Все права защищены, любое копирование преследуется по закону 1 страница

Часть третья.

Светлой памяти моего отца...

Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно

Все права защищены, любое копирование преследуется по закону

Не прав лишь тот, кто молчит

Михаил Аксёнов

1.

...вначале было слово… Вика, а ты знаешь, о чём это? - спросил Додик.

Они сидели в тени чёрного саксаула на персидском ковре, растленным прямо на земле. На Вике был розовый сарафан, на Додике только белые плавки. Сегодня было очень жарко. Он сидел в позе лотоса и пил пепси. Витя с Наташей сидели поодаль на полотенце (Вика видела только их голые спины и затылки) и как обычно о чем-то шептались.

- Не-а, - улыбнулась Вика, зная, если Додик о чём-нибудь спрашивает, он спрашивает ни для того, чтобы услышать ответ, а чтобы о чём-то рассказать.

- Ты как-то подошел ко мне, - отрыгнувший и поправив яички в плавках, начал Додик. - Не помню точно, когда и где это было… Кажись, мы шли по синайской пустыне… и имя у тебя было Мойша… Ты мне сказал вдруг «Вначале было слово, и слово это было у бога, и слово это было бог». Я тогда рассмеялся, сказал «что за ерунду бессмысленную несёшь?». Ты усмехнулся и ответил «на первый взгляд, действительно бессмыслица, но это только на первый взгляд...». Помню, уже опустилась ночь над нашим караваном, горели костры, люди нашей банды обсуждали недовольно, ну как обычно, мол зря мы ушли от вод Нила… а ты всю ночь рассказывал мне, как рождалось вселенная.

Ты открыл мне тогда тайну слов, языка людей. До начала не было ничего, даже пустоты. И некое существо вдруг осознало, что желает быть. И решило оно стать. Но его еще не было. И вот как-то поняло оно, чтобы стать сначала нужно дать название… Чтобы предмет появился во вселенной, он сначала должен быть назван… Во вселенной нет ничего, чтобы не имело название…

- Как же так, Додик, ведь есть многое, что-то такое, что мы пока не знаем, что никто не знает, а потом узнает и дает название…

- В твоем вопросе, Вика, уже множество ответов - «многое», «что-то», «то, что пока мы не знаем»…

- Хитро! - задумалась Вика. - Если даже я не знаю, что передо мной, я себе говорю, это какой-то предмет. Так?

Додик кивнул и продолжил:

- Когда ты понял, что, чтобы появится, нужно дать себе имя, ты издал звук восторга «бог». Оно еще ничего не означало, это было простое междометие. Но так как этот звук был первым во вселенной, он и стал именем твоим. И ты появился. Слово «бог» был первый звук в рождаемой пустоте, которому эоны лет спустя один мудрец даст еще одно название — большой взрыв. Это всего лишь хлопок разворачивающейся пустоты, но он стал твоим именем. И осознал ты тогда силу творчество слов. Каждое слово сказанное потом тобой ли, или иным существом, созданным по образу твоему, становился предметом или существом вселенной.

И ты мне сказал тогда, разглядывая звёзды на ночном небе над Синаем, нет во вселенной ничего, что ранее не имело название. Слово произнесенное рождает то, что оно означает. Как родил радостный возглас того, кто впервые выдохнул его.

- Значит, вселенная существует лишь для тех, у кого есть сознание, как Бог и люди, у кого есть язык и слова? - непонимающе посмотрела на Додика Вика. - А как же, ну… например, собаки? - девочка поглядела на дремлющего трехглазого пса.

- У всех есть свой язык, - улыбнулся Додик. Он отвлёкся от разговора, оттянул вдруг плавки и показал Вики пенис. - У меня последнее время на члене чиряки. Наверное, простуда…

- У Вити было такое, - разглядывая фаллос мужчины, сказала девочка. - Мама марганцовкой лечила…

- Надо попробовать, - сказал Додик, убирая член обратно в плавки. - Ты принеси мне марганцовки.

