Философия. Экзаменационные вопросы 7 страница

- Просто пойди и поговори с ним, - настаивала Песчаная Буря. - Выясни, чего он хочет, и позволь ему самому сделать выбор, - ее глаза были полны сочувствия и понимания, но Огнегрив по-прежнему чувствовал себя несчастным. - Иди, разыщи его, - сказала Песчаная Буря. Когда Огнегрив покорно кивнул, она молча встала, повернулась и скрылась в лесу.

С тяжелым сердцем Огнегрив начал спускаться вниз по склону холма. Прежде всего он пошел к оврагу для тренировок в надежде, что оруженосец вернется в лагерь тем же путем, каким вышел оттуда. Больше всего на свете он хотел бы избежать откровенного разговора, поскольку боялся невольно подтолкнуть Белыша к уходу. И в то же время он понимал, что Песчанная Буря права. Нельзя быть членом Грозового племени, стоя одной лапой в жилище Двуногих. Это было бы нечестно как по отношению к племени, так и по отношению к самому Белышу. Кроме того, неверному, несчастному коту не место среди воинов Грозового племени.

***

Солнце совсем скрылось за деревьями, когда Огнегрив добрался до дна оврага и уселся на песке. Было очень тепло, хотя наступающий вечер уже разбросал по дну оврага длинные тени деревьев. Скоро наступит время ужина. А что если Белыш совсем не вернется? - встревожился Огнегрив. Затем он услышал шорох кустов и чьи-то тяжелые шаги, по которым сразу узнал Белыша, даже не успев почуять его запах.

Котик выскочил на открытое место и побежал, весело подергивая ушками и высоко задрав белый хвост. В пасти у него болталась крошечная землеройка. Увидев Огнегрива, он изумленно выронил свою добычу.

- Что ты здесь делаешь? - с легким упреком спросил он. - Я же сказал, что вернусь к ужину! Ты что, не веришь мне?!

Огнегрив грустно покачал головой.

- Нет, - признался он. При виде этого маленького дерзкого вруна в голове у него сразу прояснилось. Белыш склонил голову набок и обиженно посмотрел на своего наставника.

- Но я пообещал, что приду, и пришел! - возразил он.

- Я тебя видел, - просто сказал Огнегрив.

- Видел меня? Где?

- Видел, как ты ходил в дом к Двуногим.

- Ну и что из этого? Огнегрив даже поперхнулся от такой наглости. Неужели он не понимает, что натворил?!

- Ты обещал охотиться для племени, - прошипел он, чувствуя, как в животе все сжимается от злости. Каждый волосок на его шкуре встал дыбом при мысли о том, что Белыш снова делает из него дурака.

- А я охотился! - невозмутимо ответил оруженосец.

Огнегрив презрительно посмотрел на землеройку, которую Белыш бросил на землю.

- Сколько котов, по-твоему, смогут наесться такой добычей?

- Ладно, раз так, я сам не буду ужинать, - легко согласился котик.

- Потому что набил брюхо отбросами, которыми кормят домашних кисок! - взорвался Огнегрив. - Зачем ты вообще вернулся в племя?!

- Как зачем? Я же дружу с Царапкой и с Угольком, - с откровенным недоумением ответил Белыш. - А в чем дело? Огнегрив в отчаянии застонал.

- Я все чаще думаю, что твоя мать совершила ошибку, принеся своего первенца в Грозовое племя!

- Что сделано, то сделано! - разозлился Белыш. - Что ты ко мне привязался?! Огнегриву хотелось выцарапать дурь из глупой головы упрямца, но он сдержался, глубоко вздохнул и как можно спокойнее сказал:

- Нельзя жить, стоя лапами в двух мирах, Белыш. Тебе придется сделать выбор. Или ты останешься в племени и будешь жить, подчиняясь воинскому закону, или навсегда уйдешь к Двуногим и станешь киской.

