Размычки нэпа и борьба за «генеральную линию партии». Дебаты вокруг 1-го пятилетнего плана

Кризис хлебозаготовок. Смычки нэпа оказались не в состоянии скрепить его как хозяйственное целое, способное организовать многообразие укладов, не удалось. Хотя население страны быстро восстанавливалось после демографической катастрофы, а хозяйство - после разрухи, по всем направлениям пошли размычки, определившие недолговечность системы.

Предполагалось, что продналог и разрешение свободного оборота хлебных излишков создадут условия для роста в деревне крестьянского мелкотоварного уклада, а высвободившаяся «мелкобуржуазная стихия», отслаивая кулачество («капиталистические элементы»), будет не только удержана в рамках государством, опирающимся на сельскую бедноту («пролетарские элементы»), но и обеспечит накопления для социалистической индустриализации. Главным источником накоплений должна была стать выручка от экспорта зерновых, покупаемых государственными планово-заготовительными органами у индивидуальных крестьянских хозяйств.

В первые годы нэпа основную долю незначительного советского экспорта составляли лесоматериалы, лен, нефтепродукты и марганцевая руда. К 1924 хлебные злаки, вышли на первое место, однако в объеме лишь 25% от довоенного, и на этом уровне застопорились. Сказалось то, что революция и гражданская война привели к имущественной нивелировке деревни, сократив долю и беднейших «пролетарских», и зажиточных «капиталистических» элементов[7]. «Осереднячившись», крестьянство тяготело скорее к хозяйству натуральному, чем мелкотоварному: самим есть хлеб досыта и откармливать скотину, без стремления к расширению продаж зерна. К тому же с переводом госпромышленности на хозрасчет тресты-производители в погоне за рентабельностью начали вздувать цены на продукцию, рассчитанную на крестьянский спрос (кровельное железо и металлоизделия, ткани, мыло, курево и др.). Из-за возникших ножниц цен ( осенью 1923 относительные цены на промтовары были в 1,7 раз выше, а на сельхозпродукты – в 2 раза ниже, чем в 1913) разразился кризис сбыта промтоваров (1923) при уровне объема легкой промышленности, еще далеком от восстановления (40% от 1913).

Власть отреагировала декретом о предельных ценах на товары и требованием от госпредприятий снижения себестоимости. «Раствор ножниц» промышленных и с.-хоз. цен был сжат (осенью 1924 – отношение 1,35:1), но возник дефицит промтоваров. А рост цен на зерно и доли частных и внеплановых заготовителей в хлебообороте (1925 - 43 % от общего объёма заготовок) привел к срыву государственных хлебозаготовок (1925 – всего 47% от запланированного) и обострению борьбы внутри ЦК ВКП(б).

Восстановление сельского хозяйства влекло и новое расслоение деревни: доля хозяйств с посевной площадью св. 6 десятин, снизившаяся за 1920-1923 с 12% до 8,5%, возросла к 1925 до 12%, хотя из этих хозяйств лишь четверть (2,7% от всей массы крестьянства) могла считаться крупными (св. 10 дес.).

Борьба за «генеральную линию партии» (1924–1928). После смертиВ.Ульянова - Ленинавузком руководящем органе ВКП (б) - Политбюро ЦК – осталось 7 членов, более или менее окруженных ореолами живых «вождей». Это были председатели Реввоенсовета - Л.Троцкий, Исполкома Коминтерна - Г.Зиновьев, СТО -Л.Каменев, Совнаркома - А.Рыков, Центрального совета профсоюзов - М.Томский; а также главный редактор газеты ЦК «Правда» Н.Бухарин и генеральный секретарь ЦК (генсек) И.Сталин. Двое последних, учитывая частичную стабилизацию капитализма на Западе, определили поддержанную Рыковым и Томским генеральную линию партии на построение социализма первоначально «в одной, отдельно взятой стране» – СССР. Главным теоретиком курса на построение социализма в одной стране первоначально был Бухарин, признанный идеолог партии, делавший упор на сохранение рабоче-крестьянского блока и постепенность («черепашьи темпы») индустриализации в рамках нэпа.

