История перевода в России

Переводческая деятельность в России также имеет богатую историю, начало которой было положено ещё во времена Киевской Руси. Уже в IX в. на Руси в достаточно зрелой форме одновременно возникли письменность, литература и перевод. В 864 году греческие монахи Кирилл и Мефодий были посланы императором Византии для проповедования христианства среди славянских народов. Они начали свою деятельность с создания алфавита (именуемого до сих пор «кириллицей»), с помощью которого перевели с греческого на старославянский несколько религиозных текстов. Среди этих первых переводов были Новый завет, Псалтырь и Молитвенник.

После того, как при князе Владимире в 988 году состоялось Крещение Руси, появилось множество переводов, которые должны были ознакомить новообращённых с философскими и этическими доктринами новой религии и с церковными обычаями и обрядами. Переводная литература отличалась достаточно большим жанровым разнообразием. Прежде всего, следует назвать библейские и богослужебные книги, а также примыкающие к ним сочинения церковных деятелей (Иоанна Златоуста, Григория Нисского и др.). Широкой популярностью пользовались жития святых и апокрифы, произведения с библейским сюжетом, не вполне совпадающим с каноническим, повествовавшие о различных чудесах и фантастических происшествиях. Некоторые из них уже напоминали то, что позднее назвали бы беллетристикой.

Важную роль для дальнейшего развития древнерусской культуры, особенно в деле становления русского летописания, сыграли переводы византийских хроник. Была известна на Руси и книга путешествий – «Христианская топография» византийского купца Косьмы Индикоплова, побывавшего в странах Востока. Большинство таких переводов выполнялись в Болгарии, но значительная часть, по мнению исследователей, была переведена именно в Киевской Руси. Имя переводчика в этот ранний период никогда не указывалось.

Во время тяжелых лет Монгольского ига (1228 – 1480) переводческая деятельность на Руси если и не прекращается целиком, то в значительной степени замирает. Однако, благодаря сохранившимся контактам с православными южнославянскими землями, на Русь поступает значительное число переводных памятников, созданных в Болгарии, Сербии, а также монастырях Греции и Иерусалима. Наряду с религиозными текстами, появлялось всё больше нерелигиозных переводов, например, «Сказание об Индийском царстве», «Повесть о Макарии Римском», новая редакция «Троянской войны».

В этот период происходило постепенное формирование русского языка на основе старославянского (церковнославянского) языка и народных говоров. Однако религиозные тексты продолжали переводиться на церковнославянский, который стал употребляться исключительно во время церковных богослужений. В то же время контакты с другими странами вызывали необходимость в политических и деловых переводах, где всё чаще использовался русский язык.

В XVI в. Москва окончательно превратилась в политический, а также переводческий центр России. Переводы больше не были анонимными, а роль переводчиков в развитии языка и культуры начала получать общественное признание.

В 1515 году великий князь московский Василий III (отец Ивана Грозного) обратился к монахам монастырей на святой горе Афон в Греции с просьбой прислать в Москву какого-нибудь учёного переводчика. Такой переводчик прибыл в Москву в 1516 в составе греческого посольства и стал известен под именем Максим Грек (семидесятые годы XV в. - 1556). Максим вначале не знал церковнославянского языка, но афонские власти были уверены, что он его быстро выучит. Так это и произошло, но на первых порах Максиму Греку приходилось переводить с греческого на латинский, а затем его помощники переводили с греческого на старославянский.

Был вновь переведён Псалтырь. Среди многих других христианских текстов переведены сочинения Василия Великого, Григория Богослова, одно из сочинений Иосифа Флавия. Важную часть работы афонского монаха составляли исправления некоторых богослужебных книг и устранение ошибок, возникших при переводе и переписывании.

Максим Грек был плодовитым писателем, педагогом и философом. В его писаниях можно найти много замечаний об искусстве перевода – впервые дошедшие до нас размышления по этому поводу в России. Максим Грек настаивал на необходимости тщательно анализировать оригинал, чтобы обнаружить все нюансы в его содержании. А для этого переводчик должен не только знать язык, но и обладать большими филологическими познаниями и проделать тщательную подготовительную работу.

Исправляя старые переводы, Максим Грек нередко нарушал устоявшиеся традиции, что навлекло на него обвинения в ереси и кощунстве. В 1525 году на церковном соборе он был осуждён как еретик, клеветавший на русское духовенство, и приговорён к заточению в монастыре.

