Зимний ветер колышет гибкий тростник на пруду

Вы видели, как кладет мороз узор на стекле окна зимним утром? Каждая черточка узора кладется отдельно, и она возникает на оконном стекле там, где для этого существуют соответствующие условия. Т.е. соотношение условий, что соответствуют этим узорам, уникальны в этом месте и в это время. Эти условия и создают уникальный узор, светящийся странным синим цветом под лучами восходящего солнца. Из объяснений деда, которые запомнились, можно сделать вывод, что то же самое происходит и в событийном поле жизни человека. Все, что с ним случается, является результатом действий и поступков в прошлом, положенных на поток жизни, бурлящей сегодня. То есть именно здесь и сейчас, существует свой особый рисунок судьбы, которому действия человека или отвечают, или нет, через ее предвзятую позицию в жизни. Например, плывете вы в лодке стремительной рекой. Перекладывая руль, вы направляете лодку то вправо, то влево. Управляя лодкой таким образом, вы избегаете всевозможных проблем на перекатах, направляя её в более безопасный проход на ревущих порогах. Почему вы не натыкаетесь на них? Видимо, потому, что можете их видеть и тем видением руководствоваться. Есть еще одна выгода в том управлении - сила потока везде действует совместно с вами. Сила воды, бурлящей вокруг, поддерживает вашу жизнь в лодке, делает ее эффективной и безопасной. Когда ваши действия согласованы с течением потока, то каждый, кто хоть немного плавал на лодке по быстрой воде, скажет: «Это очень тяжелое и опасное дело, человек в таком случае может рассчитывать только на свои собственные силы. Сила реки действует все время против человека, и ему всё время нужно бороться за свою жизнь, которой грозит смертельная опасность».

То же происходит с человеком и в реальной жизни, где он, не осознавая ее общего течения, все время действует против него. От того каждый получает качество жизни, именно соответствующее уровню его сознания. Есть еще что-то, что лежит в основе нашего конфликта с окружающей жизнью. Нам кажется, что мы можем начать всякое дело, когда захотим, действуя в жизни по собственному усмотрению. Но все же мы понимаем, что сеять надо весной, потому посеянное зимой не взойдет, пропадет. Солнце восходит утром, и нельзя ждать восхода ночью. Дождь идет, когда есть для этого соответствующие метеорологические условия, а наш узор появляется на стекле именно зимним утром. То же правило распространяется и на наши действия и поступки в жизни. Внешне кажется, что мы можем действовать в них, исходя из логики всех общественных событий, всей картины, предстающей перед нами. Всего того, что мы можем наблюдать. Но детерминизм событийного поля жизни выходит из еще большего объема, из тех процессов, которые протекают во всей Вселенной. То, что мы имеем как накопленный опыт, во многих случаях является следствием тех общемировых процессов, которые теряются для нас в далеком прошлом или в других пространственных измерениях, недоступных для нашего наблюдения. Именно поэтому, ориентируясь только на накопленный опыт, мы все время имеем недостатки в своих решениях. Что и делает, в конце концов, силы природы враждебными человеку, побуждая его на борьбу с ними. Так рождается наша твердая неподвижность, которая в состоянии совсем недолго противостоять миру. Осознание именно этого родило даосский принцип, гласит: «Мягкое и уступающее выживает там, где твердое и незыблемое гибнет без следа».

По этому поводу есть одно воспоминание из жизни моего деда. В годы войны, когда немцы удерживали фронт за рекой, деда село, лежащее на противоположном берегу, находилось под постоянным артобстрелом, потому что за его окрестностями стояли советские войска. Дедова хата была первой от реки, а потому вокруг нее все ревело и стонало от взрывов. Два яростных врага сошлись в жестоком поединке, а посередине, одетый только в чистое белье, на виду у немцев под домом на завалинке сидел мой дед, куря свою неизменную самокрутку. Ни один снаряд не упал на его хату, которая защищалась таким образом. За все дни, пока стоял фронт.

