Термины и определения 3 страница

Важнейшим вопросом было прекращение войны в Афганистане. Уже в 1985 г. Горбачев заявил руководству СССР о необходимости вывода советских войск из Афганистана, а в феврале 1988 г. об этом было заявлено стране. Решение вывести советские войска из Афганистана было абсолютно правильным решением. Бессмысленная война, цели которой не понимало и само советское руководство, уносило все больше жизней и советских людей и афганцев. Однако советское руководство отказалось от прямых политических переговоров непосредственно с моджахедами и подключило к переговорному процессу США, в чем не было необходимости. Обязательство США прекратить поставки вооружения моджахедам фактически сводилось на нет военной помощью из Пакистана и арабских стран. В феврале 1989 г. советские войска окончательно вышли из Афганистана. Вывод войск и неспособность (или нежелание) Москвы оказать эффективную поддержку лояльному к СССР афганскому режиму Наджибуллы также были расценены Соединенными Штатами как слабость Москвы.

Вывод советских войск из Афганистана стал одним из факторов, способствующих нормализации отношений с Китаем. Активизация советской дипломатии в отношении КНР и отказ СССР от политической и идеологической критики Китая привели к потеплению советско-китайских отношений. Визит Горбачева в Пекин в мае-июне 1989 г. положил конец политическому и идеологическому противостоянию СССР и Китая. Следует отметить, что руководство КНР не испытывало (и не испытывает) абсолютно никаких дружеских чувств по отношению к СССР и России. Поворот во внешней политике Китая был вызван сугубо прагматическими соображениями. В конце 70-х гг. Китай начал масштабные экономические реформы, в связи с чем возросли его потребности в сырьевых ресурсах, которыми был богат Советский Союз. Сравнительно отсталая в то время индустрия Китая не могла производить современное высокотехнологичное вооружение. Получить оружие и военные технологии КНР было неоткуда, кроме СССР. Территориальные разногласия СССР и КНР до конца не были урегулированы.

В конце 80-х гг. ХХ в. на советскую внешнюю политику начали влиять новые факторы. Значительно возросла финансовая задолженность СССР США и странам Западной Европы. К середине 80-х гг. в связи с падением мировых цен на нефть иссяк поток нефтедолларов. Не сумев добиться повышения эффективности экономики в первые годы перестройки, советское руководство прибегло к масштабным финансовым заимствованиям за рубежом. Рост внешней задолженности СССР стал для Запада одним из инструментов давления на Советский Союз. Например, под давлением США СССР прекратил строительство Красноярской РЛС, которая имела исключительно оборонительное значение, но укрепление безопасности СССР не входило в планы Вашингтона.

Еще одним важным фактором стал распад Организации Варшавского Договора, объединявшей СССР и страны-сателлиты Восточной Европы. Внутриполитические перемены в СССР в той или иной степени повлияли на страны Восточной Европы. Власти Польши, Венгрии и Чехословакии по примеру Москвы пошли на некоторое ослабление тоталитарных режимов, однако это не удовлетворило недовольства коммунистическим строем народов этих стран. В 1989-1990 гг. в Польше, Венгрии и Чехословакии произошли «бархатные революции», в результате которых власть перешла к демократической оппозиции. Монополии на власть лишились коммунисты в Болгарии. В Румынии диктаторский режим Чаушеску был свергнут в результате стихийных народных выступлений, а сам Чаушеску расстрелян. С 1990 г. начались политические перемены в Албании – реликтовом заповеднике сталинизма. С начала 90-х гг. начался распад Югославии, сопровождавшийся кровопролитными межнациональными и межконфессиональными конфликтами. Крушению коммунистических режимов в большой степени способствовало и то, что входивший в социально-экономический и политический кризис Советский Союз практически прекратил оказывать социалистическим режимам Восточной Европы политическую и экономическую поддержку. Советской помощи лишились также Куба, Вьетнам, Лаос, прочие «прогрессивные» государства и страны «социалистической ориентации». Поддержка одного только диктаторского режима Ф.Кастро на Кубе, фактически паразитировавшего на советском бюджете, обошлась СССР, по разным данным, в сумму от 20 до 30 млрд. долл. США!

