Развитие знаний

M

ГЛАВА 8

КИТАЙ В ПРАВЛЕНИЕ СУНСКОЙ ДИНАСТИИ

Аграрные отношения и положение крестьян

В социальной жизни китайской империи X— XII вв. произошли некоторые изменения. Хотя средневековые источники фиксировали преимущественно лишь то, что касалось государственного хозяйства, они все же дают представление о переменах в системе всего землевладения — сокращении государственной земли и расширении частной. Иными словами, ведущей тенденцией развития феодальной земельной собственности стало преобладание частного землевладения.

К государственным землям (гуаньтянь) современники относили поместья родственников императора, военные поселения (тунтянь, интянь)_у «должностные» земли, отдаваемые на кормление чиновников (чжитянь), а также земли храмов, общественных амбаров и учебных заведений.

Значительные площади земли считались народными или частными (миньтянь). Расширение этой категории происходило за счет освоения целины и пустошей, вспашки участков в труднодоступных горных районах, захвата и купли земли. Так возникали феодальные поместья {чжуантянь, чжуанъюань, бэшу, бэе, шаньчжуан). Их владельцы свободно распоряжались своей собственностью — передавали по наследству, закладывали, продавали.

Составители и авторы исторических сочинений, повествующие о сунском времени, отмечали насильственный характер захвата земли частными лицами и его широкие масштабы. Они называли этих лиц «поглотителями» (цзяньбинчжицзя).

В перераспределении земельных владений участвовали самые разнообразные слои общества: чиновники всех рангов и званий, купцы, богатые горожане и зажиточные крестьяне, военные и ростовщики. Но главенствующая роль принадлежала крупным феодалам. Большими земельными массивами владели «могущественные дома»: императорские родственники, влиятельные сановники и крупные чиновники. Источником расширения их частнособственнических поместий были пожалования императора, а также захваты казенных земель и участков мелких собственников. По свидетельству современников, в распоряжении круп-

ных собственников в начале XI в. оказались сотни тысяч му земельных угодий, а к 1022 г. их владения занимали половину всей обрабатываемой площади в стране.

Деревенские богатеи тоже захватывали земли. К ним принадлежали помещики без титулов, зажиточные землевладельцы без ученых званий, числившиеся простолюдинами. Не обладая политическими и экономическими привилегиями, они тем не менее могли оказывать нажим на представителей местных властей, которые были вынуждены потакать их незаконным действиям. Присвоение происходило особенно интенсивно, если землевладелец к тому же был ростовщиком. Если бедняк, получивший ссуду, не возвращал ее своевременно, то ему приходилось рассчитываться с ростовщиком своим имуществом и участком земли.

Посягая на земли казенного фонда и мелких частных собственников, новые хозяева утаивали от властей захваченные ими поля, чтобы не платить налоги, а нередко и добивались официального освобождения от них. Таким образом перераспределение земли не находило отражения в налоговых списках, и поступления в казну резко падали. По данным энциклопедического сборника «Вэньсянь тункао» («Систематический свод письменных памятников и суждений»), с 60—70% всей пахотной площади в стране казна не получала налогов. Она почти совершенно лишилась возможности собирать налоги и с крестьян, чьи земли перешли к феодалам.

Сунские правители тщетно пытались ограничить рост частных поместий. В начале правления императора Жэньцзуна (1023—1064) был издан указ о том, что владения крупных сановников не должны превышать 3 тыс. му. Но, как отмечали составители «Сунши» («История династии Сун»), в 30-х годах XI в. рост земельных владений могущественных сановников и богатых фамилий стал безграничным, а «поглощение земли и разные махинации сделались нормой, даже строгие запреты не могли пресечь их».

Рост частной собственности феодалов на землю пагубно отражался на положении крестьян. Усилилась тенденция к уменьшению еще довольно значительной категории крестьян — самостоятельных хозяев {цзыгэннун), держателей участков государственной земли от 3 до 40 му. Эти крестьяне были связаны рентными отношениями непосредственно с казной и составляли низшую имущественную прослойку налогоплательщиков (сяху). Основной формой их эксплуатации государством были многочисленные налоги и повинности «по закону» и по традиции. Земельный налог, который податные дворы выплачивали государству дважды в год (летом и осенью), взимался чаще всего натурой (рисом, просом, пшеницей, пеньковыми и шелковыми тканями), а норма обложения менялась в зависимости от местности.

Провинциальные чиновники увеличивали налогообложение самыми изощренными способами, и особенно часто путем округления меры исчисления. Кроме того, власти взыскивали дополнительные средства на «утруску» и для перевоза налоговых поступлений. Самым разорительным для крестьян был пересчет натуральной формы налога в денежную и произвольная замена одних продуктов другими. Очень часто чиновники наживались, используя колебания цен на товары. Известен случай, когда сумма «законного» налога возросла вчетверо: сначала вдвое при переводе налога тканями на деньги, а затем еще вдвое при пересчете денег на пшеницу.

Тяжело сказывались на положении крестьян и чрезвычайные поборы на военные нужды и на борьбу со стихийными бедствиями, а также дополнительный пятипроцентный зерновой налог, поступавший в обще-

7*

ственные амбары на случай неурожая. При покупке сельскохозяйственных орудий, скота, земли, при ремонте жилищ крестьяне платили косвенные налоги. Многочисленными были подушные налоги, выплачивавшиеся рисом и деньгами.

Для эксплуатации крестьян государство использовало также свою монополию на соль, вино, дрожжи, уксус и особенно на чай. Крайне тяжелыми были повинности по обслуживанию казенных учреждений: крестьян заставляли быть гонцами, носильщиками, стражниками, сторожами, слугами, сопровождавшими транспорт. Недаром известный философ Чжу Си писал, что по изощренности методов обирания народа сунские правители далеко превзошли своих предшественников. Даже над лишившимися земли крестьянами тяготели прежние фискальные обязательства. Известный поэт и сторонник реформ Су Дун-по писал: «Богатеи покупают земли, но к ним не переходят налоги. Владея имуществом (землей.— Ред.), они не платят налогов, а бедняки, продав землю, не освобождаются от налогов: имущество уходит, налоги остаются».

Бывшие землевладельцы либо превращались в бродяг, либо на кабальных условиях становились держателями земель у крупных феодалов, чиновников и собственников усадеб. По мере роста частных владений категория таких держателей — издольщиков все увеличивалась. Современники употребляют самые разнообразные термины для обозначения этих непосредственных производителей. Наиболее многочисленной среди них была группа кэху. В источниках сказано, что «кэху — это те, кто не имеет имущества и живет на чужбине». Еще более точное определение этой группы дал философ и политический деятель сунского времени Ши Цзе: «В деревне безземельные занимают скот и землю у других людей, обрабатывают ее. Они называются кэху».

