double arrow

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА 8 страница

Социально-правовую разновидность институционализма возглавил Дж. Коммонс, который в экономических отношениях решающую роль отводил юридической стороне, правовым отношениям. Так, например, величину стоимости он связывал не с процессом производства, а с юри­дической процедурой: стоимость в его трактовке определяется соглаше­нием сторон (сделкой). Изучая судебную практику по экономическим спорам, Коммонс сделал вывод, что независимое правосудие с помощью решений по конкретным делам может осуществлять контроль над эко­номикой.

Основная идея концепции Дж. Коммонса состоит в том, что государ­ство должно осуществлять контроль и регулирование рыночной эконо­мики; по его мнению, прежде всего законодательная деятельность госу­дарства, работа правительственных комиссий способны уладить возни­кающие экономические противоречия.

В период Великой депрессии некоторые идеи институционалистов были взяты на вооружение государственными деятелями. Общеизвестно, что "новый курс" Ф. Рузвельта - президента США имел в своей основе учения институпионалистов. Суть мероприятий "нового курса" заклю­чалась в следующем:

восстановление национальной промышленности (установление пра­вил, регулирующих условия конкурентности, занятости и найма, защиты потребителей, установление форм налогообложения и другие меры, свя­занные с увеличением общественных работ);

регулирование сельского хозяйства (сокращение посевных площадей и поголовья скота в целях поддержания цен на сельскохозяйственную продукцию, рефинансирование фермерской задолженности государст­ву);

банковская реформа (разъединение инвестиционных и коммерческих

банков и т.д.), усиление контроля над банками;

контроль над выпуском акций, запрет на манипуляции с ценными бумагами, ежегодная отчетность;

налоговая политика, в основе которой "справедливое распределение национального дохода" (введение прогрессивного налога на доходы);

введение "справедливых" условий труда (отмена детского труда, вве­дение минимальной заработной платы, максимальной рабочей недели);

массированные государственные инвестиции в жилищное строитель­ство, коммунальные сооружения и транспорт.

Таким образом, с помощью правовых установлений происходило сглаживание социально-экономических противоречий в период вели­чайшего мирового кризиса. Но природа и практика развития рыночной экономики не могли долго мириться с подобным государственно-правовым вмешательством в экономическую жизнь, и с конца 30-х го­дов получает свое распространение теория регулируемого капитализма, или кейнсианства, по имени основоположника этого учения английско­го ученого-экономиста Джона Мейнарда Кейнса.

Доминированию кейнсианства способствовало и то, что данное уче­ние оказалось более реалистичным в послевоенный период, когда на базе высоких темпов экономического развития сложился своеобразный консенсус представителей частного капитала, средних слоев и высоко­оплачиваемых рабочих.

Дж. Кейнс не только поддержал идею правительственных расходов на экономические нужды, но и выступил за государственную поддержку инвестиций в сфере транспорта, строительства жилья, коммуникаций и т.д. Основная идея учения заключалась в следующем: капитализм явля­ется весьма неблагополучным строем, но если им "разумно управлять", он может достичь большей эффективности в достижении экономиче­ских целей, чем любая из существовавших до сих пор альтернативных систем.

Времена автоматической саморегуляции капитализма ушли в про­шлое, и государственное воздействие является непременным спутником здоровой рыночной экономики. "Нашей конечной задачей, - писал Кейнс, - является выбор тех переменных, которые могут находиться под сознательным контролем или управлением центральной власти в той реальной системе, в которой мы живем"1.

Кейнс сформулировал практическую программу, в которой большое внимание уделил методам государственно-правового вмешательства в экономику: важнейшим объектом регулирования должен стать эффек­тивный спрос и в первую очередь наиболее важный его компонент -инвестиции. Привлечь инвестиции можно, во-первых, за счет понижения ставки процента за кредиты (Кейнс полагал, что с помощью государст­венного вмешательства посредством законодательства на денежном рынке можно регулировать ставку процента), во-вторых, за счет актив­ного финансирования, кредитования частного предпринимательства и, в-третьих, благодаря государственной бюджетной политике.

Теория Дж. Кейнса, конечно же, несла на себе печать 30-х годов и быта направлена на спасение капиталистических рыночных отношений,


что, собственно, автор и не скрывал: "...Хотя расширение функций пра­вительства в связи с задачей координации склонности к потреблению и побуждение инвестировать показалось бы публицисту XIX в. или со­временному американскому финансисту ужасающим покушением на основы индивидуализма, я, наоборот, защищаю его как единственное практически возможное средство избежать полного разрушения сущест­вующих экономических форм и как условие для успешного функцио­нирования личной инициативы"1.

Социальная система с административно-командной экономикой на­чала утверждаться в Советской России и впоследствии охватила все страны так называемого "социалистического лагеря". Справедливо за­мечена уязвимость взглядов советских юристов на соотношение права и экономики в претензиях на принципиально иной характер этого соот­ношения. "В таком случае напрашивался вывод (которого, разумеется, никто не делал), что или наше право, или наша экономика представля­ют собой нечто иное, нежели экономика и право в общепринятом зна­чении"2.