Политические силы, пришедшие к власти в Польше, Венгрии и Чехословакии потребовали ускорения процесса вывода советских войск из этих стран, который начался еще в 1989 г. Условия для вывода большого количества людей и техники не были подготовлены, но СССР, уступая политическому давлению Запада, согласился на ускоренный вывод. При этом войска США оставались в Западной Европе. Советское руководство, с 1989 г. не принимавшее ни одного важного внешнеполитического решения без фактического одобрения США и ведущих западноевропейских стран, даже не поставило перед ними вопрос о финансовой помощи для обустройства выводимых войск. Своими средствами обеспечить это обустройство СССР не смог, и в результате десятки тысяч солдат и офицеров, вернувшихся из Восточной Европы, оказались «в чистом поле».

В 1998 г. эти перемены коснулись и ГДР, руководство которой любой ценой пыталось сохранить обанкротившийся и в политическом, и в прямом смысле коммунистический режим. Осенью 1989 г. после жестокого разгона оппозиционных демонстраций, вызвавшего возмущение общественности, в руководстве ГДР произошел «дворцовый переворот», устранивший прежнее руководство страны во главе с Э. Хонеккером. Вскоре в ГДР началась «бархатная революция», первым актом которой стало падение Берлинской стены. На пресс-конференции 9 ноября один из членов нового руководства страны, секретарь Берлинского окружкома Шабовски не смог отвертеться от вопроса о том, как скоро граждане ГДР получат право свободно путешествовать, ответил: «Они могут ехать, когда захотят, и никто не станет их задерживать». Через несколько часов десятки тысяч людей собрались у стены. Пограничники ГДР решили, что руководство открыло границу и освободили проходы на всех кпп. Спустя некоторое время стену начали разрушать всеми подручными средствами, и она перестала существовать. После этого вопрос объединения Германии стал делом ближайшего будущего. М.Горбачев заверял руководителей ГДР Э. Кренца и Х. Модрова в том, что Советский Союз на стороне ГДР. Однако погружавшийся в пучину кризиса СССР не хотел и не мог спасать своего сателлита. Ведущие мировые державы по-разному смотрели на вопрос об объединении Германии. Соединенные Штаты решительно и активно поддерживали идею объединения Германии, полагая, что новая Германия должна стать членом НАТО. Франция не выступала против права немецкого народа самому решать свою судьбу, но считала идею объединения неактуальной. Великобритания полагала, что объединение Германии возможно с согласия всех 35 государств, подписавших в 1975 г. Хельсинское соглашение. В этих условиях федеральный канцлер Г.Коль активизирует переговоры с Москвой. Щедрые кредиты, еще более щедрые обещания, решительность и настойчивость Г.коля приносят результаты. Когда в конце января 1990 г. глава ГДР Х. Модров прибыл в Москву, М. Горбачев дал ему понять, что не будет препятствовать западногерманским планам объединения. В феврале 1991 г. для закрепления успеха западногерманские руководители прибыли в Москву и добились от советской стороны официального заявления, что объединение Германии – дело самих немцев. Еще в марте 1990 г. в ГДР прошли первые свободные выборы, в результате которых коммунисты потеряли власть. Никаких сил, способных противостоять объединению, в ГДР не было. Так как этот вопрос имел не только внутригерманский, но и международный характер, в переговорах по объединению Германии приняли участие державы-победительницы – СССР, США, Великобритания и Франция, а также ФРГ и ГДР. Поэтому переговоры получили название «два плюс четыре». В ходе переговоров было решено, что границы объединенной Германии будут соответствовать внешним границам ФРГ и ГДР, в состав новой Германии войдет весь Берлин. Советский Союз настаивал, чтобы в отношении новой Германии еще пять лет действовали права держав-победительниц. Но Г. Коль добился снятия этих требований. Москва согласилась с правом Германии на полный суверенитет и право вступать в любые союзы. 12 сентября 1990 г. в Москве министрами иностранных дел СССР, США, Великобритании, Франции, ФРГ и ГДР был подписан договор об окончательном урегулировании германского вопроса. СССР обязывался к концу 1994 г. вывести с территории Германии войска, а Германия выделяла 12 млрд. марок на строительство в России жилья для выводимых советских войск – небольшую сумму сравнительно с политической и экономической ценой вопроса для Германии.