Говоря это, Огнегрив вспомнил, как почти те же слова когда-то сказала ему Синяя Звезда. Это было в тот день, когда Коготь застал его на опушке леса, где он остановился поболтать со старым приятелем. Разница состояла в том, что для Огнегрива не существовало проблемы выбора. С того момента, как он впервые очутился в лесу, он почувствовал себя настоящим воином Грозового племени.

Белыш даже слегка опешил.

- Почему я должен выбирать? Мне нравится жить так, как я живу, ясно?! Я не собираюсь ломать себе жизнь только ради того, чтобы тебе от этого стало легче!

***

Вовсе не ради того, чтобы мне стало легче! - зашипел на него Огнегрив. - Это необходимо ради блага всего племени! Жизнь домашней киски противоречит самому духу воинского закона! - И тут он замолчал, не веря своим глазам. Белыш нагло повернулся к нему спиной, подобрал с земли свою землеройку и преспокойно направился в сторону лагеря. Неужели он так никогда и не примет воинского закона?! Неужели не видит, что выживание племени зависит от безоговорочной преданности каждого кота?! Огнегрив снова глубоко вздохнул, борясь с желанием немедленно и навсегда прогнать Белыша за пределы Грозового племени. "Позволь ему самому сделать выбор..." Он поплелся в лагерь, твердя про себя слова Песчаной Бури. В конце концов, в отчаянии подумал он, кормясь у Двуногих, Белыш не наносит ущерба племени... Только бы никто не застал его за этим занятием!

Приблизившись к папоротниковому туннелю, Огнегрив вдруг услышал сухой стук земли, катящейся по склону холма. Он остановился и прислушался, всем сердцем надеясь, что это Песчаная Буря возвращается с охоты. Однако теплый вечерний ветерок донес до него запах Пепелюшки.

Маленькая серая кошечка неуклюже спрыгнула с последнего камня и встала на землю. Огнегрив заметил, что она хромает сильнее обыкновенного, а во рту тащит целую охапку каких-то трав.

- Ты здорова? - спросил он. Пепелюшка бросила травы на землю.

- Здорова, честное слово, - пропыхтела она. - Нога что-то стала пошаливать, вот я и провозилась с эти ми травами гораздо дольше, чем собиралась.

- Обязательно скажи Щербатой, - разволновался Огнегрив. - Она не должна так перегружать тебя!

- Нет, нет, ни в коем случае! - торопливо воскликнула Пепелюшка, испуганно тряся серой головкой.

- Ну ладно, как знаешь, - кивнул Огнегрив, слегка удивленный ее резким отказом. - Тогда хотя бы давай помогу тебе отнести травы. Пепелюшка с благодарностью кивнула.

- Вот спасибо! Пусть Звездное племя изгонит всех блох из твоей подстилки! - в глазах ее заплясали озорные огоньки. - Прости, я не хотела тебе грубить. Просто Щербатая сейчас страшно занята. Днем у Синеглазки начались схватки. Огнегрив слегка встревожился. Слишком живы были в его памяти воспоминания о том, как проходили роды у несчастной Серебрянки.

- Все в порядке? Пепелюшка отвела глаза.

- Я... я не знаю, - пробормотала она. - Я вызвалась пойти за травами, чтобы не помогать Щербатой, - лицо ее помрачнело. - Я... я просто не хотела...

Огнегрив понял, что она тоже думает о Серебрянке.

- Тогда пошли, - быстро сказал он. - Чем быстрее узнаем, как дела, тем быстрее перестанем беспокоиться! - И он побежал в лагерь.

- Помедленней! - поморщилась Пепелюшка, тяжело хромая позади него. - Если я вдруг исцелюсь от хромоты, обещаю, что ты узнаешь об этом первым! Но пока этого не произошло, тебе придется идти помедленнее!

Едва переступив порог лагеря, они тут же узнали, что Синеглазка благополучно окотилась. Кривуля и Рябинка, тяжело кряхтя, вылезали из детской. Глаза старух восхищенно сверкали, а довольное урчание разносилось по всей поляне. Песчаная Буря со всех лап бросилась навстречу глашатаю, спеша сообщить радостную новость.

