2021-10-20
99
ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ
Всё нарастая и нарастая несётся с гор звук - сходящая вниз лавина. Чья-то нога коснулась вечного снега, и, увлекая за собой куски слежашегося снега и льда, лавина рванула вниз, сметая, убивая всё на своём пути.
Грохот, темнота, мерцание света, треск поломанных деревьев, шум падающих камней...
Шум прекращается. Только клубы снежного вихря, поднятые лавиной, носятся в воздухе.
Лучик солнца осторожно пополз по кучам камней, по ветвям спутанных лиан, по искорёженным сучьям поваленных деревьев. Робко пробуют голоса птицы и вот, уже ничего не боясь, птицы запели на все лады.
Яркое радостное солнце осветило берег ручья, скалы, нависшие над ним, зелёную лужайку, на которую каким-то чудом не упало ни одного камня во время лавины.
На траве огромный сугроб. Из него раздаётся стон, а потом, хватая воздух широко открытым ртом, из снега выкарабкивается исцарапанный человек. Это НУНЬЕС. Нуньес падает на траве, лежит на спине, стонет.
Из-за деревьев осторожно выходит ребенок лет десяти-двенадцати. Неслышно ступает по траве. Это КОРРЕА. Ощупывая дорогу ногами, он приближается к Нуньесу. Присел перед ним, потом быстро пробежал по лицу Нуньеса руками. Нуньес вскакивает.
НУНЬЕС. (Кричит.) Прочь! Остань! Не сметь! Убирайся! (Тут же со стоном повалился на землю.) А-а, чёрт, напугал... Ты кто? Откуда? Я думал, крысы бегают по лицу... Э, кто? У тебя такие пальцы липкие... Кто? Что молчишь? Где взрослые? Есть тут кто кроме тебя? Куда я попал? Ну, отвечай, малявка! Ты что, не понимаешь по-испански? Я вывихнул руку, наверное, чёрт, больно! Что, как в рот воды набрал? Оглох?! Не видишь, я в крови, ну?!
КОРРЕА. А что такое - “видишь”?
НУНЬЕС. Эй, сопляк, не задавай глупых вопросов, зови быстрее взрослых! Ну, что ты жмёшься к траве? Чего высматриваешь? Помоги, я еле жив, быстрее зови кого-нибудь! Ну?! Чёрт побери, какой-то ненормальный!
Корреа пятится и исчезает за деревьями. Нуньес стонет.
Слава Богу, эта обезьяна понимает человеческую речь... Наверное, где-то рядом люди... Чёрт, рука... (Прильнул ухом к часам.) Ого... Идут! Сколько я катился оттуда, с горы? Три часа, что ли? Боже всемилостевейший, неужели я ещё жив? Жив? Или мне это только снится? Может, я уже на том свете? Где же тогда ангелы? (Смеётся.) Ущипнуть себя... Ха! Нет, кажется, я ещё не один год покопчу небо! Из такой передряги - почти цел! Боже всемилостивейший, как же я остался жив, жив, жив?! Чёрт, голова идёт кругом опять, пить хочется, эй, эй, эй!!!! Ну, где они?! Ну где, где он там провалился, ангелочек чертов, херувимчик, эй?!!! Э-э-э-й!!! Люди-и-и! Ко мне, быстрее, на помощь, ко мне, ко мне?!!! На помощь! Помогите!!!!
Из-за деревьев появились два человека. Это Педро и Замбо. Они не прячутся. Видно, что им даже не знакомо такое понятие - прятаться. Затаиться, прислушаться к проиходящему - это другое дело. Вот и сейчас они слушают Нуньеса, не дыша, не двигаясь. Оба в грубой одежде - бесформенных балахонах из мешковины, на ногах у них - деревянные башмаки. Стоят, молчат.
Эй, вы там, чего, ну? Помогите мне? Я не могу встать, ослепли, помогите?! Ну? Что вы молчите?!
Из-за спин людей выглядывает Корреа. Он тоже с опаской прислушивается к тому, что говорит Нуньес. С опаской и интересом. Все трое не двигаются.