Советский Союз поступил правильно, не препятствуя собственно объединению германского народа. Однако это фактически означало продвижение НАТО на Восток. Но этот вопрос был оставлен без внимания советским руководством. Весной 1991 г. было законодательно зафиксировано упразднение фактически прекративших существование Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи. НАТО, противостоявший ОВД в годы холодной войны, напротив, сохранялся. После объединения Германии в ее восточных землях была размещена военная инфраструктура НАТО. О желании вступить в НАТО открыто заявляли политические силы, пришедшие к власти в Восточной Европе. В этих условиях советское руководство, видимо, даже не задумывалось над тем, как в новых геополитических условиях будут обеспечиваться внешнеполитические интересы страны. В принципе, вступление любых суверенных государств в любые союзы является их суверенным правом. Однако роспуск ОВД при сохранении НАТО, вывод советских войск из Восточной Европы, открытое стремление восточноевропейских стран в НАТО – все это объективно создавало условия для нарушения баланса военных сил в Европе в пользу НАТО. Но ни М. Горбачев лично, ни советское руководство ничего не пыталось сделать для того, чтобы исключить подобное развитие событий и обеспечить в международно-правовом отношении внешнеполитические интересы СССР в новых условиях. Лидеры западных стран и руководители НАТО ограничились устными обещаниями, что НАТО не будет угрожать СССР.

Плоды такого «стратегического партнерства» Российская Федерация начала пожинать в 90-е гг. В 1997 г. на Мадридском саммите НАТО было принято решение о начале процедуры приема Польши, Венгрии и Чехословакии в Североатлантический альянс, которая завершилась в 1999 г. При этом решено было не размещать на территории новых членов НАТО ядерное оружие. В начале следующего столетия в НАТО был принят ряд новых стран Восточной Европы. Военная инфраструктура Североатлантического альянса значительно продвинулась к границам России. В 2006 г. уже не НАТО, а США поставили вопрос о размещении в Польше и Чехословакии систем противоракетной обороны якобы для того, чтобы защитить США и Европу от иранских и северокорейских ракет, которых у этих стран нет и в обозримом будущем не будет.

Изменение военно-политической обстановки в Европе также поставило вопрос о судьбе договоренности об ограничении обычных вооружений в Европе. Договор об ограничении таких вооружений был подписан в 1990 г. За то время, когда в Европе происходили вышеупомянутые перемены, НАТО фактически игнорировал этот договор. Ни одно из восточноевропейских государств, вступивших, либо собиравшихся вступить в НАТО, не присоединилось к этому договору.

В 1991 г. внешняя политика СССР окончательно утратила какой-либо осмысленный характер. По другому не могло и быть, когда на международных встречах с участием Советского Союза обсуждались вопросы предоставления ему гуманитарной помощи. К этому следует добавить развал и деградацию государственной власти внутри страны. Дошло до того, что один из руководителей бесконечно реформировавшегося КГБ, бывший партийный чиновник В. Бакатин передал США всю информацию о средствах разведки в новом здании посольства США в Москве. (До сих пор остается неясным, сделал он это по своей инициативе или по распоряжению свыше.) Американцы в ответ подобных шагов почему-то не сделали.

Внешнеполитические ошибки и просчеты периода перестройки служат весьма полезными уроками для нынешней России. Главный из этих уроков заключается в том, что у Российской Федерации как крупного государства, мировой державы со своими геополитическими интересами нет и не может быть «друзей» на международной арене. На этой арене считаются только с сильными, а те самые «равные отношения», которые когда-то предлагал Западу М. Горбачев, Россия может построить, только опираясь на прочную экономическую и военно-политическую основу, а не на личные симпатии и идеологические тезисы. В конце 80-х гг. ХХ в. руководство страны утратило понимание того, что односторонние, ничем не оправданные уступки США и НАТО не приводят к взаимным уступкам, а лишь подталкивают эти силы к новым требованиям. Существующие на Западе по сей день симпатии к М.Горбачеву обусловлены тем, что в СССР при нем начались «гласность» и «демократизация». Причина «горбомании» состоит в том, что при нем рухнула держава, внушавшая Западу страх (который, к сожалению, остается в сознании европейцев и сегодня по отношению к России). Несколько лет западный мир - от лидеров государств до обывателей – не без удовольствия наблюдал развал и деградацию великой державы, которая к началу 90-х гг. клянчила кредиты и получала гуманитарную помощь из продуктов с давно просроченным сроком хранения.

