Мелкий бес»

С начинал как романист романом «Тяжёлые сны». На протяжении 10-ти лет он писал роман «Мелкий бес». Трилогия «Творимая легенда». Романы С наряду с романами Мережковского («Христос и Антихрист» - трилогия), Брюсова («Огненный ангел»), Андрея Белого («Петербург») составляют корпус символистских романов. Феномен символистского романа связан с уникальной концепцией мира, представлением о человеке, различными поэтическими аспектами.

Связь с традицией русской классики (и не только).

Как выразился В. Ерофеев («В лабиринте проклятых вопросов. На гране разрыва»), феномен символистского романа начинается на гране разрыва с традицией русского романа 19 века, они остаются недоразорванными. Они обнаруживаются на уровне проблематики, социально-исторического хронотопа. Роман мБ о жизни русской провинции на рубеже веков. Там наличествуют все приметы государственной и частной жизни. второй аспект связи с классикой – прямые отсылки к конкретным именам и текстам (аллюзии, реминисценции). С демонстрирует в романе прямые связи с «Бесами» Пушкина и Достоевского, прочему их творчеству. Отсылки к гоголевской демонологии, толстовский синтаксис и интонации, задана тема неправедности. Чеховские тексты. П – учитель словесности. Кроме русской классики ещё отсылки к фольклору, мировой мифологии: античная, дионисийские ритуалы, Диана.

Социально-исторический сюжет романа и система персонажей.

Разрушение классической триады: истина, добро, красота. Мир романа как безобразие, хаос, зло и безумие. Образ недотыкомки.

Эстетический противовес миру Передоновщины (Людмила Рутилова, Саша Пыльников).

Картина мира в символистском романе являет собой реализацию таких свойств, как безобразие, тотальное царство зла и безумия. Связь символистского романа с классикой видна в поиске идеала, оппозиции и противовеса, который мог бы скорректировать мир Передоновщины. Такой идеал заявлен в сюжетной линии и коллизиях двух героев (Людмила (языческая античная иелесность) (Платоновна – платоновское учение о душе, слитой с идеалом) Рутилова, Саша Пыльников), их любовь воплощает дионисийские ритуалы. Они – эстетический идеал. Они несут чувственность в восприятии мира. Этот идеал не одолевает Передоновщину, не становится противовесом: мир Передоновщины их преследует; телесность и дионоисийство в контексте христианской церкви язычество оказывается сомнительным и уязвимым. Любовь Л и С несёт опасную составляющую. Эстетический идеал оказывается нереализуемым, пространство города замкнуто на самом себе, нет перспективы. Княгиня Волчанская остается фантомом. МБ похож на социально-психологический роман.