Троцкий, Зиновьев и Каменев возглавили левую оппозицию, после публикации подсчетов ЦСУ(1925), что 12% хозяйств дают 60% товарного хлеба, начавшую страшить угрозой «капиталистического перерождения» вследствие засилья кулацких элементов в деревне и их «смычки» с городским частным капиталом и сформировавшейся партийно-советской бюрократией. Экономистом-идеологом оппозиции, заклейменной как троцкизм, стал Е.Преображенский. Он выдвинул формулу «закон первоначального социалистического накопления» с обоснованием неизбежности «эксплуатации досоциалистических форм хозяйства» государственным хозяйством, выступающим как «единое целое, амальгамированное с политической властью». Преображенский предлагал повысить налогообложение кулаков; не сжимать, а расширять «раствор ножниц» цен; прибегнуть к дополнительной эмиссии бумажных денег ради капиталовложений для социалистической индустриализации и форсировать ее, соединив с «экспортом пролетарских революций».

С идейным отпором Преображенскому выступил Бухарин, выражая бытовавшие взгляды о необходимости отмежевания «зажиточного трудового крестьянства» от кулачества и даже роста накоплений в кулацких хозяйствах в интересах накопления в народном хозяйстве в целом. Однако Бухарину не удалось найти решения действительной проблемы недостаточного в условиях нэпа накопления источников капиталовложений для индустриализации и пришлось быстро отказаться от своего призыва «сказать всем крестьянам»: «обогащайтесь, накапливайте, развивайте свое хозяйство».

Борьба сторонников генеральной линии с оппозицией разгорелась с новой силой после 14 съезда ВКП (б), провозгласившего курс на социалистическую индустриализацию (декабрь 1925), и пополнения Политбюро новыми членами, преданными Сталину. На 15 съезде (декабрь 1927), наметившему курс на планирование развития народного хозяйства СССР по пятилеткам, троцкистская оппозиция была разгромлена.

Восстановительные процессы при нэпе воспроизводили аграрно-индустриальную структуру народного хозяйства Российской империи: с преобладанием сельского, преимущественно земледельческого и трехпольного хозяйства, и более быстрым ростом легкой, а не тяжелой промышленности. С началом больших новостроек социалистической индустриализации (ДнепроГЭС; Турксиб - Туркестано-Сибирская железная дорога и др.) увеличилась потребность в хлебе не только для валютного экспорта, но и для питания рабочих новостроек. Между тем зажиточное крестьянство предпочитало удерживать излишки хлеба в закромах, лишая государство из-за недостатка товарного хлеба возможности импортировать машины и оборудование на уровне более половины от того, что был в Российской империи. За 2-е полугодие 1927 было заготовлено зерна на 2 млн. т меньше сравнительно с 1926. Стало ясно, что курс на построение социализма «в одной, отдельно взятой стране» в рамках нэпа сталкивается с противоречиями, ставящими границы структурным сдвигам в хозяйстве для превращения СССР в индустриальную страну. Чтобы в 1927-1928 хотя бы приблизиться к уровню хлебозаготовокпредыдущего года, пришлось прибегнуть к чрезвычайным мерам. Обозленный кризисом хлебозаготовокгенсек Сталин решил круто развернуть генеральную линию партии и порешить нэп, объявив его «особой политикой пролетарского государства, рассчитанной на допущение капиталистических отношений… на возрастание социалистических элементов в ущерб элементам капиталистическим».

«Возрастанию социалистических элементов» Сталин и ведомые им высшие структуры власти от Политбюро ЦК до ОГПУ придали форму новой системы чрезвычайных мер,проводимых под лозунгом обострения классовой борьбы: сзажиточными крестьянами (кулаками); торгово-промышленными частниками (нэпманами,кустарями, иностранными концессионерами); спецами. Протест Бухарина, Рыкова, Томского против изменения генеральной линии был осужден как правый уклон (апрель 1929) на 16 конференции ВКП(б), принявшей директивы по первому пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР и одновременно решение о «генеральной чистке партии». Победа была достигнута Сталиным благодаря установленному им контролю над номенклатурой и выдвижения в аппаратом ЦК функционеров, готовых отождествлять генеральную линию с линией генсека, оставшегося единственным «вождем».