Характерно, что во время суда над ним важное место заняла чисто грамматическая дискуссия. Чтобы устранить совпадение 2-го и 3-го лица единственного числа в форме греческого неопределённого времени, Максим заменил эту форму перфектом. В этом его противники усмотрели отрицание вечности божественного бытия, поскольку перфект, по их мнению, относится к действиям, имеющим временной предел. Вспомним, что в том же XVI столетии примерно такая же история – хотя и с худшими последствиями – произошла во Франции с Этьеном Доле.

В 1551 году после освобождения Максим Грек был переведён в Троице- Сергиев монастырь в Москве, где его посетил Иван Грозный и где афонский старец скончался.

Большой вклад в развитие переводческой деятельности в России внёс XVIII в. В этот период на первое место выходят художественный и технический переводы. Политические реформы Петра I значительно расширили экономические и культурные контакты Москвы с европейскими странами, создав потребность в переводах многочисленных научно-технических текстов, равно как и произведений художественной литературы. Теперь к переводам стали предъявлять более высокие требования. Царь Пётр издал специальный указ, в котором говорилось: «Не надлежит речи от речи хранить в переводе, но точно его вразумив, на свой язык уж так писать, как внятнее может быть».

В XVIII в. стала складываться норма русского языка. Выдающаяся роль в этом процессе принадлежит великому русскому ученому и поэту Михаилу Васильевичу Ломоносову. Отдавая немало времени переводам и их редактированию, Ломоносов вместе с тем рассматривал их прежде всего как материал, позволяющий, благодаря переработке и переосмыслению иноязычных образцов, обогатить русскую литературу новыми темами и формами. Большой вклад в дальнейшее развитие перевода и становление норм русского языка принадлежит талантливым современникам Ломоносова Александру Петровичу Сумарокову и Василию Кирилловичу Тредьяковскому.

Новые организационные формы в это время приобрела сама переводческая деятельность. Так, в Иностранной Коллегии царя Петра имелась группа переводчиков, а в 1735 году при Петербургской Академии была создана «Русская ассамблея» - первая профессиональная организация переводчиков. Ассамблея занималась отбором книг для перевода, вырабатывала правила и принципы, которыми должны были руководствоваться переводчики, критически оценивала выполненную работу. При Петербургской Академии была также создана школа иностранных языков, выпускники которой становились официальными переводчиками.

Теперь переводчики считали свой труд служением отечеству и подчёркивали его значимость в многочисленных предисловиях к переводу. Они видели свою задачу в том, чтобы просвещать общество, улучшать нравы, создавать новую русскую литературу. С этого времени художественный перевод приобрёл в русской культуре высокий статус. Его стали рассматривать как вид творчества, столь же заслуживающий уважения, как и создание оригинальных художественных произведений.

Золотым веком русского перевода считается последующий XIX век. Если в предыдущем столетии перевод превратился в особый вид профессиональной деятельности, то в XIX веке эта деятельность была возведена в ранг высокого искусства. Новая русская школа перевода начала формироваться, благодаря, в первую очередь, выдающемуся вкладу таких известных деятелей культуры, как писатель, поэт, публицист и историк Николай Михайлович Карамзин (1766 – 1826) и поэту Василий Андреевич Жуковский (1783 -1852).

Карамзин много переводил в первый период своей деятельности, приходящейся на конец XVII столетия. Достаточно назвать «Юлия Цезаря» Шекспира, «Эмилию Галотти» Лессинга, произведения Стерна, Томсона, Мармонтеля и др. Уже будучи известным писателем, перу которого принадлежали «Бедная Лиза», «Письма русского путешественника» и целый ряд других прославленных произведений, Карамзин не переставал заниматься переводческой деятельностью. Поражает широта переводческих интересов Карамзина. Он переводил труды классических и современных авторов с греческого, французского, латинского, немецкого, английского, итальянского и некоторых восточных языков.

Одновременно Карамзин выступал и как критик переводов, уделявший общим вопросам переводческой деятельности много внимания в журнальных публикациях и частной переписке. Он высоко ценил культуру перевода и считал его важным фактором развития языка и литературы.

Жуковского Пушкин назвал «гением перевода». Он был талантливым поэтом, но значительную часть его творчества составляли переводы. Жуковский переводил с английского, французского, старославянского, латинского и немецкого языков. Благодаря ему русские читатели получили доступ ко многим произведениям Шиллера, Гёте, Байрона, Вальтер Скота и других корифеев мировой литературы. Диапазон его творческих поисков поистине поразителен – от перевода сказок Шарля Перро и братьев Гримм до «Одиссеи» Гомера и знаменитого русского эпоса «Слово о полку Игореве».