Подавляющее большинство сельских кэху заносились в списки их хозяев — налогоплательщиков (чжуху), с которыми их связывали рентные отношения. Они были полностью зависимыми от землевладельцев, государство не вмешивалось в их отношения, заботясь лишь о получении налога. Кэху возделывали землю феодалов, по закону получая за это определенную долю урожая: хозяин — «свою половину, пахарь— свою». В действительности доля, отчуждаемая в пользу владельца земли, устанавливалась в каждом конкретном случае произвольно и, как правило, превышала 50% урожая. Хозяева вынуждали держателей земли вопреки закону вносить налоги и выполнять повинности. Бесправные кэху фактически не отличались от крепостных: их могли подвергнуть любому наказанию, заставляли исполнять любую работу.

В малонаселенных районах (провинций Хубэй, Сычуань), где потребность в рабочей силе была особенно велика, передвижение кэху строго ограничивалось. На юге страны юридическая зависимость их формально была несколько слабее. По сведениям официальных источников, эта категория составляла 35—40% сельского населения страны, но на деле она была больше. Кэху не имели собственных реестровых книг, поэтому учесть их было трудно. Кроме того, помещики для уменьшения суммы налога, выплачиваемого казне, занижали число зависимых от них. Нередко в реестровых книгах сельские труженики, потерявшие землю и ставшие кэху, по-прежнему значились как налогоплательщики.

Держатель земли был крепко привязан к владельцу, на земле которого он работал. Один из современников писал: «В Западной Сычуани в сельской местности среди жителей много знатных фамилий. Каждая семья имеет в подчинении 300—500 кэху, пропитание, одежда и даже жизнь которых зависит от получения ссуды».

Тяжесть издольщины и ростовщической эксплуатации непосредственных производителей резко обострила основное противоречие феодального строя — между зависимыми крестьянами и феодалами.

Сунский автор Су Сюнь так характеризовал эти противоречия: «Владеет землей один, а обрабатывают — десять. Поэтому хозяин земли, получая свою половину [урожая], становится все могущественней, а пахарь, съедая свою половину, беднеет и голодает... Земля принадлежит не тем, кто ее обрабатывает; те же, кто владеет землей, не обрабатывают ее. Земля и имущество пахаря переходят к богачам».

Развитие городов, ремесла и торговли

В X—XII вв. в феодальном Китае продолжался процесс обособления города от деревни. В разных районах страны возникали новые города, разрастались старинные поселения. Наиболее крупными административными и торгово-ремесленными центрами стали: Кайфын — в Хэнани, Ханчжоу — в пров. Чжэцзян, Чэнду — в Сычуани и Учан — в Хубэе. Наряду с административными центрами к городам причисляли и военные крепости. Кроме того, начали складываться новые торгово-ремесленные пункты, которые назывались чжэнь или ши.

Города обычно были обнесены высокими стенами и рвами, ворота на ночь закрывались. За городскими стенами вырастали торгово-ремесленные посады, которые вновь окружали стенами, образуя внешний город. Территорию многих городов пересекали каналы, по ним не прекращалась транспортировка товаров, продовольствия и топлива.

К XI в. довольно высокого уровня достигло строительное искусство. Дворцовые постройки и дома знати -с этого времени возводились в дватри этажа. Они отличались большой пышностью, были украшены резьбой, красным лаком и цветной черепицей. В крупных городах имелось довольно хорошо налаженное городское хозяйство: специальные цехи занимались доставкой воды, очисткой городов от мусора и нечистот, несением пожарной службы.

В то время в городах жило многочисленное население, в столицах Кайфыне и Ханчжоу — по нескольку сот тысяч человек. В городах жили феодалы, сановники, чиновники, помещики. Источники упоминают среди богатых горожан «сильные дома», т. е. богатых купцов и ростовщиков, некоторые из них владели земельной собственностью. В городе отсутствовало особое деление горожан на сословия. Торговля не считалась низким занятием для чиновника, даже члены императорской фамилии получали доходы от содержания торговых домов. Разбогатевшие купцы и ремесленники могли купить «внешние чины» и тем самым уравняться в социальном положении с чиновниками или купить землю.

Развитие городов в Китае было связано с расширением ремесленного производства, главным образом отраслей, обслуживавших господствующий класс. Особенностью ремесленного производства являлось увеличение добычи и обработки металлов. Источники сообщали, что в XI в. в стране возросла добыча меди в 30 раз по сравнению с IX в., а железной руды — в 12 раз. По неполным подсчетам, в 1078 г. во всем Китае добывали от 75 тыс. до 150 тыс. т железной руды. Одновременно расширилась добыча свинца, олова, ртути, золота, серебра; совершенствовалась техника плавки и обработки металлов; стали применяться каменный уголь и химические реактивы, а также гидрометаллургический метод выплавки меди.

Большое распространение получило кузнечное дело. В описании г. Ханчжоу (XIII в.) говорилось, что в городе было «так много кузниц с печами и наковальнями, что их невозможно сосчитать»* Основной продукцией ремесленников, изготовлявших металлические изделия, было оружие, ножи, гвозди, котлы, обручи, посуда.

Дальнейшего развития достигло производство высококачественных тканей. Десятки видов различных шелковых тканей изготовлялись в южных провинциях (Чжэцзян, Цзянсу, Сычуань); был изобретен способ тканья декоративных панно. В XI в. в Китае появилось сырье, необходимое для изготовления хлопчатобумажных тканей: из Средней Азии и с островов Индийского океана был завезен хлопок. Изобретение станка для очистки хлопка и многоверетенной прялки дало китайским мастерам возможность уже в XII—XIII вв. выпускать ткани из сплошной хлопковой нити без примеси льна или конопли.

В сунский период значительно усовершенствовалось изготовление керамических и фарфоровых изделий, появились зеленоватые или сероголубые сосуды, названные в Европе селадоновыми, и изделия, декорированные причудливой сеткой подглазурных трещин, — так называемые кракле.

В то же время возникали и новые отрасли ремесла, которые обусловили новые научные открытия. Так, средневековые алхимики изобрели порох, нашедший применение в пиротехнике. Развитие судостроения и мореходства потребовало создания примитивного компаса. Важнейшим достижением китайской науки было изобретение книгопечатания. Частные и государственные типографии печатали книги-ксилографы с досок. Широко было распространено изготовление бумаги.

На улицах китайского города располагалось бесчисленное количество мастерских по изготовлению одежды и обуви, мебели, домашней утвари, вееров, зонтов, туши, жертвенной утвари, ювелирных изделий и т. д. В X—XIII вв. в городских ремесленных мастерских процесс труда не имел значительной дифференциации. Разделение же труда между различными мастерскими происходило весьма интенсивно и сопровождалось увеличением числа ремесленных профессий: в ткацком производстве выделились прядение, ткачество и крашение.

