Чтобы не быть голословным, возьмем и применим этот метод, для постижения истинного смысла слова «концепт», а потом уже обратимся к концепту «право»

Право – это система общеобязательных, формально определённых норм, издаваемых и обеспечиваемых государством, направленных на регулирование общественных отношений, в соответствии с устоями социально-экономической, политико-правовой и духовно-нравственной сфер жизни человека и общества.

Любая молодежная группа, в том числе и студенты – будущие специалисты любой профессии, характеризуется следующими признаками, которые нельзя не учитывать в образовательном процессе, для чего было бы полезным вспомнить требования к ученикам в школе, пришедшим к нам ещё из дореволюционных времен, как содержания образовательного процесса: внимание, прилежание и усердие.

В том числе это необходимо, для того, чтобы усвоить правовые знание, воспитывать правосознание и зачатки правовой культуры необходимо изменить тип и форму мышления. Именно для этого используется таблица Путь Прави от Яви к Нави,

Парадигмы определённости и неопределенности и 3 принципа, требования:

1. Внимание

2. Прилежание

3. Усердие

Внимание Возможность понимания Слово Понятие (лат conctptus – концепт) требование сосредоточиться на Цели или Средстве.

Умозаключение и Суждение (kritika) – Формальная логика (nous, frenos, ratio) – ум и разум.

Прилежание Положение Может выражаться в Образе (средства)

Рассуждние – диалектическая логика Идиате (способы)

Откровение смысла Идиале (методы)

Усердие Восприятие Истины постижение Духа

Мышление – концептуальная или системная логика познание квинтэссенции.

При этом эти требования надо наполнить содержанием и конкретным смыслом, с учетом следующих признаков:

1) Восприимчивость: способность внимать и понимать простые односложные предложения, краткие фразы, определения и понятия которые легко запоминаются и усваиваются без особых затрат умственной энергии. Поэтому для понимания слова как понятия (категории, феномена и т.п.) требуется только концентрация внимания, которое достигается яркой и образной речью, требующей от студента применить механизм рассуждения и оценки.

2) Податливость: способность студентов в ходе воспитательного и образовательного процесса, проявлять активность в поиске и открытия нового. Именно потому, что они не утратили ещё детской наивности, доверчивости и любопытства, есть возможность развивать в них прилежание, т.е. стремление овладеть образом (идеей, идеатом, идеалом) закрепить их в сознании в должном (достойном и достаточном) положении, во времени, пространстве как конкретное (ясное, точное) начало, с тем, чтобы на следующем этапе открыть истинный смысл – дух, начало начал.

3) Целеустремленность: способность, требующая развития и совершенствования, требует указать студентам путь, цель, определив её истинность, научить самостоятельно, добиваться поставленной цели, не бояться принимать решения. Они способны быть целеустремленными при условии, что цель затрагивает их «интерес» и ими осмыслена, чувствуют потребность в достижении цели. Именно это стремление, можно поддержать с помощью требования от студентов – усердия, т.е. пропускания открытого духа через свое сердце, используя при этом разум и интуицию, для чего необходимо использовать также все три виды мышления: интеллектуальное – рассуждение, ассоциативное – абстрагирование, и эмоциональное

Именно такую последовательность шагов, такой алгоритм можно с полным правом называть творческим процессом – conceptus operationis (оперирование понятиями). Для любого творческого процесса необходимы три стадии: озарение, возбуждение и откровение, что соответствует трем требованиям и трем характерным чертам студентов:

Восприимчивость – внимание – озарение, требует ассоциации.

Податливость – прилежание – возбуждение, требует эмоции.

Целеустремленность – усердие – откровение, требует интуиции.

Таким образом, с помощью такого простого алгоритма, нудная лекция, с большим нагромождением непонятных слов, для начинающих только осваивать трудный для запоминания и овладения юридический язык, юридическую терминологию, становится захватывающим творческим процессом, а преподаватель из лектора – чтеца, превращается в учителя и воспитателя, не на словах, а на деле. Сами же лекционные занятия превращаются в творческую мастерскую, где мастер учит учеников самим творить свои знания.

Всё это необходимо учитывать в образовательном процессе, предполагающем одновременно обучение – научение и воспитание.