- Хорошо, я попрошу у Инги… Ты не дорассказал. Ты сказал, у всех есть свой язык…

- Да, у всех… Я был давным-давно псом, и … правда не очень много собачьих слов помню. Но Ананду понимаю. Просто в их языке много слов не было, таких какие есть у человека. И они многое не видят. К примеру, у них нет слова «звёзды», и когда я был псом, я и не видел звёзд… да и облаков, кажется, тоже. Собакам не нужно знать ни о звёздах, ни об облаках, поэтому у них нет и слов таких, а нет слов, они и не видят ни звёзд, ни облаков...

Вики еще хотелось о многом расспросить, но тут подошел Витя и с важным видом заявил:

- Мы тут с Наташкой решили поженится…

- С чего это вдруг? - даже поперхнулась Вика.

- Ну, как же она ждет от меня ребёнка.

- А ты случаем не забыл, что и я от тебя жду ребенка?

- Нет, не забыл, - важничал он, скрестив на груди руки. - Но ты ж моя сестра. Как я на вас-то обоих женюсь?

- Ой-ой, падишах. Развёл тут гарем, понимаешь!

Витя и Додик засмеялись.

- Подай лучше руку беременной женщине, ваше величество, - сказала Вика.

Витя помог сестре подняться. Она оглянулась.

- Это я что, не на ковре сидела, - задумчиво произнесла она. - Вить, погляди, у меня жопа не грязная.

Падишах придирчиво оглядел зад Вики.

- Если только внутри…

2.

...я стала бояться этих снов. Мне порой кажется, я просто больная. Душевнобольная. Я понимаю, это всё из-за моей патологической застенчивости. У меня нет друзей. Никогда не было. Ни в школе, ни сейчас в институте. Я и Наташу придумала себе, чтобы хоть немного проверить себя, а способна ли я любить… И эта мысль… ну, о смене пола… она преследует меня, и я знаю почему. Мне всё кажется, будь я мужчиной, я бы могла найти девушку, чтобы и у меня были отношения… хотя бы друг… Я… я, Михаил Николаевич, сумбурно говорю, да?

Ректор журфака ТвГУ добродушно смотрел на Викторию, его студентку. Он очень симпатизировал этой девушки, и чувствовал к ней теплоту. Среди студентов ходили слухи, что он спит с ней; еще бы, такой суровый со всеми, никого не подпускает и не даёт спуску, а тут… Но, у Михаила Николаевича к ней были иные чувства. Жена его десять лет назад умерла, детей у него не было. Женщинами он не интересовался, а вот родительская нежность не была растрачена, и природа требовала своё. Викторию, вот уже полгода он окружил отеческой заботой. Вика сначала боялась, не хочет ли ректор банального романа со студенткой. И только недавно стала открывать ему свои тайны…

- Я вот что скажу, Вика. Вы мне доверили прочитать вашу рукопись, и за это я очень благодарен. Вы говорите, это ваши сны, что вы ничего не придумывали… Я не психолог, я писатель. Я в силу этой специфики не могу судить, насколько вы больны или нет. Я просто вижу гениальный роман, который может стать бестселлером на много десятилетий. Вот, сейчас это две части, и я вижу вы начали третью. Я уверен, что и эти две части уже готовы к изданию, они самодостаточны… Не торопитесь, Виктория, позвольте мне довести свою мысль… А насчет вашего вопроса, стоит ли вам обратиться к психиатру, скажу: гениальность неизлечима, увы. Вам просто нужно перестать боятся своей гениальности…

- Но, Михаил Николаевич, - Виктория вдруг встала, зябко обняла свои плечи и подошла к окну, - в «Калки» я ничего не придумывала, я каждый день записываю свои сны… Я знаю, все они неправда… Я надеюсь, что они неправда… Но, иногда у меня такое чувство, что это всё же правда… И Дмитрий Песков главный сатанист, и всеми уважаемый байкер простой головорез и бандит, и что с президентом должно случится несчастье… Нет, пусть всё это будет неправда. Вы говорите, это нужно опубликовать. Но… но знаете чего я больше всего боюсь? Меня будут потом преследовать всякие блюстители морали. Ведь многое в Калки это извращение и…