Поддержка, которую находили на Западе почти все начинания советского руководства в конце 80-х – начале 90-х гг., была вызвана отнюдь не стремлением помочь СССР стать демократической, процветающей и сильной страной, а тем же, чем руководствовалась Германия, помогая российским революционерам в 1917 г. Основы этой политики еще в первой половине XIX столетия изложил французский политик и государственный деятель Адольф Тьер. Выступая в 1831 г. в палате депутатов Франции по внешнеполитическим вопросам, Тьер, в частности, сказал о России: «Её можно победить только революциями, когда её раздробят». «Перестроечное» руководство СССР не смогло понять, что Россия, как крупное государство с масштабными внешнеполитическими интересами всегда было и будет для Запада, да и для многих стран на Востоке, не обязательно врагом, но обязательно конкурентом, независимо от того, какая форма правления и общественный строй в ней существуют – абсолютная монархия, коммунистическая диктатура или демократия.

Еще в 1948 г. живший в эмиграции выдающийся русский философ и политический мыслитель И.А. Ильин писал о том, каким должно быть отношение будущей возрожденной России к окружающему миру: «…с кем бы мы не говорили, к кому бы мы не обращались, мы должны зорко и трезво измерять его МЕРИЛОМ ЕГО СИМПАТИЙ И НАМЕРЕНИЙ В ОТНОШЕНИИ ЕДИНОЙ, НАЦИОНАЛЬНОЙ РОССИИ и не ждать от завоевателя спасения, от расчленителя – помощи, от религиозности совратителя – сочувствия и понимания, от погубителя – благожелательности и от клеветника – правды». Итоги внешней политики СССР второй половины 80-х – начала 90-х гг. (как и последующие международные события с участием России) полностью подтверждают эти слова.

1. Бри М. Михаил Горбачев – герой гуманистического демонтажа (Попытка социально-исторического портрета) / М. Бри // Полис. Политические исследования. – 1995. - № 2. – С. 112-118.

2. Горбачев М.С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира / М.С. Горбачев. – М., 1988. – 271 с.

3. Донесения посла США в Москве Дж. Мэтлока. Взгляд на перестройку М.С. Горбачева. Предисловие В.М. Зубока // Новая и новейшая история. – 1996. - № 1. – С. 104-124.

4. Ельцин Б.Н. Исповедь на заданную тему / Б.Н. Ельцин. – Л., 1990. -191 с.

5. Ерошкин Н.П. Бюрократизм – тормоз перестройки / Н.П. Ерошкин, Л.М. Овруцкий, А.М. Подщеколдин // Историки спорят. Тринадцать бесед / под общ. ред. В.С. Лельчука. – М.: Политиздат, 1989. – С. 432-460.

6. Ильин И.А. О расчленителях России. Против России. Избранное / И.А. Ильин. – Смоленск, 1995. – С. 191-194, 261-265.

7. Красное или белое? (Драма августа-91: факты, гипотезы, столкновение мнений). – М.: «ТЕРРА», 1992. – 472 с.

8. Нарочницкая Н.А. Россия и русские в мировой истории / Н.А. Нарочницкая. – М.: Международные отношения, 2004. – 536 с.

9. Обратного хода нет. Перестройка в народном хозяйстве: общие проблемы, практика, истоки / под ред. Г.Х. Попова. – М.: Политиздат, 1989. - 543 с.

10. Россия и мир в мировой политике: учебное пособие / под общ. ред. А.А. Литовченко. – СПб.: «Издательский дом Герда», 2006. – С. 333-341.

11. Соколов А.К. Курс советской истории. 1941-1991: учебное пособие для вузов / А.К. Соколов, В.С. Тяжельникова. – М.: Высшая школа 1991, - С. 341-413.

