Сцена пятая

СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ

Фердинанд один.

Фердинанд (после долгого молчания, во время которого на его лице все

явственнее проступает страшная мысль). Погиб! Да, несчастная! Я погиб. И ты

тоже. Да, свидетель бог, если я, то и ты... Судия вселенной! Не требуй ее у

меня! Девушка эта - моя. Я уступил тебе за нее весь мир, отказался от всего

твоего дивного творения. Оставь мне эту девушку!.. Судия вселенной, к тебе

взывают миллионы душ! Обрати на них свой сострадательный взор, судия

вселенной, мне же предоставь действовать самому! (Складывает руки на груди;

лицо его принимает грозное выражение.) Ужели всевластный, всеми обладающий

творец не захочет расстаться с одной лишь душой, и к тому же еще худшей во

всем его творении? Девушка эта - моя! Я был для нее богом, так буду и

дьяволом! (Смотрит в одну точку жутким взглядом.) Целую вечность, сплетшись

телами, провисеть с нею на колесе божьего проклятия... глаза в глаза...

волоса у обоих дыбом... наши глухие стоны сливаются воедино... а я все

твержу ей нежные слова... а я все повторяю ей ее же клятвы... Боже! Боже!

Какое это страшное обручение, но зато вечное!..

Быстрыми шагами идет к выходу, навстречу ему президент.

Президент, Фердинанд.

Фердинанд (отступая). О! Мой отец!..

Президент. Как хорошо, что я тебя встретил, сын мой! Я шел сообщить

тебе нечто приятное, и притом, мой милый сын, нечто совершенно для тебя

неожиданное. Присядем?

Фердинанд (долго, пристально на него смотрит). Отец мой! (Не помня себя

от волнения, бросается к нему и берет его за руку.) Отец мой! (Целует ему

руку и опускается перед ним на колени.) О мой отец!

Президент. Что с тобой, сын мой? Встань! Руки у тебя горят и дрожат.

Фердинанд (в бурном приливе чувств). Простите мне мою неблагодарность,

батюшка! Я гадкий человек. Я не ценил вашей доброты! Вы проявили ко мне

истинно отеческую заботу... О, вы были так прозорливы!.. Но теперь уже

поздно... Простите! Простите! Благословите меня, батюшка!

Президент (делает вид, что ничего не понимает). Встань, сын мой! Что с

тобой нынче? Ты говоришь загадками!

Фердинанд. Луиза Миллер, батюшка... О, вы знаете людей!.. Ваш гнев был

тогда так справедлив, так благороден, так отечески пылок, но только это

пылкое отеческое чувство напало на ложный след... Луиза Миллер...

Президент. Не мучь себя, сын мой! Я проклинаю свою жестокость! Я пришел

просить у тебя прощения.

Фердинанд. Просить у меня прощения?.. Меня надо проклясть! Вы были

мудры в своей суровости. Вы были ангельски добры в своей жестокости... Луиза

Миллер, батюшка...

Президент. Славная, честная девушка. Признаюсь, я судил о ней

опрометчиво. Она заслужила мое уважение.

Фердинанд (пораженный, срывается с места). Как, и вы тоже?.. Батюшка, и

вы?.. Не правда ли, батюшка, это сама невинность? Не правда ли, это так

естественно - полюбить ее?

Президент. Скажи лучше, преступление не полюбить ее!

Фердинанд. Неслыханно! Чудовищно!.. А ведь вы насквозь видите сердца! К

тому же вы смотрели на нее глазами ненависти!.. Поразительное лицемерие!..

Луиза Миллер, батюшка...

Президент. Достойна стать моей дочерью. Ее добродетель служит в моих

глазах заменой знатности, ее красота - заменой богатства. Мои правила

отступают перед твоей любовью... Отныне она твоя!

Фердинанд (в ужасе бежит из комнаты). Да что же это такое?.. Прощайте,

батюшка! (Убегает.)

Президент (идет за ним). Постой! Постой! Куда ты? (Уходит.)