Эй вы, чего вы испугались? Да ну, я не кусаюсь! (Смеётся.) Я не сделаю вам ничего плохого! Я упал оттуда, сверху, со скал... Слышите?! Наша экспедиция взбиралась на вершину Параскотопетла... Этот прохвост Пойнтер послал меня за камнями, чтобы поднять повыше стенки шалаша... Он препорядочная сволочь, нанял нас за бесценок в эту чертову экспедицию будто бы с научными целями, но я то знаю, что он ищет золото, ублюдок, сволочь, сел мне на шею и думает, что за те гроши, что он мне платит, можно заставлять меня работать и днём и ночью... Эй, слышите? Помогите, ну? Будь проклят тот час, когда я согласился полезть с ними в горы... Я оступился и упал в пропасть... Но снежная лавина вынесла меня сюда, к вам! Да, да я и сам удивляюсь, как я ещё остался жив... Слышите? Кажется, я вывихнул руку.. Ну? В чём дело? Что вы молчите? Да быстрее же, идите на помощь, что вы крадётесь, словно кошки, ко мне, ну?!
ПЕДРО. Кажется, человек...
НУНЬЕС. (Смеётся.) Ну да, человек! Кто же ещё умеет говорить по-испански? Не заяц, не крот, а человек. Ну?
ЗАМБО. Это человек или дух, вышедших из скал...
НУНЬЕС. Какой ещё дух? Вы чего? Эй, чего замолчали? Ну, скажите чего-нибудь?
ЗАМБО. Корреа, сын, скажи мне - откуда он здесь?
КОРРЕА. Я не знаю. Я купался в ручье перед сном. Вот здесь. Вдруг - грохот, обвал. Снежная лавина ушла в сторону. А его выбросила. Я затаился. Потом услышал его дыхание. Он живой. Но он всё время ругается. Так интересно! Он - злой, да?
ЗАМБО. Корреа, зачем так много слов? Нельзя. Меньше слов, сын. Ты должен расти мужчиной.
ПЕДРО. Этот человек вышел из скал. Его родили скалы.
НУНЬЕС. Ну, ну, ну. С ума спятили? Чёкнулись совсем? Что за племя мумбол-юмбо, дураков кучка, эй?! А ну быстро ко мне, помогите мне скорее, ну? Или дайте бутылку виски или рому, хлебну глоточек, я замёрз как цуцик, ну? К тому же мне следует отпраздновать моё спасение, слышите? И позовите врача, черти!
Слепые не двигаются, стоят на месте.
Ясно... Понял. Массовый психоз. У вас не все дома. Крыша съехала. Что ж. Не собираетесь мне помогать и не надо. Я сам. (Поднялся с трудом, взял какую-то палку, оперся на неё.) Хорошо же, друзья. Я запомню. Выздоровлю - вернусь к вам, попроведовать, поквитаться. А теперь покажите мне дорогу к телеграфу или к почте, ну? Я сообщу в Боготу, что я здесь, пусть пришлют вертолет, самолет, воздушный шар, или ещё чего-то там, а то от вас, я гляжу, толку как от козла молока. Ну?
МОЛЧАНИЕ.
Эй? Вы что молчите, братцы? Чего ждёте? Вы понимаете, о чём я говорю?
ЗАМБО. Он вышел из скал. Скалы родили его. Скалы.
Педро и Замбо подходят к Нуньесу, быстро ощупывают его лицо и одежду.
ПЕДРО. Иди сюда. Не сопротивляйся.
ЗАМБО. Он такой же человек, как и мы. Только одежда на нём другая.
НУНЬЕС. (Хихикает, вертится.) Э! Э! Чего надо, чего? Да не трогайте вы меня, я боюсь щекотки, все говорят, что это означает - очень ревнивый, так и есть, я ревную Марту, всегда ревную, уберите руки, черти! Ну, полегче, сказал?
КОРРЕА. (Смеётся.) Что он говорит, отец? Я ни слова не понимаю, но смешно!
ЗАМБО. (Ощупал глаза Нуньеса.) Странное создание... Что-то мокрое у него на лбу. Шары! Какой у него жёсткий волос... Как у ламы... (Педро тоже ощупывает глаза Нуньеса.)
НУНЬЕС. Послушайте, приятели, поосторожнее! Эй, ты! Своими длинными граблями-присосками ты выколешь мне глаза, слышишь, нет?! А ну, убери руку!
КОРРЕА. Что такое “глаза”, отец? Ну, скажи мне, что он сказал такое, что?
ЗАМБО. Помолчи, Корреа!
