Все права защищены, любое копирование преследуется по закону 2 страница

- Да-да, Виктория… вы постарайтесь вызвать её на откровенный диалог…

- Вряд ли у меня это сегодня получится, - скептически выдохнула Вика, подымаясь. - Я думала обо всём, и… мне так кажется, лучшей стратегией будет запастись терпения и ждать пока она сама всё не расскажет. Я просто представила себя на месте Веры Павловны, чтобы я чувствовала после стольких лет затворничества…

- И? - Ковач опять присел на подоконник, и снова ширинка разошлась, наверное, молния слабая…

- Мне было бы о-очень тревожно, - растянула Вика, разглядывая гульфик преподавателя. - Мне бы хотелось безопасности от человека, с которым я общаюсь.

- Да, вы правы, - кивнул профессор.

- Ну… я, наверное, пойду… Думаю, заскочу в магазин купить тортик. Не с пустыми же руками идти в гости…

- Ах, да! Я ротозей! - спохватился Ковач и бросился к пиджаку, который висел на спинке кресла. Достал из кармана портмоне. - Вот… Вот здесь деньга…

- Не надо, Михаил Николаевич, у меня есть…

...Виктория задумчиво шла по лестнице. Сейчас она довольно бесцеремонно говорила с Михаилом Николаевичем (как ей самой показалось): шутила «слишком» остро, заставляла чувствовать себя неловко, и… даже обесценивала. А ведь до этого дня их общение было верхом деликатности. Что с ней? Нет!… она не ревнует. Эта мысль смешна. Она не может ведь ревновать его? Он во-первых её друг, а во вторых он — мужчина. А Виктория запретила себе думать о мужчинах, и этот запрет должен работать как выключатель таких чувств. Скорее всего, это тревога всё перед встречей с поэтессой (женщиной!), а как известно, юмор и обесценивание — банальная защита психики от тревоги. Всё просто!… а всё же, поглядеть бы на эта Марину…

...дверь открыл мужчина… Почему мужчина? Кто он? Вера Павловна ведь говорила, что дома будет одна… да и живет она одна, всегда одна… сухопарый, высокий, с длинным лицом и большими глазами, над которыми нависли тяжелые веки. Быть может, именно тяжесть таких век раздавила в глазах радость, превратив навсегда в грусть… Короткие волосы ёжиком, торчащие уши. Руки длинные, худые, мосластые… Он был в широких драповых брюках и белой футболки… Хотя не он — она. Виктория перевела взгляд с лица на грудь, под футболкой без лифчика была женская крупная грудь. Это была сама Грибникова.

- Вы Виктория? - спросила Вера Павловна грубым прокуренным голосом, и не дожидаясь ответа, повернулась и пошла в комнату, сказав: - Проходите…

- Присаживайтесь, - сказала Грибникова, указывая на старенькое кресло возле журнального столика, заваленного всяких хламом, поверх которого стояла пепельница. - Я хочу сразу оговорить следующее. Мне девушка нужно только одно (Грибникова взяла пепельницу, перенесла на диван, сама села и закурила). Чтобы вы были со мной откровенны и честны. Тогда я буду с вами говорить. А мне хочется поговорить. Хоть с кем-то… (Виктория молчала, её пугал это человек чем-то, что она сама и не понимала пока). Я знаю от кого вы пришли…

- От кого? - удивилась Вика, ведь она говорила поэтессе, что хочет написать о ней книгу, но не говорила, что кто-то послал её.

- Этот человек, - выдохнула Вера Павловна с дымом, - представился как писатель Ковач Михаил Николаевич, сказал, что дружил с Грибниковой когда-то… Говорил, что может мне помочь. Но мне не нужна помощь… по крайней мере, от… от бывших друзей Грибниковой (Виктории показалось странным и необычным то, что о себе поэтесса отзывается в третьем лице).

- А что вам нужно? - набралась смелости Виктория.

- Разговор… только разговор, - как-то нервно ответила поэтесса, разглядывая Вику с головы до ног какими-то жаждущими глазами, словно испытывая вожделение. - Возможно, кроме разговора еще кое-что… но это будет зависеть от разговора. Как мы договоримся…

Виктории стало сейчас страшно от этой двусмысленности.