Основным типом ремесленного предприятия в городах была мастерская-лавка, где ремесленник трудился вместе с членами своей семьи, подмастерьями и учениками и сам продавал свои товары.

В XII—XIII вв. в ремесленных кварталах возникали уже мастерские и лавки значительных размеров. Так, семье Чжан, торговавшей лепешками в Кайфыне (XII в.), принадлежало 20 с лишним печей; у каждой печи работали пять-шесть человек, и существовало элементарное разделение труда в процессе производства. Венецианский купец Марко Поло, посетивший Китай в конце XIII в., писал о наличии больших мастерских, где работали по 10, 15 и даже 30—40 человек; собственники этих мастерских уже не трудились вместе с работниками. В начале XIV в. в Ханчжоу имелась шелкоткацкая мастерская, где по найму работали свыше 10 человек, получавших от хозяина одежду, пищу и ежедневную денежную плату.

Ремесленники всех специальностей были объединены в ханы или туани. Первоначально цехи, как и в Европе, возникали в форме организаций, защищавших своих членов от феодалов, от конкуренции и обеспечивавших им наиболее благоприятные условия на местном рынке. Однако с XI в. цехи превратились в официальные и обязательные объединения. Государственные власти вынуждали объединяться в цехи ремесленников всех специальностей (даже гадателей, торговцев водой,

банщиков и т. п.). Число цеховых организаций в городах было очень велико — в Ханчжоу, например, в XIII в. их насчитывалось 414. Существовала определенная иерархия цехов.

Как правило, ханы были смешанного типа — торгово-ремесленные. Лишь в таких важных отраслях, как торговля рисом и скотом, возникли чисто купеческие объединения, обладавшие значительными средствами и пользовавшиеся влиянием. В хан обычно вступал глава семьи, а ремеслом занималась вся семья. Цеховое право определяло количество подмастерьев и учеников на одно хозяйство, вступительные взносы в цех, равные для всех мастеров условия работы и ее оплаты, продажи готовых изделий, запрещало передачу на сторону цеховых секретов.

В отличие от западноевропейских цехов цехи в Китае не запрещали работы и торговли в ночное время, поэтому торгово-ремесленные кварталы в городах функционировали и ночью, и были созданы специальные ночные рынки (еши). Цех имел свои цеховые праздники и богослужения, помогал своим членам в случае болезни или похорон, обязан был защищать интересы мастеров. Цеховые старшины и избранные на один год казначеи взимали штрафы с членов цеха, были ответственны за уплату налогов властям, выполнение казенных заказов и трудовых повинностей.

Ханы и туани обладали лишь некоторым внутренним самоуправлением, но не имели в городах никакого политического влияния и испытывали сильный гнет со стороны феодального государства.

В XII—XIII вв. существовал наем рабочей силы. В крупных городах определились места найма, — это были мосты или чайные, куда по утрам собирались все, кто искал работу или хотел нанять работника или слугу. Этот наем по своей сути был феодальным и имел две особенности, отличающие его от капиталистического найма: как правило, он не касался основных отраслей ремесла (нанимали слуг или вспомогательных работников); не был свободным, а происходил через посредство главы цеха — ханлао.

Препятствием для развития ремесла и расширения рынка являлась казенная монополия на добычу и сбыт металлических руд, соли, на литье монеты, обжиг и продажу древесного угля, на производство и сбыт чая, вина, дрожжей, уксуса. Казенные мастерские были сосредоточены в крупных ремесленных пунктах, в местах добычи полезных ископаемых и в обеих сунских столицах — Кайфыне и Ханчжоу. Наиболее крупными были оружейные, судостроительные, шелкоткацкие мастерские, печатные и монетные дворы. В конце XI в. в одном только Кайфыне 8—9 тыс. ремесленников занимались производством оружия; в шелкоткацких мастерских Кайфына насчитывалось 400 станков, а в Чэнду—154 станка. В XII в. в Ханчжоу на монетном дворе работало свыше 200 человек. На производстве кирпича во всех казенных мастерских одновременно было занято 1200 человек. Обслуживались эти мастерские ремесленниками, выполнявшими продолжительные и изнурительные повинности или работавшими на основе принудительного найма.

Продукция мастерских шла на удовлетворение потребностей императора и высшей знати, на оснащение армии, на уплату дани чжурчжэням и киданям и частично на внешний рынок.

С развитием сельского хозяйства и городского ремесла развивалась и торговля. Крупнейшими центрами торговли были Кайфын, Чэнду, Янчжоу и др. В крупных городах на площадях или у ворот функционировали ежедневные рынки с разнообразным ассортиментом товаров, необходимых городскому жителю. В определенные дни открывались специализированные рынки {чан): шелковый, лекарственный, угольный,

рисовый; по продаже лошадей, ювелирных изделий, готовой одежды, конопляной пряжи.

По большим праздникам собирались ярмарки, чаще всего проходившие на территории храмов и монастырей. Кроме того, на внутренних торговых путях и в местах большого скопления деревенского населения появилось много поселений городского типа, где собирались ярмарки и рынки и шел обмен сельскохозяйственных продуктов на ремесленные изделия. В XIII в. в области Ханчжоу было 15 таких рынков.

Важную роль играла также торговля, осуществлявшаяся бродячими купцами, которые продавали изделия ремесленников и продукты земледелия. Однако межобластные связи были еще слабыми, и движение товарных масс из области в область — небольшим.

Развитие ремесла и торговли привело к значительному увеличению количества денег в стране. Кроме железных и медных монет в Китае в этот период начинают входить в обращение золото и серебро. Китайская монета широко вывозилась в соседние страны. Несмотря на суровые сунские законы, каравшие частных лиц за вывоз монеты каторгой, ссылкой и даже смертной казнью, на рынках сопредельных стран употреблялись главным образом китайские монеты. В сунское время в Китае кроме металлических денег имели хождение еще бумажные деньги. На рынках действовали меняльные конторы и лавки: маклеры осуществляли связь между оптовыми продавцами товаров и лавочниками, посредничали при найме рабочей силы.

Внутренняя торговля являлась источником доходов государства и находилась под строгим его контролем. В период Северных Сунов первым среди китайских рынков был кайфынский: он давал государству 400 тыс. связок монет годового дохода. Сборы на внутренних таможнях нередко достигали половины стоимости товара.

Кроме налогов с дохода, ремесленники и торговцы обязаны были вносить государству плату за землю, арендуемую под лавки, и продавать часть своих товаров в казну по низким ценам, установленным властями. Экономический гнет государства и злоупотребления чиновников мешали развитию торговли, сосредоточению значительных денежных средств в руках частных лиц.