НУНЬЕС. Да что вы меня щупаете, будто я девица лёгкого поведения, поздно вечером торгующая собой в рабочем квартале, ну? А ну, прочь руки, сказал? Пустите! Я и одной справляюсь с вами, не думайте, что слабак, хватит силы! (Отталкивает Педро и Замбо одной рукой.) Какого лешего? Прочь! Навязались, черти!
Педро и Замбо цепко держат Нуньеса, не отпускают.
ПЕДРО. Он шершав, неровен, как скалы, породившие его. Он весь в трещинах, как скалы... Он некрасив. У красивых людей гладкая, нежная кожа...
НУНЬЕС. Тоже мне, трещины... Что ж, всю жизнь не иметь морщин?
ЗАМБО. (Не слушая.) Может быть, он потом обретёт гладкую кожу?
НУНЬЕС. (Поражённо.) Вы что же... слепые?!
ЗАМБО. Он говорит. Говорит. Да, это, конечно - человек.
НУНЬЕС. (Отступил.) Слепые... Слепые... Они меня не видят... И этот мальчишка, стало быть, тоже... А я думаю, чего они меня щупают... Господи, неужели это та самая Страна Слепых, о которой рассказывали байки в городе? Значит, не врали? Я сплю, нет? Веки у них опущены, запали... Глазные яблоки под веками словно ссохлись... Они слепые!!! Слепые!!!!
МОЛЧАНИЕ.
ПЕДРО. Он бредит. Он говорит чепуху.
НУНЬЕС. Слепые... Слепые... Страна слепых...
ЗАМБО. Итак, ты пришел в мир? Из скал ты пришел в мир, так?
КОРРЕА. Отец, отец, слышишь? Что это стучит у него на руке? Тик-тик-тик! Слышишь, отец?
ЗАМБО. Помолчи. Люди спят. Но надо разбудить их, позвать... Всех. Надо позвать сюда старейшин. Пусть они решают, что с ним делать.
ПЕДРО. Но сначала надо покричать, чтобы дети не испугались. Ведь это такое чудище...
КОРРЕА. А вот я - ни капельки не боюсь! Эй, Богота, Богота! Тра-та-та! Бо-го-та! Богота!
ЗАМБО. Корреа, иди в дом! Слышишь? Тебе нужно спать!
Слепые что-то гортанно кричат в сторону деревьев.
Туман рассеивается, солнце поднимается выше. Нуньес остаётся с Корреа.
НУНЬЕС. Послушай, почему они тебя посылают спать? День ведь только начинается?
КОРРЕА. Какой смешной! Я не понимаю, что ты такое говоришь... Эй, ты, Богота! Человек из скал! Расскажи мне что-нибудь ещё такое, чтобы я понял! Эй, Богота!
НУНЬЕС. Меня зовут Нуньес! Нуньес, понял ли ты, сопляк?! Заруби себе это на носу! А Богота - город, в котором я живу!
КОРРЕА. Послушай, Богота, а что такое “город”? Что такое “глаза”? А что значит - “видеть”? Богота, что стучит у тебя на руке? Ну, отвечай скорее!
НУНЬЕС. Вот это да... Ну правильно я сказал: слава Богу, что они ещё умеют нормально разговаривать... Ты что же, не знаешь, что такое часы? Ну-ка, повернись, мумбо-юмбо, может, у тебя, как у всех обезьян есть хвостик? Вы живёте на деревьях, да? Кушаете травку, ням-ням-ням, да?
КОРРЕА. (Смеётся.) Ням-ням-ням!
НУНЬЕС. Ты знаешь, что такое “дом”, “окна”, нет? Что такое “асфальт”? Что такое метро, автобус, небоскрёб, стеклянные магазины? Или ты ни черта не знаешь, кроме как ползать, карабкаться по деревьям? Ну?
КОРРЕА. А я и не карабкаюсь по деревьям. Кокосы сами падают, если потрясти хорошенько ствол. И хвостика у меня нет. А у тебя есть, да? (Хохочет.) А что такое “ас-фальт”? Что такое “ок-на”? Мы живём в домах. Наши дома - триста шагов отсюда. Это недалеко, рядом... Говори быстрее, сейчас придут и я не успею выспросить всё, ну?
Нуньес поднялся с коленей, навалился грудью на камень, пораненную руку прижимает к себе, смотрит туда, где кончается поляна. Туман рассеялся и стали видны серые домики.
НУНЬЕС. Ага, вижу я ваши норы... Туман рассеялся, вижу ваш посёлок... Чёрт!