Пристальное внимание в переводческой литературе всегда привлекал вопрос о месте и роли А. С. Пушкина в развитии теории и практики русского перевода XIX столетия. И это вполне понятно, учитывая значение великого поэта для русской культуры.

Практически по единодушному мнению всех исследователей элементы переводческой деятельности, когда поэт к ней обращался, были по существу неотъемлемой частью его оригинального творчества. Обычно им и не ставилась основная собственно переводческая задача – при передаче оригинала быть как можно более близко к подлиннику. Поэтому среди восходящих к иноязычным источникам произведений можно встретить и переводы в собственном смысле слова, и различного рода сокращения и переделки. Достаточно вспомнить переработку сюжета о Дон Жуане в «Каменном госте», «Пир во время чумы», представляющий собой сцену из драмы Дж. Вильсона «Чумный город», стихотворение «Странник», передающая основную идею сочинения английского автора Дж. Беньяна «Путь паломника», написанного в прозе.

Сказанное, разумеется, ни в коем случае не означает умаления той роли, которую сыграла деятельность великого поэта в развитии художественного перевода. Благодаря Пушкину русской переводческой культурой был осознана важность осмысления национальной самобытности, воссоздания исторического колорита, использования новых возможностей русского литературного языка. Но это влияние Пушкина осуществлялось всем его творчеством, а не только переводами или теоретическими суждениями о переводе (Левин Ю.Д. Об историзме в подходе к истории перевода. Мастерство перевода. М., 1963, С. 390 - 391).

Таким образом, перевод имеет богатую многовековую историю, изучение которой проливает свет на важные стороны развития языка, литературы и культуры разных народов.

Характер переводческой деятельности в современном мире

Рассматриваемый период ведёт своё начало со второй половины XX столетия. После окончания Второй мировой войны произошел так называемый информационный взрыв — резкое увеличение обмена информацией между людьми и народами, — который сопровождался «переводческим взрывом» — соответствующим увеличением масштабов переводческой деятельности во всем мире. Появились новые виды переводов — синхронный перевод, перевод (дублирование) кинофильмов. Помимо большого числа переводимых книг, переводилось устно и письменно огромное количество материалов в рамках деятельности различных организаций, учреждений и предприятий. Переводами стали заниматься не только профессиональные переводчики, но и многие другие специалисты, владевшие иностранными языками: инженеры, библиотекари, дипломаты, референты, преподаватели.

Возникла необходимость в подготовке большой армии переводчиков. Теперь уже недостаточно было готовить профессиональных переводчиков методом «индивидуального ученичества» (followmemethod), когда какой-нибудь опытный переводчик опекал несколько учеников, знакомя их с тайнами переводческого мастерства. Во всех странах были открыты переводческие школы, факультеты, отделения университетов и тому подобные учебные заведения. Потребовалось разработать соответствующие планы и программы.

Хотя по-прежнему в мире переводилось большое количество произведений художественной литературы, на первое место по объему и значимости вышли нехудожественные (информативные) переводы: научно-технические, общественно-политические, экономические, юридические и др. Большое число информативных переводов означало существенные изменения в требованиях, предъявляемых к переводчику, и в условиях его работы.

Прежде всего, значительно возросли требования к точности переводов. Если переводчики художественной литературы допускали порой, как мы уже знаем, всевозможные вольности, то это в худшем случае приводило к искаженному представлению о творческой манере автора и о литературных достоинствах произведения. Однако, искажения в техническом, коммерческом, дипломатическом переводе могут иметь гораздо более серьезные последствия - политические конфликты, материальные потери и даже человеческие жертвы. Поэтому свободный перевод в таких областях признается совершенно недопустимым, и переводчики стараются возможно точнее передать все детали содержания оригинала, избегая в то же время буквализма, искажающего это содержание или затрудняющего его восприятие.

Задача переводчика оказывается очень ответственной и весьма непростой. Полной тождественности перевода оригиналу достичь очень трудно, и переводчику постоянно приходится решать, какими элементами содержания можно пожертвовать, чтобы точнее передать другие, более важные детали. Такой выбор осложняется тем, что иногда особую важность приобретают совершенно неожиданные элементы оригинала. Вот один пример из практики работы переводчиков в Службе русского перевода Секретариата ООН в Нью-Йорке.

