Кончина королевы Виктории

В январе 1901 г. скончалась королева Виктория. Три поколения британцев родились, а многие из них и умерли в ее царствование. Никто уже не помнил юную девушку, почти девочку, взошедшую на престол в далекие 30-е годы минувшего века. Давно она превратилась в грузную старуху, мрачную, всегда в трауре по рано скончавшемуся мужу, принцу Альберту.

Говорят, английские короли царствуют, но не управляют. Так оно и есть. И все же эта королева стала символом целой эпохи, которая вошла в историю под именем Викторианского века. Викторианская мораль, нравы, литература, даже архитектура — все это реально существующие понятия, причем не только в Англии, но и в Канаде, Австралии, Новой Зеландии, Индии и даже в США. В далеком Сан-Франциско сохранились улицы, застроенные «викторианскими домами». Королева под конец своей жизни стала восприниматься как своего рода национальный институт. Ее личность наложила отпечаток на время, способствовала повышению авторитета королевской власти, пошатнувшегося при беспутных предшественниках. Она олицетворяла прочность, устойчивость, верность традициям в политике, быту, нравах.

Виктория тщательно соблюдала и оберегала королевские прерогативы. Монархиня лично читала и подписывала тысячи бумаг — факсимильную печатку она не признавала; выслушивала отчеты премьер-министров, садиться им при этом не позволялось. И в то же время она не пыталась выйти за строгие рамки конституционных обычаев. Так, ей четырежды пришлось «назначить» на высший пост в правительстве лично ей антипатичного В. Гладстона, которого она в доверительной переписке называла «полусумасшедшим поджигателем», ибо реформаторства ее консервативная натура не принимала.

Десятками нитей Виктория была связана чуть ли не со всеми европейскими дворами. Взбалмошный кайзер Вильгельм II в Виндзоре принимал обличье почтительного внука. Созерцая готические башни дворца, он молвил однажды: «Отсюда правят миром». А будучи на шестидесятилетии царствования бабки, наблюдал на военно-морской базе Спитхэд парад 165 военных судов. Впечатляющее зрелище для человека, решившего бросить перчатку «владычице морей»!

Под крылом Виктории воспитывалась гессенская принцесса, которой суждено было стать последней российской царицей Александрой Федоровной. Здесь, в Виндзоре, вспыхнул роман цесаревича Николая с юной Алисой, прозванной Солнышко за веселый нрав и жизнерадостность.

Вместе с Викторией, казалось, ушло в прошлое что-то прочное и незыблемое. Сын и наследник Эдуард VII слыл легкомысленным, несмотря на солидный возраст (шестьдесят лет). Смолоду он доставлял хлопоты родителям: сперва стойким нежеланием постигать науки, а затем разгульным поведением. Его женили на датской принцессе Александре, сестре российской императрицы Марии Федоровны. Супружеской верностью он не отличался, имел многочисленные связи и «дома», и на континенте. Широкий образ жизни, пристрастие к скачкам и картам приводили к тому, что денег, отведен по цивильному листу, не хватало, принц Уэльский вечно пребывал в долгах, и парламенту не раз приходилось их покрывать. Его знакомство с финансовыми дельцами сомнительной репутации и дамами отнюдь не безупречного поведения постоянно служили предметом критики в печати. Мать ему не доверяла и наложила запрет на предложение Гладстона — приобщить принца к государственным делам и направить в Ирландию в качестве вице-короля.

После вступления на престол обнаружилось, однако, что Эдуард обладает прочными и полезными для правительства связями не только в монархических, но и в деловых и политических кругах Европы и устойчивыми внешнеполитическими представлениями. Опасение немецкого соперничества на морях и в колониях, сочетавшееся с личной неприязнью к племяннику, кайзеру Вильгельму II, укрепляли его убеждение в необходимости перейти к сотрудничеству с Францией. Злые языки утверждали, что Париж манит Эдуарда легкостью получения займов на здешнем рынке. И в то же время не было более импозантной и внушительной фигуры, чтобы выступить в этом назревшем процессе в качестве посредника, нежели его британское величество.