КОРРЕА. Ты сто раз повторил: “Вижу, вижу!”. Что такое, скажи, быстрее?
НУНЬЕС. (Не отвечая, рассматривает дома.) В домах нет окон... Ну, правильно! Они не знают, что это такое, да и зачем это надо! Ведь они слепые, не знают света... Кроты, кроты, слепые котята... Стены заляпаны глиной, словно заплатами: серой, коричневой, чёрной, жёлтой... Все цвета радуги, а они не видят этого! Они не видят! Что за животные щиплют траву возле домов? Да это ламы! Нуньес, Господи, твоя воля, такого приключения не было ни с одним из твоих приятелей! Будет чего порассказать! Как это говаривал мой папаша: “В стране слепых и кривой король!” Так, кажется? А за кого, интересно, примут меня? Пока принимают за сумасшедшего...
КОРРЕА. (Щупает Нуньеса.) Чем пахнет от тебя? Каким-то дымом? Странный запах? Что это?
НУНЬЕС. Чем пахнет? Ничем не пахнет, вот пристал! Искусственная кожа, понял, потому и пахнет.
КОРРЕА. А что такое “искусственная кожа”?
НУНЬЕС. Э, ты совсем дурак или только прикидываешься? Искусственная - это значит: искусственная. На натуральную у меня деньжат нету.
КОРРЕА. Разве можно носить кожу на себе? Не понимаю? Чью кожу ты носишь? У тебя есть своя, зачем нужна ещё чужая? А что такое “деньжат”?
НУНЬЕС. Как ты надоел! Что, как, почему, отчего, зачем! Отстань! Скоро они там придут, твоё начальство?
Корреа смеётся, прыгает на месте, подбрасывает в воздух какие-то камни.
Что ты смеёшься? Смех без причины - признак дурачины, знаешь это?
Корреа хохочет.
Идиот. Ты не видишь, я устал, я ранен, я стоять на ногах не могу, а ты?
КОРРЕА. (Хохочет.) Какой смешной! Вот идут люди!
НУНЬЕС. Никого нет. С чего ты взял? Я никого не вижу...
КОРРЕА. Я слышу их шаги!
Появляются слепые. Их много: старики, женщины, дети. Среди них Медина-Саротэ, Якоб. Все в одинаковых одеждах. Идут к Нуньесу. Подходят близко и каждый считает своим долгом ощупать Нуньеса. Тот не сопротивляется. Испуган, молчит. Озирается, как затравленный зверёк.
Наконец, не выдержал, взрывается:
НУНЬЕС. Да что за манера знакомиться, черти вас побери, братцы! Уберите руки! Хватит меня тискать, нашли себе игрушку, отстаньте, ну?!
ПЕДРО. (Обращаясь к двум старейшинам, стоящим в центре.) Это - дикий человек из скал. Его нашёл Корреа. Дикий человек вышел из скал.
ЗАМБО. Он - человек. У меня на руке кровь. Это его кровь. Она такая же как наша. Я слизнул её.
Нуньес понял, что главными тут являются старейшины, одной рукой стучит себя в грудь, пытаясь объясниться.
НУНЬЕС. Послушайте, люди? Я пришел к вам из другого мира... Из-за гор... Я пришел к вам... А это значит, Страна Слепых, ага? Понятно... Всё понятно, ребята. Вот здорово, да? Будет мне чего теперь порассказать друзьям в компании за кружкой пива в ресторанчике! Везет мне, приятели, да?
ЗАМБО. Ты много говоришь. Отвечай на вопрос: ты пришёл в мир из скал? Так?
НУНЬЕС. Из каких скал? Я пришёл оттуда! Чёрт, как бы вам это объяснить? Даже на пальцах не покажешь! Там, за горами, понимаете? Бо-го-та! Понимаете? Там живёт много людей! Ну? Лю-дей! Тьфу, чёрт... Там - машины, автомобили, рестораны, кино, театры... Ну, понимаете? Там - электричество, поезда, автомобили, корабли! Там есть всё, что хочешь, если у тебя есть деньги! Чёрт, я вижу, что мои объяснения для вас всё равно, что для козы барабан... (Кричит.) Как вам всё объяснить? Вы хоть что-нибудь поняли? (Тихо.) Ну, что я разорался - не понимаю. Они ведь слепые, но не глухие. Ну, понимаете, там - мир, который тянется так далеко, что не видно глазу!
