Совокупность вышеприведенных соображений уже достаточно ясно характеризует окончательную систему народного образования и непосредственную переходную ступень, долженствующую ее подготовить. В это переходное время союз между философами и пролетариями даст важные для обеих сторон результаты задолго до того, как нормальное состояние станет возможным на Западе. Эта энергичная поддержка позволит зарождающемуся спиритуализму приобрести уважение и даже любовь светских вождей, особенно расположенных в настоящее вРемя пренебрежительно относиться ко всякой нематериальной сИле. Их тщеславная гордость не раз заставит их прибегать к помощи философов для усмирения справедливого негодования пролетариев. Какой бы огромной ни казалась всегда сила °лпы, она, в сущности, значительно уступает силе богатства. *«>о первая, главным образом, зависит от солидарности, которая, ^Тобы стать продолжительной, требует интеллектуального и °Рального соглашения, более доступного философскому вли-?JuOo как в положительном, так и в отрицательном смысле.. 0тя философам никогда не удастся вполне управлять про-*аРШгми, как об этом мечтали некоторые беспринципные
ДИ, они, тем не менее, смогут во многом изменить их
162
ь»
163
страсти и поведение, если они будут надлежащим образ0х применять свою моральную власть в целях порядка щ] прогресса. Это свободное влияние может вытекать только j,, чувства доверия и признательности, обусловливаемого преил^ щественно оказанными услугами. Так как никто не mo^L придать достаточно веса своим собственным домогательства^ то именно философам надлежит представлять правящим классам справедливые требования пролетариев, между тем как последние заставят светскую власть уважать новую духовную власть. Благодаря этому обоюдному обмену услугами пожелания одних будут очищены от всякой анархической тенденции и притязания других будут свободны от тщеславного честолюбия. Отнюдь не унижая своего собственного достоинства своекорыстными стремлениями, каждый из двух классов получит, таким образом, удовлетворение своих главных потребностей и будет ограничиваться благородным выполнением своей социальной функции.
Чтобы закончить характеристику позитивистской политики, единственно подобающей пролетариям, мне остается указать на умственные и сердечные качества, которые она у них предполагает и из которых вытекают те требования, которые пролетарии должны предъявлять к своим союзникам-философам.
Эти различные условия, в конце концов, сводятся к лучшему развитию свойственных народу склонностей, уже преобладающих в центре великого западного движения. В интеллектуальном отношении существуют два главных условия: одно — отрицательное, другое — положительное или подготовка.
„еДе- в К0Т0Р°Й новая философия будет служить органом ^схематизации. Мы должны на это рассчитывать тем более, ' "to эТ0 возрождение тесно связано с социальными потребно-тяМИ народа, так как система теологического лицемерия —, йСтема, которую нужно теперь окончательно разрушить, — бьтла' главным образом, установлена или, по крайней мере, применена в целях противодействия справедливым требовани-» 01 народа. Этот безнравственный обман ведет лишь к умствен-йоМУ закрепощению пролетариев и стремится только обойти йх законные желания реального улучшения, отвлекая их несбыточной надеждой на будущее.
Таким образом, только пролетарии могут и должны раскрыть этот обман, более смешной, чем гнусный, для чего им достаточно открыто и энергично заявить о своих убеждениях так, чтобы у правящих классов не осталось на этот счет никаких сомнений. Им придется отвернуться от всех ученых, которые окажутся недостаточно свободомыслящими или сколько-нибудь прикс новенными к этому систематическому притворству, на которое, начиная с Робеспьера, опираются все ретрограды, как демагоги, так и монархисты. Тем, кто искренно считает нашу социальную жизнь временным изгнанием, в котором каждый должен по возможности меньше принимать участия, крепкая народная мудрость не замедлит ответить предложением отказаться, согласно их собственному принципу, от всякого участия в управлениях общественным строем, чуждым их единственной цели.
Глава XXXII