Будущим специалистам и профессионалам особенно важно знать, а для этого требуется с уважением относиться к полученным знаниям, и прежде всего, осознавать ведущую роль права – как важнейшего социального регулятора общественных отношений, но также формировать в себе правовую культуру, которая способствует постижению права и правовой парадигмы, овладения правовым мышлением, в противоположность иной властвующей парадигме, догматическому ограниченному сознанию.

Именно для этого насущно необходимо каждому изучающему право усвоить, осознать и осмыслить Право как особый, ни на что не похожий институт, истинно социальный и гуманистический по своей природе. Рассмотреть и изучить право как ноумен, концепт, постичь его природное различие от власти, на всех трех уровнях бытия: психического, нравственного и духовного, начав это постижение именно с духа права и откровения его истинного смысла.

Для овладения правовой культурой любой человек должен овладеть методологией, иметь солидную, соответствующую уровню поставленной цели, философскую базу, исторические знания. Ведь именно они, эти последние «две дамы» должны и могут сформировать достойную личности внутреннюю культуру, которая потом приобретет черты правовой культуры, помогая и способствуя воплощать человеческие идеалы в своей повседневной жизнедеятельности.

Д.А.Медведев почти в каждом из своих ежегодных посланиях так или иначе акцентирует внимание на этих вопросах, и, в частности, касающихся правового образования и правовой культуры:

«напомню всем…согласно ст.7 Конституции Российская Федерация это социальное государство, которое обеспечивает свободное развитие человека. Следовательно, ущемление гражданских свобод и действия, ухудшающие материальное положение людей – не только аморальны, но и незаконны. …Конституция утверждает свободу и справедливость, человеческое достоинство не только как общепризнанные ценности, но и как юридические понятия, т.е. придают им практическую силу и поддерживаются всеми ресурсами государства».

Сегодня некоторые считают, возникшие вопросы и трудности на пути развития общества и государства социальными, другие – экономическими, третьи, что они носят психологический, управленческий или организационный, характер.

Но мало кто взглянул на эти проблемы именно с правовой точки зрения. В праве видят только инструмент и механизм проведения политики, но не основу для разработки и реализации политики, направленной на удовлетворение потребностей каждого человека.

Проблема здесь не столько в осмыслении права как ценности, не в пренебрежении правовыми ценностями как таковыми, хотя оба этих взгляда на право заслуживают самого пристального внимания, и таковое действительно в последнее время уделяется этому аспекту научным правовым сообществом, – проблема в выработке раскрытии, а подчас открытии права в его системной сущности, его природе.

Для этого необходимо, постичь истинную природу, а здесь мы не обойдемся без опоры на новые научные парадигмы, в том числе и в естествознании. Для преодоления этой пропасти потребуется нетривиальный подход и взгляд на право, одновременно соединяющий теорию, философию и историю, способствующий не столько пониманию, осознанию и познанию права, сколько его постижению и осмыслению.

Но требуется ещё нечто, на первый взгляд лишнее ненужное, слишком «научное», но без этого знание о праве – правоведение, превращается в набор «заскорузлых» догм переходящих из одного учебника в другой, лишенных жизненной энергии и соответственно способности формировать личность.

Потребность в новом практическом осмыслении права коренится в смыслополагающих концептуальных вопросах человеческого бытия. Ценности теснейшим образом связаны с понятием смысла, смысла человеческой жизни, смысла нравственности и права.

А если речь идет о ценностях, то мы не можем обойти вниманием философский аспект. Но если рассматривать философский аспект права, то его нельзя оторвать от исторического процесса.

В результате получается, что теория, философия и история неразрывно связаны. Так почему же мы рассматриваем их в праве, разделяя? Почему отделяем публичное и частное, почему в тоже время не можем отделить «зерен от плевел», не можем найти отличие власти и права, этики и морали, идеологии и мировоззрения? Мы просто привыкли все «делить», «сравнивать», «сопоставлять», мы очень легко определяем функции, свойства, характеристики, черты, но гораздо труднее нам даются признаки, контексты и смыслы, а когда начинаем говорить об истине, то тут вообще наступает полное неведение.

О чем здесь речь? Почему я говорю о концепте, хотя это категория лингвистической, а не правовой науки. Но в том-то и дело, что право не может быть оторвано от языка, и прежде всего того, на котором этот ноумен был зачат и рожден, а именно латыни. Именно в Риме, и никто с этим не спорит, родилось Право.

