Вместимость и всеядность

Смирение и самоуничижение.

Соизмеримость и подозрительность.

Уныние и страдание, восторг и радость.

Уныние и жалобы - знак разжижения воли; страдание - условие ее закалки. Уныние в лучшем случае сменится беспечным весельем и восторгом, за которыми неминуемо последует новое уныние по поводу их утраты. За страданием следует радость очищения и преодоления. Уныние - лень души, покорившейся потоку настоящего (у-ныние). Страдание - страда духа, ведущая в будущее.

Восторг телесного наслаждения неизбежно конечен; радость духовного преодоления бесконечна

Соизмеримость - целесообразная бережливость, вытекающая из сознания собственной силы. Подозрительность - спутник духовной слабости и метаний. Соизмеримость выискивает лучшее в другом человеке, дабы четче и доступнее - по сознанию - довести до него нужное знание. Подозрительности, напротив, свойственно всегда и во всем видеть худшее. Соизмеримость ориентируется на высокое и достойное; подозрительность "играет на понижение", как бы зрит исподним оком (подо-зрение). Соизмеряющий не выдаст сокровенного и тем не позволит осквернить его; подозрительный опорочит истину самой недобротой своего взора.

Смирение - ясное осознание своей сегодняшней ограниченности, но одновременно и бесконечности горизонтов совершенствования. Смирение - горение через обуздание гордыни. Самоуничижение - неверие в свои силы и возможности; оборотная сторона гипертрофированной самости. Смирение - готовность внимать словам подлинного духовного авторитета и неустанно следовать идеалу. Самоуничижение - часто разочарование и духовное разложение некогда самоуверенного "учителя". С-мирение - любовное принятие мира в сердце и со-гласие с ним; самоуничижение - уничтожение связей и с миром, и с собственным сверхсознательным потенциалом духа.

Вместимость - критерий широты сознания, умение покрыть отрицание синтетическим утверждением. Всеядность - набор несовместимых идей и ценностей. Вместимость - способность упорядочить различное вокруг единого стержня; всеядность - сваливание в кучу всего и вся. Вместимость уравновешенна и гармонична; всеядность - судорожна и хаотична.

Чем отчетливее в своем повседневном бытии распознает человек нравственные полярности, подобные вышеприведенным, и чем определеннее совершает он свой моральный выбор - тем большей широтой и утонченностью отличается его сознание и тем выше стоит он на лестнице духовного совершенствования. Однако подлинная мудрость есть не только дар распознавания, и тем самым, преодоления "дьявольских отождествлений", но столь же и умение избегать "дьявольских противоположений".

Эта вторая, дополнительная, ипостась мудрости - умение видеть единство и взаимосвязь нравственных качеств и состояний, которые обыденное сознание норовит рассмотреть в качестве противоречащих друг другу. Здесь, напротив, "дьявол" словно подталкивает нас на бездумное и механическое противополагание того, что на самом деле образует гармоничное единство: свободное самоопределение и иерархическое служение; дерзание и терпение; мужество и сострадание. Подобные противоположности не только не отрицают друг друга, но требуют обязательного синтеза. Остановлюсь лишь на нескольких примерах.