- У Синеглазки две дочки и один сынок! - радостно крикнула она.

- Как она себя чувствует? - встревоженно спросила Пепелюшка.

- Отлично! - успокоила ее Песчаная Буря. - Уже кормит малышей. Пепелюшка с облегчением замурлыкала.

- Я должна пойти поглядеть! - заявила она и поковыляла в детскую. Огнегрив выплюнул на землю травы.

- Где Белыш? - спросил он у Песчаной Бури, обводя глазами поляну.

Золотистая кошечка с улыбкой опустила глаза.

- Когда Частокол увидел, какую козявку он принес на ужин, он тут же послал Белыша чистить подстилки в пещере у старейшин.

- Очень хорошо! - злорадно ответил Огнегрив, впервые обрадованный вмешательством Частокола.

- Ты с ним поговорил? - спросила Песчаная Буря, сразу становясь серьезной.

- Да, - негромко ответил Огнегрив, чувствуя, как стремительно тает его радость, вызванная счастливым разрешением Синеглазки.

- Ну и что? - не унималась кошка. - Что он сказал?

- Мне показалось, он даже не понял, что натворил, - уныло ответил Огнегрив. К его удивлению, Песчаная Буря нисколько не расстроилась.

- Он еще ребенок! - мягко напомнила она. - Не стоит принимать это так близко к сердцу! Постарайся почаще вспоминать тот день, когда он поймал свою первую дичь, и не забывай о том, что в его жилах течет твоя кровь, - она нежно лизнула его в щеку. - Если повезет, в один прекрасный день она даст о себе знать! Их разговор прервал насмешливый голос Дыма:

- Огнегрив, ты можешь по праву гордиться своим учеником! - веселился он. - Частокол только что сообщил мне, что Белыш принес сегодня самую жалкую добычу за день! - Огнегрив болезненно сморщился, а Дым безжалостно прибавил: - Ты воистину великий наставник!

- Убирайся, Дым! - вдруг сердито огрызнулась Песчаная Буря. - Нечего тут злобствовать! Ты ведешь себя безобразно, и сам это знаешь.

К изумлению Огнегрива, Дым как-то сразу съежился и попятился назад. Резко повернувшись, он жалко свесил хвост и побрел прочь, бросая на Огнегрива ненавидящие взгляды через плечо.

- Чистая работа! - воскликнул глашатай, не на шутку удивленный внезапным раздражением подруги. - Ты должна непременно научить меня, как это делается!

- Боюсь, у тебя не получится, - вздохнула Песчаная Буря, сочувственно провожая глазами удаляющегося Дыма. Она выросла вместе с этим ехидным бурым котом, когда-то они вместе были оруженосцами, но с тех пор, как Песчаная Буря подружилась с Огнегривом, между ними словно кошка пробежала. - Не волнуйся, я потом извинюсь перед ним. Слушай, может, сходим посмотреть на новорожденных?

Она бросилась к детской и у входа столкнулась с выходящей Синей Звездой. Предводительница выглядела умиротворенной, глаза ее сияли. Наконец-то Синяя Звезда начинает проявлять прежний интерес к жизни племени! - с радостью подумал Огнегрив.

Стоило Песчаной Буре просунуть голову в детскую, как Синяя Звезда торжественно объявила:

- Теперь у Грозового племени будет еще больше воинов!

- У нас теперь больше воинов, чем у любого другого племени! - радостно подхватил Огнегрив. При этих словах глаза предводительницы вдруг потемнели, и у Огнегрива холодок пробежал по спине.

- Остается надеяться, что новым воинам мы сможем доверять больше, чем старым, - мрачно рявкнула она.

Огнегрив молча проводил глазами удаляющуюся предводительницу, чувствуя, как гаснет его недолгая радость. Слова Синей Звезды не оставляли сомнений в том, что она по-прежнему не может оправиться от страха, который поселился в ее душе после предательства Когтя.

- Так ты идешь? - окликнула его Песчаная Буря из теплой темноты детской. Огнегрив решительно шагнул внутрь.

