Том II. Воля Вольская

 

- А где находится эта лошадь?

- Ты что, Петька, совсем охренел? Вот она.

 

У кого-то еще есть сомнения - где NRM?!

Незалежная Рэспубліка Мроя – там, где её президент, Вольский. Бывших президентов не бывает:)

Два норвежских парубка заменили Лявону бывших соратников. И, надо сказать, заменили отменно. Накрутить можно любой звук, да, Пит? Вот, они и накрутили. Только не любой, а такой, как надо! Надо каждой конкретной песне. И наиграли так же.

Притом нет ощущения, что это - Лявон и «супер-пупер-зорки». Отнюдь! Вроде, саунд «нетутэйшы». Но не та «фирма», когда легионеры-сессионники, как пропел некогда Михалок, отработали лэвэ. Все очень эээ бережно, я б даже сказал – с любовью:) И красок-инструментов немного, но каждый помогает Вольскому проговорить, пропеть, прокричать то, что он прострадал. Горло сдавит – поддержат. Распояшется – по плечу похлопают: ну-ну… При этом у тебя периодически – мороз по шкуре. А то подпевать кидаешься…

 

Медицинский факт: перед нами альбом NRM! В центре которого – не гитара, барабаны или голос – «доктор обществоведения Вольский». Нажимаешь play – и у него на приеме:) Ага, и ты. Поскольку, как утверждают «коллеги» Лявона, нет здоровых, есть плохо обследованные. Лявон с ними солидарен: «А хто там ідзе? Нікога няма…»

 

Сначала краткий «первичный осмотр»: «Дзяўчыны выглядаюць як прастытуткі. Хлопцы выглядаюць як міліцыянты…»

Затем углубленный осмотр – по сути, заполнение истории болезни. Имя которой – оп, диагноз! – «бульбашизм». Инфекция, превращающая человека в тролля (привет, Джон Рональд Руэл!)

Если, «дурак знает ответы», то Вольский – дурак (Лявонушка). Поскольку не только ставит диагноз, но выписывает рецепт и прописывает лечение.

 

На первый взгляд, он, как и Михалок сотоварищи, призывает убить государство. Но мессидж из «Матрешки» и мессидж из «падручніка «Грамадазнаўства» - две большие разницы.

 

Узко: михалковско-летовское «убей в себе государство!» у Вольского трансформируется в «убей в себе бульбаша!» Не москаля, не америкоса (негра, малайца) - не государства вообще - вполне конкретного, «тутэйшага». Всего, что отличает больного тролля-бульбаша от здорового человека - жажда крови, насилия, секса, вранья, вины…

 

Широко: «ламай сістэму!» Вольского – это не убийство всех и всяческих государств, а одна из частей общего рецепта по (само)лечению болезни: ломай эту конкретную систему. Которая стремится, «каб ты быў душою і сэрцам кволы, быў гэтай машыны спружынай, маленькай маўклівай істотай, ўсё жыцьцё пражыў як прыгонны - ў стылі рэтра. Душыўся ў чэргах, хлусіў і краў. Сварыўся з жонкай, марнеў на працы, не нарываўся, не вытыркаўся. У цемры жыў і загнуўся ў цемры… (І гэта завецца, дарагія рабяты, мэлёдыі і рытмы беларускай эстрады”:)

 

При внешней похожести героев Михалка и Вольского внутренне они – очень разные. Можно сказать, что нонконформизм у Сергея – более глобальный, а у Лявона – более локальный. Если Михалок выступает в роли анархиста, то Вольский – в роли либералдемократа. Если для СМ все государства плохи, ни одно не “по мерке”, то для ЛВ – плохо это, а, скажем, Финляндия или Швейцария “с пивом потянут”, устроят.

 

Тут к месту (нет?) приходит на ум все тот же Летов, который вначале поднял на флагштоке черный (черно-красный?) прапор, а затем сам же и спустил:)

«Все, что не анархия, то фашизм. Но ты хочешь быть фюрером… мы все хотим быть фюрером. Я не верю в анархию!»

Разочаровался в анархии вообще (как ею не очарован Лявон)? Не думаю. Скорее, разуверился в её возможности здесь и сейчас.

В этом я с ним солидарен. Допускаю: возможность анархии как формы общественного устройства – не утопия. Может, даже необходимый этап развития человечества. Однако в современных условиях – зарождения/построения/улучшения/загнивания капитализма – совершенно нереально…

Так что «общечеловечество» Вольского мне гораздо симпатичнее «надчеловечества» Михалка. Хочется, хочется быть белорусом по утрам и вечерам:) Хотя и нашептывает отращенный за жизнь скепсис, что Беларусь «по Вольскому» так же далека от реальности, как и Беларусь «по Михалку».

 

Однако это имхование мало чего стоит: Сергей, похоже, не анархо-коммунист и не анархо-синдикалист, а… анархо-индивидуалист. А некоторые исследователи считают последних никакими не анархистами, а… похуист.ми:)

 

Том III. Тромбон-позвоночник.

 

Социологи не дают соврать: если речь идет о питии крепких напитков, то молодые люди чаще всего выбирают водку, а люди «за 45» - виски.

Вот, я сказал, что Вольского предпочитаю Михалку. Так, полагаю, это логично:)

- Василий Иваныч, а у тебя ноги грязнее моих.

- Так, я и постарше тебя буду, Петька!

 

И Лявон с компанией, и Сергей сотоварищи выпустили, выражаясь бюрократическим языком, «один из лучших альбомов в карьере» - по 11-ть хитов.

Скажу больше: эти альбомы – альбомы-позвоночники. Для того из слушателей, кто полагает, что стоит на коленях, а предпочитает если не «умереть стоя», то освоить прямохождение. Только один «позвоночник» - для вьюноши, желающего быть воином света, второй – для того, кто жаждет быть белорусом.

Выбор есть? Ну, по крайней мере, снова есть, что играть на гитаре у подъезда, у костра, на баррикаде.

 

@ ВСЕ АВТОРСКИЕ ПРАВА ЗАЩеку.