Внешняя торговля связывала Китай с различными странами. На юге по узким горным тропам торговцы проникали в Бирму иЧжаньчэн (Вьетнам). Торговля с северными кочевыми племенами происходила на казенных пограничных рынках и носила преимущественно обменный характер.

Морская торговля велась через приморские портовые города Цюаньчжоу (пров. Цзянсу), Нинбо и Ханчжоу (пров. Чжэцзян), Гуанчжоу (пров. Гуандун). Крупнейшим портом стал Гуанчжоу — там жили иностранные купцы, прибывшие из Индии, Персии, арабских стран. Бывали случаи, когда этих купцов насчитывалось до 200 тыс. Китайские корабли плавали вдоль индокитайского побережья и к странам Южных морей, в Японию и к островам Тихого океана. Они везли в эти страны изделия ремесла — шелковые ткани, фарфор, металлические изделия, — золото и серебро. В Китай же привозили пряности, драгоценности, слоновую кость, благовония, ценную древесину.

С потерей в XII в. Севера и окончательным перемещением центра экономической жизни в юго-восточные провинции удельный вес морской торговли во внешнеторговом обороте значительно возрос. Прочные и устойчивые китайские корабли могли брать на борт до 600—700 человек и большое количество грузов.

Экономическое выделение города не сопровождалось формированием его самостоятельного политического облика. Подчинение властям ремесленных и купеческих организаций, их фискальная роль, политическое бесправие ставили горожан в положение почти равное деревенским жителям. Развитие городов, ремесла и торговли сковывали те же феодальные узы.

Государственный строй Сунской империи

Государственное устройство Сунской империи зиждилось на политических устоях, унаследованных от прежних деспотий, и на многоступенчатом бюрократическом аппарате.

Изменения в аграрном строе страны, развитие городов, рост новых социальных прослоек создали предпосылки для политических перемен, но в структуре китайской империи эти перемены не нашли отражения. Государственная политика была направлена на укрепление всекитайской централизованной власти и на искоренение сепаратистских тенденций, что образно называлось «укрепление ствола и ослабление ветвей».

Уже первые правители дома Сун приняли меры для усиления централизации. Они упразднили прежние административные единицы, возглавляемые всевластными военными наместниками. Была введена новая система административного деления: все районы подчинялись непосредственно императору. Высшими административными единицами, включавшими крупные города, были провинции — лу₉ делившиеся на области — фу, округи — чжоу и уезды — сянь. Кроме того, были военные округа (цзюнь) — местонахождение военных властей и инспекции (цзянь) —районы разработок соли и плавки металла.

Чтобы урезать полномочия местных чиновников, были созданы многочисленные параллельные организации, чьи обязанности и права не были разграничены. Непосредственно из столицы в провинцию наряду с местными властями назначались окружные и уездные начальники. Этим же целям служила и временная посылка в провинцию столичных чиновников. Деятельность властей на местах контролировалась также столичными служащими, наделенными равными с местными чиновниками правами в военных и гражданских делах. Через три года провинциальным чиновникам предписывалось менять место службы. В 991 г. был введен прокурорский надзор из центра. Местные органы были лишены права самостоятельно принимать решения по важным гражданским делам и отстранять чиновников от должности.

Перераспределение прав и обязанностей внутри центральных органов, особенно за счет уменьшения полномочий ближайших советников императора — цзайсянов, служило усилению единодержавной власти. Для лучшего надзора за подданными всех рангов повысили значение существовавших прежде инспекционной палаты (цзяньюань) и цензората (юйшитай). Эти контрольные органы осуществляли надзор за деятельностью чиновников и расследовали злоупотребления. Имея право возбуждать дело против любого подданного, цензоры и инспекторы пользовались редкой в Китае привилегией подавать доклады непосредственно самому императору.

Приоритет монаршей власти поддерживала и система образования, призванная насаждать официально санкционированную идеологию. Она была основана на изучении надлежаще отобранных и интерпретированных еще в танское время древних конфуцианских сочинений.

Право выдвижения и аттестации чиновников принадлежало исключительно центральной власти. Назначения на должность происходили после успешной сдачи государственных экзаменов. Особое значение придавалось экзамену при дворе, на котором присутствовал император. Получившие высшую ученую степень цзиныии становились кандидатами на занятие важных чиновничьих должностей. Во время очередных дворцовых экзаменов, проводившихся один раз в три года, в списки претендентов заносилось до 700 человек, выдерживали же экзамен всего несколько десятков. Кандидат на степень цзиныии должен был уметь слагать стихи и оды. Для получения более низкой степени (чжукэ) требовалось умение писать комментарии к классическим произведениям конфуцианского канона. Вся образовательная система была посвящена получению оторванных от жизни знаний.

Дублирование многих звеньев государственного аппарата привело не только к неразберихе в обязанностях и полномочиях чиновников и организаций, но и к разрастанию штата служащих. В связи с этим в 1001 г. сунский императорский двор значительно сократил непомерно разбухший бюрократический аппарат, уволив почти 195 тыс. чиновников. Однако уже к 50-м годам XI в. их число снова увеличилось вдвое.

Феодалы боялись вооружать народ и учить его военному делу, поэтому армия состояла главным образом из наемников. Военные части были рассредоточены по всей стране, но находились в подчинении самого императора. В столице была расквартирована гвардия — «войско запретного города», — составлявшая большую часть вооруженных сил Поднебесной. Кайфын переполняли бездельничающие воины гвардии, собранные там для охраны императора. Находясь на государственном содержании, они были вовлечены в торговлю и другие городские занятия и развлечения. Солдаты были зачастую слугами своих начальников, а не воинами. Командиры присваивали казенное имущество и средства, выдаваемые на питание войска.

В провинции в каждом округе формировались гарнизоны, а во главе их стояли местные феодалы. Ради наград чиновники завышали необходимые контингента войск. Это им удавалось особенно в неурожайные годы, когда солдатчина оставалась единственным спасением от голодной смерти. Войска отличались низкой дисциплиной, слабой военной подготовкой, недостатком вооружения. Границы империи охраняли очень незначительные войсковые части.

Уменьшению боеспособности армии способствовали и ущемление прав командной прослойки, и презрительное отношение гражданских лиц к военным. Порядок «смены гарнизонов», при котором военачальники через три года переводились в другие военные части, также ослаблял армию. Более чем за 80 лет со времени объединения страны численность войска увеличилась в 6 раз, достигнув 1200 тыс., на его содержание шло ⁵/б всех государственных поступлений. Однако военное дело в Сунской империи было поставлено плохо.