Синеглазка лежала на подстилке из мягкого мха. Трое крошечных, мокрых котят копошились у нее под боком, слепо тычась в материнский живот.

В глазах Песчаной Бури Огнегрив увидел незнакомую нежность. Она наклонилась над котятами и тщательно обнюхала каждого, глубоко вдыхая исходящий от малышей теплый, молочный аромат. Синеглазка не сводила с нее сонных, но внимательных глаз.

- Они великолепны! - прошептал Огнегрив. Так приятно было вновь любоваться котятами, и все же это зрелище доставляло ему острую боль. Последними котятами, которых он видел, были Серебрянкины сироты, и, вспомнив о них, он вновь подумал о Крутобоке. Как он там теперь? Продолжает ли скорбеть по умершей подруге или же новая жизнь в Речном племени и заботы о детях помогли ему справиться с болью утраты? Внезапно Огнегрив почувствовал, как шерсть у него на хвосте поднимается вверх. Он учуял запах сына Когтя! Резко обернувшись, он поискал глазами котенка, стараясь скрыть недоверие, тошнотой подступающее к горлу. За его спиной в мягком гнездышке спала Златошейка, а возле нее сладко посапывали ее котята. Полосатый малыш ничем не отличался от других несмышленышей, и Огнегрив вновь с бессильным раскаянием проклял собственную безотчетную враждебность.

***

На следующий день Огнегрив проснулся рано утром. Мысли о Крутобоке тяжелой тучей клубились в его голове. Он отчаянно скучал по своему другу, особенно теперь, когда Белыш с каждым днем все больше отбивался от лап. Участие Песчаной Бури очень помогало, но ему мучительно хотелось посоветоваться с Крутобоком, который знал Огнегрива с того самого дня, когда он впервые очутился в лесу. Огнегрив еще немного полежал в своем гнездышке и, наконец, решился. Сегодня он во что бы то ни стало сходит на реку и поглядит, нельзя ли как-нибудь повидаться со старым другом.

Принятое решение так обрадовало его, что он вскочил, выполз из пещеры и с удовольствием потянулся. Солнце только-только показалось на горизонте, и небо было подернуто нежно-розовой рассветной дымкой. В центре поляны он увидел Дыма, который о чем-то разговаривал с Тростинкой. Огнегрив нахмурился. О чем этот задира болтает с нежной ученицей Частокола?! Может быть, отравляет ее разум очередными гадкими сплетнями?! Но, приглядевшись, он увидел, что шерсть бурого воина ничуть не топорщится, а в голосе нет и следа обычного высокомерия. Слов Огнегрив не мог разобрать, но тон чувствовал безошибочно. Звездное племя знает, о чем они говорят, только голос Дыма звучал сегодня нежнее голубиного воркования!

Огнегрив направился к беседующим. Стоило Дыму заметить приближающегося глашатая, как глаза его посерьезнели.

- Привет, Дым! - поздоровался Огнегрив. - Ты не мог бы возглавить рассветный патруль? Глазки Тростинки восхищенно засверкали.

- Можно я тоже пойду?

- Не знаю, - признался Огнегрив. - Я еще не разговаривал с Частоколом по поводу твоих успехов.

- Частокол говорит, она просто молодец! - вставил Дым.

- В таком случае, может быть, ты сам спросишь

его? - робко попросил Огнегрив. Он почти не сомневался, что Дым резко откажется, но все же решил попробовать сделать шаг к примирению. - Если он отпустит с тобой Тростинку, тогда возьми еще Уголька и кого-нибудь из воинов, - продолжал Огнегрив.

Почему-то хрупкая маленькая Тростинка казалась ему гораздо более беззащитной, чем остальные оруженосцы.

- Не беспокойся, - заверил Дым, заботливо глядя на Тростинку. - Я сумею позаботиться об ее безопасности.

- Ну... вот и хорошо, - промямлил Огнегрив и повернулся. Уходя, он не удержался и обернулся через плечо на сидящих посреди поляны котов. Поразительно! Впервые в жизни ему удалось спокойно поговорить с Дымом, и этот забияка ни разу не поддел его!