Но что вызвало его рождение, какие предпосылки, чем обусловленные, какова природа этих условий? На все эти вопросы может дать ответ, предлагаемый концептуальный подход, требующий единства историко-философской и теоретической правовой науки.

Концепт – принадлежность сознания человека, его мышления – универсальная единица мыслительной деятельности, квант структурированного сознания. Вся окружающая нас действительность это информационное пространство, в котором зафиксированы, так или иначе, давно или сегодня, сейчас происходившие или происходящие изменения.

Мышление (осмысление) человека не вербально, оно осуществляется при помощи универсального предметного кода. Люди мыслят, не словами, в распространенном понимании, а концептами, кодируемыми единицами этого универсального кода. Упорядоченная совокупность концептов в сознании человека образует его концептосферу. Язык же, одно из средств доступа к сознанию человека, его концептосфере, к содержанию и структуре концептов как единиц мышления.

Именно через язык, возможно познать и эксплицировать концептуальное содержание сознания. Следует также признать, что концепт одновременно решает три задачи стоящие перед человеком и обществом:

во-первых, в случае коммуникативной необходимости может быть различными способами (лексическими, фразеологическими, синтаксическими и др.), которые позволяют выделить когнитивные признаки, для использования их при проектировании и моделировании концепта и самой концептосферы;

во-вторых, именно для этого концепт имеет определенную структуру, которая не является жесткой, но при этом есть необходимое условие жизнеспособности концепта и концептосферы, любое внешнее вторжение в эту структуру, может повлечь разрушение концепта и, следовательно, изменение концептосферы, где свято место пусто не бывает, и на смену одних, приходят другие – вновь сформированные концепты;

в- третьих, и это очень важно, концепты организованы по полевому принципу и включают чувственный образ, информационное содержание и интерпретационное поле, что позволяет им различаться по степени яркости в сознании носителей, и возможности упорядочиваться в концептосфере по полям взаимодействия, иными словами определять поведение человека на чувственном уровне.

Иными словами, в формально-содержательном, на уровне разума концепт – это понятие жизненной философии, обыденный аналог мировоззренческих терминов, закрепленных в лексике естественных языков, обеспечивающий стабильность и преемственность духовной культуры этноса. Сами по себе концепты – это единицы концептуальной системы в их отношении к языковым выражениям, в них заключается информация о мире, относящаяся к его актуальному или виртуальному состоянию. Иными словами, концепт – это представление о фрагменте мира: образ идея, символ, некий фрактал (квант), сформированный общенациональными признаками, которые дополняются признаками индивидуального опыта и личного воображения, основанного на духовном восприятии (мифологи, религии), – это национальный образ (идеал), осложненный признаками индивидуального представления (совпадающего или несовпадающего с этим идеалом).

Современная лингвистика[1] – когнитивистика[2], использует понятие концепта, как обозначение моделируемой лингвистическими средствами единицы национального когнитивного сознания (духа народа), для моделирования и описания национальной концептосферы (духовной сферы), с помощью концептуальной системы.

Если же говорить, о глубоком смысловом, ноуменальном значении, с точки зрения Истины, то концепт – это семантические образования стоящие за словами, которые могут в определенные исторические эпохи не находить однословных эквивалентов, и особенно при переводе на другие языки, но всегда сохраняют некий культурный смысл, отмеченный этнической спецификой неразрывно связанной с национальным характером, духом народа.

Такие концепты наука именует «лингвоконцептами» и относит к ним «культурные смыслы», закрепленные за именем (словом), обладающим специфической внутренней структурой, признаками, положенными в основу «коммуникации».

Таким образом, лингвоконцепт относится к единице ментальности/менталитета – феномену, через который воплощается национальный характер. Ментальность – способ видения мира – связан с сущностью, природой мировоззрения вообще.

Менталитет – набор когнитивных познавательных, эмотивных[3] и поведенческих стереотипов, навыков, привычек, нравов и обычаев. Особенно существенно влияние на национальный характер так называемых «парных концептов»: дополняющих и противоположных друг другу, подчас не находящих аналогов в других языках, таких как: равенство и равновесие, правда и истина, совесть и сознание, добро и благо, воля и свобода.

