Эффект живой реакции

Уже при подготовке речи оратор обращает ее к определенной аудитории (см. об этом на с. 88—89). Но, как бы ни изучал вы­ступающий будущих слушателей, он должен быть готов к необ­ходимости устанавливать контакт с ними непосредственно в про­цессе произнесения речи, к так называемому “эффекту жи­вой реакции”. Очень часто для начинающего оратора это бывает непреодолимым препятствием. Вот, например, как рас­сказывал о своей первой лекции Тимофей Николаевич Гранов­ский: “Отведен был для дебюта большой зал, где бывают акты... Захожу — вижу, сидят более 200 студентов и много иных особ. Струсил до крайности, в глазах потемнело и не могу найти ка­федры... Публика, должно быть, улыбалась. Мысль, что, открыв глаза, я встречу эту улыбку, заставила меня читать слепо, т. е. я скороговоркою и почти шепотом пробормотал, что мог припомнить из написанного, через четверть часа раскланялся и ушел”. Таков был печальный дебют профессора, на лекции ко­торого впоследствии съезжалась вся Москва и которого слуша­тели награждали аплодисментами, словно знаменитого актера. Произошел этот казус при первом публичном чтении оттого, что Грановский, поддавшись волнению и страху, не видел и не слы­шал аудиторию.

В практической деятельности оратора могут возникнуть раз­ные случаи, когда потребуется “эффект живой реакции”. Напри­мер, слушатели перед началом речи настроены недоверчиво, неприязненно или равнодушно. Оратор неожиданно для себя

(а иногда такая реакция слушателей предполагается) сталкива­ется с тем, что ему надо завоевать аудиторию, привлечь ее вни­мание. Для этой цели используется “зацепляющий крю­чок” (см. с. 103). Одним из приемов, позволяющих постепенно установить контакт с аудиторией, является нахождение среди слушателей хоть одного доброжелательного ли­ца. О таком случае в своей ораторской деятельности рассказы­вает известный государственный деятель, дипломат и публицист Александра Михайловна Коллонтай (1872—1952). Когда однаж­ды ей пришлось выступать в недоверчиво настроенном зале, в не­приязненной атмосфере, которая уже начала сковывать ее (цепе­нел язык, делался тусклым голос), она вдруг увидела вниматель­ный взгляд старушки. И тысячная аудитория исчезла, перед оратором стояли доброе, улыбающееся лицо женщины и седая голова, которая согласно кивала в такт речи. Коллонтай не­сколько мгновений рассказывала только для нее. Постепенно оратору удалось завладеть вниманием всех слушателей.

Установив контакт с аудиторией, опытный оратор следит за тем, чтобы не потерять этот контакт, поэтому взгляд его должен быть всегда устремлен на аудиторию. Произнося речь, выступающий обычно смотрит на лица слушателей, пере­водя свой взгляд с одного лица на другое. Это дает ему воз­можность вовремя заметить ослабление внимания. Так, Петр Францевич Лесгафт, блестящий лектор-популяризатор, собирав­ший многочисленные аудитории, мог непосредственно обратить­ся к кому-либо из слушателей, если замечал признаки утомлен­ности: “Что, милостивая государыня, отсутствуете? Не о том думаете?”

Конечно, такие реплики может позволить себе только уверен­ный в себе, снискавший любовь аудитории оратор. Более универ­сальным является прием, который называется эмоцио­нальной разрядкой. Так, во время лекции о М. М. Зощен­ко К. И. Чуковский, почувствовав утомление аудитории, предло­жил слушателям угадать, какая фраза принадлежит М. М. Зо­щенко, а какая представляет собой стенографически записанные речения нынешних людей. Вот, например: “Он, продолжает хле­стать меня по роже, когда я подумал, к чему мне такие вариан­ты”; “Когда мы вошли в комнату, он сидел на обломках мебели и нецензурно удивился нашему появлению”; “Он не интелли­гент, но близорукий”; “Домоуправление № 9 сообщает, что граж­данка Авдеева не аварийная, но требует капитального ре­монта...”

После такой передышки К. И. Чуковский перешел к самой важной части своего выступления — рассказу о Зощенко-мора­листе, о его стремлении раскрыть существеннейшие черты дей­ствительности, оспорив мнение некоторых читателей и критиков о М. М. Зощенко как писателе развлекательном и поверхно­стном.