"Интересно, кто из нас изменился? - невольно подумал Огнегрив. - Я или Дым?"

Выбежав из лагеря, он миновал овраг и устремился к Нагретым Камням. Шерсть у него на спине шевелилась от предвкушения скорой встречи с другом. Земля под ногами так высохла от зноя, что из-под лап Огнегрива поднимались облака сухой пыли. Подбежав к каменным громадам, он увидел, что трава у подножия скал почернела и засохла от жары. Только теперь Огнегрив с удивлением подумал о том, что дождей не было уже больше двух лун.

Обогнув скалы, он побежал дальше, к пограничным меткам, обозначающим границу с Речным племенем. Лес становился все реже, а потом и вовсе оборвался вниз, к реке. Воздух был полон птичьего гомона и шороха ветра в вершинах деревьях, а впереди с монотонным журчанием лизала галечный берег река.

***

Огнегрив остановился и понюхал воздух. Крутобоком нигде не пахло! Если он хочет повидать друга, похоже, придется перебираться на другой берег, на земли Речного племени. Отчаяние придало ему сил, и он решил рискнуть. Утренний патруль, должно быть, уже вышел, но, может быть, Огнегриву повезет, и дозорные начнут обход с других границ?

Огнегрив осторожно пополз вдоль пограничных меток, пробрался сквозь заросли папоротников и спустился к реке. Здесь он чувствовал себя непривычно заметным и беззащитным. Крутобоком по-прежнему даже не пахло. Может, стоит все-таки перейти реку и попытать счастья на землях Речного племени? Это будет совсем нетрудно, поскольку река сильно обмелела. Большую часть пути можно перейти почти посуху, а на середине, где глубоко, река бежала так медленно, что Огнегрив мог без особого риска перебраться вплавь. В конце концов, за время ужасных весенних наводнений он успел привыкнуть к воде гораздо сильнее любого другого Грозового кота!

В следующий миг ноздри его уловили запах, который он никак не ожидал здесь встретить. Огнегрив в изумлении замер. Воняло племенем Теней! Что они делают здесь, так далеко от своей территории?! Всем известно, что между рекой и племенем Теней лежат земли Грозового племени!

Не на шутку встревоженный, Огнегрив попятился обратно в папоротники и глубоко вдохнул, пытаясь определить, откуда доносится запах. Сердце его упало, когда, помимо запаха котов Тени, он учуял еще кое-что. Выше по течению отвратительно воняло какой-то гнилью!

Огнегрив осторожно пополз сквозь папоротники, и побуревшие от зноя стебли тихонько зашуршали о его шерсть. Впереди возвышался Шишковатый ствол огромного старого дуба, который рос у границы, там, где начинались земли Грозовых котов. Переплетенные корни исполина высоко вздымались над землей, под которой таились до тех пор, пока дожди и ветры не вытащили их наружу. Там, где когда-то жили корни, теперь чернело небольшое углубление, похожее на пещеру. Огнегрив снова принюхался. Именно оттуда пахло врагом, и к запаху этому примешивалась нестерпимая вонь, болезни и слабости.

Огнегрив выпустил когти, сгорая от страха и желания любой ценой защитить свое племя от погибели. Какая бы пакость не пряталась в этой пещере, ее нужно безжалостно вышвырнуть за пределы Грозового племени! Сглотнув подступающую к горлу тошноту, Огнегрив выпрыгнул из папоротников. Изогнув спину, он угрожающе встал у корней дуба, готовый броситься на врагов. Однако в пещере царила тишина, прерываемая лишь чьим-то хриплым, частым дыханием.

Вздыбив загривок, он всматривался во тьму под корнями. Когда глаза его привыкли к полумраку, он изумленно заморгал. В последний раз он видел этих котов, когда они нырнули под Гремящую Тропу и ушли на свою территорию. Под дубом прятались Перышко и Белогрудый - те самые воины Теней, которые просили помощи у Грозового племени.

