, и прибавил: - «Им достаточно послать к нам одного из своих».
И тогда я спросил: «Но кто же ты, мне неведомый?»
«Я - из двадцать четвертой сферы той бесконечности, которая ближайшей является к бывшей бесконечности Димов, ныне более странными, чем люди, заммами населенной».
О, как интересен был мне ответ этот, но ясно было, что не хотел со мной разговаривать о своей обители Неведомый, и я задал ему другой вопрос:
«Почему называешь ты людей странными заммами? Что странного в том, что в некоторых из них не только душа, не только дух Легов, но и отблески других духов, находятся?»
Слышу ответ: «Не в этом дело, а в том, что в них частично духи всех зверей и животных, когда-либо на зеленой земле живших, живут; что в них лярвы разнообразные, животные низшего мира нередко себе гнезда вьют».
Услышав это, решил я со странными заммами, людьми называемыми, поближе познакомиться. Неведомый встал. Встали и мы. - «Если захотите в другой космос идти, позовите меня», - сказал он и исчез, и исчезли с ним вместе духи Фантазии могучей. Оба исполина обратились ко мне с предложением войти в комнату соседнюю, куда я пытался войти ранее. Я согласился. Опустили к земле свои копья автоматы, и мы вошли в распахнувшиеся двери. Вся комната была наполнена каким-то огнем холодным, и я понял, что эта атмосфера поддерживает жизнь купающихся в ней исполинов, как пища жизнь людей поддерживает. Но для меня неподходящей была эта пища, и я простился с хозяевами и ушел.
Все мы двадцать четыре высоко поднялись над землей воронкообразной и совещались, что делать нам. Говорили собравшиеся:
1- й: «Что делать с ними? Нет у них ничего, только тоска о порывах к верху наблюдается у них».
2-й: «В их жизни нет места борьбе за благо других».
3-й: «У них нет даже утешения в религии высокой. Нет религии. Только смутные идеи о Великом Боге имеют они».
4- й: «Исполины, людям подобные, говорят о верхах. Но думают, что нет их, и не ошибаются, ибо нет миров, над этим миром лежащих, если не говорить о Эонах, но до них так высоко!»
5- й: «Ультра-бесконечностью отделены от них Эоны, и почему-то их не было на памяти нашей в бесконечности, где земля воронкообразная вращается».
6- й: «Нет лестницы над землей этой, нет лестницы, в верха идущей».
7-й: «Надо создать ее ступени».
8-й: «Кого позвать занять эти ступени и откуда?»
9- й: «Откуда хотите, но только не из сферы тех миров, где земли изумрудного цвета имеются».
10-й: «Не забудьте: верхняя ступень лестницы все равно обителью Эона будет!»
11-й: «Пригласим сюда половину населения икс-бесконечности».
12-й: «Кто в бесконечности этой? Люди, Леги, Арлеги и другие. Так ли?»
13- й: «Да. Но как доказать населению земли воронкообразной существование миров высоких, раз они появятся над землей?»
14- й: «Будут эти миры, будут и эманации от них. Явятся и прекрасные духи Фантазии, о мирах этих рассказывающие».
15-й: «Но не познают их обитатели земли этой, как не познает инфузория людей или животных».
16-й: «Как много людей, которые даже не подозревают, что Бог есть не-сущий!»
17- й: «Не-сущий только потому, что Его бытие нельзя назвать ни бытием, ни существованием. Как-то иначе Его называть надо, и не знают слова этого существа миров низших, заменяя его словами «есть», «существует», ибо среди них находятся и такие, которые подозревают, что Он - есть».
18-й: «Есть и такие, которые верят, что Бог существует».
19-й: «Как мало таких, которые знают, что существуют силы высшие!»
20- й: «Как мало таких, которые знают дела и мощь Великого».
21- й: «Малую часть Его дел!»
22- й: «Только неточные рассказы духов Фантазии знают о Нем люди, животные и духи миров многих».