От размычек нэпа – к вытеснению частного капитала и «спецеедству». Советский червонец недолго котировался на заграничных биржах: незначительная величина золотого запаса СССР (¹/₇ дореволюционного) и срыв активного торгового баланса торможением хлебного экспорта не позволяли поддерживать обратимость червонцев в золото. Пришлось запретить сначала вывоз червонцев за границу (1926), а затем и их ввоз в СССР (1928). Концессионеры были обязаны заводить рублевые счета в Госбанке и переводить туда свои инвалютные капиталы по завышенному курсу червонца, а перевод полученных в СССР доходов на зарубежные валютные счета, часто задерживался сверх официально установленных сроков (2-3 месяца). Еще одной проблемой стали фальшивые червонцы, за спиной изготовителей которых стояли белая эмиграция и глава «Ройял-Датч-Шелл» Детердинг.

Вмешательство государства в ценообразование приводило к процессу, который Л.Юровский назвал арбитражем между двумя уровнями цен: оптовыми регулируемыми, которые в СССР стали называть этикетными, ивольными розничными. Разноуровневость цен не позволяла уравновесить спрос и предложение, порождая товарный дефицит и просачивание на частный рынок изрядного количества дефицитных товаров, распределяемых по регулируемым государством ценам. Для растущего слоя лиц специальным занятием становилась спекуляция на разрывах в ценах. С ней, как и с валютной спекуляцией, государство решило бороться при помощи юстиции и милиции[8].

Но вскоре на первый план в уголовном преследовании в связи с хозяйственными проблемами вышли процессы спецов-«вредителей». Износившееся дореволюционное промышленное оборудование, не обновляемое из-за отсутствия накоплений для капиталовложений, не справлялось с напряженными заданиями, диктуемыми провозглашенным курсом на социалистическую индустриализацию. Участились аварии, ответственность за которые власть возложила на старых технических специалистов, обвиненных во вредительских действиях по срыву индустриализации и по наущению заграничных капиталистов (в том числе эмигрантов) из бывших собственников предприятий. Показательный процесс над «вредителями» из числа инженеров предприятий треста «Донуголь» (Шахтинское дело, 1928) положил начало борьбе с «экономической контрреволюцией». ОГПУ фабриковало уголовные дела, выбивая из арестованных инженеров, техников, экономистов и статистиков «признания» в организации нелегальных групп и «партий», якобы готовивших сообща с западными разведками иностранную интервенцию в СССР для реставрации капитализма. По стране покатилась кампания спецеедства – притеснений и преследований «буржуазной» технической интеллигенции.

Аресты по обвинениям во вредительстве и шпионаже затронули и администрацию концессий, которые Советское государство стало в массовом порядке разрывать. Почти все из 113 концессий, действовавших в конце 1920-х, были ликвидированы. Вместо них расширилась практика платной технической помощи: заказы западным фирмам конкретных производственных проектов; договоры с отдельными западными инженерами; командировки членов партии для практики на иностранных заводах, чтобы затем работать директорами, главными инженерами, руководителями подразделений промышленных предприятий.

Спецеедство распространилось на аграрников-кооператоров (А.Чаянова и его коллег), доказывавших, что дифференциация крестьянства носит преимущественно не классовый, а демографический характер (циклические возрастные изменения составов семей и «коэффициента едоки/работники»). Возобладала жесткая схема «классовый враг-кулак» - «колеблющийся середняк» - «беднота-опора».

Дебаты вокруг 1-го пятилетнего плана. На фоне ожесточенной борьбы в ЦК ВКП(б) развернулись жаркие дебаты экономистов в Госплане и наркоматах, на страницах партийной и деловой печати (особенно в журнале «Плановое хозяйство») вокруг проблемы темпов и структурных сдвигов в народном хозяйстве СССР.

Председатель Госплана СССР Г.М.Кржижановский обосновал идею взаимодополнения трех разносрочных народнохозяйственных планов: годового, перспективного пятилетнего и генерального (на 15 лет). Временнóй горизонт пятилетнего плана как основного звена в этой цепочке Кржижановского учитывал особенности как промышленного строительства (срок сооружения электроцентралей, железных дорог и т.д.), так и земледелия (цикличность урожайности).