- Почему вы вернулись?! - набросился на них Огнегрив. - Убирайтесь, пока не перезаразили всех котов в лесу! Губы его раздвинулись, обнажая клыки. Он готов был броситься на больных и выгнать их из пещеры, как вдруг знакомый голос громко воскликнул: - Остановись, Огнегрив! Не трогай их!

- Пепелюшка! Что ты тут делаешь?! - Резко обернувшись, он увидел молодую целительницу. - Синяя Звезда велела этим двоим убираться домой! У лап Пепелюшки он заметил большую кучу каких-то трав.

- Они и ушли! - с вызовом ответила кошечка. - Им не оставили другого выбора, кроме как уйти и умереть!

- Выходит, теперь они вернулись! - разъярился Огнегрив, грозно глядя на Пепелюшку. - Я уверен, они решились на это только потому, что ты их тогда пожалела! - Он еще тогда, в лагере, понял, что маленькая целительница не согласна с решением Синей Звезды. - Как же они тебя разыскали?

- Это я их разыскала! - поправила Пепелюшка. - Вчера, когда я собирала травы, я почуяла запах болезни и нашла больных.

- И ты привела их сюда, думая, что сможешь в тайне от всех лечить их? - догадался Огнегрив.

Это просто уму непостижимо! Как она смеет подвергать себя и свое племя такой опасности?! Неужели не помнит, как совсем недавно лагерь опустошал смертоносный Зеленый Кашель?! И вот теперь эта маленькая дурочка собирается вновь поставить под угрозу жизнь Синей Звезды?! Он почувствовал, как от злости у него поднимается шерсть на загривке.

Пепелюшка, не дрогнув, выдержала его гневный взгляд:

- Не понимаю, чего ты так всполошился? Ты и сам их жалел, я видела! - напомнила она. - Не можешь же ты второй раз отправить их восвояси! - В ее сверкающих глазах Огнегрив увидел непоколебимую уверенность в собственной правоте. Он слегка смутился. В самом деле, в тот раз он очень жалел несчастных и был смущен бессердечием Синей Звезды.

- Щербатая знает? - устало спросил он, чувствуя, что гнев его проходит.

- Нет... не думаю, - ответила Пепелюшка.

- Они очень больны?

- Потихоньку идут на поправку, - доложила Пепелюшка, и в ее голосе ему послышалась гордость.

- Но от них по-прежнему издалека разит болезнью! - подозрительно нахмурился Огнегрив.

- Просто я еще не закончила лечение! Из темноты раздался слабый голос Перышка.

- Нам уже лучше! Огнегрив убедился, что голос несчастного звучит немного увереннее, чем тогда, когда они разговаривали в последний раз, а приглядевшись, заметил, что в глазах кота появился живой огонек.

- Похоже, им и впрямь получше, - признал он, поворачиваясь к целительнице. - Как тебе это удалось? Мне показалось, Щербатая считает эту болезнь смертельной!

- Видимо, мне повезло найти правильное соотношение трав и ягод, - просто ответила Пепелюшка. Уже давно он не слышал, чтобы она говорила так уверенно. Впервые за долгое время он видел перед собой прежнюю, жизнерадостную и упрямую Пепелюшку.

- Это просто превосходно! - воскликнул он. То-то обрадуется Синяя Звезда, когда узнает, что молодая целительница Грозового племени нашла лекарство от смертельной болезни, опустошающей племя Теней! И тут он вспомнил, что Синяя Звезда давно уже не та, какой была раньше. Было бы безумием открыть ей, что Пепелюшка прячет больных котов на территории Грозового племени! С недавних пор предводительнице всюду чудится угроза нападения, поэтому все ее решения отравлены беспричинным страхом.

Только теперь Огнегрив понял, что, оставаясь здесь, больные подвергаются опасности. Если Синяя Звезда узнает, что они до сих пор находятся на территории Грозового племени, она может приказать убить их!

- Прости, Пепелюшка, - с трудом выдавил он. - Я все понимаю, но они должны уйти. Кошечка удрученно взмахнула хвостом.