- Извращение, говорите, Виктория? После вашей книги я задумался вот о чём. Когда-то я тоже дробил мир на черное и белое, на нормальное и извращение. Но я вдруг всё понял… Как-то я читал Фрейда, да самого отца психологии, и не обратил на одну его фразу никакого внимания. Но она как-то застряла у меня в мозгу, иначе как бы я ее вспомнил? Я полагаю и никто на нее не обращает особого внимания. Он тогда дал четкую характеристику понятию этому. Извращение — это любое сексуальное действие, целью которого не является зачатие. Понимаете, Виктория, любой секс, после которого нет зачатия, это извращение. Не извращенный секс может быть только у супругов два-три раза за всю жизнь, ну сколько у них детей. Любое использование контрацепции, техники сдерживания, и даже простой поцелуй — всё заведомо извращение, потому что после не происходит зачатие. И по сути нет отличия, совокупляется ли мужчина с женщиной или с мужчиной, если не происходит зачатие. На мой взгляд, это слово просто некий устаревший термин, который означает отклонение от цели воспроизводства. И ваша книга помогла бы людям понять это… Во всяком случае, она меня сделала мудрее, я уже не тороплюсь дробить мир…

- Спасибо вам, Михаил Николаевич… - Виктория встретилась глазами с учителем, но ненадолго. - Но я всё же не готова издать. Мне тревожно, я всё время чувствую, что будет неправильным и… даже опасным, чтобы её читали…

- Виктория, не торопитесь. Просто подумайте. Во всяком случае книгу можно подать как произведение жанра параллельной реальности. Я очень хотел бы держать в руках экземпляр Калки. Эта книга бы сделала вас мировой известностью, писателем такой величины как Джоан Роллинг. Знаете, я дружу с главой издательства «Триада» Григорием Розманным, я хочу поговорить с ним. Конечно, тверское издательство слишком мелкий уровень для этого романа. Но у Григория есть выход на издательства Москвы, такие, как например, Эксмо… Не вздыхайте так тяжко, Виктория, - мягко улыбнулся ректор. - я же не сказал, решится на издание Калки прямо сейчас…

- Ох, я всего этого боюсь…

- Это пройдет. Боятся, значит просто делать что-то важное… Кстати, Виктория, я вам хотел поручить одну важную работу…

- Работу? - насторожилась студентка.

3.

...скоро новый год. Уже 24 декабря 2015. Виктория шла по вечерней Твери и размышляя обо всём, о чем они разговаривали с Михаилом Николаевичем: о рукописи, о снах, о его странной просьбе… Если быть честной с собой, она всё же хотела публикаций, чтобы стать знаменитым писателем, быть может, тогда хоть кто-то её начнет любить… Но с другой стороны, её записи все о будущем годе, 2016. Вику не покидало чувство, что всё, о чем там написано, станет сбываться. Грядут войны, многие народы погибнут… И если книгу сейчас опубликовать, не будут ли её преследовать фанатики, узревшие в ней зло?..

Еще Виктории понравилось, как учитель легко рассуждал на табулированные темы, даже признался, что активно сам практикует онанизм, когда приводил примеры в защиту фрейдистской теории… Интересно, он думает… об мне, когда дрочит? Вика улыбнулась, и снова покраснела… Она оглянулась по сторонам, никто из встречных не обращал на сутулую студентку с сером пальто никакого внимания…