Весной 1903 г. Эдуард нанес визит в Париж, и современники отметили, что неизбежная пышность официальных церемоний не могла скрыть теплоты и искренности приема, прорывавшихся в бурных приветствиях толпы. Летом французский президент побывал в Лондоне, и обстановка для серьезных переговоров была подготовлена. Французская общественность пришла к выводу, что тучи над отношениями с Англией рассеялись. В Британии влиятельные круги полагали, что эра международной изоляции исчерпала себя.

7. Рождение «сердечного согласия».

В следующем, 1904 г. было подписано соглашение, улаживавшее спорные вопросы. Это был документ, свидетельствовавший, что лицемерие играло в дипломатии не последнюю роль.

В то время Франция зарилась на Марокко, числившееся еще независимым, а Лондон стремился устранить всякое соперничество своему хозяйничанью в Египте. Тем не менее, в публичной декларации обе стороны засвидетельствовали свое стремление не менять и даже сохранять существующий статус Египта и Марокко. В тайной же части соглашения державы предоставляли друг другу свободу действий в обоих этих государствах.

Ни слова о союзе, никаких обязательств сотрудничества соглашение не содержало. И, тем не менее, французская пресса, научившаяся читать между строк, окрестила его «сердечным согласием» («антант кордиаль»). Под этим названием оно и вошло в историю. Снятие разногласий с Францией на фоне нараставшего противоборства с Германией открывало путь к установлению более тесных отношений в дальнейшем.

Затем был если не распутан, то значительно ослаблен узел российско-британских противоречий, завязанный давно прочно. До конца 70-х годов XIX в. центр этих противоречий находился на Балканах, затем переместился в Среднюю Азию, где каждая из империй с подозрением следила за продвижением войск соперницы, и яблоком раздора служил Афганистан. Наконец, в XX столетии на первое место вышел Дальний Восток. Встревоженная российской активностью в Корее и Китае и дабы ее обуздать, Великобритания заключила союз с Японией, по которому помощь Японии со стороны Великобритании предоставлялась в случае вступления в надвигавшуюся русско-японскую войну третьего государства.

Поражение царизма в этой войне и последовавшая за ней революция 1905—1907 гг. показали Лондону, что российское самодержавие уже прежней угрозы не представляет. Япония охраняла британские интересы в обширном азиатском регионе. А германская опасность на морях и в колониях нарастала. Наступило время формально урегулировать англо-российские спорные проблемы. Сделано это было в духе англо-французской Антанты, а сферой размежевания интересов послужили Иран, Афганистан и Тибет. Иран был поделен на три зоны: в северной признавались приоритетные права России; в юго-восточной, богатой нефтью, — Англии; средняя оставалась нейтральной. Мнения самих иранцев никто не спрашивал. Афганистан самодержавие признавал вне сферы влияния России. Обе стороны обязались не вмешиваться во внутренние дела Тибета. Таковы были основные положения англо-русского соглашения от августа 1907 г., заключенного при деятельном и горячем участии французского МИДа. Затем как знак наступившей дружбы последовала встреча короля Эдуарда с Николаем II в Ревеле (Таллине).

Так создавались конструкции могущественной военно-политической коалиции в противовес австро-германскому союзу. При этом британцы отнюдь не спешили связать себя формальными и конкретными обязательствами. В глубочайшей тайне велись переговоры между генеральными штабами Англии и Франции об отправке британского экспедиционного корпуса на континент в гипотетическом случае войны и перебазировании основной части флота в Северное море, с тем чтобы функции защиты в Средиземном море взяли на себя французы. Все документы составлялись в условном наклонении, с оговоркой, что зафиксированная в них договоренность вступит в силу лишь в том случае, что если это сочтет нужным лондонский кабинет. Категорических обязательств принимать на себя Уайт-Холл не желал, сохраняя свободу рук до последнего момента.