- Они еще слишком слабы, чтобы самостоятельно добраться до своего лагеря! Я могу поставить их на лапы, но какой из меня охотник! А ведь бедняги уже несколько дней почти ничего не ели!

- Сейчас я им что-нибудь поймаю, - предложил Огнегрив. - Пусть подкрепятся, это придаст им сил и поможет добраться домой.

- Но что с нами будет, если мы вернемся? - прохрипел Белогрудый.

Огнегрив растерялся. Он не мог позволить им разносить заразу по земле Грозового племени. И потом, что если остальные воины Теней гораздо сильнее этих несчастных? Что если патруль племени Теней явится на землю Грозовых котов, разыскивая своих пропавших воинов?

- Я покормлю вас, а потом вы уйдете, - повторил он. Перышко с трудом попытался сесть. Когда он заговорил, голос его срывался от слабости, а лапы в страхе царапали твердую землю под корнями.

- Умоляю, не отсылайте нас обратно! Черная Звезда совсем плох. Нам кажется, что он каждую ночь теряет по одной жизни... Почти никто не сомневается в том, что он скоро умрет.

- Но у него должно быть много жизней! - нахмурился Огнегрив.

- Ты не видел, как тяжело он болен! - воскликнул Белогрудый. - Все наше племя напугано. Никто не готов занять место предводителя, если оно освободиться!

- А как же ваш глашатай, Головня? - спросил Огнегрив. Больные коты отвели глаза и промолчали, оставив его теряться в догадках, умер ли Головня, или просто не может возглавить племя из-за болезни и старости. И то, и другое, было вполне возможно, ведь к моменту изгнания Хвостолома Головня, как и Черная Звезда, давно уже перебрался в пещеру старейшин.

Он чувствовал, как тает его решимость. Жалость к несчастным неумолимо брала верх над здравым смыслом.

- Ладно, - сдался он. - Можете оставаться, пока не наберетесь сил для путешествия.

Он повернулся спиной к чужакам и подошел к Пепелюшке.

- Спасибо, Огнегрив, - прошептала она. - Я знала, что ты поймешь, почему я не могла бросить их! - глаза ее наполнились жалостью. - Я не могла позволить им умереть! Даже... даже если они принадлежат другому племени! Огнегрив понял, что она снова думает о Серебрянке, которую когда-то не сумела спасти. Он остановился и ласково лизнул ее в ухо.

- Ты настоящая целительница, - прошептал он. - Щербатая не ошиблась, когда выбрала тебя в ученицы!

Ему не потребовалось много времени, чтобы поймать для больных дрозда и кролика. В этой части леса всегда было полно всякой живности. Охотясь, Огнегрив заставил себя не переступать границы Речного племени, хотя оттуда очень заманчиво пахло дичью, а один раз он даже унюхал редкий запах водяной крысы. Однако он решил довольствоваться сочным кроликом, которого поймал возле Нагретых Камней, и черным дроздом, который был так увлечен расклевыванием улитки, что не услышал подкрадывающегося охотника.

Когда он вернулся, Пепелюшка сидела возле старого дуба и старательно разжевывала ягоды, сплевывая полученную массу в травяной сбор. Огнегрив оставил добычу возле корней дуба, но внутрь не полез. Его отпугивал тошнотворный запах болезни. Он посмотрел на жующую Пепелюшку и внезапно почувствовал острый приступ страха. Должно быть, она уже много раз залезала в эту жуткую пещеру?!

- Ты в порядке? - тихо спросил он.

Пепелюшка подняла голову от своих трав.

- Разумеется, - ответила она. - Я даже рада, что ты нашел нас! Мне совсем не нравится иметь секреты от своего племени! Огнегрив замялся и неуверенно покачал хвостом.

- Думаю, будет лучше, если мы никому об этом не скажем, - сказал он.

- А Синей Звезде? - прищурилась маленькая целительница.

- Вообще-то я должен сообщить ей... - удрученно пробормотал Огнегрив.