- О… о чем договоримся? - напряженно посмотрела Вика.

- Мне нужен человек… девушка… Да, девушка… Мне вовсе не нужен мужчина… Да, только не мужчина… (Вера Павловна загасила сигарету, походила по комнате…) Вы, милая девушка, не пугайтесь, - остановилась она на середине. - Я не причиню вреда. Нет. Я просто одинокий человек. Я давно не говорил не с кем. И очень хочу, чтобы… Мне очень нужно, чтобы кто-то был рядом. Я устал от напряжения…

Виктории резало слух то, что женщина говорит как мужчина: «не говорил, устал...».

- Какого напряжения?

Казалось бы, простой вопрос, но Грибникова смущено отвернулась.

- Вы должны понимать о каком напряжении я сказал, - произнесла она подергивая плечами. - С годами оно всё сильнее и сильнее, когда ты одинок…

- Сексуальное? - спросила и тут же пожалела Виктория. Потому что Грибникова вздрогнула всем телом. - Знаете, - сказала Вика, подымаясь, - я пойду. Вы меня пугаете. И я… я не лесбиянка…

- Нет! Останьтесь! Прошу вас, - жесткость вмиг слетела; сейчас это был жалкий, с дрожащими губами и полными слёз глазами человек. - Простите, что я вас напуган… Вы не поняли… Вы… вы совсем не поняли (у Веры Павловны подкосились ноги и она села на диван). Да, мне нужно… но… но вы… но вовсе не обязательно (она вся дрожала). Мне нужен сейчас собеседник, чтобы я мог всё рассказать… Когда вы выслушаете всё, вы решите… Не уходите, умоляю…

- Хорошо… Только не плачьте, Вера Павловна… Всё же хорошо, - Виктория снова присела, не решаясь подойти.

- Еще, - выдохнула поэтесса, успокаиваясь, - не говорите ничего этому писателю Ковачу.

- Мне нужно будет ему врать?

- Не нужно врать… просто не говорить…

8.

...Лёшенька, а давай красиво оденемся, чтобы встретить новый год, - сказала Надежда Сергеевна. - Я на тебя надену тот костюм… ну, помнишь, который дорогой? А сама надену новое платье…

Надежда Сергеевна подошла к сыну, который молча смотрел на метель за окном… В Мурманске уже полмесяца была метель, и Алексей злился: из-за погоды мама давно не выводила его гулять, и он не видел лиц прохожих. Он умирал от скуки. Да еще… последнее время хотелось… даже мысль об этом смущала Алексея, которому на следующих год уже тридцать. Но у него этого никогда не было… а как будет? Всю жизнь он провел в этом кресле-каталке… Мама хорошая, добрая, честная, и… Какая же глупость приходит иногда в его голову, поговорить, может быть она с ним, ну… Или кого-нибудь попросит с ним за деньги… У них правда нет денег. Они живут на две пенсии. Он получает по первой группе инвалидности двенадцать тысяч. Мама ушла на пенсию с вредного производства. Ей сейчас сорок восемь, и она получает семь тысяч. Итого девятнадцать. Огромные деньги, чтобы кое-как сводить концы с концами живя в городе. Нужно платить за жилье, ему нужны лекарства, и маме нужны лекарства после стольких лет убивания здоровья на химкомбинате… Он сейчас отвернулся потому, что с вожделением посмотрел на маму. Он была в халате и возбужденно бегала по квартире, как обычно делала перед новым годом. Она всё еще верила в чудеса… Халат хлопал полами, и Леша «случайно» увидел её бедра. Белые, с синяками — видимо от его коляски…

- Ну… поедем переодеваться? - подошла мама к нему.

- Зачем? Какой смысл? - грустно сказал Алексей. - К нам всё равно никто не придет…

- Как же не придет? - задорно произнесла женщина. - Придет тигр!

- Тигр? - изумленно посмотрел снизу-вверх он на маму.

