2021-12-25
471
«Если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, мы бы назвали счастливыми быков, когда они находят горох для еды».
Счастье – не в телесных удовольствиях – если бы это было так, тогда бы люди ничем не отличались бы от «счастливых быков, когда они находят горох для еды».
Гераклит предельно снижает уровень телесного удовольствия до простого утоления голода у животного. Отрицание представления о счастье как о телесном удовольствии становится предельно заостренным. Прием снижения возвышенной категории – один из сильнейших иррациональных, но аргументов или контраргументов.
5. [130 126] Аристокрит Theosophia 68, Ориген с. Cels VII 62.
«Но напрасно они, запятнанные кровью, жертвоприношениями хотят очиститься, как если бы кто-либо, вступив в грязь, грязью пожелал бы обмыться. Безумным посчитал бы его человек, заметивший, что он так поступает. И этим статуям они молятся, как если бы кто-либо захотел разговаривать с домами; они не знают, каковы боги и герои».
Здесь замечательная буквализация смысла жертвоприношения, которая уничтожает этот смысл: видимое в жертвоприношениях ‑ кровь жертвенных животных, которая, какой бы сакральный смысл ей не придавать, в данный буквальный момент не что иное как грязь – сакральное сведено к поверхностному и обычному, к буквальному грязи. После этого вопрос об очищении звучит парадоксально: «запятнанные» ‑ «очиститься»?! «грязью пожелал бы обмыться»?! Вера в богов – что есть настоящая вера и в каких богов мы верим?
Молятся статуям богов, но, вопрошает Гераклит, не подобно ли это тому, «как если бы кто-либо захотел разговаривать с домами»?
Прием буквализации – сведение смысла сакрального к буквальному, лежащему на поверхности, очевидному смыслу заостряет вопрос о вере, о богах («каковы боги и герои»), переводит вопрос о вере из религиозной культовой, в философскую плоскость, делая ее предметом сомнения, критики и размышления.
6. [32] Аристотель meteor. В 2. 355a 13.