В соответствии с цепочкой Кржижановского вГосплане развернулась работа над:

- контрольными цифрами на хозяйственные годы (отсчитываемые с 1 октября) – 1925/1926 (под руководством В.Г.Громана), затем 1926/1927 (под руководством С.Г.Струмилина);

- Генеральным планом народного хозяйства СССР (комиссия П.С.Осадчего);

- первым пятилетним планом развития народного хозяйства СССР.

Помимо Госплана, работа над обоснованием перспективных планов велась также в ВСНХ под руководством его нового председателя В.В.Куйбышева. Кроме того, спецами ВСНХ, Конъюнктурного института и Наркомата земледелия были подготовлены перспективные планы на 1926/27-1930/31 отдельно для промышленности (комиссия ОСВОК - восстановления основного капитала) и сельского хозяйства (комиссия под руководством Н.Д.Кондратьева и при участии Н.П.Огановского).

В дискуссиях о принципах составления перспективных планов обозначились две позиции - «генетическая» (от греч. генезис — «происхождение») и «телеологическая» (от греч. телеос – «цель»). Противопоставление применительно к экономике процессов генетических, выражающих стихийные тенденции рынка, процессам телеологическим, связанным с целенаправленным воздействием государства, было введено в дебаты о советском планировании госплановским экономистом-теоретиком В.А.Базаровым. Генетическим он назвал прогнозный подход, основанный на экстраполяциях существующих тенденций экономического развития и конъюнктурных предСказаниях, а телеологическим - приоритет целевых заданий-предУказаний, директив.

Генетический подход был заложен Громаном в первые контрольные цифры, но подвергся критике, поскольку, исходя из предпосылки сохранения стихийно сложившихся в восстановительный период объемов товарной продукции сельского хозяйства и промышленности, не давал ориентиров для направления и темпов структурных преобразований для решения задач социалистической индустриализации. В следующие контрольные цифры Струмилиным была заложена уже телеологическая предпосылка ломки структуры хозяйства направленным приоритетным ростом вложений в тяжелую промышленность – в переоборудование и капитальное строительство. С резкой критикой такого подхода и проявленного в нем пренебрежения к сельскому хозяйству выступил Кондратьев, обосновавший «генетическую» концепцию плана- предвидения:

- прогноз социально-экономических тенденций на основе изучения конъюнктуры рынка;

- минимальная детализация 5-летних перспективных планов по тем направления, где желательны максимальные достижения;

- соблюдение продовольственной безопасности и заинтересованности крестьян в расширенном воспроизводстве и товарообороте, что предполагает внимание к легкой промышленности.

Базаров предложил синтезную концепцию, на предпосылке, что «телеологическое» конструирование перспективных планов промышленности должно к «генетически» выверенному плану сельскохозяйственной продукции и соблюдать рациональную очередность, начиная повышение темпов индустриализации с отраслей, производящих предметы потребления и те виды средств производства, потребность в которых уже носит достаточно массовый характер. Базаров призывал не торопиться с обобществлением и достижением технико-экономической независимости СССР, считая

недопустимым сжатие потребления широких масс населения ниже норм капиталистического хозяйства и чрезмерное капитальное строительство новых промышленных сооружений.

Рекомендации Кондратьева и Базарова об ограничении проектируемых темпов конъюнктурой товарооборота с крестьянством, как и предостережения о возможном недостатке продовольствия и избытке неосвоенных капитальных вложений, были категорически отвергнуты Струмилиным. Он стал главным проводником телеологического подхода, настаивая на целенаправленной ломке стихийно сложившихся под воздействием рынка отраслевых пропорций. Приоритет роста тяжёлой индустрии Струмилин увязывал с тем, что увеличение ее удельного веса в структуре хозяйства убыстрят доведение обобществления производительных сил до уровня, подвластного централизованному директивному планированию вплоть до замещения рыночной конъюнктуры плановым ценообразованием: «мы сможем диктовать не только оптовые, но и розничные цены как производителю, так и потребителю».