Содержание бюрократического аппарата и армии, а также уплата огромной дани ложились непосильным бременем на плечи народа. Для покрытия всех новых расходов сунские правители вводили дополнительные поборы. Общая масса налоговых поступлений за 40 лет с 1004 г. возросла в 3,6 раза. При этом все более увеличивалась доля налога, поступавшая на содержание императорского двора, и сокращались отчисления местным властям. Правительство установило строгое наблюдение за сбором налогов и их транспортировкой, поручив этот надзор специально назначаемым из столицы чиновникам.

Борьба за централизацию, сопровождавшаяся ослаблением власти на местах, сочеталась с попыткой императорского двора опереться на широкие круги чиновничества.

Формально положение человека в обществе определялось в большей степени должностью и чином, нежели его богатством. Наиболее резко выделялась своим привилегированным положением высшая чиновная знать. Императорская власть предоставляла крупным сановникам многочисленные льготы: так, их отпрыски — сыновья и внуки могли получать назначение или продвижение по службе без государственных экзаменов, лишь за заслуги отцов. Эти монаршие «милости» даровались один раз в три года во время больших празднеств и торжественных церемоний в день рождения императора, в дни жертвоприношений. При продвижении влиятельного сановника по служебной лестнице, а также в случае его смерти сыновья повышались в должности. 20 внуков чиновника, обладавшего рангом выше сюэшщ прослужившего в этой должности более 20 лет, становились чиновниками без экзаменов.

Крупные феодалы, их сыновья и многочисленные родственники занимали лучшие высокооплачиваемые должности в столице. Дополнительный доход сановников составляли подношения в виде зерна, тканей, шелковой одежды и разные взятки. К XI в. образовался слой особо привилегированных сановников, чьи должности фактически стали наследственными. Этому способствовал практиковавшийся при Сунах принцип автоматического повышения чиновников, в соответствии с которым гражданские чиновники получали повышение по службе по истечении трех лет, а военные — пяти.

Доступ на важные государственные посты был закрыт для средних слоев господствующего класса, что лишало их возможности даже в малой степени оказывать влияние на политику двора. Между тем именно эта прослойка была источником пополнения рядового чиновничества. Хотя провинциальные чиновники, как и служащие в столичных учреждениях, получали свою долю феодальной ренты в виде жалованья, они, не рассчитывая на императорскую щедрость, пополняли свои доходы вымогательством и взятками. Нестабильность экономического положения и отсутствие каких бы то ни было политических прав питали оппозиционные настроения мелких чиновников — выходцев из средних и мелких прослоек господствующего класса, из семей богатых землевладельцев,— простолюдинов и горожан.

Вместе с тем социальная психология различных слоев феодального класса была во многом сходной, так как развивалась в условиях господства конфуцианской морали, уверенности в незыблемости деспотии, в духе раболепства и безусловного подчинения старшим и Сыну неба. Различные прослойки в силу неразвитости общественных институтов не осознавали своей социальной корпоративности. В большей степени воспринимали они общность, формирующуюся земляческими, этническими, географическими и иными связями. Наметившаяся в экономической жизни тенденция быстрого развития юго-восточных районов усилила противопоставление южных и северных районов. Группы господствующего класса часто связывали земляческие узы.

Основатель сунского дома — военачальник Чжао Куан-инь объединил страну силой оружия, опираясь на феодалов и горожан Севера. Долгое время ближайшее окружение императора составляли выходцы из северных и центральных районов Китая. Правящая группировка ревностно следила, чтобы на высокие должности при дворе не допускались «люди с той стороны реки», т. е. жившие к югу от Янцзы. Именно тогда усилилась враждебность группировок южан и северян. Все более

обострялись противоречия между крупными феодалами Севера, составлявшими столичную знать, и провинциальным чиновничеством Юга, не имевшим доступа к высоким постам при дворе. Эта борьба нашла свое выражение в соперничестве за политическое влияние при императорском дворе. Однако уже к началу XI в. среди цзайсянов появились уроженцы южных районов, одержавшие верх над кандидатами группировки феодалов Севера.

Новые веяния в политической жизни вынудили сунскую династию постоянно заботиться об идеологическом укреплении своей власти. В связи с секуляризацией церковных земель и острой критикой доктрин буддизма и даосизма правительство считало поддержку со стороны церковнослужителей недостаточной.

В поисках государственной доктрины, призванной служить идеологической опорой феодальной монархии, сунский дом обратился к конфуцианству, бывшему на протяжении многих веков воплощением «государственной мудрости». Указом императора Конфуций был канонизирован, в честь его сооружали храмы, а его потомкам предоставлялись разнообразные льготы. Одним из существенных элементов конфуцианства был культ императора — Сына неба, что как нельзя лучше можно было приспособить для целей усиления централизации власти.

Внешнее положение Сунской империи

Сунское правительство проводило пассивную внешнюю политику, оно с трудом обеспечивало оборону границ. Первый сунский император Чжао Куан-инь считал главной целью установление мирных отношений с таким опасным противником, как кидане. Той же политике следовали и все его преемники. Двор Сына неба всеми средствами добивался заключения мирного соглашения, без конца посылая своих представителей к государям Великого Ляо для переговоров. По мирному договору 1004 г. Сунская империя обязалась ежегодно выплачивать огромную дань шелковыми тканями и серебром.

В первой четверти XI столетия киданям удалось овладеть севером нынешней пров. Хэбэй, прочно обосноваться на Ляодунском полуострове, прервав связь Китая с Кореей. Под властью Ляо оказались 16 округов Китая. Кидане и далее продолжали нарушать условия мира. Лишь в 1042 г. был заключен новый договор. Суны приз'нали свои территориальные потери и обязались выплачивать, согласно сообщениям некоторых источников, 300 тыс. штук (пи) шелковых тканей и 200 тыс. лянов серебра ежегодно.

В то же время на северо-западе Китая появился новый опасный противник — тангутское государство Си Ся (Западное Ся). Это государство возникло в Центральной Азии в период разложения первобытнообщинного строя дансянских племен и образования классов. Китайские феодалы считали тангутов вассалами империи даже и тогда, когда государству Си Ся удалось занять значительную часть территории на северо-западе нынешней Внутренней Монголии, пров. Ганьсу и северную часть пров. Шэньси. Для китайской империи они представляли большую военную угрозу.

Тангутская культура, развивавшаяся под влиянием китайской, тибетской и уйгурской, имела свои самобытные черты. Письменность государства Си Ся была иероглифической, однако их иероглифы не походи-

ли на китайские. Развитие знаний в Си Ся также происходило оригинальным путем.