...теперь о просьбе. Виктория хорошо знала Веру Грибникову. Не лично, конечно. Она подростком ходила на поэтические вечера Грибниковой в ДК Пролетарка. Вера Павловна, член союза писателей России, председатель тверского союза писателей, член редакционного совета «Новый Енисейский литератор» тогда проводила бесплатные чтения. Её поэтическая звезда очень ярко и быстро вспыхнула: женщина, которая работала простым водителем трамвая, вдруг стала литератором всероссийской величины. Она прославилась своими стихами жалости: она жалела всех, от дворовых собак до брошенных детей… Но это звезда внезапно исчезла с небосклона. Вера Павловна перестала писать и прекратила всякое общение. Ушла в себя, вернувшись на старое рабочие место в депо. Это произошло пять лет назад. Что случилось, никто ничего понять не мог. Михаил Николаевич и Вера Павловна раньше дружили, когда еще жива была его супруга. После того, как он овдовел, он сам на много лет прекратил все контакты. Потом вспомнил про своего друга Веру, даже думал, что возможна близость. Он был как-то влюблён в неё, жена даже ревновала, правда, повода не было… Он разыскал Веру полгода назад, встретился… Она… она очень изменилась, стала странной. Исчезла куда-то женственность, речь стала грубой… Вера узнала Мишу, но разговора не получилось.

Михаил хотел было бросить затею… Но вот уже полгода из головы не уходила идея, узнать, что происходит с женщиной. И — с Викторией он был крайне откровенным — эти новые штрихи в образе Веры, некоторая мужиковатость привлекала его как мужчину, и… Ну, вы понимаете, Виктория? - смущенно улыбнулся Михаил Николаевич. Понимаю, - кивнула Вика и почему-то посмотрела на гульфик брюк учителя…

В общем, Михаил Николаевич просил под видом начинающего писателя попробовать Вики наладить диалог с бывшей поэтессой. Якобы, чтобы о ней написать книгу. И — всё разузнать…

- Девушка, а, девушка, - кто-то вырвал Викторию из транса размышлений. Она взглянула: это был мужчина лет сорока в черном полушубке и вязанной шапочке. Еще на нем были спортивные брюки и армейские ботинки с высоким голенищем. Виктория проходила мимо супермаркета Магнит, и решила, что это грузчик… почему-то. - Девушка, вы не скажете который сейчас час. Очень будете любезны…

- Двадцать два тридцать, - ответила Виктория.

- А вы не могли бы мне помочь? - спросил мужчина.

- Чем?

- Вот здесь… за магазином… - он как-то нервно дрожал, Виктория подумала, что ему просто холодно… - За магазином… так скажем, я работаю… у ящиков де… деревянных… И… и я хочу показать…

- Что? - не понимала девушка, у нее до сих пор крутились мысли о Грибниковой.

- Мне просто нужно… кое-что показать… Вы меня не бойтесь, милая девушка. Я просто… просто покажу…

- Я не боюсь, - простодушно сказала Виктория.

...они зашли за угол. Прошли мимо кустарников. Вышли на безлюдную площадку, окруженную высоким забором. Здесь была большая металлическая дверь с надписью СКЛАД. Над ней горел фонарь. Мужчина остановился, повернулся лицом к Виктории.

- Показать? - весь спросил он.

- Да… а что?

Ни слова больше не говоря, он расстегнул полушубок и быстро спустил брюки с трусами до колен. Больше он ничего не делал, просто выпрямился и пожирал глазами лицо девушки. Вика быстро догадалась, что он эксгибиционист. Она не встречала раньше таких людей, но не испугалась. Она смотрела на довольна крупный член, который покачивался и понемногу увеличивался… Виктория смотрела с завистью, именно о таком она и мечтала… но, чтобы у нее между ног он покачивался, и рос из её тела… Мужчина же был поражен, до сих пор реакции девушек были предсказуемы: кто-то убегал, кто-то кричал на него, матерился, кто-то и бил… Эта же просто смотрит.

- Вы не убегаете? Вам… вам… нравится? - робко спросил эксгибиционист.

- Красиво, - равнодушно ответила она.

- Я… я могу еще его потрогать… хотите?