МЕДИНА-САРОТЭ. Гла-зу... Гла-зу не видно...
ПЕРВЫЙ СТАРЕЙШИНА. Он вышел из скал. Речь его бессвязна.
НУНЬЕС. Э, приятели, из каких скал? Так и чешется язык, чтобы не сказать им чего покрепче! (Кричит.) Я пришёл сюда из-за гор и ледников! Вон те вершины, видите? А, чёрт, позабыл! Они ни черта не видят! Ну вот, я пришёл оттуда, понимаете? Вон там - солнце, вон там - вершина Параскотопетла, а за ней - Богота! Бо-го-та! Неужели вы не знаете? Ну, дела... Я попал в каменный век, мумбо-юмбо! (Смеётся.)
ВТОРОЙ СТАРЕЙШИНА. Наши предки говорили, что человек может быть сотворен силами природы, влагой, теплом и гниением... Да, да, и гниением... На руке у него стучит камень. В кармане - камень с листочками...
НУНЬЕС. Какой камень? Это часы! А это - записная книжка! Я записываю сюда телефоны моих подружек: Анита, Хуанита, Доменита и так далее, весь алфавит, понятно? Чёрт! Я - там, понимаете?! То есть, оттуда, оттуда я, понятно вам, нет? Ну, как бы это вам понятно изложить... Я - из Боготы. Богота - это город, город там, за горами, за горным хребтом, понимаете? Там - город. Огромный красивый город, большой город. Красивый. Большой-большой! Много-много! Богота! Там - люди, рестораны, музыка, кино, машины, трамваи, телефоны, телевизоры, а, чёрт меня побери, что ещё там?! Короче говоря, там всего-всего навалом! Бо-го-та, одним словом, понимаете, нет?
МОЛЧАНИЕ.
ПЕРВЫЙ СТАРЕЙШИНА. Дикий человек говорит дикие слова. Вы когда-нибудь слышали такое слово: “Богота”?
Слепые хором: “Нет... Нет... Нет...”
Его ум ещё не сложился...Речь его только в зачатке...
КОРРЕА. (Ущипнул Нуньеса, дразнит его.) Богота, Богота, Богота! Тра-та-та!
НУНЬЕС. Богота - это город. Это город, понимаете? Ну, такой посёлок, как ваш, как этот, видите? Чёрт, ничего они не видят, ну, ладно. Я вам сейчас скажу самое главное! Господа, дамы и господа, синьоры и синьоритты, послушайте меня, друзья мои!
КОРРЕА. (Хохочет.) Господа! Богота!
Слепые обступили Нуньеса, он ходит в этом круге от одного к другому, пытается жестами объяснить им всё.
НУНЬЕС. Главное вот в чём! Вы не понимаете меня, потому что вы - слепые! Понятно? Вы совсем слепые! Вы ничего не видите! Понятно вам? Я пришёл к вам из большого города, где люди видят, где все-все - зрячие! У них есть глаза! А у вас нет! Нет глаз, понимаете? Как вы можете жить без этого - не понимаю!
МОЛЧАНИЕ.
ВТОРОЙ СТАРЕЙШИНА. С ним всё ясно. Его имя - Богота. Его так зовут.
ПЕРВЫЙ СТАРЕЙШИНА. Он ходит и спотыкается. Он уже два раза споткнулся.
НУНЬЕС. Вы так плотно обступили меня со всех сторон, что мне ни черта не видно! Я не вижу ни зги, слышите, вы закрыли мне солнце!
ПЕДРО. Я ни слова не понимаю из того, что он говорит.
ПЕРВЫЙ СТАРЕЙШИНА. Попробуем спокойно разобраться. Что такое солнце? Объясни нам, мы слушаем?
НУНЬЕС. Солнце - это солнце! Оно вон там, над вашими головами, на небе! Днём - солнце, ночью - луна! Ну, солнце - это тепло, а луна - холодно. Ясно?
ЗАМБО. Теперь я, кажется, понял. Солнцем он называет тёплое время дня, а холодное - он называет луной. Солнце - сон, луна - работа. Так?
НУНЬЕС. Э, приятель, опомнись? Когда солнце светит - люди не спят! При солнце люди работают, понимаете? А ночью, при луне - спят, отдыхают, потому что ничего не видно! Ну, может быть, кто-то и работает при луне, ну да, бывает такое! По ночам, в постели с красоткой, с женой ли, но это не работа, приятели, нет, это развлечение! (Смеётся.)