Вопросы и задания для самоконтроля

1. Каковы были причины перестройки? Была ли альтернатива преобразованиям, которые попытался осуществить М. Горбачев?

2. Почему перемены, начавшиеся в стране с 1985 г., были связаны с приходом к власти нового руководителя партии и государства?

3. Почему за годы перестройки не было достигнуто каких-либо существенных успехов в экономике и социальной сфере?

4. В чем причины глубокого социально-экономического и политического кризиса, поразившего страну в конце 80-х гг.?

5. Почему не удалась попытка политического и государственного переворота, предпринятая ГКЧП?

6. Чем был обусловлен новый внешнеполитический курс СССР, который начал осуществляться с 1985 г.?

7. Каковы были причины распада СССР? Была ли возможность его сохранить в тех политических и социально-экономических условиях?

План

1. Политическое и социально-экономическое развитие России в 90-е гг. ХХ в.

2. Основные направления внешней политики Российской Федерации в 90-е гг.

3. Суверенное развитие России в начале XXI в.

4. Внешняя политика российского государства при В. Путине.

1. После разрушения Советского Союза основной внутриполитической задачей российского руководства стало оформление суверенной российс­кой государственности и предотвращение распада Российской Федера­ции.

В 1991 г., стремясь во взаимной борьбе опереться на автономии, М. Горбачев и Б. Ельцин сделали угрозу распада России реальной. Пе­рвый обещал вывести автономии на непосредственное подписание договора о Содружестве суверенных государств, а второй предложил субъектам Фе­дерации брать суверенитета столько, сколько они могут «проглотить». Осенью 1991 г. все автономные республики России заявили о своем су­веренитете. Все автономные области (кроме Еврейской) также объявили себя суверенными республиками. Края и области, в свою очередь, начали открытую борьбу за равноправие субъектов Федерации. Некоторые республики взяли курс на постепенный выход из России (Татарстан, Башкортостан, Якутия и др.).

Незаконные вооруженные формирования Д. Дудаева (сентябрь 1992 г.) разогнали Верховный Совет Чечено-Ингушской автономной республики, объявили об отделении Чечни от России. В этих условиях правительство заняло выжидательную позицию, продолжало субсидировать незаконный ре­жим, что укрепляло его.

Первым значительным шагом на пути сохранения единства России стал Федеративный договор, который включил в себя три близких по со­держанию договора о разграничении полномочий между федеральными орга­нами государственной власти и органами власти субъектов Федерации всех трех типов (суверенных республик в составе Российской Федерации, краев, областей, г. Москва и Санкт-Петербург, автономных облас­тей и автономных округов). 31 марта 1992 г. в Москве большинством субъектов Федерации был подписан Федеративный договор, который сущес­твенно стабилизировал политическую ситуацию в стране, закрепив в пра­вовом порядке единство и целостность России. Республики, согласно договору, получили больше прав, чем другие субъекты Федерации. Отказа­лись подписать договор Чечня и Татарстан (Татарстан присоединился к договору в 1994 г., оговорив особые условия).

Перед российским руководством в связи с распадом СССР встала за­дача перехода к строительству цивилизованного демократического общес­тва с учетом мирового опыта. Это предполагало коренную перестройку государственных структур, общественных, экономических и других отношений. Инструментом достижения этой цели стало создание рыночной эко­номики. Существовало два различных пути движения от административно-командной к рыночной экономике: медленно, шаг за шагом, либо через «шоковую терапию». Первый из них исходил из того, что созданные тота­литарной системой институты могут сосуществовать с новыми рыночными структурами, постепенно в них врастая. Второй предусматривал быстрое включение рыночных регуляторов, решительную ломку многих государственных структур. Однако для успешной реализации и первого, и второго ва­риантов требовалась широкая общественная поддержка и твердая политиче­ская воля.

К сожалению, у демократических сил после их прихода к власти в августе 1991 г. не оказалось проработанной экономической и полити­ческой программы. Эйфория от одержанной победы продолжалась до октяб­ря 1991 г. Фактическое бездействие российского правительства усу­губило социально-экономическую ситуацию. Слухи о повышении цен, дис­куссии о денежной реформе толкнули население на массовую скупку това­ров, обострили политическую и экономическую ситуацию.