Удивительной закономерностью, характеризующей язык, является его способность хранить и передавать то, что веками хранилось и закреплялось в виде устойчивых выражений, когнитивных (познавательных) моделей. Поэтому говорить о языках, как о мертвых или живых, это тоже, что говорить о боге: мертвом или живом, что есть абсурд. Концепты, именно в силу их порождающего, животворящего начала, представляющие картину мира, мировоззренческие основы – консервативны и устойчивы.

И как бы ни изменялась картина мира народов, пока жив «дух рода», дух народа, структура концептов может расширяться, сужаться, меняться но в сущности своей, смысл сохраняет прежний, и смысл этот конкретный и истинный, ибо раз родившись, концепт живет вечно, ибо подобен Богу.

Он может наполняться новыми смыслами, значениями, характеристиками, но изменить его природу – дух невозможно, этот дух в нем воплощен, и чтобы постичь его должно открыть истинный конкретный смысл. Развитие науки, культурные процессы дополняют сведения о мире, в том числе о мире внутреннем, приводит к выявлению архаичных знаний о мире, которые не относятся к разряду научных, это т.н. народные, обыденные представления. На эти обыденные представления накладывают отпечаток меняющиеся религиозные и научные воззрения общества.

Языковая картина мира, всегда устойчива, это сложившаяся давно, сохранившаяся доныне и будущая жить вечно национальная картина мира, дополненная ассимилированными знаниями, отражающая мировоззрение и мировосприятие народа[4], зафиксированная в языковых формах (пословицах, притчах, сказках, писаниях, повестях и т.п.), и ограниченная рамками консервативной духовно-нравственной национальной культурой этого народа.

Признаки предмета или явления, к каковым научное сообщество относит право, государство, власть, закон и т.п., определяют, конструируют структуру концепта, как систему признаков необходимых и достаточных для идентификации этих предметов и явлений, как фрагмента (фрактала) картины мира. Определение необходимости и достаточности этих признаков и есть задача научного познания, требующего умения отделять «зерна от плевел», ибо совокупности признаков для постижения концепта, недостаточно, эта совокупность должна перейти на иной уровень – системный, т.к. именно таким образом проявляется Истина и предназначение концепта. Система, это не просто совокупность соединенных элементов, а прежде всего это связь, соединение, соотношение этих элементов, но связь эта особого рода – порождающая новую систему – порождающая жизнь права, закона, государства и т.п. Иными словами это то, что структурирует информационное поле, в том числе и правовое поле.

Следовательно, это правовое поле изначально, потенциально должно иметь нечто его порождающее, и такое порождающее начало должно соответствовать истинному смыслу Права. Если мы найдем, откроем это Начало, эту Связь, эту Потенцию, то тогда станет возможным открыть смысл и постичь истину, т.е. познать право, а, познав его, легче станет научиться его применять.

Для постижения концептов, в ряду которых и стоит право, понимаемое как единство прав и обязанностей, требуется особый подход, основанный, в том числе, на новой научной дисциплине «концептологии», как раз изучающей культурные концепты, опредмеченные в языке и межкультурной коммуникации, занимающейся проблемами общения языковых личностей, принадлежащих к различным культурным социумам, в направлении развития новой культурологической парадигма гуманитарных знаний, в том числе знаний о праве.

Постижение концепта Право, должно осуществляться в несколько этапов.

Первый этап – анализ лексического значения внутренней формы слова, репрезентирующего концепт, и прежде всего именно родного слова, и на родном языке, том, где оно впервые родилось. В этом нам могу помочь этимологические словари, исторические книги.

Второй этап – выявление синонимического ряда лексемы[5] – репрезента концепта, т.е. открытие смысла его истинного значения, для чего потребуется нахождение в словаре иностранных слов, а также в конкретном латинско-русском и русско-латинском (или ином) словаре наиболее точных, близких по смыслу слов, и прежде всего, глаголов, выражающих действие.

Третий этап – определение способов концептуализации, как вторичного переосмысления соответствующей лексемы, исследование концептуальных (познанных) метафор, морфем, синонимов, антонимов и амонимов (неясных, неточных, неконкретных слов, позволяющих произвольное толкование).

Таким образом, становится возможным исследовать сценарий зарождения любого слова (понятия, категории), предсказать и предвидеть зарождение и появления феномена – события разворачивающегося во времени и пространстве, предполагающего наличие субъекта, объекта, цели и средств – условий возникновения, времени и места действия.

