Дворянин. Самосознание дворянина

Личность дворянина и (в особенности) «джентльмена» суверенизируется, ни тот, ни другой уже не вспоминают о подвигах своих отцов, понимая, что если подвиги и были свершены, то они не имеют к ним никакого отношения, им все предстоит начинать с нуля. К тому же (особенно в Англии) играет роль то обстоятельство, что многие старинные роды пресекаются смертью тех, кто гибнет на поле боя. В том числе и во время гражданских войн.

Отличение личности капризом высокопоставленной персоны, конечно же, сохраняется и в XVI веке, но уже в XVII ее милость большей частью теряет значение. Хотя бы потому, что в абсолютистских государствах на подлинные высоты человек может быть вознесен только центральной властью. Становлению нового самосознания дворянина в огромной мере способствует утверждение абсолютизма. Ведь теперь дворянин, на каком бы посту он ни находился, служит не господину (т.е. такому же, как он сам, человеку), но представителю высшей силы — божьему помазаннику. Монарх уже не первый среди равных, с кем можно воевать, брать в плен (Карл Смелый и Людовик XI) и даже вести судебные тяжбы, и это радикально меняет дело. Дюма исторической интуицией улавливает судьбоносную перемену, поэтому его герои могут служить только королю. Служение даже его первому министру, кардиналу Ришелье (и сменившему его Мазарини) фактически управляющему государством, — это род унижения.

Какое-то время еще продолжают господствовать представления об особой природе дворянина. «Дворянство покоится на рождении» (Ж. Флори), «дворянином рождаются, а не становятся» (Л. Женико), «передача через кровь дворянских качеств – составная часть определения дворянства» (Ф.Контамин). Все эти формулировки заимствованы у медиевистов, но они калькируют язык дворянства нового времени. (Например, Рене де Санзей: «Родовитый дворянин– это дар происхождения, который король не может пожаловать, если дворянин не имеет сына» (le gentilhomme est un don de race et de lignée que le roi ne peut conférer s’il ne fait un fils). Или «Словарь Французской академии»: «государь производит в дворянство, но только кровь делает дворянина родовитым» («le prince fait des nobles, mais le sang fait des gentilshommes»), что свидетельствует о его влиянии на ученое мнение историков.»^[151] Но под влиянием гуманистических учений не только в сословном сознании, но и в общественном сознании в целом начинает утверждаться представление о личном достоинстве человека; теперь уже не происхождение, не принадлежность к древнему роду, но только собственные заслуги могут прославить его.