- А вы сами хотите?…

...вместо ответа он стал онанировать… и почему-то Виктории почудилось, что сейчас за супермаркетом она стоит напротив Михаила Николаевича, который дрочит на свою студентку… И это наваждение прошло, когда мужчина стал кончать. Нити спермы набросали узор свой на рукав пальто Виктории. Потом…

… для Вики это было удивительным. Мужчина вдруг расплакался, натягивая штаны и запахивая шубейку.

- Вы… вы прекрасная… спасибо вам, - бормотал сквозь плач он. - Вы единственная такая… спасибо вам… вы меня не прогнали…

...и он быстрым шагом стал уходить. Когда он скрылся за кустами, Виктория поглядела на рукав. Сперма сверкала в лучах фонаря. Она понюхала… увы, эта жидкость ничем не пахла. Оглянулась, не видит ли кто, и… прикоснулась кончиком языка…

4.

Виктория не ожидала… и даже удивилась такому быстрому положительному результату, когда набрав номер Веры Грибниковой и разговаривая чуть больше трех минут, вдруг услышала «вы можете приехать». Вернее, Вера Павловна сформулировала иначе, она сказала «если вы девушка, мы можем с вами встретится»… Очень странное условие! Почему именно девушка? Да, поэтесса эта загадочна. Вику удивил еще… весьма незначительный момент… который другой бы человек, быть может, и не заметил… Но Вика часто подмечала «случайные оговорки», считая, правда свою способность негативным результатом одиночества. У Веры Павловны в нескольких предложениях проскользнуло вместо женского рода мужской, как это обычно делают азиаты не хорошо владеющие русским языком. Вера Павловна сказала вместо «я и сама хотела бы поговорить» «я и сам хотел бы поговорить...». Конечно, это мелочь, человек пять лет не с кем не общался, но… но она же ходила на работу, слышала родную речь…

Еще насторожила просьба одеться поскромнее, длинную юбку или лучше брюки и закрытую блузу… Конечно же, у Виктории больное воображение, а логика вообще больная (как она любила говорить о себе), однако очень уж напрашивался один вывод. Первое: в Вере Павловне много слало мужского, она стала одеваться, выражаться как мужик, по словам Михаила Николаевича. Второе: узнав, что корреспондент девушка, просит одеться не броско — явно не желает соблазнения. Третье: Виктория сама мечтает быть мужчиной, и в будущем планирует сменить пол… Вывод: пять лет назад Грибникова стала мужчиной.

Логично? Не совсем… Для чего? По глубокому убеждению Виктории, если человек что-то делает со своей внешностью, тем более так кардинально, то делает это для другого. Ну, смысл, к примеру, набивать тату, если её не будешь демонстрировать? И пол меняют люди, чтобы понравится определенным людям, найти любовные отношения… А здесь — сменить пол и оставаться в своем городе, не искать романтического партнера, и вообще уйти в затворники… Нет, не логично!

- Да, не логично, - согласился Михаил Николаевич, когда Виктория рассказала свои фантазии.

Она была в гостях своего преподавателя. Сейчас он задумчивый стоял к студентки спиной у окна. Он очень обрадовался новости и не меньше самой Вики удивился такому скорому приглашению.

- Да, это всё моё желание быть мужчиной, - выдохнула печально Вика. - Я проецирую его на каждую женщину…

- Виктория, вы не обидитесь, если я спрошу зачем? - преподаватель обернулся. Он был в халате поверх спортивных брюк, и очень напоминал позавчерашнего встречного эксгибициониста. Вика гнала от себя ожидания, что и он вот-вот распахнет халат…

- Я… я хочу чтобы меня полюбила девушка…

- Какая?

- Любая… я еще не встретила такую девушку…

- Вас не привлекают мужчины? - Михаил Николаевич подошел и сел рядом с Викой на диване.

- Я их не привлекаю, - ответила Вика, не возражая ничуть тому, что преподаватель сейчас положил ладонь ей на коленки.

- Вы думаете, вы некрасивая?