Такое событие всегда обусловлено конкретными (ясными и точными) причинами послужившими появлению (зачатию и рождению) слова.

И наконец, последнее по порядку, но не по значимости. Именно в языке отображается свойство мышления человека, живущего в природной и коммуникативной среде, переносить в свой внутренний мир, объекты этой коммуникативной среды, её антропоморфные и биоморфные характеристики. Способность человека соотносить явления разных областей и сфер, выделяя в них общие признаки, есть основа существования в каждой культуре системы кодов: растительных (влияющий на рост развитие), перцептивных (определяющий ощущения) и духовных (постигающее божественные, высшие начала). Поиск и открытие, познание и постижение этих кодов, позволяет точно и ясно указать на особенности культуры, языка и мышления, отражающего дух – ментальность народа, а, следовательно, постичь истинное, а не ложное значение Слова. Каждую национальную культуру отличают специфические языковые образы, символы, образующие особый код культуры, с помощью которого носитель языка описывает окружающий его мир, используя его в интерпретации своего внутреннего мира.

Следует помнить, что эти образы, признаки, порой призраки (фикции), относятся именно к кодам культуры – функционируют в режиме подобия. Язык народа есть не только инструмент общения и воздействия, но и средство усвоения этих самых «кодов культуры», для получения, хранения и передачи культурно-значимой информации, он отражает то, что мы часто интуитивно ощущаем и называем: духом народа, духом нации, национальной идеей.

Используемый когнитивный подход к исследованию слова, его семантики[6] заключается в изучении самого значения слова, в котором фиксируются как признаки необходимые и достаточные для идентификации обозначаемого семиотического[7] начала – истинного смысла слова, так и наивные (обыденные) знания об обозначаемом, реализуемые в метафорах.

Слово «концепт», «концепция», имеет латинское происхождение, от concepi или точнее con-cipio – глагола, связанного с понятием собирать, принимать, представлять и воображать, соображать и прикидывать, задумывать, затевать и замышлять, а также составлять по установленной форме (образцу), образовать, формально возвещать и объявлять, зачать, стать беременной.

Глагол conceptio одновременно означает – соединение (совокупность, система), зачатие (принятие семени) и словесное выражение.

Слова concepto, conceptum непосредственно – конкретно указывают на зачатие, беременность, наличие утробного плода, зародыша.

Таким образом, проанализировав и обобщив представленную информацию, можно сделать, однозначный и неопровержимый вывод, что истинный смысл концепта, концепции связан:

во-первых, с понятием слов «зачатия» и «рождения»,

во-вторых, с постижением слов «система» и «замысел», и

в третьих в словосочетании «составление по установленной форме, образцу».

Какой можно извлечь из этого результат и сделать вывод?

Очень важный: концепт и концепция предполагает:

а) зачатие и рождение, следовательно – наличие двух противоположных и вместе с тем дополняющих друг друга начал, одно из которых принимает в себя семя, и тем самым зачинает плод – результат зачатия и рождение нового, сохраняющего в себе два первых начала;

б) любое зачатие начинается с замысла, и этот замысел так же имеет тот же процесс зачатия и рождения, но он ещё и системен, ибо главным в нем выступает не сами по себе элементы системы, а их связь, она есть источник жизни, её потенциальная мощь, её дух – энергия;

в) замысел всегда, если он хочет воплотиться в реальность, должен быть оформлен, но именно в установленной ясной и четкой всем понятной форме, содержащей в себе образ, идею в виде замысла, который должен соответствовать источнику жизни – духу.

Если кратко резюмировать:

концепт – это порождающая связь двух противоположных начал, воплощающая дух истины – энергетическое жизненное начало.

Если слово рассматривать как концепт, то оно не может иметь много смыслов, широких или узких, оно может иметь много значений – быть многозначным, многофункциональным, применяться как средство во многих ситуациях, может рассматриваться с разных сторон, в различных контекстах, но всегда может иметь смысл: истинный, фиктивный или ложный. Фикция – это не познанный до конца, не открытый смысл, когда же он вскрыт, то тогда сразу видным становится заблуждение, которое может быть преодолено постижением Истины, если к ней стремиться.