- Да! Две тысячи десятый год — год тигра! Мой год, и значит, у меня в этом году все мои желания сбудутся! Ох, я столько-престолько загадаю. Всего-всего…

- Мам, это всё чушь! - уныло сказал он… и не смог себя сдержать, положил ладонь на коленную чашечку мамы.

- Нет! Это всё правда! Нужно верить только. Очень-очень верить,- воодушевленно говорила она, не замечая манипуляция с ногой.

- Что толку? Я три года изучаю магию и эзотерику, и мне это ничего не дало… Я думаю, брошу.

- И бросай, конечно. Я говорила тебе, магия до добра не доводит. Надо просто верить в Бога… - женщина улыбалась и гладила по голове сына.

- Это тоже хрень. Вся эта религия, весь этот бог — хрень… - Алексей вдруг так сильно заволновался, что стало больно в груди, когда хотел ладонью провести по бедру мамы выше, и поэтому убрал руку.

- Не говори так. Это не хорошо, - пожурила Надежда Сергеевна.

- Мам, я хотел с тобой поговорить… серьезно… - вдруг набрался он смелости. - У тебя же… тоже давно нет мужчины… и…

Зазвонил телефон. Мама побежала в прихожую.

- Гад! Сволочь! Ничтожество! - зло бил себя по коленям не ходячих ног Алексей…

… пятое января две тысячи десятого года, - почему-то вслух произнес Алексей, когда покатил из прихожей в комнату. Он печально огляделся. Будет сейчас еще тоскливее: мама нашла подработку… Да, конечно, лишние шесть тысяч на дороги не валяются. Но теперь он будет пять дней в неделю один до семи-восьми вечера. Он подкатил коляску в компьютеру. Включил. Играть в игры не хотелось…

А вот интернет-зависимость, подумал он, разве может быть такое? Ну вот, он побродил пятнадцать минут по интернету, и ему надоело. Ему не интересно. Придется зайти в танчики. О, да, там он почти статист. На два часа почувствовать себя полноценным… Больше двух часов он устает… Бои сегодня не шли. Кидало к командам нубов, раков… Не интересно всегда проигрывать… Алексей задумался, глядя как догорает его танк, он столько раз уже повторил сегодня фразу «не интересно», что она вросла в его мозг и пустила корни. В самом деле, её можно присовокуплять к любой другой, и она не будет никогда терять актуальности. Эта фраза равнозначна жизни… Он вышел из игры. Открыл опять браузер.

Зашел на сайты магов. Автоматически скачал пару книг Гурджиева, сохранил на жесткий диск. В папки было уже пятьдесят книг по магии. Десять из них он прочитал. Сегодня внимание совсем было рассеянное, открыв книжку, Алексей не понял ничего из пары первых предложений. Закрыл, стал щелкать по страницам сайта, злясь на всплывающие окна с рекламой. Рекламировали какой-то сайт знакомств. Алексей никогда не заходил на такие, да и в соцсетях его нигде не было. Почему? Он не анализировал никогда свои чувства, а если бы анализировал, то, быть может, сказал, что боится отвержения…

...но случилось непредсказуемое: щелкая очередной раз, чтобы закрыть рекламу, он «переместился» на сайт знакомств…

- Виктория, в тот день я для себя сделал два глобальных открытия. Первое, что секс можно довольно легко заполучить. Это сайт звал, давал эту возможность. Обещал, что секс будет прямо сегодня. А я хотел, безумно хотел секса. Мне собственно не нужна была любовь. Меня любила мама, я её, и этого мне достаточно. А секс… И вам покажется забавным, мне тридцать, а я и не знал, что секс может быть ни только между мужчиной и женщиной. Оказалось, и между мужчинами. И как я сразу сообразил, его добиться легче. Я слышал, конечно же, слово пидарас, но никогда не задумывался о его значении. Я полагал, это просто обзывательство, ну типа дурак. Второе открытие, что я трус. Моя самооценка рухнула мгновенно, обрушилась и задавила меня грудой самоунижения. До этого дня я думал о себе, что я калека, урод, несчастная, никому не нужная целка, но никогда я не думал, что я трус. У меня всегда самомнение как о смелом человека было… А здесь, я не на шутку перепугался. Вот, казалось бы, зарегистрируйся на этом сайте, сделай анкету. И… там столько людей, и женщин и мужчин, что вероятность огромна. А я три дня боялся щелкнуть на кнопку регистрации…