-...Но ведь она до сих пор не оправилась после предательства Когтя! - закончила за него Пепелюшка. В голосе ее не было ни вызова, ни упрека, она смотрела пристально, не сводя голубых глаз с лица глашатая.

- Порой мне кажется, что она выздоравливает, но потом она вдруг говорит что-то такое... - признался Огнегрив, отводя взгляд.

- Щербатая считает, что время лечит, - сказала Пепелюшка.

- Значит, она тоже заметила?

- Честно говоря, - грустно ответила Пепелюшка, - я думаю, это заметило уже все племя!

- И что говорят? - спросил Огнегрив, боясь услышать ответ.

- Она очень долго была великой предводительницей. Все просто ждут, когда она снова станет такой, как прежде.

Ответ Пепелюшки успокоил Огнегрива. Раз племя верит в свою предводительницу, значит, все будет хорошо! Синяя Звезда обязательно поправится!

- Ты вернешься со мной? - спросил он.

- Нет, я еще не закончила! - Пепелюшка подобрала зубами еще одну ягодку и принялась жевать. Сердце его было не на месте, когда он возвращался домой, оставив в лесу Пепелюшку и двух больных котов, от запаха которых у него мороз пробегал по коже. Он не знал, правильно ли сделал, разрешив им остаться.

Перед лагерем он остановился, залез под густой куст и, закатив от усердия глаза, как следует вылизался. Нужно было во что бы то ни стало счистить с себя тлетворный запах больных котов из племени Теней! Хорошо бы сейчас освежиться глотком холодной во ды из ручья, что протекает за песчаным оврагом, в котором тренируются оруженосцы, но несколько дней назад ручеек пересох. Можно, конечно, снова вернуться к реке, но нехорошо так надолго оставлять лагерь без глашатая. Что ж, видно, поиски Крутобока придется отложить до следующего раза!

Когда он выскочил из папоротников на поляну, навстречу ему кинулась Песчаная Буря.

- Охотился? - спросила она.

- Искал Крутобока, - ответил Огнегрив. Это была не вся правда, но, по крайней мере, самая безобидная ее часть.

- Значит, ты не мог видеть Белыша! - воскликнула Песчаная Буря, пропустив мимо ушей его признание.

- Разве он не в лагере?

- Должно быть, пошел на охоту, - бесстрастно сказала Песчаная Буря, и Огнегрив сразу догадался, что ей пришло в голову то же, что и ему - несносный оруженосец снова отправился к Двуногим.

- Что же мне делать? - опустил хвост Огнегрив.

- Пойдем, поищем его вместе? - предложила Песчаная Буря. - Может быть, если я поговорю с ним, у него, наконец, проснется совесть?

- Стоит попробовать! - обрадовался Огнегрив. По дороге к Высоким Соснам они не обмолвились ни единым словом. В воздухе не было ни ветерка, густые иглы мягко пружинили под кошачьими лапами. Огнегрив невольно подумал, что дорога к жилищу Двуногих знакома ему ничуть не хуже, чем путь к Нагретым Камням или к Четырем Деревьям, зато Песчаная Буря двигалась с опаской и часто останавливалась, чтобы понюхать воздух или хорошенько исследовать оставленные на земле метки.

Когда они вышли из сосняка в лес, Огнегрив заметил, что Песчаная Буря по-настоящему встревожена. Обернувшись, он внимательно посмотрел на нее. Вся дрожа, кошка не отрываясь смотрела в сторону жилища Двуногих.

- Ты уверен, что он пошел этой дорогой? - прошептала она, нервно оглядываясь по сторонам. Вдалеке залаяла собака, и у Песчаной Бури зашевелилась шерсть на загривке.

- Не беспокойся, собака не может выбраться за ограду, - смущенно сказал Огнегрив. Ему было немного неловко за свою осведомленность. Он не забыл, как Песчаная Буря смеялась над его домашним детством в ту пору, когда он впервые появился в лесу. Теперь она давно считала его лесным котом, и ему не хотелось лишний раз напоминать подруге о том, где он провел первые месяцы жизни.