В октябре 1991 г. Правительство России представило программу реформ, которая была направлена на создание рыночной экономики. Был избран вариант так называемой «шоковой терапии». Главным шокотерапевтом стал тридцатипятилетний экономист, внук знаменитого советского писателя Егор Гайдар, назначенный вице-премьером нового правительства во главе с президентом Б. Ельциным. Учитывая катастрофическую экономи­ческую ситуацию конца 1991 г. (инфляция, почти полное отсутствие валютных ресурсов, усиливающееся падение промышленного производства, невиданный дефицит потребительских товаров и продовольствия), ключевым звеном программы реформ стала либерализация цен, а затем массовая приватизация государственной собственности. Уже через год предполага­лось достичь финансовой стабилизации.

1 января 1992 г. началась радикальная реформа. Правительство освободило цены на большинство товаров от государственного контроля. По прогнозам правительства, освобождение цен должно было привести к сравнительно невысокому их росту. Был установлен индекс повышения за­работной платы в бюджетной сфере, пенсий, стипендий и других выплат на 70%. Однако цены сразу же выросли в 10-12 раз, а к концу 1992 г. - в 100-150 раз. Денежные средства населения оказались фактически ко­нфискованы государством. Резко сократилось потребление продуктов пи­тания, 1/3 населения страны оказалась за чертой бедности. Это привело к сокращению продолжительности жизни, росту смертности. Спад промыш­ленного производства достиг в первый год реформ 35%.

Еще одной проблемой, с которой столкнулось правительство, явился кризис взаимных неплатежей промышленных предприятий. Уже к 1 июня 1992 г. сумма взаимных долгов в экономике государства составила около 2 трлн.руб. Не получая денег за производимую и поставляемую продукцию, предприятия оказались на грани краха. Постоянными стали задержки выплаты заработной платы. Центральный банк России стал пре­доставлять госпредприятиям льготные кредиты, что, в свою очередь, со­здало условия для раскручивания инфляционной спирали. Проводимая «командой Гайдара» жесткая кредитная политика оказалась под огнем острой критики противников курса «шоковой терапии». Рост денежной массы (к январю 1993 г. в России было напечатано в 4 раза больше денег, чем в середине 1992 г.) привел к резкому падению курса рубля. Значите­льная эмиссия денежных знаков не подкреплялась производимой в стране продукцией. Расчеты правительства на помощь международных финансовых организаций не оправдались в связи с неустойчивой политической и эко­номической ситуацией в стране.

Одновременно с отпуском цен были предприняты меры по либерализа­ции торговли. Это привело к тому, что за счет спекулятивных операций в торгово-закупочной сфере в широких масштабах осуществлялось «перво­начальное накопление капиталов». В их основе лежало использование бо­льшой разницы между государственными закупочными ценами и розничными ценами свободно регулируемого рынка. Наиболее опасным следствием это­го процесса стало накопление огромной денежной массы вне сферы госу­дарственного контроля и налогообложения.

Важнейшей задачей реформаторов было разгосударствление собствен­ности в стране путем акционирования и приватизации. Уже осенью 1992 г. развернулась «малая» приватизация (разгосударствление предприятий сферы услуг, магазинов, кафе, ресторанов). В конце 1992 г. каждый гражданин страны получил приватизационный чек (ваучер) номинальной стоимостью 10 тыс. руб., который он мог вложить в акции приватизиру­емых предприятий и различных инвестиционных фондов. Это предполагало получение в будущем процентов с прибыли в соответствии с количеством вложенных приватизационных чеков. Именно ваучерная приватизация, сог­ласно концепции радикальных экономических преобразований, должна была нейтрализовать негативные последствия рыночных реформ и способствовать формированию среднего класса, который стал бы оплотом социальной стабильности общества.

В 1993 г. ваучеры было разрешено вкладывать в акции предприятий, что было призвано обеспечить их держателям полу­чение прибылей. Ваучерная кампания сопровождалась при молчаливом согласии властей массовой скупкой ваучеров новыми предпринимателями, банками, иностранцами. Тем самым превращение большинства населения в «средний класс» оказалось фикцией.

