Должность в делах о привлечении к субсидиарной ответственности значения не имеет

Юрист не должен нести ответственность по долгам клиентов. Комментарии коллег в его поддержку

Юриста Татьяну Вотинову привлекают к субсидиарной ответственности по долгам компании, которой она оказывала юридические услуги по договору. Сумма требований — 23 млн руб.

 

Мы попросили известных специалистов по банкротству прокомментировать это дело. Все они высказались против такой практики. Их аргументы и опасения — в статье.

Не надо путать контролирующее лицо и его помощника

Андрей Егоров,
руководитель образовательных программ Lextorium, магистр РШЧП, главный редактор «Журнала РШЧП», к. ю. н.

Предположения о том, что юристы тоже могут подпадать под понятие контролирующих лиц, стали высказываться сразу же, как только были приняты поправки к Закону о банкротстве, которые ввели гл. III.2. Это было летом 2017 года. Мне они тогда казались жуткой перестраховкой и паникой на пустом месте. Но не прошло и трех лет, и дело Вотиновой показывает, что ситуация вполне реальная. Понятие контролирующего лица допускает такую трактовку, которую использовал суд.

Надеюсь, что Татьяна Вотинова не будет обижаться на мое предположение. Но, допустим, она действительно стояла за всей этой схемой. Человек, который стоит за схемой, может быть гораздо меньше вовлечен в процессы, чем она. Тот же Сергей Пугачев никак не фигурировал в схемах Межпромбанка и в суды по доверенности не ходил, но тем не менее был привлечен к субсидиарной ответственности.

Пока позиция Вотиновой выглядит довольно убедительно, и непонятно, почему она попала в эти жернова субсидиарной ответственности. Может, есть что-то, чего не написано в судебном акте.

Но даже если предположить, что она помогала, не надо путать контролирующее лицо и его помощника.

Все упирается в оценку конкретных обстоятельств, и очень сложно понять дело без позиции другой стороны.

Мне не нравится эта идея субсидиарной ответственности, особенно переброска бремени доказывания: надо доказать, что лицо является контролирующим, а теперь это лицо оправдывается, что оно ни при чем.

Случай контроля — это всегда очень ситуативно. Сегодня ты можешь в каком-то смысле контролировать, завтра — уже нет. Нужно устанавливать превалирующий контроль.

Все эти вопросы судебная практика будет сейчас нащупывать. Разработчики закона не смогли их наметить в тексте закона, и судебная практика будет их искать. Искать и ошибаться. Это своего рода эксперимент над населением, в том числе юридическим.

Надеюсь, что юристы консолидируются, чтобы их все-таки не привлекали к субсидиарной ответственности.

То, что появилось такое дело, — это минус для человека, которого привлекают к ответственности. Но для науки и практики это плюс. Я радуюсь, что пошла такая практика. Естествоиспытатель во мне говорит: «О, лягушка — режем!» Но лягушку, конечно, жалко.

Должность в делах о привлечении к субсидиарной ответственности значения не имеет

Станислав Петров,
руководитель практики банкротства юрфирмы «Инфралекс», адвокат

Сегодня достаточно часто встречаются новости о том, что специалист, занимающий ту или иную должность, стал субъектом субсидиарной ответственности. Конечно, панический ужас наводит мысль, что, просто занимая ту или иную должность, ты можешь стать лицом, ответственным за банкротство компании, и отвечать по всем ее денежным обязательствам. Нет ничего хуже для юриста, чем осознание того, что если единожды или несколько раз специалист оказал компании услуги, то данное обстоятельство впоследствии может стать основанием для привлечения его к субсидиарной ответственности. Между тем такие страхи и опасения все-таки напрасны.

Практике известны три случая, когда консультанты выступают ответчиками по спорам о привлечении их к субсидиарной ответственности.

1. Дело № А40-131425/2016 о привлечении Н. А. Кириенко, супруги контролирующего лица, которая оказывала услуги налогового консультирования.

2. Дело № А41-78395/16 о привлечении фирмы Bryan Cave Leighton Paisner, оказывавшей должнику консалтинговые услуги.

3. Дело Т. Ю. Вотиновой.

Если первое дело завершилось привлечением супруги контролирующего лица к ответственности, то два других дела пока продолжают оставаться предметом рассмотрения в судах первой инстанции.

В деле Н.А. Кириенко Верховный суд сделал вывод о том, что основанием для ответственности стала не занимаемая ответчицей должность и присущие ей должностные обязанности, а неправомерная деятельность по выводу активов и получению необоснованной выгоды для контролирующих лиц. Суд прямо высказал мнение о том, что сам факт оказания консультационной помощи не имеет значения для разрешения спора. А значит, неважно, было контролирующее лицо юристом/финансистом/операционистом или нет.

Судебная практика с каждым годом идет все дальше и дальше по пути привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности: число случаев привлечения растет из года в год. Но суть такой практики сводится не к увеличению перечня должностей, которые запятнаются в спорах об ответственности, а к выявлению механизмов контролирования должника и получения бенефициарами выгоды от его деятельности. Должность здесь не играет роли, а лишь служит поводом для привлечения внимания прессы к делу. Это может как помочь, так и навредить положению привлекаемого к ответственности лица.

Ни законодатель, ни суды не меняли своих базовых подходов к спорам о привлечении контролирующих лиц к ответственности. Кто окажется следующим на очереди ответчиком, какую должность он будет занимать, покажет только время. При таком раскладе судебная практика будет ежегодно пополняться все новыми и новыми должностями контролирующих лиц.