В 20-х годах XI в. государство Си Ся переживало большой подъем. Оно превратилось в сильную державу, а его правитель Юань Хао (1003—1048) в 1038 г. принял титул императора Великих Ся. Ударной силой в войсках молодого государства была конница, называвшаяся «железные ястребы». Пользуясь этой силой, тангуты неоднократно втор' гались на территорию Срединной империи. Тяжелые китайско-тангут<жие войны повторялись в 1040—1044, 1069—1072, 1096—1099 гг. В перерывах между ними постоянно вспыхивали пограничные конфликты. Частые вторжения тангутских войск во главе с Юань Хао превращали в пустыню некогда цветущие районы. Военные действия на границе наносили серьезный ущерб сельскому хозяйству, губительно сказывались на экономике Поднебесной. Поднялись цены на товары, ощущалась нехватка рабочих рук в связи с принудительным набором крестьян в армию. Средства, отпускаемые казной на войско, разворовывали чиновники и военачальники. Феодалы не хотели участвовать в военных действиях и не желали тратиться на эти цели.

Усиление тангутского государства резко ослабило связи Сунской империи с Западом: были перерезаны древние континентальные пути из Китая в Индию и Среднюю Азию. Неоднократные попытки китайцев открыть новый караванный путь через северо-восточный Тибет и Наньшань заканчивались неудачей. Неблагоприятно сказываясь на экономическом положении китайской империи, это привело к значительной переориентации внешней торговли с сухопутной на морскую.

Потеряв значительную часть территории, сунский двор добивался заключения мирных договоров и предпочитал откупаться от соседних государств ценою ежегодной выплаты дани. В 1043 г. по условиям мира с государством Си Ся китайская империя ежегодно должна была уплачивать 100 тыс. штук шелковых тканей и 30 тыс. цзиней чая. Политика императорского двора не только не способствовала ликвидации экономических и финансовых затруднений, но еще больше накаляла обстановку в стране. Взаимоотношения Си Ся и Сунской империи осложнялись также тем, что тангуты нередко действовали против Китая в блоке с другим, более опасным противником — киданьским государством Ляо.

Народные восстания

Рост феодального и ростовщического гнета, выплата дани, колоссальные расходы на содержание наемной армии, разбухшего чиновничьего аппарата и двора усугубили разорение крестьянского хозяйства.

От пассивного сопротивления феодалам (отказ от уплаты ренты, бегство, поджоги и нанесение ущерба имуществу своих господ) крестьяне все чаще переходили к открытым выступлениям. Восстания в сунский период были локальными по своему характеру, но отличались длительностью и упорством.

В 90-х годах X в. массовое восстание разразилось в отдаленной провинции Сычуань, где концентрация земельных богатств в руках господствующего класса была особенно интенсивной, так как местные крупные феодалы избежали расправы со стороны повстанцев Хуан Чао. Основную массу участников восстания во главе с Ван Сяо-бо, Ли Шунем и Чжан Юем составляли так называемые подъяремные пришлые— самая многочисленная и наиболее зависимая часть сельского населения Сычуани. Эти держатели частнопоместных земель не только вносили их собственнику 50—70% урожая, но и отбывали трудовые повинности.

И не случайно именно в Сычуани восставшие провозгласили лозунг «Равенство богатых и бедных». Он не содержал призыва к уравнительному разделу земли, а требовал лишь имущественного равенства. Стремясь осуществить его, крестьяне разоряли помещичьи усадьбы, громили дома местных чиновников, отбирали у богатых запасы зерна, деньги, продовольствие, одежду и все раздавали поровну бедноте. «Простонародье в большом числе переходит под их влияние», — сообщали чиновники.

К крестьянам присоединились чаеторговцы, пострадавшие от засилья в Сычуани государственной монополии на производство и торговлю чаем. Овладев Чэнду, повстанцы провозгласили государство Великое Шу, а к лету 994 г. распространили свою власть на большую часть Сычуани. Но уже к концу 995 г. правительственным силам удалось подавить главные очаги восстания. Отдельные же отряды сопротивлялись до 997 г.

Во второй четверти XI в. основной очаг антифеодальных восстаний переместился на север. Новым явлением в социальной жизни китайского средневековья стали восстания горожан, которые иногда сливались с движениями крестьян и солдатских масс.

В 1043 г. в пров. Шаньдун (в г. Синьчжоу) вспыхнуло крестьянское восстание. К нему присоединились солдаты из частей, посланных на усмирение, и горожане — жители мелких городов. Возглавил это движение солдат Ван Лунь. Повстанцы в течение двух месяцев заняли несколько уездов, всюду в их ряды вливался «мелкий люд». Местные власти не могли оказать им сопротивления. Горожане открывали ворота, и многие провинциальные чиновники вместе с уездными войсками переходили на сторону мятежников. С большим напряжением сил правительство подавило восстание. По свидетельству современника, народные восстания «с каждым годом становились все многочисленнее, а мощь их все возрастала».

Крупным восстанием (пров. Хэбэй) был отмечен 1047 г. Повстанцы, во главе которых стал солдат Ван Цзе, выходец из крестьянской бедноты, подняли мятеж и закрепились в окружном центре г. Бэйчжоу. Они завладели складом оружия, управлением, освободили арестованных из тюрьмы. Восставшие провозгласили государство «Умиротворенное Ян». Известно, что к повстанцам присоединились бэйчжоуские чиновники Чжан Лу-ань и Бу Цзи, ставшие главными советниками при «ване Восточного спокойствия» — Ван Цзе. Девиз повстанческого войска гласил: «Армия справедливости низвергнет Чжао (т. е. династию Сун) и одержит победу». Восстание проходило под лозунгом тайного религиозного общества буддийской секты мессианского толка «Милэцзяо». Эта секта была не только носителем идеологии восставших, так как проповедовала наступление всеобщего счастья и благоденствия, но и являлась формой организации повстанцев. Правительство пыталось подавить выступление вооруженным путем и одновременно внести раскол в ряды восставших. Вскоре город был окружен.

Повстанцы Бэйчжоу оказали решительное сопротивление регулярной армии и в течение 66 дней отражали все штурмы. Но перевес сил решил исход борьбы. Весной 1048 г. правительственные войска ворвались в город. Восстание было подавлено. Правительство жестоко расправилось с жителями Бэйчжоу. Были сожжены дотла окрестные деревни, вытоптаны крестьянские поля. Власти сурово покарали всех, кто примкнул к движению, а его руководителя Ван Цзе четвертовали. Чтобы навсегда стереть память о восстании, город был переименован в Эньчжоу. Усмирители Бэйчжоу были щедро награждены. Особенность

этого восстания заключалась в том, что вместе с купцами, ремесленниками и бедным городским людом выступали крестьяне и некоторые чиновники.