- Может быть, и красивая, - пожала плечами она. - Дело не в этом… Я не знаю, как объяснить только… Во мне нет чего-то, что есть в других женщинах. Чего-то такого, что бы манило мужчин…

- Простите, скажу, наверное, грубо… Но мне кажется, у вас просто комплекс неполноценности, - сказал он, поглаживая коленки. - Вы красивая, юная девушка, и маните так же как и все…

- Вы меня утешаете, вы такой добрый...

- Нет, я не вру. Я же сам мужчина. И скажу честно, вы меня маните и… и возбуждаете. И… и будь я моложе лет эдак на двадцать, то…

- Я вас возбуждаю? - захихикала Виктория.

- Да… даже очень… - мужчина скользнул ладонью выше колен…

- Спасибо вам, - поднялась вдруг Вика, - Вы очень добрый человек и очень хороший психолог. Я поняла, что сейчас вы хотели использовать какую-то технику из психотерапии… (девушка расхаживала, а мужчина недоуменно глядел, думая, какая же мощная сейчас эрекция). Я вам благодарна за попытку проработать сейчас мой комплекс, но… Но я не думаю, что так всё просто…

- Не так всё просто, - невпопад повторил мужчина, которому уже было стыдно, что пытался только что соблазнить… друга.

- Я пойду, Михаил Николаевич. Завтра трудный день, и признаться мне тревожно… Хочу подготовиться…

Виктория и не заметила, что преподаватель ничего не сказал, заторопилась и вышла из квартиры, оставил его сидеть на диване. На лестничной клетки, она вспомнила, что с ней была сумочка. Вернулась…

...Михаил Николаевич стоял вполоборота к окну. Халат был скинут, брюки спущены… Он вытягивал шею, что-то высматривая за окном, быть может, не вышла ли она из подъезда… Рука поступательно массировала набрякший член… Он очень красиво онанировал… Как можно охарактеризовать это - «красиво онанировал» - Виктория не знала, но она затаив дыхание, зачаровалась… Потом опомнилась, на цыпочках прошла, взяла сумочку, и как мышка вышла. Спускаясь по лестнице, Виктория думала, какой же хороший человек Михаил Николаевич, добрый, красивый и… чистый сердцем.

5.

...я верю в веру. Я верю только в существование веры. Существование всего можно опровергнуть, но нельзя опровергнуть существование веры. Можно отрицать существование Бога, но нельзя отрицать веру в существование. У людей нет знаний, кроме веры. Однажды я прозрел, я вдруг понял, что всё что знаю о Боге, о мире, о вселенной, я узнал от человеческих существ. Ни одно иное существо мне об этом никогда не говорило. Ни кошки, ни собаки, ни облака… И каждое человеческое существо узнавало от таких же человеческих существ. И понял я, все они делятся друг с другом только верой, что они что-то знают. И открыл я для себя тогда, что единственное, что есть у человека, его вера. Он может только верить во что-то. И не так значимо во что, как невероятно значима сама вера. Не имеет значения есть ли Бог, как невероятна значима вера в Него…

Виктории вдруг надоела слушать этого адепта новой религии, как сам себя назвал средних лет мужчина, которого она встретила в подъезде дома, где снимала однокомнатную квартиру. Мужчина вручил сначала ей книжечку с названием «Агностицизм — новая религия», потом стал с горящими глазами изливать проповедь своих инсайтов. Он, конечно, дурачок — как мысленно охарактеризовала Виктория, - но ей всегда занятно было остановиться и выслушать. Как она до сих пор не угодила в секту, к примеру, иеговистов, которые толпами бродят по Твери? Да очень просто — у Вики не было потребности в «духовном». Её желания были «земными», она хотела любви и чтобы любил её человек, простой, земной человек…