МОЛЧАНИЕ.
Я говорю: по ночам люди спят! Или что же? У вас всё как раз наоборот? Здорово тут всё устроено, братцы...
Первый и Второй старейшины подошли к Нуньесу, ощупывают его.
ПЕРВЫЙ СТАРЕЙШИНА. Он похож на человек, да.
ВТОРОЙ СТАРЕЙШИНА. Он говорит бессмысленные слова. Что делать с ним?
ПЕРВЫЙ СТАРЕЙШИНА. Где врачи? Пусть они помогут ему. Кажется, он вывихнул руку.
ВТОРОЙ СТАРЕЙШИНА. Да, он вывихнул руку. Ему трудно было родиться. Он родился из скал. Ему было трудно появиться в наш мир. У него раны. Нужно наложить повязки, смазать раны бальзамом...
К Нуньесу подходит один из слепых, быстро ощупывает его. Взял Нуньеса за руку и вдруг с силой дёргает.
НУНЬЕС. (Кричит.) Скотина чертова, подонок, свинья! Что делаешь, ублюдок?! Дрянь ты эдакая, дерьмо, поганец...
Нуньес вертится на месте, воет от боли. Корреа смеётся, хлопает в ладоши, прыгает.
ПЕРВЫЙ ВРАЧ. Сейчас боль пройдёт.
ПЕРВЫЙ СТАРЕЙШИНА. Он только и знает, что ругается. Его нужно учить разговаривать. Он очень много говорит. Мужчина должен говорить мало.
НУНЬЕС. (Замер, ощупывает руку.) Ничего, приятель... Ты и правда, соображаешь кой-чего... Проходит! Почти не болит! (Смеётся, машет руками в воздухе, вновь и вновь вглядывается в лица слепых.) Прости, дружище, но ты на моём месте тоже сказал бы пару ласковых, если б тебя так дёргали... Дела! Приношу извинения дамам в связи с тем, что я так выразился неаккуратно. (Смотрит на Медину-Саротэ.) Что?
МОЛЧАНИЕ.
Я говорю: приношу извинения...
ВТОРОЙ ВРАЧ. (Подошёл к Нуньесу с бинтами в руках и мазями в баночках.) Не мешай, Богота... Я смажу тебе раны бальзамом...
Врач быстро смазывает раны Нуньеса, накладывает ему на лоб повязку.
НУНЬЕС. (Усмехается, суетливо и угодливо пытается помочь врачу, подставляет руки, лицо.) Здорово... Я говорю: молодцы, приятели! Надо же как ты, а? Я говорю, он не видит, а руки у него снуют веселее, чем у зрячего!
МОЛЧАНИЕ.
ПЕРВЫЙ СТАРЕЙШИНА. Многих слов вообще не понять. Он болтает чушь.
ВТОРОЙ СТАРЕЙШИНА. Пусть выговорится. Пусть говорит, сколько хочет. Слушайте его! Пусть говорит! Мы должны выяснить, как далеко зашла его болезнь! Говори, Богота, мы слушаем!
НУНЬЕС. Господин хороший, синьор или как там вас, я не знаю? С чего вы взяли, что я болен? Моя болезнь, да! Всё прошло, они подняли меня на ноги за секунду! Молодцы ребята! Я здоров!
Нуньес снова ходит по кругу от одного к другому, ожесточённо жестикулирует, смеётся.
Люди, послушайте! Вы такие же люди, как и я, понимаете? Вы такие же, как и они там, за горами... Но вы - слепые... Я слышал, мне рассказывали в детстве о вашей стране, но я думал, что это сказки старух, что это всё неправда! Оказалось - вы есть на самом деле! Вы ничего не видите и думаете, что мир замкнулся здесь, в вашей долине! Так? И что больше ничего нет на белом свете, так, да? Но это неправда! Мир огромен! Он - там! Как бы вам это объяснить? Вы всё, всё, всё потеряли без зрения!!!
МОЛЧАНИЕ.
ПЕРВЫЙ СТАРЕЙШИНА. Расскажи нам, что такое “зрение”? Расскажи, чтобы было всем понятно. Слушайте его внимательно, не пропускайте ничего из его речи, пусть даже трижды будут безумны его слова!