Если же такого стремления нет: оно не желательно, опасно, его бояться, как бы чего ни вышло, прячутся за фразами, авторитетами, т.е. упорствуют в своих заблуждениях то тогда заблуждение становиться ложью, обманом. Истина всегда конкретна и проста, заблуждение же и ложь есть способ сокрытия истины, за многословием, словоблудием, выдумыванием новых слов и понятий, придания известным словам новых, чуждых им смыслов, и настойчивое внедрение этих новых смыслов в реальную жизнь и в науку.

Этим очень активно были заняты в средние века и, особенно в западной Европе, делая всё, чтобы уничтожить истинный дух Римского права. Последствие этой «работы» глоссаторов и постглоссаторов мы и наблюдаем сегодня, в том числе, когда противопоставляется публичное и частное право. Давайте теперь обратимся непосредственно к «концепту права».

Исходя из требований нормативности, зародившееся в Риме право, должно было иметь нормативный характер, но выступать не просто как некое правило поведения (закон, обычай), а прежде всего служить Мерой, такого поведения, как мы поняли, исключать властные отношения, служить обеспечению такого «порядка», чтобы а) признавалась, б) соблюдалась и в) защищалась некая Цель, успешное достижение которой, становилось необходимым и достаточным условием, для обеспечения достойной жизни всех и каждого, способствующая уважению его их положения – статуса, как Равных и Свободных граждан Рима.

Эта цель должна была быть всем ясной, точной и недвусмысленной, ибо только она могла служить критерием «нового порядка». Причем сами граждане, а не какие-то неизвестные силы должны были выработать и сформулировать эту цель. И последнее в этой Цели, должен был отразиться дух народа Рима.

И надо признать, что Римляне прекрасно справились с этой проблемой, но не с помощью разума (ratio), а посредством интеллекта (intellection) – рассудка, ибо осознали, что такая Цель может быть только одна и дали ей название Rei Publicae, чаще всего неверно переводимое как «дело народа, народное дело». Единственное место, где раскрывается истинный смысл этой цели, содержится в Дигестах Юстиниана.

Они доходчиво и ясно дали разграничение Публичного и Частного начал в нем. Понятие «республика», переводимое сегодня как «дело народа» не точно и не ясно, как и отождествление plebs (народ) и publicum (публичное), ибо порождает противоречие между частным и публичным правом. Между тем, как в Римском Праве этого противоречия нет, ибо одно – «публичное» дополняет второе – «частное» начало в праве, одновременно различая в интересе. Соблюдается именно закон диалектики: закон единства и борьбы противоположностей.

Для постижения природы такой двойственной природы права, полезным будет сослаться на высказывание С.С.Алексеева, рассматривающего публичное и частное право – не как отрасли, а целые зоны, секторы права (суперотрасли). Использовать его концептуальный подход, касающийся

самих основ права, его места и роли в жизни людей его определенных ценностей[8], с учетом рассмотрения права, в иной правовой парадигме[9].

А именно концептуального системного единства публично правовых и частноправовых начал и интересов. Только так мы сможем выйти на общую проблему о критериях, определения права, правотворчества и правоприменения.

В реальной действительности между публичным и частным правом не существует никакого различия. В этом контексте показательно, высказывание М.М.Агаркова, о том, что социальный строй, основанный только на частноправовых началах, не ведет к гуманному обществу, такие благие намерения способствуют уничтожению личности. Прав и профессор Ю.А. Тихомиров, утверждая, что не следует искусственно абсолютизировать «личное начало» в обществе и противопоставлять право и интересы человека и гражданина интересам общества и государства.

Следует обратить внимание, на предложенные нашими учеными концепции разделения публичного или частного права, по нескольким критериям: теории интереса, теории метода, теории предмета правового регулирования. При этом ими сделан справедливый вывод, о том, что ни одна из названных концепций не позволяет провести четкое разграничение между публичным и частным правом, что неудивительно, ибо в каждом отдельном случае каждый концепт искусственно отрывается от другого, абсолютизируется и рассматривается только с различных аспектов, но на взаимосвязи с другими.

Об интересе можно говорить только с точки зрения экономики и политики, как удовлетворения потребностей частного лица (индивидуума, группы, класса). Когда же мы говорим о некоем Едином для всех, как сказал К. Маркс «конкретно-всеобщем» начале, то здесь слово «интерес» неуместно, ибо здесь на его место приходит нечто «объединяющее».