...я зарегистрировался на четвертый день. Хоть я и трусливое ничтожество, но жажда секса была невероятно сильной. Я больше не хотел онанировать, я хотел трахаться… Первую неделю я только и делал, что «ползал» по сайту «молчуном». Так там называли пользователей, которые только заходят на страницы других, но не заводят диалога. Иногда мне писали, я не отвечал. Увидев сообщение, я панически закрывал сайт. Меня всего колотило, я покрывался потом. В груди было больно, и мне приходилось пить свои таблетки..

- Понимаю ваши страхи, - сказала Виктория, смотря как немного трясутся руки у Веры Павловны, когда она остановила свой рассказ, чтобы закурить. - Я тоже обхожу стороной интернет, меня нет ни с соцсетях, ни на сайтах знакомств. Я уверена, там лишь мошенники и сексмоньяки…

- На одного такого я и нарвался, - грустно усмехнулась Грибникова. - Встреча с этим уродом отбила охотку включать компьютер на целый месяц.

- Расскажите…

- Ты сегодня какой-то возбужденный, что с тобой? - спросила Надежда Сергеевна, подойдя чтобы поцеловать перед уходом на работу.

- Плохо спал, - буркнул Алексей.

- Почему? Что-то тебя тревожит?

- Ничего меня не тревожит, - грубил он маме. - Смотрел перед сном порнуху, вот и возбужденный…

Мама вздрогнула. Лёша сегодня явно заговариваться, такое сказать маме. Отругать бы его, но не стоит, она уйдет и будет переживать. Напротив, она сделала над собой усилие, чтобы улыбнуться.

- Надеюсь, ты не часто смотришь такое? - решила перевести в шутку мама.

- В первый раз смотрел. Мне понравилось. Я даже кое-чему научился…

- Ох, ты проказник, - рассмеялся женщина, чувствуя как напрягаются у самой вагинальные мышцы. - Чему там можно научится-то? Рассмешил…

- Там один мужик сам себе удовольствие делал. Рукой. Я пробовал, ночью…

Мама задумчиво посмотрела на сына. Зачем он это сказал сейчас? Ведь она знала, он онанировал с тринадцати лет, она даже видела. Теперь говорит, мол, только попробовал…

- Я рада за тебя… - Алексей не ожидал, что мама так скажет, да и она сама тоже. Но эта фраза оборвала эротическую игру и сделала её бессмысленной.

Мама ушла. Алексей глянул на часы. Было восемь утра. К одиннадцати должен был прийти Колян, как сам себя назвал сорокалетний мужчина на сайте знакомств, с которым Лёша вчера переписывался. В общении, правда, тот был слишком груб, и Лёша никогда ничего подобного не слышал. Он писал, что хочет, чтобы сначала Алексей в рот брал, потом будет ебать, только потом сам пососет. Манера это отвращала, но возможность реального секса была сильнее всякого отвращения…

- Ну, здорово, соска, - своеобразно поприветствовал Колян, проходя в прихожую и закрывая дверь.

- По… почему соска? - заикаясь от страха, спросил Алексей, понимая, что он больше не хочет секса.

- Потому что хуесоска, - заржал Колян.

- Знаете… я не хочу… Я хочу, чтобы вы ушли. Я… я передумал, - вжимаясь в кресло-каталку, дрожа всем телом сказал Лёша.

- Чего ты тут целку строишь? - по хозяйски развернул коляску и стал толкать в спальню.

- Уходите, пожалуйста… Я больше не хочу секса…

- Ишь ты, не хочет… Решил меня продинамить, сучёнок…

...Алексей и не мог сопротивляться. Сейчас он лежал так, как его положил Колян. Грудью и животом на диване, ноги плетьми на полу. Он, конечно, пытался руками отжаться, но сил не было. Всё что мог, вертеть головой. Колян методично стащил с тридцатилетнего подростка трикошку, а затем трусы…

- Падла! Ни хуя не лезет, - посетовал Колян, после тщетных попыток пропихнуть свой член в прямую кишку Алексея.