НУНЬЕС. Зрение - это когда видишь всё! Видишь себя, друзей, свои руки, деревья, землю, камни, небо, всё вокруг цветное, братцы! Разноцветное, красивое! Трава зеленая, небо голубое, деревья коричневые! Зрение - это прекрасно! Вы ощупываете меня пальцами, а я вас вижу глазами! Вижу, как вы одеты, вашу одежду! Она грязная, чёрная от земли, от работы, она некрасива, груба! А у вас могут быть красивые цветные платья, брюки, рубашки, шляпы, ну, чёрт, что там есть ещё?! И вы всем этим можете любоваться! Любоваться друг другом на расстоянии, радоваться друг другу! (Тихо.) Я начал подмигивать молоденьким девушкам, надеясь, что произвожу впечатление! С ума сошёл! Понимаете вы меня, нет?
ЗАМБО. Скажи, зачем быть красивой одежде? Она удобна и всё. Красивы - гладкие лица. Мы это знаем. Но гладкость кожи узнаешь руками и никак иначе?
НУНЬЕС. Нет, совсем не то! А, красота! Да, красота! Что вы о ней знаете? Посмотрите, как красивы горы! Ведь их нельзя пощупать руками? А утренняя заря! Огромное красное солнце, чуть прикрытое сиреневыми облаками, встаёт над бело-голубыми горами, смотрите туда! Ну, как вам объяснить?!
ВТОРОЙ СТАРЕЙШИНА. Хватит. Он говорит одно и тоже. Нет никаких гор. У конца скал - запомни это, Богота! - там, где ламы щиплют траву, лежит конец мира. Туда упирается крыша мироздания, с которой падают росы и лавины. Выше деревьев летают ангелы. Только ангелы. Они поют там, пока мы спим, охраняют наш сон.
НУНЬЕС. Ангелы? Какие вам поют ангелы? (Смеётся.) А-а! Так это же птички! Птицы! (Свистит.) Вот я вызываю их, сейчас они будут свистеть ещё громче! Эй, птички, вас тут неразумные дяденьки и тётеньки называют ангелочками! Фи-ють!
ПЕРВЫЙ СТАРЕЙШИНА. (Бьёт Нуньеса палкой по голове.) Не смей! Не смей дразнить ангелов! Они пошлют на нас болезни! Наши поля перестанут родить рис! Не смей!
Нуньес упал, долго лежит, не двигаясь. Молчит. Поднял голову, испуганно озирается. Толпа угрожающе зарычала, двигается на него.
НУНЬЕС. (Тихо.) Ну и порядочки тут у вас, братцы. Всякого порядочного человека, оказывается, можно стукнуть палкой по затылку, да как стукнуть... Дикари, варвары, пигмеи, кретины... Им бесполезно что-нибудь объяснять... Вы бараны! (Кричит.) Эй, вы?! У мира нет конца, нет крыши! Конец и крыша - ваша выдумка! Люди! Посмотрите на небо! На солнце! Трава - зелёная! Небо - синее! Солнце - красное!
ВТОРОЙ СТАРЕЙШИНА. Он заговаривается. Он сумасшедший. Пусть он живёт пока среди нас, пусть ходит по долине, набирается ума. Нам не будет лишней пара рабочих рук, а он сильный. Следите, чтобы он никому не причинил вреда. Дайте ему поесть и пусть отправляется спать. Якоб, возьмёшь Боготу, пусть живёт в тоём доме. А сейчас - всем спать. Скоро на работу. Спать! Спать! Всем спать!
КОРРЕА. Богота, ты умеешь спать, есть и пить?
НУНЬЕС. Этому учиться не надо, парень. Ещё как умею. Правда, спать днём не привык.
ПЕРВЫЙ СТАРЕЙШИНА. Время делится на жаркое и холодное, повторяю тебе ещё раз. Запомни! Это будет первым уроком тебе! Богота, когда жарко - нужно спать. Всем спать! Спать!
Толпа слепых расходится. Слепые зевают. Возле Нуньеса остались только Якоб, Медина-Саротэ и Корреа.
НУНЬЕС. (Ворчит.) Чертовы кроты! Они так ничего и не поняли! Спать среди бела дня! Где это видано? Почему у меня такой язык, почему я не умею говорить так красиво, как телекомментатор? Пойди-ка, попробуй, объсни им, что такое зрение, если они всё привыкли щупать...