23- й: «Но ведь Духи Фантазии сами мало знают о Нем».
24- й: «Это все равно: много или мало знают о непостижимом постижимые...»
И половина нас отправилась в икс-бесконечность призвать в бесконечность, о которой я рассказываю, обитателей сфер высших. Со ступени на ступень передавался призыв наш... Прошли времена, возвратились братья наши, а за ними принеслись нам неведомые, лестницу созидающие. Полились в низы эманации, в верхах сущие, своей сущностью окружая людей и животных мира земли воронкообразной, и одни из Сатлов богами земли этой ее обитателями почитаться стали.
89. СЕМЬ ЭОНОВ В ТЕМНОМ ЦАРСТВЕ
Семь Эонов из высоких верхов с тревогой смотрят в низы. Перед ними ряды бесконечностей, которые яйцеобразными представляются, и в них несутся в трех, а в других бесконечностях - в семи резных направлениях не сталкивающиеся солнца со своими спутниками. А вне земель и других небесных тел видят они обители духов разнообразных, и обители темных Арлегов приковывают к себе их внимание.
Разговаривают Эоны и голоса их звучат, как золотые и серебряные колокола, и только они сами и Им подобные понимают звон Их речей: «Смотрите на темных Легов, Князей Тьмы и Светозарных - темных Арлегов. Они не допускают к себе эманаций тех, кто выше любви, воли и мудрости. Они не различают добра и зла. Они не знают о существовании Непознаваемого. Для них нет того, что не является хотя бы слабым их подобием. Они бросили зло в миры низшие и забыли о них, вспоминая только о том, что многим в низах сущим трудно стало видеть сияние света истинного». - «Да! - звенят и гремят голоса Эонов. - Попытаемся спасти закрывших себе путь к верхам. Если мы спустимся к ним, испугаются они и в бездну бездны упадут, а назад не захотят вернуться. Станем неузнаваемыми, им по внешнему виду подобными».
Сняли с себя облик свой Эоны, но силы свои, умело скрывая, у новых обличий своих оставили. По виду внешнему темным Арлегам стали они подобны. Говорят Эоны высокие: «По одному будем сходить в низы, а если понадобится, то и вместе сойдем. Если нас спросят, не Эоны ли мы, ответим: «Ты сказал». А учить их будем как тому, чему все миры учить можно, так и тому, что только темным Арлегам открыть следует».
В обителях темных Арлегов появился темный Арлег, на голову всех других темных Арлегов превышающий. Прежде, чем появился он, прошел кем-то пущенный слух, что издалека явился темный Арлег-гигант. Надменно глядели на него другие темные Арлеги и не отвечали на вопросы его. Они завидовали ему, потому что мощнее и умнее других казался он. А Князья Тьмы восхищались его видом и к нему обратились за советом, как вести себя на той земле, население которой никакого внимания не обращает на советы лярв.
«Не надо возвращаться на эту землю», - говорит великан. - «Так что же делать?» - «Идите в отрицательную бесконечность и поднимите ее обитателей в высоты, недоступные для них без помощи высоких духов». Задумались Князья Тьмы и стали на своих собраниях обсуждать предложение. Светозарные были этим недовольны. Они поняли, что затевают Князья нечто, Светозарными за пустяки считающееся. Но они не могли услышать слова Арлега-великана: простым шумом казались слова его, когда он говорил с Князьями. Но из разговоров Князей они поняли, какой совет дал им пришелец.
Подошли к Арлегу-исполину три Светозарных. «Зачем ты Князей против нас бунтуешь?» - спрашивают они. - «Для их же блага». - «Но бунт преступен!» - «А вы сами не бунтовали разве против Элоима? Но я не бунтую Князей. Я просто указал им лучшую работу, чем та, которую они до сих пор делали. А вам не все ли равно, над чем они работать будут?»