… в общем, он сбегал в ванную. Нашел там… хм, подходящий «фаллоимитатор» - какой-то баллончик с небольшим диаметром… Пробил им мне задницу, вынул и засунул член...

- Не продолжайте. Мне больно это слушать, - плача сказала Виктория. - Я могу представить, что было дальше…

- Дальше? - грустно улыбнулась поэтесса. - Случилось чудо. Мама вернулась. Забыла сумку… Колян сбежал…

9.

- Я рассказал всё маме…

- Рассказали? - поразилась Виктория. - Не побоялись? Для этого нужна такая смелость…

- Мама мне тоже самое сказала, что я очень смелый человек, - вдумчиво произнесла Вера Павловна. - Но я тогда так не считал… Я рассказал из-за шока, я очень испугался. И… и оно получилось само собой, ревел и рассказывал…

-...а почему мужчина, - спросила Надежда Сергеевна, когда Алексей немного успокоился. - Тебе… тебе нравятся мужчины? - она старалась говорить как можно тактичнее.

- Я не знаю, - вздыхая ответил Алексей. - На… на сайте том… я хотел познакомится сначала с женщиной, а они… они не отвечали. А мужики сама писали. И… этот…

- Прости меня, Лёшенька, - обняла мама за плечи сына. - Я не знала… вернее, не думала. А я должна была подумать и об этом. Ты молодой мужчина, и тебе… этого хочется. Мы с тобой что-нибудь придумаем…

- Нет, мам, - опустил Лёша голову. - Ничего не нужно. Я уже не хочу ничего. И… и не хочу больше секса…

- Не говори так, - она поцеловала его в шею. - Это была просто ошибка. Секс между мужчин это отвратительно, ты просто этого не знал... Но с женщиной совсем другое…

- Мне этого не надо, - Лёша отвернулся. - Не хочу больше… У меня… знаешь, всё желание пропало после этого…

- Ты просто поторопился, милый. Теперь нужно время… Всё вернется, желание вернется… И ты найдёшь женщину…

- Кому я такой нужен? - всхлипнул Алексей.

- Мне нужен, это во-первых. А во-вторых, ты и не пробовал ни с кем познакомится. Вот если бы сто женщин сказали бы тебе, ты нам такой не нужен. Ты имел бы право так говорить, а…

- Ты так считаешь? - посмотрел Алексей на маму полными слезами и надеждой глазами.

- Я уверена… Хочешь, я поспрашиваю знакомых, чтобы найти девушку…

- Нет, мам, я сам, - твердо и уже спокойно произнес Лёша. - Только не сейчас, позже…

- Правильно. Ты пока об этом не думай. Пусть время тебя подлечит. Позанимайся своей магией, если хочешь…

- Магией? - улыбнулся Алексей. - Ты же всегда была против?

- А сейчас не против, - улыбнулась в ответ мама.

...время, конечно, лекарь. Это непреложная истина. Но этот лекарь не пунктуален, он не работает на неотложки. Он может прийти и завтра, и через год, и только в конце жизни. После изнасилования прошло два дня. Мама ушла на работу, Алексей остался один. Два дня он плакал тихо по ночам, думая, что был и так никому не нужен, а теперь еще стал и импотентам. Ну, стал и стал, решил сегодня он. На память пришла одна техника… А почему бы не отпустить всё это из души? Да, надо жить дальше…

Алексей порылся в письменном столе, нашел карандаш и лист бумаги. Положив на колени медицинский справочник, который он часто использовал как планшет из-за больших размеров, он стал писать, что он думает и чувствует об изнасиловании, и вообще о том, что произошло, об этом Коляне, маме и самом себе. Написав, Лёша закрыл глаза, поставил на середину груди пальцы правой руки, держа их щепотью. Произнёс «Тогда, с Коляном я был тем, каким я был тогда. Сейчас я тот, каким являюсь сейчас». Затем поставил пальцы на переносицу. Стал думать о том, что написал. Когда захотелось зарыдать, глубоко вздохнул. Так глубоко, что представил, как в легкие перетёк весь воздух из комнаты. Когда ощутил небольшую боль от растяжении грудных мышц, спокойно выдохнул. Потом перенёс щепоть пальцев к краю правого глаза, и всё повторил: думал, как было плохо, пока не подкатывали слёзы, вдыхал и выдыхал. После этого поставил пальцы под правым глазом… Всю процедуру он повторил левой рукой…

