Охотничий

Самоограничения численности вида

Один из наиболее спорных инстинктов человека, так как довольно сложно предста­вить себе формирование столь долгосрочно-ориентированного и вместе с тем - инстинктив­ного поведения посредством естественного отбора, протекающего на уровне индивидов. Наиболее правдоподобным объяснением появления такого инстинкта был бы так называе­мый «групповой отбор» - то есть - отбор не на уровне индивидов, а на уровне групп и попу ляций (процветают не наиболее приспособленные индивиды, а наиболее приспособленные группы), но сама концепция группового отбора в наше время считается необщепринятой, а многие считают её даже опровергнутой из-за необходимости признать высокий уровень долгосрочное™ поведенческих целей, вряд ли достижимый неразумными существами

И тем не менее, поведение, направленное на самоограничение численности вида, но­сит слишком выраженный инстинктивный характер, и наблюдается не только у людей, и поэтому его нельзя просто сбрасывать со счетов. Известным сторонником наличия таких инстинктов у человека является В.Р. Дольник [39).

Адаптивный смысл этого инст инкта состоит в недопущении роста численности попу ляции при ограниченности ресурсов. Он срабатывает при превышении плотности популяции выше определённых пороговых норм и заблаговременно плавно снижает численность попу­ляции в очаге перенаселенности. Этим предотвращается катастрофическое падение числен­ности, неизбежное при полном исчерпании возможностей среды. Проявляются в форме:

XXV усиления депрессивного мироощущения, снижающего активность инстинктов самосохранения;

XXVI падения активности родительских инстинктов - нежелание иметь детей, паде­ние интереса к уже рождённым, снижение заботы о них и т.д.

Разумеется, ужесточение условий существования сопровождается активизацией также и других инстинктивных проявлений, таких, как усиление миграционной активно­сти, рост внутригрупповой агрессивности и т.п., но они не представляют собой столь специ­фического феномена, как инстинкт самоограничения численности - явления, по меньшей мере, неординарного.

Для эволюционного прошлого нашего вида охота, и в меньшей степени - рыбал­ка, были не очень характерны - мы в основном были собирателями. Однако всё же иногда практиковались с незапамятных времён; сходным образом ведут себя ныне шимпанзе, по крайней мере, в смысле охоты.

Мы уже упоминали охоту в первой части книги как пример адаптивно-архаичного поведения, т.е. поведения, однозначно адаптивного в СЭА, но в подавляющем большинстве случаев неадаптивного ныне. Сюда же можно отнести и рыбалку, хотя её адаптивную ар хаичность доказать сложнее - хотя бы в силу меньшей стоимости снаряжения и прочих издержек. Тем не менее, для жителей крупных городов, удалённых от рыболовных водо­ёмов, покупка рыбы в магазинах обходится дешевле даже в денежном смысле, не говоря уж о затратах времени и хлопотах. Однако, и сам процесс рыбалки, и радость рыбацкой удачи приносит специфическое удовлетворение, которое просто так не измеришь в денежном эк­виваленте. И именно это удовлетворение и позволяет говорить о глубинной инстинктив­ности этого поведения. В случае рыбалки сюда можно приплюсовать тягу к воде, о которой мы говорили при описании ландшафтных предпочтений.