Гибкость и сила выживания того поколения были сверхъестественными. Все оживало от их прикосновения, за какое бы дело они не брались. Как-то на одной свадьбе вовремя не появились музыканты, и их уже нельзя было больше ждать. Праздник от этого мог быть омрачен. И вот в руках моих учителей, которых я никогда не видел с музыкальными инструментами, появились скрипка, старая кобза, кто-то взял бубен. И деды сыграли. Земля горела под ногами танцоров - такой балаган устроили своей музыкой деды. Могли играть, как оказалось, даже на калитке ворот: рип - рип. Палкой по забору: бах - бах. И пошли старческие ноги в сапогах кучерявить пыль по дороге. Грусти на той свадьбе - как не бывало. Для меня это было настоящим потрясением - ни до того, ни после ничего подобного я не слышал. Так ладно и в таком мощном ритме играли новоявленные музыки. Ноги сами бежали в танец и уже не могли остановиться. Пытаясь достичь той же сноровки мы производим всевозможные правила, часто принимая за образец путь обретения каким-то человеком высших состояний сознания в земном цикле жизни. Так, как это произошло с Иисусом из Назарета, или Магометом и Буддой. Кланяясь этим лицам и пути, которым они шли, мы все же понимаем, что те правила - всего лишь то, о чем можно говорить. Истина осталась вместе с ними на их ступенях трансформации человеческой личности. Пройти сегодня тем же путем - дело невозможное. «В одну и ту же реку нельзя войти дважды», - говорит старая мудрость. Были условия, были возможности, и человек их реализовал. На сегодня существуют другие условия и другие возможности.

КАЗАЦКАЯ НАУКА

Наиболее любознательный читатель здесь будет снова тянуть руку вверх, чтобы спросить: «В случае с рекой мы видим ее, узнаем по бурунам, где находятся каменные пороги, а в жизни как же?»

Есть такой характерницкий завет, который гласит: «Умей делать то, чего хочешь для себя сам». То есть развитие знаний жизни ищи в самом себе. Некоторые могут представить такую картину: стоит на дороге человек и внимательно прислушивается к себе, куда именно ей пойти направо или налево. Но первое, что надо сделать, как говорил мой дед, это сойти с дороги, чтобы не попасть под чьи-то колёса. И далее объяснял: «Ты когда-нибудь видел, чтобы птица в полете останавливалась и думала как махать крыльями … - ей же подсказывает сам воздух! Это знание рождается только в полете. Вот и смотри, смотри на то, что происходит вокруг тебя. Кот умывается, сидя на печи, собака погавкивает во дворе, воробьи чирикают под крышей. Что это значит, а?»

- Ну, и что?

- А то, что скоро твои родители приедут, вот что. Но вон ту челку ржи мы с тобой скосить еще успеем. Берет косу и, уходя, бубнит себе под нос: «Сколько им не говоришь, а они идут и непременно волокут кого-то с собой».

Я иду вслед за дедом и размышляю, как это щебетанье воробьев и лай собаки могут говорить, что прибудут мои родители и еще и не одни? Иду и молчу. Дед тоже молчит, потом отзывается: «Что, заело? Вон смотри, как ветер в поле гуляет, как волны пробегают по нему. Вот облака плывут в небе, вот тополь под ветром гнется. Ну?»

- Ну, и что? Дед темнел взглядом, горько махал рукой, бормотал под нос:

- Пропадет казацкая наука, ей-богу, пропадет, - и снова брался за косу. Следуя за дедом на покосе, с которым мы быстро справились (всего на две косы была и челка), я все время думал. И вдруг вспомнил те дедовы объяснения зимнего узора на стекле, и пришло понимание, пришло как просветление. Не сразу, но пришло. Действительно, чтобы обладать тем самым знанием, свое отношение к окружающему надо менять. В том знании, что открылось, была еще одна странность - я все это уже знал и даже часто руководствовался тем в жизни, но только где-то глубоко на уровне подсознания. В конце поля шумела листьями дикая груша, под которой мы и уселись завтракать, поставив под нее волосы. Дед всегда брал с собой кувшин молока, вареный картофель, яйца, сваренные не круто, хлеб, неизменное сало, соль и луковицу. Все это раскладывалось на чистом рушнике. Дед, усевшись, поглядывал в мою сторону: «Чего молчишь, видимо, думаешь?» - говорил с сарказмом в голосе, нарезая хлеб.

- Осень в этом году будет сухая и хорошая. А человек, придет с родителями, будет в черных сапогах, - как-то само по себе вырывается у меня.