Множество Светозарных окружили исполина и враждебно слушали его. - «Ты забываешь, что нас больше мирны мирн. Как же смеешь ты спорить с нами?» - «Потому что знаю: вы только атомы в организме громадном и не сознаете этого. Вот и сейчас вы не понимаете моих слов. Что делать! Трудно атому понять, что он частица организма большого. Призовите Силы Великие, чтобы они разъяснили вам слова мои». - «Мы не нуждаемся ни в чьем объяснении». - «Но ведь вы гниете, и это гниение в злодеянии проявляется, в неумении отличить его от добродеяния. Перестаньте гнить». - «Мы не гнием: мы здоровы духом и эфирным телом нашим». - «Вы все больны, и не раньше выздоровеете, чем перестанете быть атомами. Не раньше, чем перестанете быть частью единого тела, не раньше, чем оторветесь от него, чем перестанете быть рабами его». - «Мы живем, как хотим». - «Нет. Приравняв зло добру, вы рабами зла стали и не видите его, этого зла, не видите властелина вашего, как вас не видят обитатели земель, ультра-фиолетовыми солнцами озаряемых».
«Для нас добро и зло - все одно. Ты должен понять это, потому что мы выше добра и зла». - «Это одни слова. Вы мрачны и угрюмы, хотя и светитесь светом зорь высоких. Вы не знаете радостей высших, ибо недоступны они рабам». - «А ты? Не раб ли ты добра?» - «Нет. Добро только тогда добром становится, когда оно добровольно делается, а зло делая, приходится прибегать к принуждению и к насилию. Светозарные! Бросим этот спор. Я говорю вам: вы можете стать Эонами высокими, отказавшись зло делать и злу учить через ваших рабов диких...»
«Мы плохо понимаем твои речи. Неубедительной кажется нам твоя аргументация. Возможно, что мы не понимаем тебя». - «Вы думаете, что многочисленность того, что вы чувствами называете, не дает вам возможности понять меня? Ошибаетесь. Тело ваше может воспринять икс чувств, но мышлением вашим вы можете воспринять много больше чувств». - «Что еще скажешь? Чему учишь?» - «Вы закрываете себе дорогу к подъему, не помогаете людям подняться. Благодаря лярвам и их деятельности - а лярв вы послали - много людей потеряли способность различать добро и зло. Творя зло, одни говорят, а другие верят, что этим добро творится. Немедленно лярв отзовите!» - «Для чего?» -»Для того, чтобы отбросить часть ненужной тяжести, вам подняться мешающей; для того, чтобы отбросить от себя вне вас и, вместе с тем, в вас живущее животное начало». - «Нам и так хорошо». - «Нет, гложет вас тоска и страх ожидаемого вами исчезновения. Не радует вас ни зло, ни добро. Скучна ваша жизнь, тяжелым пресыщением полная». - «Ты большему учишь, чем Эоны земли учили. Ведь они учили людей любить только подобных себе. Они не учили любить животных, как самих себя». - «Учили любить больше, чем самого себя. В одном из своих воплощений Эон явился на землю и накормил своим телом голодного зверя». - «Ты посоветуешь нам и гадостных лярв любить?» - «О, если бы вы были способны на это! Вы могли бы научить их для доброго начала работать и злым началом пренебречь...»
Вмешался в разговор другой Светозарный: «Ты обещаешь нам награду за то, что мы будем добро делать. Разве это хорошо?» - «Я не обещаю награды. Я говорю: если ты польешь на рану лекарство, рана исцелится. Для вас и многих делание добра лекарством является». - «Много наших изранено при нападении на мир Аранов. Не хочешь ли исцелить их?» - «Ты сказал».
Принесли к Арлегу-гиганту множество тяжело раненых и даже убитых темных Арлегов и Князей Тьмы. Исцелив и воскресив, он сказал: «Идите, и не нападайте на Аранов. Одна дорога к подъему: отказ от зла. Ни прямо, ни через других, ни делом, ни мыслью, ни речью, в веках звенящей, никому зла не делайте. Да не омрачится от вас чья-либо жизнь!»