На протяжении 1992-1993 гг. повсеместно с начала проведения радикальных экономических реформ шла борьба между законодательной и исполнительной ветвями власти. После распада СССР и обретения подлин­ной независимости в период с 1992 по 1993 г. в высшем эшелоне власти российская государственность была представлена тремя ветвями. Высшая законодательная власть находилась в руках Съезда народных депутатов России и избираемого из числа депутатов двухпалатного Верховного Со­вета. Высшая исполнительная власть концентрировалась в руках Президе­нта и назначаемого им правительства. Председатель правительства утве­рждался по представлению Президента Съездом народных депутатов. Систему судебных органов власти венчал Конституционный Суд, состав ко­торого также утверждался Съездом народных депутатов. В действовавшей в этот период Конституции РСФСР (Российской Федерации) 1978 г. с вне­сенными в нее многочисленными поправками и изменениями функции и пре­делы компетенции разных ветвей четко не были определены. Таким обра­зом, Конституция не могла играть роль действенного механизма обеспе­чения политической стабильности в обстановке, когда разворачивался процесс поиска определенной формы государственности.

К весне 1992 г. Верховный Совет становится политическим центром оппозиционных сил в стране. Он все активнее вмешивается в дела исполнительной власти. Главная схватка между правительством и его оп­понентами произошла на VП Съезде народных депутатов, который проходил в начале декабря 1992 г. Деятельность правительства Е. Гайдара была оценена на съезде как неудовлетворительная. Председателем Совета ми­нистров был избран бывший руководитель нефтяной и газовой промышлен­ности СССР В.С. Черномырдин. Новый кабинет, подтвердив приверженность курсу рыночных реформ, в то же время провозгласил некоторую корректировку темпов их проведения, умеренность и сбалансированность хода преобразований. Была оказана финансовая поддержка из средств госбюджета убыточным предприятиям, предоставлены дешевые кредиты для развития топливно-энергетического комплекса. Стабилизировалась выдача за­работной платы путем введения так называемой Единой тарифной сетки для работников бюджетной сферы. Была предусмотрена система индексации тарифных ставок бюджетников.

Однако экономическая ситуация в стране не улучшалась. Противоре­чивые, порой взаимоисключающие решения правительства свидетельствова­ли как об усилении политической борьбы вокруг основных направлений его деятельности, так и об отсутствии у него четкой продуманной прог­раммы. Под влиянием всех этих обстоятельств начало меняться отношение различных групп населения как к реформам, так и к самой идее демокра­тического переустройства общества.

В марте 1993 г. борьба исполнительной и законодательной власти достигла опасных пределов. После того как внеочередной VШ Съезд наро­дных депутатов вновь отклонил инициативу Б. Ельцина о проведении все­народного референдума, Президент в телеобращении к гражданам России объявил об особом порядке управления страной и назначил на 25 апреля 1993 г. референдум о доверии Президенту и его проекту Конституции. В стране фактически вводилось президентское правление. В ответ на это внеочередной IX Съезд народных депутатов, собравшийся 26 марта, попы­тался отрешить Президента от должности, но большинство депутатов выс­казалось за доверие Президенту. Одновременно депутаты вынуждены были согласиться на проведение референдума, но со своей формулировкой воп­росов. Три из четырех вопросов референдума были направлены против Президента.

В референдуме приняло участие около 64% избирателей. Из них за доверие президенту высказалось 58,7%, социально-экономическую полити­ку одобрило 53%. Предложение о досрочных перевыборах и парламента, и Президента не прошло.

Референдум, конечно, упрочил позиции Б. Ельцина, но его победа не была абсолютной. Конституционный кризис преодолен не был. Непримири­мая оппозиция продолжала конфронтацию с исполнительной властью, прес­ледуя цель – отстранить от должности правительство и Президента. Верхо­вный Совет, где большинство принадлежало прокоммунистической оппозиции, поставил перед собой задачу установления контроля над правительством, а в перспективе и захват власти. В свою очередь сторонники Президента взяли курс на ликвидацию советской системы организации власти.