Дед замирает, словно боясь нарушить настороженную тишину, возникшую под грушей

- И откуда ты это взял? - Отзывается тихо.

- А вот груша - шелестит листьями.

- А, - говорит дед, глаза которого загораются на миг неописуемым счастьем. Надо было видеть, как в тот день угощал незваного гостя, который, действительно, среди жаркого лета пришел в черных сапогах. У него были больные ноги, поэтому таким образом и лечился.

Что-то тихо…: молчат наш ученый и осведомленный читатель. Молчит и умеренный народ, и придирчивый, и эзотерично образованный. Наконец, кто-то отзывается: «Как шелест груши мог рассказать такое?» Действительно, как?

Начнем снова. Мы живем во взаимосвязанном мире, в котором в любой момент составляются соответствующие условия. Все тело круга подчиняется условиям. Птицы, животные, ветер, деревья - все это одно целое, ведет себя согласно тем условиям. Только один человек стоит в стороне из-за своего высокомерия, как говорил мой дед. То одно целое содержит в себе все настоящее, управляя им. Можно сказать, что те условия отражаются в нем в любой момент. В соответствии с ним все и ведет себя. Животные, птицы, растения, ветер, да и сами люди - изменение внешних условий влияет на манеру их поведения в жизни. В «Велесовой книге» этот утверждается еще более кардинально: Правь порождает Явь, удерживая в себе все истины истоков. Сама же Правь берет начало с большой Ночи - Нави, что навивает все, господствуя над всем. Для человека ощущение того всего отражается в соответствующем ее настроении. Когда то настроение совпадает с настроением целого, с тем отпечатком условий или с шелестом листьев дикой груши, тогда и приходит знание. Приходит, как видение. То неуловимое настроение и является зимним узором на стекле, который вы можете просто созерцать. Правда?

ВИТОК СИЛЫ

Ловкость, получаемая через то дедово видение, вообще приводит к довольно странному результату. Приходит понимание не только самих событий, которые ожидаются, но и тех сил, которые те события ведут или сопровождают. Как оказалось, природа действует очень интересным способом. Она движет все, изменяя условия, все время кладет новый узор на стекле зимним утром. Получается так, что смещение проекции того узора происходит одномоментно с изменением пространства условий, в котором человек присутствует. Но при этом изменяются и те силы, которые существовали в соответствующих условиях. Из этого всего следует один странный закон. Путем изменения своих настроений-воплощений человек получает возможность изменять и те силы, которые господствуют в среде.

Характерники находили такие настроения, которые, например, значительно облегчали вес их тела, и его выдерживала даже легкая дерюжка брошенная на воду или в болото. Это помогало, не намочив ног, преодолеть препятствие на пути. Причем те смещенные проекции сознания не являются какой-то большой диковинкой для нас. Мы очарованы тем действом, проходящим перед нашими глазами, и за деревьями не видим леса. Рядом с нами растут деревья, цветут цветы, все развивается, меняя свои настроения,и получая от того силу своего развития.

- За этим всем, - дед вел рукой вокруг, - стоит сила, все держится на силе. Вон тополь гнется под ветром. Представь, что он на мгновение остановился. Видишь?

- Ну, и что?

- Вон камень лежит, пойди переверни его.

- Перевернул.

- Чувствуешь его вес?

- Где-то полтора кило будет.

- А теперь? - Дед касается рукой того камня.

- Теперь вроде легче.

- А если я его совсем уберу? - Он быстро убирал камень. Делал это настолько быстро, что складывалось впечатление, будто камень двоился. Какая-то его часть смещалась, а другая, похожая на его тень, отставала.

- Ну, что ты увидел? - Ямку.

Горько вздохнув, дед махал рукой.

- То вы так и живете все, потому что дураки. Помнишь Яремовых зайцев? - Вспоминает он другого моего деда после длительного молчания.

- Помнишь, как он тебе их показывал?

- Через тени, двигались в поле.

- Ну?

- Подожди, подожди. Вы хотите сказать, что за всем этим стоит тень силы? И что, за изменением условий, меняются и те тени?

- Ну, заяц же бежит, - напоминает дед.

- Бежит, смещая тень?