Пошли за ним исцеленные. Подходит к нему один и спрашивает: «А жизнь радостная, разве она стоит чего-либо?» - Отвечает Эон, в Арлега-великана превратившийся: «Конечно. Радостно живущий добрее становится». Подошла к нему мирна Князей Тьмы, и говорят они: «Мы принесли к тебе души ядовитых растений на землях и в других мирах нами сорванных. Что делать с ними?» Отвечает им Эон: «Положите их около меня». Так сделали Князья, а затем исчезли эти души по молитве Эона. Говорят ему Князья: «Воистину, Ты - Эон. Когда идти нам в низы глубокие? Мы хотим хоть немного поднять их. Но не допустят нас Светозарные. Как ускользнуть от гнева их?» - «Идите сейчас», - говорит Он. Кричат Светозарные Князьям: «Ни с места! Наши приказы исполняйте!» - бросаются на Князей, но вынуждены остановиться, не дойдя до них, как если бы невидимая стена отделила Князей от бросившихся на них Светозарных. И ушли Князья Тьмы работать в низы...
Собрались на совещание Светозарные и говорят об Эоне: «Он все от нас отнять хочет. Он не только зло делать запрещает, но и лицемерие осуждает. Все наши основные законы и обычаи нарушены. Что делать? Не нужен Он нам. Польза, которую Он нам принес, во вред обратилась. Он исцелил наших, раны получивших, но в этот же момент исцелились и светлые Арлеги, нами раненые. А наши, им исцеленные, за Ним пошли, как верные ученики Его. Что делать?» Отвечают другие: «Смерть Ему! Наша смерть... На крест Его!» А темные Леги и оставшиеся Князья Тьмы на защиту Эона встали. Но справились Светозарные с ними и распяли они Эона. А Он не оказал им никакого сопротивления.
И тут же увидели Светозарные, что стоит Он рядом с ними в толпе, на Распятого глядящей, и говорит: «Разве можно распять учение? Разве можно запретить добро, назвав его злом? Разве можно восхвалять рабство и поносить свободу? Разве можно ненависть гадкую и злость низкую ставить во главу угла? Опомнитесь, и раскайтесь!»
Бросились Светозарные на Него, попытались схватить за руки и связать их, но пустоту схватывали. А Он тихо ушел от них, пройдя через толпу, и мирны Князей Тьмы и темных Легов склонив головы пошли за Ним. Говорят Светозарные: «За призраком пошли они». Но видят: гигантская лестница спустилась в низы сверху и по ней поднимается Эон распятый и все те, кто за Ним пошли. Взглянули Светозарные на крест, а там сияет тело Распятого ярче солнца мистического. Ослепленные светом ярким на минуту закрыли очи свои Светозарные, а когда раскрыли их, исчезло тело, на кресте бывшее, и тихим блеском сиял крест. Ослабели от страха могучие крылья Светозарных, и упали они вниз, образовав кучу беспорядочную. Так лежали они три дня и три ночи пока, наконец, вспомнили, что у них крылья есть, и сначала по одному, потом толпами поднялись они в обители, храня молчание о происшедшем... Пронесся по космосу Светозарных слух, что какие-то шесть исполинов появились в стране, и снова гремит в ней проповедь, по смерти мнимо-казненного замолкшая...
90. ЭОН КРАСОТЫ
Как-то раз Леги вышли из своих обителей и составили громадный круг. Опершись на копья, разговаривали и спорили они. Все были согласны, что помимо Эо- нов Любви, Мудрости, Воли, существуют Эоны Красоты, но никто не встречался с ними, или, если и встречался, то не узнавал.
«Не надо ли их искать среди прекрасных женщин земли?» - говорили одни. - «О нет! Красота Эона должна всех счастливыми делать, а красота женщин земли нередко зависть и злобу пробуждает среди людей», - возражали другие. - Среди Рафаэлин имеются более прекрасные, чем на землях и где бы то ни было. Не в них ли Эон Красоты воплощается?» - «О нет! Они прекрасны, спора нет, но красота, им присущая, слишком проста, она только мила». - «Так что же, у темных Арлегин хочешь ты искать красоту совершенную?» - «Они прекрасны, но грозны и мрачны, их взоры мрачнее ангелов Смерти, и холодом непонимания, худшим, чем холод могилы, веет от них».