...прошло примерно полчаса. Алексей открыл глаза. Осторожно… очень осторожно стал перечитывать написанное им. Сейчас это казалось каким-то далеким, произошедшим в глубоком прошлом. Лёша, чтобы проверить, вспомнил Коляна… и улыбнулся. Воспоминания уже не были болезненными. Боль ушла. И даже не хотелось больше думать. Хотелось думать о маме, какая она добрая и чудесная. И… у Лёши встал. Он оттянул трико и трусы, эрекция была сильная. Немного поводив по стволу пениса пальцами, он брызнул густой спермой на уже ненужный лист...

...Алексей решил, что какое-то время не будет заходить на сайт знакомств, быть может, месяц. А когда зайдёт, то внесёт в «чёрный список» и Коляна, и всех других мужчин, кто ему писал. Теперь он знал значение слова «пидарасы». Хотелось найти что-то новое, новую книгу. Он увлекался до этого магией вовсе не в эгоистических целях, он не думал никогда с помощью неё изменить жизнь или себя, просто это было интересно. А сейчас задумался, а может ли магия помочь ему… хотя бы найти любовницу. Так размышляя, он бродил по привычным сайтам магов. И наткнулся на одну забавную книжонку.

Эта была книга Джеймса Мегана «Живите без проблем». В ней было минимум теории, одна практика. На первый взгляд, сомнительная. Слишком всё просто было. Нужно было произнести слово «Вместе», чтобы «соединить» сознание и сверхсознание. Потом сказать одно слово, которое исполнило бы твое желание. И в заключении произнести «Сейчас», чтобы это произошло быстрее. Алексей привык, что магия, это длинные аффермации, заклинания, ритуалы, атрибуты… Но с другой стороны, как бы скептически он не отнесся, для бормотания фраз не нужно никаких усилий… А не проверить ли, что мне скажут карты об этой книге, спросил себя кустарный маг. Он достал из письменного стола карты Таро. Их два года назад купила ему мама. Алексей не любил длинные расклады. Обычно раскладывал классически три карты, либо просто, перетасовав, держал в руках с закрытыми глазами, думая о своем запросе. И смотрел верхнюю карту. На этот раз вышел аркан Башня в перевернутом виде…

...вместе дыра сейчас, вместе дыра сейчас, вместе дыра сейчас… Интересно, почему для привлечения внимания, нужно говорит слово «дыра», задумался Лёша. Он уже час твердил заклинание; как-то было не в напряг, он даже и не замечал, что твердит его. Он выбрал это, чтобы сверхсознание привлекло к нему женщину… Он желает женщину, у женщины дыра — вагина. Алексей рассмеялся, это просто шутка. Наверное, дыра это вакуум, который должна заполнить женщина. Или туннель в неком энергетическом пространстве, через который полетит зов его сексуального голода. Или… Лёша увлекся игрой в гипотезы, что это за дыра, и строил их пока не пришла мама.

- Как дела, Лёшенька? - спросила мама, когда он скатился в её спальню. Она стояла к сыну спиной в юбке и одном лифчике. Она редко переодевалась при сыне, стеснялась. Но сегодня идя с работы, подумала, что… как-то хочет помочь сыну в его проблеме…

- Хорошо, мама, - сказал Алексей, стараясь не смотреть на голую спину. - Я такую книгу начал читать, там специальные фразы, которыми можно и лечится, и успеха достичь, и…

- Я уже по голосу слышу, что у тебя, сына, всё хорошо…

Она сняла юбку… Алексей крутанул колеса, отвернулся…

Весь вечер он рассказывал про книгу, какие есть пароли к сверхсознанию, как их говорить… Он рассказывал их на кухне, пока мама готовила. Около ванной комнаты, пока она стирала. Потом и в спальне, когда она прилегла отдохнуть, а он подкатил коляску к кровати…

- Знаешь, мам, - продолжал он. - У меня тут дикая идея есть…

- Какая, сынок?