- Это обоюдное действо, - дополняет дед, - смещение тени открывает саму возможность перемещения зайца, его бега по полю. Войди в ту тень - и ты получишь силу зайца, смещая проекции своего настроения-воплощения. Человек тем и отличается от всего окружающего, что по самой своей природе может смещать, надумывая любые настроения. Животные и все окружающее знает об этом человеческом качестве и поэтому со страхом и уважением относятся к человеку. Один только он ничего не знает об этом.

Вон тропка, давай пройдись по ней. Прошел. Обычная тропинка, которая пряталась среди степной травы на границе поля и леса.

- А теперь пройди, войдя в свою собственную тень. Вошел и не заметил, как оказался на другом краю той тропинки.

- Как это я сделал?

Дед улыбнулся в усы.

- Это сделала сила. Здесь есть еще один фокус. Ты можешь управлять силой по своему желанию, по своему намерению, если соединишься с ней. Вот палка, - дед стал, держа перед собой толстый сухой дрючок. Попробуй, переломай ее. На всякий случай, хорошо размахнувшись, ударил кулаком, забив руку до онемения.

- Ты когда-нибудь перебивал такую палку?

- Нет.

- А что же берешься?

- Вы сказали.

-Обычным способом это тебе не по силам. Как и всем другим. Сделай это иначе - бей ребром ладони, но из состояния своей тени. Вошел в тень и со всей силы ударил. Палка лопнула разлетевшись в руках деда на две половины. Причем лопнула еще до того, как к ней коснулось ребро моей руки, за какой-то краткий миг, но еще до того. Уловив вопрос в моих глазах, дед пожал плечами.

- Так действует сила. Вот смотри, вон в небе ястреб парит, войди в его тень. Сделал, как было сказано. С большой высоты открывался удивительно странный пейзаж, он был немного не по-человечески воспринимаем. Взор мой мог сосредоточиться на чем-то одном, замечая наименьших зверюшек, даже тех, что прятались в степной траве. Я понял почему - это было видение, наложенное на степной ландшафт. Птица видела: зрение и видение у нее сливались в одно. Было еще одно чудо - я словно был действительно птицей, сквозь перья крыльев которой свистел ветер, чувствовал упругую силу мышц кобчика, что парил высоко в небе. Дед довольно улыбался.

- Эта сила еще может содержать в себе целые истории. Особенно в этом искусстве выделяются камни. Наверное, из-за того, что неподвижно и мало изменяются во времени.

- Вон на повороте у дороги торчит лобастый камень, видишь? Зайди в его тень.

По дороге летела тройка лошадей, неся легкий возок за собой. Мужчина и женщина в коляске были одеты в старинную одежду. Переднее колесо того возка на повороте налетело на лобастый камень. Ось тележки треснула, высоко подкинуло вверх и со всего маху ударило о землю, завалив набок. Кони еще некоторое время тащили его по дороге. Наконец стали. Никто не выходил, никто не шевелился в том возке. Вышел из того странного видения, вопросительно взглянув на деда.

- Все шло к тому, такова была их судьба. Пустым делом было бы избегать того столкновения. Они прожили отпущеное им время, так и не поняв мир, окружавший их, не взяв вожжи судьбы как следует в свои руки. Забвение человеческое, это всё забвение и одна только книжная мудрость. Собирайся, уже вечереет, бабушка твоя уже заждалась.

Благовониями яблок в сенях крытого камышом дома, душистыми грушами в соломе и терпким запахом меда зимой запомнилось то детство. Бабушкиными пирогами и чудесными синими цветами на окнах, освещенных солнцем зимнего утра. По тем узорам, как утверждал дед, много чего можно было рассказать о дне, что разгорался снова

На стол, по обычаю, подавался знаменитый бабушкин суп. Это было еще одно чудо. Обычный картофельный суп, где были только картофель, луковица, немного масла и соль. И это было все. Но никакая сила от любимого блюда меня оторвать не могла, так было вкусно. Как спросил, как это может быть, например, по сравнению с борщом, слышал неизменный ответ.

- Надо видеть, тогда узнаешь. Любое знание не представляет собой проблемы, когда есть то видение, которое скорее напоминает ощущение краткого прикосновения, на каком бы расстоянии оно не было в пространстве или во времени.