«Напрасно будем мы искать воплощение Эона Красоты в близких к нам сферах. Надо в верха подняться, нам доступные. Для этого сбросим тела астральные, и освобожденный дух наш поднимется в обители высокие. В мире голубого блеска, в мире Нирванид сострадательных поищем мы воплощение Эона Красоты». - «Сбросить тело астральное! Ведь это равносильно смерти с тем только отличием, что мы, не имея возможности вновь получить тело астральное, нами сброшенное, должны будем на долгое время расстаться с ним и в страну чарн удалиться».
«Так что же? Устроим пир прощальный и расстанемся. А из страны чарн, или по дороге в нее от высот далеких, мы сумеем уведомить вас осенил ли Эон Красоты мир блеска голубого и мир Нирванид сострадательных».
«Не заглянете ли вы и в мир темных Арлегин? Эон веет, где хочет!»
«О, нет! Пусть наши посланники идут в верха, а иначе можно и к цветам планет и огням звезд отправиться. Не светятся они светом понимания, нет понимания и у темных Арлегин мрачных, а без всепонимания нет и красоты совершенной...»
Пируют пир прекрасный, пир духовный Леги вокруг стола громадного круглого, белоснежным покровом покрытого. Стоят на столе призрачные чаши с напитками, духовные силы увеличивающие, и тосты за здравие провозглашают пирующие. Пьют они за тех, кто друзьями людей стали и объединились с ними, пьют за просветление тех, кто в мрачных обителях тяжелую жизнь влачит, за их борьбу с лярвами, за тех, кто бьется против врагов свободы, кто сражается против тех, кто порабощает свободу жаждущих; пьют за подъем к высотам неизреченным всех тех, кто к совершенству стремится, кто всем счастья желает и на это счастье работает. Пьют и за тех, кто свою жизнь, в теле астральном сверкающую, в жертву приносит и себя на жизнь в стране чарн обрекает, лишь бы помочь своим братьям найти Эона Красоты.
Закончился пир, сбросили с себя астральные тела Леги, к обителям Блеска голубого и к Нирванидам свой путь направившие.
Влетают они в обители Блеска голубого, и видят духов прекрасных, облаченных в голубые туники, на светлых Арлегин похожих, но несравненно прекраснейших, чем последние, как будто бы имеющих тела, только не из материального, а из духовного начала сотканные. Смотрят на них Леги, любуются их красотой бестелесной, пытаются задать им вопрос, но не понимают их, голубым блеском сияющие. В недоумении смотрят друг на друга прилетевшие Леги, и не знают как им спросить об Эо- не Красоты у тех, кто перед ними как легкая греза мерцает.
Пролетал мимо них прекрасный дух Фантазии величавой, и остановили его Ле- ги тем кличем, которым и в своем космосе призывали этих духов, повсюду носящихся. «Не будешь ли нам посредником в разговоре с блестящими?» - спрашивают они у него, и согласился на их просьбу дух Фантазии величавой. Сложил он свои крылья, цветами радуг далеких блистающие, и начал читать мысли Легов и тех, кто голубым блеском сверкает. Спрашивает он их, не в их ли обителях Эон Красоты находится, а если нет, то не знают ли бестелесные, где искать Его? Охотно отвечали ему голубым блеском облаченные: «Нет в наших обителях Эона Красоты, только слабое веяние Его, неяркий отблеск Его наблюдается. Красота Его непостижима. Она мелькает в мыслях красивых и умных, в деяниях добра и справедливости, в самопожертвовании для счастья близких и дальних, в работе для их блага, во всем, на что могут повлиять духи в обителях своих и вне их».