- Я вот задумался, может быть я этой методикой даже себя исцелю… Я вот пробовал днём. У меня опять защемило сердце. Я не стал пить таблетки, а подобрал пароль…

- Ты осторожнее, Лёшенька, - тревожно подняла она голову. - Сердце это не шутки. Обязательно надо пить таблетки…. Если не будешь…

- Хорошо, мам, не бойся. Я обещаю пить… Мам, а можно, тебя кое-что спросить…

- Конечно, сынок, - Надежда Сергеевна приподнялась и села на кровати, подложив под спину подушку у стены. Полы халата разошлись, и она осознавала, сейчас Лёше видна грудь…

- На интимную тему… можно?

- Да. Можно, - сказала женщина, чувствуя опять напряжение вагинальных мышц. - Я… я даже жду таких вопросов, - и она улыбнулась, чтобы скрыть возбуждение.

- Я сегодня еще кое-что читал… что женщины…. Женщины иногда сосут у мужчин…

- Это называется минет… - она согнула ногу, полагая, что сыну видны её трусики.

- А ты… ну, прости, что спрашиваю… папе сосала?

- Иногда… Вообще, я не любила делать минет… Когда месячные были, я папе помогала сбросить напряжения… (мама впервые так откровенно говорила, Алексей и не мог поверить) А… а зачем ты спрашиваешь? Ты… ты, - Надежда Сергеевна даже задрожала от волнения, - ты хочешь, чтобы я… помогла тебя…

Она почувствовала, что между ног мокреет… У нее десять лет ни с кем не было секса…

- Не, мам, прости… Я просто хочу иногда о папе поговорить, как вы любили друг друга…

- У тебя всё хорошо, сыночек, - Надежда Сергеевна пододвинулась к краю и погладила ему ноги. - Ты напряжен…

- Немножко, - смущенно сказал Лёша. - Прости, что я спросил об этом…

- Тебе не зачем просить прощение… - женщина скользнула руками по бедрам мужчины, туда, где трико натягивались до предела. - Ты же знаешь, что можешь обо всем спрашивать… И я всегда отвечу и… и помогу… Тебе сейчас нужна помощь…

- Нет, мама… Я пойду к себе, хорошо? - Алексей отодвинулся от кровати.

- Хорошо, сыночек…

У двери от повернулся.

- Мам, прости меня, пожалуйста, - произнёс он, стараясь не смотреть. - Давай никогда этого не будем делать… Это как-то… нехорошо…

- Да, сына, это нехорошо, - запахиваясь сказала Надежда Сергеевна.

- Обещаем друг другу?

- Обещаем, Лёшенька…

- Мам, я люблю тебя, - сказал он и выкатился из спальни женщины.

10.

...мама мне предлагала секс, открыто, недвусмысленно. И я мог этим воспользоваться, Виктория, если бы ни набрался мужества отказать. Но почему? Оставшись один я стал размышлять. Первое о чем я думал, мама хотела помочь мне справиться с бессилием, ведь она не знала, что я уже сам справился… Но моя мама религиозный, и… правильный человек, так скажем. А секс с сыном это не правильно… Тогда, всему виной заклинания. Я более десяти часов твердил «вместе дыра сейчас», чтобы привлечь к сексу женщину… Но — дело в том — что я кроме мамы и не знал из женщины никого, и думал о ней… Так что нужно быть осторожнее с этими заклинаниями, решил я.

Необходимо представлять иную реальную женщину, чтобы её привлечь — размышлял я дальше. А то вообразишь какую-нибудь абстрактную, и притянешь… какую-нибудь бабу Зину, которой вот-вот и стукнет девяносто. Но как я уже сказал, я больше не знал ни одной женщины. Во всяком случае, только тех, кто работал в больницы или собесе. А что если те женщины замужем? В общем, я пришел к мнению, что мне нужно нарушить свое обещание не заходить на сайт знакомств. Ни то моя страстность притянет в мою постель мою мать.