В 20—30-х годах XII в. повстанческое движение охватило южные и центральные провинции. В 1120—1122 гг. в пров. Чжэцзян вспыхнуло народное возмущение, в котором, как писали современники, участвовало более миллиона человек. Недовольство жестокими порядками в Сунской империи все более нарастало. Оно подогревалось также проповедью тайной организации «Минцзяо» («Учение о свете»), которая содержала элементы манихейских, буддийских и даосских верований. Прямым поводом к восстанию послужил приказ об обложении налогом дополнительных промыслов, ранее казной не учитываемых. Жители юго-восточных районов разрабатывали в горах мрамор, занимались резьбой по дереву и камню, выращивали ценные породы деревьев, получая дополнительный к земледелию источник существования.

В движении приняли участие крестьяне, ремесленники и зажиточные деревенские хозяева. Их вождем был Фан Ла, состоятельный хозяин и владелец участка лаковых деревьев. Современники передают в своих записях содержание воззвания Фан Ла, в котором говорилось о необыкновенно тяжком положении народа, изобличалась расточительность и продажность властей. Любопытно, что Фан Ла осуждал сунское правительство за уплату двойной дани — киданям и тангутам. Повстанцы получили поддержку в деревнях и городах 14 округов провинций Чжэцзян, Аньхуй, Цзянсу и Цзянси. В 1121 г. они овладели г. Ханчжоу. Сунское правительство мобилизовало большое войско и после длительной упорной борьбы подавило восстание. Власти прибегали к мерам крайней жестокости. Поскольку они обещали вознаграждение за головы повстанцев, солдаты истребляли целые семьи мирных жителей.

Одновременно с восстанием Фан Ла в провинциях Хэбэй, Хэнань, Шаньдун, «а севере провинций Цзянсу и Аньхуй действовали повстанческие армии во главе с Сун Цзяном и 36 его соратниками. Среди повстанцев были крестьяне—мелкие собственники и издольщики, — рыбаки, матросы, бродяги, мелкие чиновники, монахи, торговцы и даже помещики. Восстание оказалось особенно опасным для сунских властей, так как охватило столичную провинцию Хэнань. Тайными убежищами для восставших стали островки, скрытые среди озер и болот, паролем им служили слова: «Все люди братья». История этого движения не только была отражена в произведениях фольклора, но и стала темой для создания в XIV в. популярного романа «Речные заводи» (автор Ши Най-ань).

Новое восстание произошло в ИЗО—1135 гг. на территории нынешних провинций Хунань и Хубэй. На крестьян, и в обычное время подвергавшихся нещадной эксплуатации, в связи с вторжением цзиньских войск (чжурчжэней) власти Южносунской империи наложили дополнительные налоги. Но особенно земледельцы страдали от грабежа «бродячих бандитов» — отрядов солдат и офицеров, дезертировавших из сунской армии и искавших легкой добычи.

Это восстание более 20 лет готовила даосская секта во главе с Чжун Сяном и его ближайшими сторонниками. В их учении, известном под -названием «Новый закон», осуждалось неравенство, царившее в обществе. Вначале главной целью восстания была объявлена защита от «бродячих бандитов» и чжурчжэньских полчищ, но в дальнейшем оно выдвинуло более ясные классовые цели. Крестьяне предавали огню провинциальные канцелярии, монастыри и кумирни, дома богачей, уби-

вали ненавистных им чиновников, купцов, монахов. Восстание охватило 21 уезд, а повстанческая армия насчитывала свыше 400 тыс. Один из вождей, Фань Сян, развил мысль о порочности сунского законодательства, назвав его дьявольским, и провозгласил закон, по которому «равноправны знатные и простые, уравниваются бедные и богатые». В ходе восстания было провозглашено царство Чу, в котором сделана попытка на практике осуществить крестьянские идеалы равенства. Восставшие были освобождены от обычных повинностей в пользу феодалов и уплаты податей. Все имущество делилось поровну.

В ожесточенной борьбе против чжурчжэньских полчищ крестьянские предводители встали на защиту своей родины.

Политическая борьба и движение за реформы

Развитие земледелия и промыслов, расширение практических знаний и городской культуры, внешние морские связи и обширная внутренняя торговля вызывали необходимость отмены закостенелых порядков в империи. Ухудшение экономического, политического и международного положения обострило противоречия между различными прослойками господствующего класса и привело в движение самые различные социальные слои и группы феодального Китая. В этот период началось реформаторское движение, сопровождавшееся острой политической борьбой.

Оппозиционные настроения возникли вдали от императорского двора, где неусыпный контроль его слуг был менее ощутим. Мелкие провинциальные чиновники-ученые, группировавшиеся вокруг местной академии в г. Иньтянь (пров. Хэнань) — своеобразного «питомника талантов», были в большинстве своем уроженцами южных районов Китая. Именно здесь зародилось реформаторское движение, идеологом которого стал преподаватель академии — Фань Чжун-янь (989—1052).Ближайшими соратниками Фань Чжун-яня стали поэт и историк Оуян Сю (1007—1072) и поэты Инь Чжу и Юй Цзин.

Доклады сторонников будущих реформ, посылаемые императору, были направлены против захвативших всю власть в стране временщиков и их клик. На них передовые люди Китая возлагали ответственность за пагубный курс сунского правительства. После упорной борьбы с придворной группировкой Люй И-цзяня за должности в государственном аппарате Фань Чжун-яню и его сторонникам удалось добиться успеха. Они получили посты в центральном правительстве и в административном аппарате. Свои проекты реформ они излагали в многочисленных докладах трону, содержащих рекомендации относительно методов укрепления государства, и прежде всего его финансовой и военной мощи.

Как и большинство мыслителей средневекового Китая, реформаторы связывали экономическое благосостояние государства с уровнем развития земледелия. Ученые сунского времени возродили древнее учение о том, что земледелие, составляя важнейший источник финансовых поступлений казны, в отличие от других занятий (особенно торговли и ремесла) является главным. Основным средством ликвидации экономических и финансовых трудностей реформаторы считали строительство ирригационных сооружений. Фань Чжун-янь тщательно разработал программу ирригационных и мелиоративных работ под контролем государства, а для развития земледелия рекомендовал уменьшить трудовые

повинности. Чтобы дать сельскому хозяйству дополнительные рабочие руки, Фань Чжун-янь предложил урегулировать распределение повинностей в казенных учреждениях. Стремясь сократить расходы на содержание дорогостоящего войска, он ратовал за восстановление древней военной системы, при которой солдаты-земледельцы обеспечивались и вооружались за счет общины. Важной мерой реформаторы считали сокращение административного аппарата. Они подвергли критике автоматическое повышение в должности — без учета способностей чиновников — в зависимости лишь от срока их службы.