Придавая плану статус «отрезка партийной программы», Струмилин нацеливал его на «преодоление несоциалистических элементов нэпа, т.е. преодоление стихии товарно-капиталистического хозяйства». Эта позиция после крутого разворота «генеральной линии партии» была закреплена указанием Сталина: «наши планы есть не планы-прогнозы, не планы-догадки, а планы- директивы».

Принятие первого перспективного плана на пятилетку с 1928/29 по 1932/33 хозяйственные годы определило слом нэпа и замену его смычек директивным планированием, опирающимся на систему мобилизационного принуждения. Она включала: высокие темпы индустриализации, ограничение потребления (возобновление карточной системы в городах,принудительные займы индустриализации); принудительная коллективизация крестьянства; принудительный труд - особенно на лесозаготовках, в строительстве производственных зданий и путей сообщения, в добывающей промышленности.

Перед экономистами - сотрудниками Госплана и хозяйственных органов - встала дилемма: стоять за высокие темпы индустриализации или сидеть за низкие. «Телеолог» Струмилин выбрал первое, теоретиков «генетического направления» ждало второе.

Спецы из Госплана, стоявшие за умеренные темпы индустриализации, вскоре попали в тюрьмы и ссылки по процессам, сфабрикованным ОГПУ: «Союзного бюро РСДРП(меньшевиков)» (Базаров и Громан), «Промпартии» (Осадчий). Кондратьев был вместе с Юровским и аграрниками-кооператорами осужден по делу «Трудовой Крестьянской партии»(ТКП)».

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Проведите различие между политикой военного коммунизма и нэпом по сферам сельского хозяйства, промышленности, торговли, денежного обращения, банковского дела.

2. Перечислите главные звенья «ленинского плана построения социализма в СССР».

3. Покажите влияние идеологии и российской инженерной практики на формирование плана государственной электрификации России.

4. Раскройте роль параллельной валюты в денежной реформе 1922-1924.

5. Охарактеризуйте трудности осуществления социалистической индустриализации в рамках нэпа.

6. Приведите примеры НИИ, созданных в первые годы Советской власти.

7. Объясните, почему нэп столкнулся с кризисом хлебозаготовок.

8. Сравните «генетический» и «телеологический» подходы к обоснованию пятилетних планов.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Богданов А.А. Военный коммунизм и государственный капитализм // Богданов А.А. Новый мир. Вопросы социализма. М.: УРСС. – 2010.

Гвоздецкий В.Л. План ГОЭЛРО: Мифы и реальность // Наука и жизнь. – 2005. - № 5.

Голанд Ю.М. Сравнение реформ периода нэпа и постсоветской России // Вопросы экономики. - 2010. - № 4. - C. 82-99.

Эрлих А.А. Дискуссии об индустриализации в СССР. 1924-1928. М.: Дело. – 2010.

[1]

[2] Не считая Закавказья, Туркестана и Дальнего Востока.

[3] Проявлением вождизма стал топонимический произвол: переименование городов СССР в честь коммунистических «вождей», причем не только уже покойных (Ленинград вместо Петрограда, Ульяновск вместо Симбирска, Свердловск вместо Екатеринбурга), но и живых: Троцк вместо Гатчины, Сталинград вместо Царицына, Днепропетровск вместо Екатеринослава, Зиновьевск вместо Елисаветполя и т.п.

[4] Кейнс Дж.М. Избранные произведения. М. – 1993. – С. 32.

[5] Стрельников И.Д. Русская наука и ученые во время революции // Новая Россия. 1922. - № 1.

[6] Валентинов Н. НЭП и кризис партии после смерти Ленина. М.: Современник, - 1991.

[7] За 1920-1926 (по РСФСР) доля крестьянских хозяйств с посевной площадью св. 10 десятин уменьшилась с 4,1% до 0,8%, а с посевной площадью менее 2 десятин – с 46,7% до 36,6%; тогда как доля хозяйств с посевной площадью от 2 до 10 десятин возросла от 49,2% до 62,6%.

[8] Словами советского поэта:

У партии было заботы без меры / Хлопот неотложных невпроворот,