КОРРЕА. (Кричит.) Дедушка Якоб! Богота-Человек-Из-Скал, будет жить в нашем доме, да? С нами вместе? Здорово!
ЯКОБ. Да, да. Пойдём со мной, Богота. Это - Корреа, мой внук, это Медина-Саротэ, моя дочь. Идём. Я накормлю тебя.
КОРРЕА. Здорово! Мы будем с ним играть! Он будет мне рассказывать свои сказки! Странные сказки! Эй, ты, Богота, держи!
Бросил камешек Нуньесу. Тот поймал его. Молчит.
НУНЬЕС. Сейчас я докажу, что я лучше, потому что вижу. Хотя бы тебе, сопляк!
Помолчал, кинул камешек Корреа.
Корреа поймал камешек.
Ну, дела. Они и без глаз видят не хуже меня, что ли?
Корреа со смехом кинул камешек Нуньесу. Тот снова поймал камень. Удивлённо рассматривает узоры на камне.
(Якобу.) Что это?
ЯКОБ. Идём, Богота, скоро станет холодно. Мне нужно выходить в поле. Рис не будет ждать. Мне некогда возиться с тобой. Люди отдыхали. Ты разбудил весь посёлок. Идём!
НУНЬЕС. (Изумлённо рассматривает камень.) Это же... это же... это же золото!!! Да, золото!!! Вот ещё, ещё... Господи всемилостивейший! Мне снится?! Да ведь тут все камни золотые?! Да как же я сразу не увидел этого? Золото... Золото... Золото...
Лихорадочно собирает камни, суёт их себе за пазуху, ползает по земле.
Они ходят по золоту, топчут его ногами, не видят его, не видят?! Ведь это же золотор, золото, золото?!
КОРРЕА. (Хохочет.) Дедушка, он бросается на камни! Что он будет делать? Наверное, грызть их и потом глотать? Ведь он “Человек, Родившийся От Скалы”! Какой смешной!
МЕДИНА-САРОТЭ. Помолчи, Корреа. Не понимаешь: у него припадок! Он обезумел!
ЯКОБ. Зови людей назад, быстро! (Корреа убегает.) Ну, ну, успокойся, Богота, пойдем, пойдем...
НУНЬЕС. (Кричит.) Мерзкий старикашка, старый мухомор, старая перечница, не трогай меня своими длинными, липкими, словно червяки, пальцами! Ты - животное! Слепой крот! Знаешь ли ты, что я умнее всех вас вместе взятых?! Я в своём уме! Это вы, вы, вы все сошли с ума, ходите, ступаете ногами по золоту, топчете его ногами, идиоты! О, Боже мой, что бы я сделал, доведись мне унести в мир хоть частицу этих камней! Я купил бы на них всё, всё, всё, понимаешь ты?! Купил бы дома, дороги, еду, автомобили, города, острова, корабли, самолёты, поезда, всю землю, всё, всё! Всё, всё, всё было бы в моей власти! Золото, золото, золото, золото, золото!!!!! Сколько золота!!!! Это моё золото!!!!! Это я его нашёл!!!! Я, я, я!!! Один я!!!! Я выберусь отсюда, я смогу унести всё, всё унести!!!! (Засовывает камни себе за пазуху, подбрасывает их вверх, хохочет.)
ЯКОБ. Идём, Богота, ты болен....
НУНЬЕС. Идиоты, варвары, обезьяны, кретины, дубины, сволочи, негодяи, кроты, животные, мерзавцы, дебилы, твари, паразиты, подонки, вы ходите по золоту, слышишь ты, дрянь?! Не смейте ступать на моё золото своими грязными ногами, оно моё, моё!!!! Не смейте! Не сметь!!! Я в своём уме, слышишь, ты, пень?!
Кинулся на Якоба, но тут из-за деревьев вынырнули слепые, накинули на Нуньеса верёвку, связали и поволокли за собой. Нуньес кричит что-то, пытается схватит камни, отбивается от слепывх.
Тишина, поют птицы.
Корреа один. Передразнивает Нуньеса, подбрасывает камни, сует их себе за пазуху, подкидывает вверх, кусает.
КОРРЕА. (Смеётся.) Зёлёто! Моё зёлёто! Зёлёто! Отдай, старый мухомор! (Хохочет.) Отдай, старый пень! (Пауза.) А всё-таки... всё-таки, что это такое “видеть” и что это стучит у него на руке, а?