Я решил, найду страницу с красивой женщиной и…

- А вы себя цените, - засмеялась Вика.

- Не то, чтобы… Просто у меня почему-то раньше было убеждение, если женщина красивая, значит, она еще и добрая. Как моя мама… Ну так вот…

...мне впрочем не пришлось использовать магию. Как только я зашел, увидел, что у меня три сообщения… И от кого бы вы думали? От ЖЕНЩИНЫ!

«Молодой человек, прочитала Вашу анкету. Очень восхищаюсь вашей смелостью. Тем, что вы не скрываете, что вы беспомощный инвалид и хотите найти женщину для свиданий. Вы не лукавите, я это ценю в людях. На этом сайте таких, увы, нет. Я предлагаю вам дружбу. Я понимаю, Тверь далеко от Мурманска, но я могла бы к вам приехать. Не сразу, конечно, только после того, как мы поймём, что подходим друг другу. Как смотрите на это? 25.01.2010. 22:30»

«Алексей, если я вас напугала тем, что сразу прямолинейно высказала желание и предложение о том, что мы можем встретится, я прошу у вас прощение. Пожалуйста, ответьте. 27.01.2010. 21.20»

...в третьем сообщении были только смайлики, датировалось оно 29 января… Вот так я и познакомился с Верой Грибниковой, тверской поэтессой, который было сорок лет. Она жила одна, мужа у неё не было. Полгода назад она зарегистрировалась на этом сайте, чтобы найти мужчину — спутника жизни. Но оказалось, в интернете одни прохвосты. Она уже было отчаялась, как набрела на мою анкету. Сказала мне, что моё фото чем-то поразило её, не могла отвести глаз. Всё хотелось смотреть и смотреть. Моё наивное — как она говорила — лицо настолько было светлым, что сквозь экран посылала лучи спокойствия. Вот и решила написать.

...я погрузился в какой-то сказочный мир общения. Дни устремились со скоростью света, сжимая сутки в одно мгновение. Мы переписывались обо всём на свете. Включая компьютер, я видел сообщение «Доброе утро, моё солнышко, как тебе спалось. Желаю чудного дня. Я буду сегодня поздно, не скучай...», «Я сегодня свободна, можем болтать весь день». Ох, Виктория, я и позабыл, что мне нужен секс. Я купался в этом беззаботном, невинном общении. Она мне присылала свои стихи, а у меня текли слёзы радости...

В пространстве дотянуться до тебя,

пусть через боль от порванных в движении этом связок,

хоть на мгновенье соединить тела,

с кем прочно связан

и душами, и мыслями, и всем, и всем, и всем…

Прикосновение то познать как смысл жизни,

и умереть,

но зная с благодарностью, что смерть

лишь плата малая за то, что ты родился

и был когда-то счастлив, был любим

и сам любил, и верил в Бога…

И дотянулся до того, с кем хоть секунду был

таким как есть и душу дал потрогать,

не опасаясь боли никакой…

...это одно из моих самых любимых стихотворений, которые она мне посвятила… Мне стало казаться, что я счастлив. Мне больше ничего не нужно было. Только эта переписка, с человеком, которого я любил. Я не видел её, не слышал её голоса, но я любил её — её душа была в каждой строке, в каждой букве, в каждом слове, в каждой фразе «Доброе утро, солнышко», «Прекрасных снов, малыш».

...у нас был секс, но другой, какого-то иного, духовного уровня секс. Где вместо телодвижений движения душ, совокупление ни тел, а чувств, оргазмы… Оргазмы святых, таких как божья матерь перед ликом господнем — тонкие, не пошлые, на уровне откровений чистого логоса. И я кончал без прикосновений к телу, или только иногда позволяя себе такие прикосновения, одновременно стыдясь их и благословляя восторгами. О! Сколько же раз я ловил упрекающие взгляды мамы, когда она забирала мои трусы или простынь в стирку со следами… страсти. Я любил безумно…