Защищая интересы чиновников, выходцев из горожан, богатых торговцев, зажиточных крестьян — всех тех, кто не пользовался привилегиями, авторы докладов доказывали, что продвижение по служебной лестнице должно определяться лишь способностями чиновника. Сторонники реформ предложили ограничить незаслуженные привилегии чиновной знати, многочисленные потомки которой ежегодно получали назначения и продвигались по службе, минуя государственные экзамены. Фань Чжун-янь требовал пересмотра экзаменационных требований и обучения, сводившихся к механическому зазубриванию древних классических канонов. Реформаторы находили нужным учитывать не только знания, проявленные на экзамене, но и результаты службы и практические способности кандидата. Фань Чжун-янь предлагал щедро поощрять и выдвигать чиновников, хорошо разбиравшихся в земледелии, ирригации, финансовых вопросах.

Ограничение привилегий чиновной знати, основанных на праве наследования, и выдвижение принципа отбора по способностям должны были открыть перспективы социальной мобильности в обществе. Предполагалось обновление административного аппарата в центре и на местах за счет выходцев из широких прослоек феодального класса и горожан. В целях усиления эффективности бюрократического организма Фань Чжун-янь пытался создать систему поручительства, при которой рекомендующий нес личную ответственность за рекомендуемого.

В проекте реформ отстаивались и экономические права средних прослоек господствующего класса. К тому времени большая часть «должностных земель» (чжитянь), выделявшихся казной чиновникам «на кормление», оказалась захваченной частными лицами, что затронуло прежде всего интересы мелких провинциальных чиновников. Чтобы гарантировать их постоянные доходы, автор проекта предложил восстановить институт «должностных земель».

Предложения Фань Чжун-яня были активно поддержаны его сторонниками. В серии докладов на имя императора в 1043—1044 гг. Оуян Сю, Фу Би, Ли Гоу изложили проекты улучшения финансового положения, реорганизации армии и бюрократического аппарата. Ученый, поэт и сановник Оуян Сю утверждал, что обилие негодных к службе чиновников — главная причина бедствий, постигших государство. «Ныне,— писал он, — страна находится в запустении, казна и частные лица дошли до крайней нужды. Причина в том, что чиновников слишком много». Оуян Сю предложил контролировать избрание на должность и проверять успехи чиновника по службе, с тем чтобы «плохих чиновников увольнять, хороших повышать, посредственных предостерегать и поощрять к деятельности».

Хотя проекты реформ получили одобрение двора, первая попытка претворить их в жизнь оказалась неудачной. Потерпев поражение при реорганизации административного аппарата, идеологи реформ даже не смогли приступить к осуществлению экономической части своих преобразований. Программа реформ встретила сильное противодействие со

8 Заказ 70

стороны феодальных верхов, против которых она была направлена. Яростное сопротивление противников реформ повлекло за собой отставку Фань Чжун-яня и его единомышленников. Социально-экономические условия и политическая обстановка в стране не дали возможности политической мысли выработать хотя бы подобие понятия сословной представительной монархии. Робость и расплывчатость политических и социальных требований реформаторов определялись слабостью и неразвитостью средней прослойки феодального класса, а также горожан.

Среди различных теорий, предлагавших усовершенствование методов управления государством, наибольший интерес представляет сформулированный Ли Гоу (1009—1059) «План обогащения государства, усиления армии и успокоения народа». Его предложения по стабилизации финансового хозяйства, сформулированные как «подавление второстепенного», были направлены на ограничение частной торговли и частного предпринимательства в ремесле в интересах процветания казенной торговли и ремесла.

Реформаторское движение связано с именем Ван Ань-ши (1021 — 1086), который в 1069 г. при поддержке влиятельных чиновников стал помощником цзайсяна при императоре Чжао Сюе. В молодости Ван Ань-ши был горячим последователем Фань Чжун-яня, что и определило его приближение к трону. Особенно сочувствовал Ван Ань-ши требованию реорганизации административного аппарата. Период проведения реформ Ван Ань-ши в 1069—1086 гг. следует считать качественно новым этапом движения.

Как и Фань Чжун-янь, Ван Ань-ши считал императора важнейшей опорой осуществления своих замыслов, а реформы обосновывал ссылкой на древнее конфуцианское учение. Вместе с тем немалое влияние оказали на Ван Ань-ши и легистские идеи создания сильного централизованного государства. Целью своих реформ Ван Ань-ши провозгласил заботу о народе, защиту его от гнета ростовщиков и крупных землевладельцев. Важнейшей его реформой было предоставление крестьянам денежной ссуды под залог будущего урожая, что, несомненно, ущемляло интересы ростовщиков. Изменялся прежний порядок выполнения трудовых повинностей: они были заменены денежным налогом, который должны были выплачивать и представители господствующего класса, прежде освобожденные от повинностей. Проводилось урегулирование взимания поземельного налога. Были обмерены и обложены налогом земли, утаенные от казны крупными частными земельными собственниками. К нововведениям в области торговли относилось выделение мелким торговцам, как и крестьянам, денежных ссуд, чтобы они смогли противостоять конкуренции крупных торговцев. Вся торговля в стране должна была вестись под контролем государства через специально созданные казенные управления. Трудовая повинность ремесленников была заменена денежным взносом.

Хотя интересы ростовщиков, крупных торговцев, крупных земельных собственников были ущемлены, народные массы не выиграли от этого, так как реформы, проводившиеся при усилении принципа круговой поруки, усилили фискальный контроль государства не столько над крупными землевладельцами, торговцами и ростовщиками, сколько над крестьянами и низшими слоями торгово-ремесленного населения. Определяющим в реформах было стремление пополнить доходы казны за счет бесперебойного притока налоговых поступлений от земледелия и средств, полученных от казенной торговли и ремесла в результате ущемления частной торговли и частного предпринимательства. В этом и состояла главная причина поражения реформаторов: у них оказалось

слишком много противников как среди тех, кто возражал против обогащения государства за счет ростовщиков, крупных землевладельцев и крупных торговцев, так и среди широких слоев города и деревни.

Противников реформ Ван Ань-ши возглавили историк Сыма Гуан, поэт Су Ши (Су Дун-по), которые не выступали, однако, против реформ вообще. В условиях средневекового деспотического государства политическая борьба, развернувшаяся вокруг реформ, внешне выглядела как столкновение группировок того или иного вождя. В ходе ее широко использовались традиционные формы политической полемики, рожденные конфуцианским учением. В 1077 г. Ван Ань-ши в обстановке глубоких разногласий в реформаторской группировке был вынужден уйти в отставку, но проведение реформ продолжалось еще несколько десятилетий.