Спрашивают Леги: «А красота форм и красок, их гармония?»
«Условна эта красота, - отвечают им, - и часто в полном антагонизме с красотой духовной находится. Там, где она есть, может и не быть веяния Эона Красоты! А где веет красота Эоновская, красота с мудростью высокой неразлучная, красота без любви Эоновской не существующая, - там может быть, а может и не быть красоты форм и красок. Эта красота не чужда и мертвой материи, ею восторгаются создания миров низших, когда восхищаются картинами природы, любуются закатами солнц своих, ласкают взоры совершенством животных форм. Но нет в этой красоте веяния Эоновского, и только изредка в ней далекий Его отблеск светится, но бывает, что нет даже и отблеска этого, хотя и не враждебна красота эта Эоновскому началу».
Исчезли голубым блеском сияющие, но недовольны их ответом остались Леги. Просят они духа Фантазии величавой лететь с ними в мир Нирванид сострадательных. Призвал к себе на помощь дух Фантазии своих сестер и братьев, и три духа Фантазии, взмахивая крылами разноцветными, присоединились к Легам, в верха летящим. Поднимаются они все выше и выше, и вот пахнуло на них чем-то, холод напоминающим, как будто бы они совсем в иную сферу и в другой аэр попали. Яснее видение их, чем в космосе голубым блеском сверкающих. Видят они Нирванид, их невыразимо прекрасные, но печальные лица; видят и тела их, иной субстанцией созданные, чем материальная, астральная, эфирная или огненная. Как на землях выделяется материя, воздухом невидимым окруженная, так выступает аэр обителей Нирванид, своей относительной плотностью от их квази-тел отделяясь.
Изранены их прекрасные руки какой-то недавно совершенной работой тяжелой, и капает из ран на руках не кровь, а капли, которые своим видом бриллианты, всеми цветами сверкающие напоминают. Молчат, как зачарованные, духи Фантазии величавой, и померкшими кажутся многоцветные крылья их. С удивлением смотрят Леги на прекрасные, но печальные лица Нирванид и спрашивают: «Не у вас ли Эон Красоты пребывает? А если здесь, то где он? Неужели рассыпался по творениям Бога живого, снизойдя на них?»
Отвечают Нирваниды, читая мысли прибывших к ним Легов: «Нет, не видите вы перед собой Эона Красоты разлившегося и во множестве свою сущность скрывшего, хотя веяние Его и у нас, как во многих других космосах и обителях заметно. Вот, смотрите, сходим мы в миры далекие, ниже нашего расположенные. Изранены руки наши, ибо раскапываем мы могилы глубокие, в которых погребены светлые начала и ясные свойства существ, тьмою тяжелой раздавленных. Мы освобождаем их от плена ужасного, поднимаем их все выше и выше, желая, чтобы и их осиял свет несказанный, от Эона Красоты исходящий. Но нет среди нас Эона Красоты, и ошибаются те, кто надеется найти у нас что-либо, кроме отблеска Его, Великого... А кто Он - вы скоро сами узнаете, но для этого вовсе не надо вам в верха подниматься!»
Исчезли Нирваниды, и духи Фантазии величавой говорят Легам: «Не сделали ли вы ошибки, в верха поднимаясь? Быть может следует искать Эона Красоты в обителях духов воинственных или у темных Арлегин? Вспомните, ведь последние никогда в нападениях на вас не участвовали!»
«Что ж, - говорят Леги, - посетим обители духов воинственных и темных Арле- гин, потому что всегда успеем в космос чарн попасть..».
Прилетели Леги и духи Фантазии в космос Аранов, собрали их духи Фантазии в круг громадный и спрашивают воинственных: «Кто знает из вас, где Эон Красоты обитает?» Отвечают им духи воинственные: «Среди нас веяние Эона Воли ощущается, а Эона Красоты ищите среди Аранид прекрасных: они на границах бесконечностей несут жертвенное служение, Ничто сдерживая. Смотрите, вот и они летят!»