После очередной сессии Комитета по мирному объединению Кореи был составлен заключительный документ, который русские переводчики перевели с английского оригинала. Но когда наши дипломаты ознакомились с русским переводом, они заявили протест, заявив, что переводчики свели на нет многодневную работу Комиссии. Оказалось, что члены Комиссии долго спорили, какую часть Кореи называть в документе первой, то есть писать «объединение Южной и Северной Кореи» или «объединение Северной и Южной Кореи». В результате был достигнут компромисс: каждая часть Кореи по очереди будет упоминаться первой. Переводчик не обратив внимания на эту, казалось бы формальную деталь, везде писал названия частей страны в одной и той же последовательности, что и вызвало недовольство дипломатов.

В таких текстах политическую значимость могут приобретать и просто грамматические особенности. В свое время Совет Безопасности ООН принял резолюцию, осуждающую агрессию Израиля, и потребовал вывода израильских войск «fromtheoccupiedArabterritories». И до сих пор не утихают споры о том, каково значение определенного артикля в этой фразе и насколько обоснованным был русский перевод (и соответствующая позиция советской дипломатии), трактующей её как требование вывести войска «со всех оккупированных арабских территорий».

Другая отличительная черта современной переводческой деятельности заключается в большом количестве текстов специального характера, перевод которых требует от переводчика основательных познаний в соответствующей предметной области. В век научно-технической революции и сложных финансово-экономических и правовых отношений даже в газетах и журналах, предназначенных для широкого читателя, можно встретить материалы, разобраться в которых будет нелегко и специалисту. А профессиональному переводчику приходится переводить сложнейшие тексты по ядерной физике, компьютерной технике, космической медицине и многим другим наукам и специальным областям.

Немалые трудности создает для переводчика использование в оригинале вариантных и диалектных форм языка, различных отклонений от литературной нормы. Особо следует отметить случаи, когда автор оригинала говорит или пишет на неродном языке, которым он владеет далеко не в совершенстве. Такая ситуация обычно возникает на международных конференциях, где используются два - три рабочих языка, а участвуют представители многих стран. Выступающий на чужом языке участник конференции нередко искажает его под влиянием родного языка, нарушает нормы произношения, неправильно употребляет слова, грамматические формы и структуры. Переводчик, естественно, не воспроизводит в переводе такие искажения, но они могут затруднить понимание.

В заключение отметим еще одну особенность современной переводческой деятельности - значительное число так называемых канонических переводов. Речь идет о том, что переводы многих ответственных документов часто получают своеобразный официальный статус, выступают в качестве единственного общепризнанного, «законного» представителя оригинала. И когда такой документ, полностью или частично, упоминается или цитируется, он не переводится заново, а используется уже существующий официальный перевод, даже если переводчик находит его не вполне удовлетворительным и хотел бы улучшить.

Аналогичные проблемы возникают и тогда, когда в оригинале цитируют официальные документы и выступления, сделанные ранее на языке перевода. Такие цитаты, естественно, приводятся в переводе на языке оригинала, и попытка обратного перевода вместо того, чтобы обратиться к первоисточнику, может окончиться весьма печально. Все сказанное, разумеется, относится и к подобному цитированию в оригинале отрывков из художественных произведений на переводящем языке. В своей замечательной книге «Высокое искусство» Корней Иванович Чуковский приводит любопытный пример того, что может получиться при переводе неузнанной цитаты. В одной немецкой книге об экономическом положении Украины был напечатан в качестве эпиграфа отрывок из пушкинской «Полтавы». Помните у Пушкина:

Богат и славен Кочубей, Его поля необозримы, Там табуны его коней пасутся вольны, нехранимы. Вокруг Полтавы хутора окружены его садами.

И много у него добра, мехов, атласу, серебра и на виду, и под замками.

Переводчик этой книги не догадался процитировать «Полтаву» по подлиннику и перевел пушкинские строки с немецкого языка на русский. Вот, что у него получилось:

Был Кочубей богат и горд. Его поля обширны были,

И очень много конских морд, мехов, сатина первый сорт

Его потребностям служили.

Количественные и качественные изменения характера переводческой деятельности в современном мире вызвали необходимость в широких теоретических исследованиях этого явления. В связи с этим остро возникла необходимость в создании научной теории перевода.