...оставив глянцевую книжку в прихожей, она заперла входную дверь. Сегодня отчего-то болели плечи. Не сильная боль, просто усталость. Проходя мимо зеркала — в которое девушка не любила смотреть — бросила взгляд на чёрный пакет. Посылка из интим-магазина пришла еще три дня назад. Она сходила на следующий день на почту, получила её. Положила на обувную полку под зеркалом… И до сих пор не открывала. Сняла пальто, разулась. Прошла в комнату. Разделась до трусиков. Виктория собиралась в ванную. Трусики она снимет там… Проходя опять мимо зеркала, Вика всё же посмотрела на себя. Она никогда не брила ног, подмышек, лобок. Не видела в этом нужды. Мысленно похвалила себя за маленькую грудь, так похожую на мужскую, и вошла в ванную комнату, решив, что после поглядит, что там прислали.

...под душем девушка немножко поиграла с клитором. Было приятно, но оргазма не хотелось, и Вика быстро ополоснулась и выключила воду. Набросив халат, вышла, подобрала по пути посылку и прошла в комнату…

...почти как настоящий, задумчиво улыбнулась она, разглядывая… и такой крупный… Неужели у мужчин может быть такой? Виктория месяц назад по интернету заказала страпон. На трусиках-ремнях телесного цвета; она когда выбирала, старалась подобрать цвет под свою кожу. Фаллос и яички с имитацией лобковых волос… Сбросив халатик, сопя от возбуждения, Вика надела… Подбежала к зеркалу… Покрутилась… Встала боком, и долго разглядывала себя…

В какой-то миг стало казаться, что она и вправду мужчина. Взяла пальчиками фаллос и поводила по стволу, как это делали мужчины: и тот за магазином, и её препод. Даже вообразила, какие могут быть ощущения от того, что дрочишь… Вот… вот сейчас она почувствует, нужно только со всей силы желания постараться, и…

Виктория отпустила фаллос. Побрела опять в комнату. Он раскачиваясь, ударялся о бедра… Села и… расплакалась.

- Наверное, никогда… - вслух прошептала она. И вдруг…

...и вдруг в её голову пришла безумная идея! Сейчас, не снимая страпон, одеться как мужчина и выйти на улицу. О, да! Выйти на улицу мужчиной! Пусть пока что фальшивым. Актёрским травести, но — мужчиной! И ходить по улицам города, ощущая что в штанах фаллос…

6.

- Чем могу я быть вам полезной? - спросила милая девушка блондинка, на бейдже которой было написано «Марина. Главный редактор редакции №5. Non-fiction», когда Михаил Николаевич Ковач пришел в издательство «Триада».

- Мне бы повидаться с Гришей…. - задумчиво произнес преподаватель Виктории, потом спохватился и поправился: - с Григорием Розманном...

- Григория Абрамовича нет. И в это году его не будет…

- Как?

Марина поразилась реакции этого пожилого мужчины. Его губы задрожали…

- Вам Григорий Абрамович кем-то приходится?

- Мы очень тепло дружили с Абрамом Розманном, отцом Григория. И с самим Гришей… Так вышло… мы с Григорием не виделись пять лет, - рассказывал Ковач, не понимая сам, зачем он говорит это незнакомой девушке. - Я был в глубокой депрессии… у меня умерла жена. Я… я хотел бы повидаться с Гришей…

- Григорий Абрамович сейчас заграницей. Не спрашивайте где, нам запрещено говорить.

- И я… не смогу с ним пообщаться? - упавшим голосом спросил Михаил Николаевич.

- К сожалению, нет…

Ковач вышел из редакции №5 и пошел вниз по лестнице…

- Мужчина, подождите! - кто-то окрикнул.

Ковач обернулся. Какой-то молодой парень бежал по ступенькам.

- Мужчина, вот держите, - манерно произнес этот парень в лосинах и с крашенными волосами.

На клочке бумаги был номер телефона и имя Марина.

- А вы меня не помните? - спросила Марина, отпив немного шампанского. Они сидели в уютном кафе на Трёхсвятской. Было начало десятого вечера. Ковач покачал головой, пытаясь вспомнить эту блондинку. - Вы вели у нас курс зарубежной литературы. Правда, всего полгода. И прошло уже… много-много лет, - улыбнулась Марина. - Не хочется считать... Я вас тоже сразу не узнала, простите. Хотя… хотя вы мне очень нравились…

- Не могу припомнить, - пожал плечами Ковач. - К сожалению…

- Вы ушли, а я вас вспомнила… Я не знала о вашем несчастье, и что вы болели… Мне очень вас жаль…

- Спасибо, Марина…

- Мне хочется вам помочь, - продолжила после глотка девушка. - Григорий Абрамович уже два года управляет издательством дистанционно, по средством телемоста. Мы, сотрудники, не просвещенны в детали, что заставило Григория Абрамовича покинуть родину и скрываться заграницей, но, видимо, на то есть весомые причины… Я могу, когда будет очередной сеанс связи, поговорить с ним о вас. Если он даст добро, то вы придете и поговорите с ним, или же… я думаю, это возможно, Григорий Абрамович может связаться с вами через скайп. У вас есть дома компьютер с выходом в глобальную сеть?

- Да, конечно…

- Знаете, Михаил Николаевич… а мы с вами друзья по несчастью, - грустно улыбнулась Марина. - Я тоже была в тяжелой депрессии. Только год как перестала пить препараты…

- Что у вас случилось?

- Давайте не будем об этом, - попросила она, положив ладонь на его предплечье. - Сейчас не будем и здесь… (она оглянулась по сторонам). Я совсем отвыкла от общественных заведений, так неуютно под взглядами людей… Михаил Николаевич, вы бы могли сейчас пригласить меня к себе?

7.

- Михаил Николаевич, вы сегодня такой рассеянный! - захихикала Виктория. - Говорят, сегодня весь третий кур получил зачеты по вашему предмету…

Виктория зашла на кафедру поговорить с ним. В кабинете Ковач был один, он сидел на подоконнике и мечтательно разглядывал березу за окном. Ширинка была открыта; на профессоре были белые плавки.

- А? Что?.. Мы о чем-то говорили, Марина?

- Ага! Я поняла! - засмеялась Вика, плюхаясь на кресло.

- Что вы поняли? - недоумевал мужчина.

- Профессор, у вас роман…

- С чего вы это взяли? - Михаил Николаевич попытался построить на лице строгость.

- Дедукция! Вы меня сейчас назвали Марина, это раз. Два: вы весь день порхаете с видом влюблённого. Три: весь курс на халяву получил зачеты… И четыре… правда, это незначительная деталь… у вас белые трусики…

- Ой, прошу прощения! - вскочил с подоконника он, быстро застегивая ширинку. - Я вас смутил…

- Нисколько, - улыбнулась Вика.

- Ну, хорошо, - сказал Ковач. - Три аргумента я понимаю, а четвертый как может утверждать вашу гипотезу.

- Очень просто. Мужчины не носят женских трусиков. Так что, дружище, полагаю у вас была бурная ночь!

- Вы ревнуете?

- Я? - делано удивилась Виктория. - Почему я должна ревновать, вы же мой друг? Я просто задумалась, идти ли мне к Грибниковой, ведь через час она мне назначила встречу?

- Что значит, идти или нет? - вдруг охватила тревога профессора. - Конечно, идти… Вы обещали… Да? Вы же пойдете?…

- А как же та женщина, с которой вы встречались?

- Ну, это не то… - смутился как мальчик пожилой профессор и отвернулся к окну. - Это совсем другое… Это, ну…

- Небольшая интрижка, - сказала за него Виктория. - А она красивая?

- Кто? - не понимая, обернулся Михаил Николаевич.

- Ну, эта… Марина…

- Виктория, давайте… в общем, не будем, а?

- Ох, совсем я вас засмущала… Я до этого говорила, что через час встречаюсь с Верой Грибниковой, - снова попробовала вернуть в реальность влюблённого профессора.