Общая схема соотношения права и экономики выглядела следующим образом: право есть концентрированное выражение политики, поли­тика - концентрированное выражение экономики.

Уместно будет обозначить основные моменты более детального со­отношения права и экономики в рамках административно-командной системы. В последние годы многие отечественные и зарубежные право­веды и экономисты в своих работах попытались дать ее обобщенную характеристику3:

господство государственной собственности (все экономические ре­сурсы находятся в государственной собственности, государственная мо­нополизация экономики) над всеми другими формами собственности;

отсутствие самостоятельно хозяйствующих субъектов, что влекло за собой производство товаров, не пользующихся спросом, замораживание капитальных вложений и нежелание внедрять новейшие технологии;

управление экономическими процессами преимущественно команд­но-административными методами без учета объективных экономических законов - прямое государственно-правовое вмешательство;

нормативные акты не допускали эксплуатацию человека человеком, но они фактически допускали эксплуатацию человека государством;



в соответствии с идеологическими установками задача определения объема и структуры продукции считалась слишком ответственной, что­бы передать ее решение самим непосредственным производителям;

объявление плана законом: принудительное монопольное производ­ство и принудительное распределение, что исключает свободные рыноч­ные отношения между отдельными хозяйствами;

чрезмерная централизация управления экономикой неизбежно при­водила к бюрократизации и разрастанию государственного аппарата;

отличительной особенностью распределения материальных благ и услуг являлось привилегированное положение партийно-государствен­ной элиты.

Таким образом, право, воздействуя на экономику, не только не улучшало ее функционирование, а, наоборот, затрудняло. Положенный в основу правопонимания тезис о подчиненности права государству придал процессу правотворчества еще более "субъективный" характер, и именно поэтому сложилась практика игнорирования законов - они стали подменяться прямыми указаниями чиновников.

Однако административно-командная система, оставаясь на позициях пренебрежения экономических законов, создала систему социальных гарантий (которые с большим успехом были использованы в капитали­стических государствах), пенсионное обеспечение, бесплатное образо­вание, здравоохранение, система социальных пособий, выплат и т.д. Социальная защищенность граждан создавала видимость всеобщего бла­гополучия, социального равенства и справедливости. Но справедливость данной системы нарушалась на стадии распределения, поскольку фак­тически это выглядело как перераспределение в пользу господствующей элиты.

Социальные системы со смешанной экономикой получили свое рас­пространение в середине XX в. Они отражают реальные изменения в социально-экономической жизни и связаны прежде всего с усилением роли государства в экономике. На сегодняшний день, пожалуй, ни одна страна в мире не располагает экономикой в классическом рыночном варианте либо полным отсутствием рыночных отношений. За годы су­ществования капитализма и социализма, рыночной экономики и адми­нистративно-командной системы произошло выделение наиболее функ­циональных и жизненно необходимых элементов перечисленных соци­ально-экономических систем, которые оказалось возможным сочетать в тех или иных вариациях в рамках одной системы.

Основной чертой социальных систем со смешанной экономикой яв­ляется распределение большей части ресурсов при помощи торговых сделок (т.е. в рыночных отношениях), но при существенной роли госу­дарственных органов власти и управления, которые:

определяют правовую основу владения имуществом и функциониро­вания рынков, регулируют экономическое поведение, устанавливая под­робные правила деятельности предприятий;покупают и производят товары и услуги, такие, как оборона, образо­вание, дороги и т.д.

осуществляют социальное обеспечение граждан;

финансируют себя посредством налогов и займов, таким образом, влияя на цены, процентные ставки, производство;

осуществляют контроль над налогами и государственными расходами и реализуют компетенцию в контроле за количеством денег в экономи­ке, тем самым внося коррективы в колебания экономического цикла.

При этом соотношение права и экономики можно определить сле­дующим образом: право, учитывая объективные законы экономики, стремится с помощью нормативных установок восстановить социальную и экономическую справедливость в обществе. Целью правового регули­рования является достойное существование всех членов общества. Пра­во - это средство достижения социального компромисса. Динамичное же развитие экономических отношений влияет на изменения правовой базы, корректируя ее и изменяя.

«Реально в разных странах и регионах складываются различные мо­дели смешанной экономики. Они отличаются друг от друга своими "национальными коэффициентами смешения" рынка и государственного регулирования, капитала и социальности, экономической и постэконо­мической сторон... Более того, смешанная экономика, как правило, есть структура с доминантой, где доминировать может та или иная сторона в вышеперечисленных парах. Можно поэтому утверждать, что западные модели смешанной экономики - это во многом модели "смешанного капитализма", в отношении китайской модели может быть использована формула "смешанной экономики социалистического типа". Главное для смешанной экономики состоит в том, чтобы возможности воспроизвод­ства и развития имелись у каждого элемента ее структуры и чтобы каж­дый из них обладал реальным весом в экономической системе». В ка­честве примера можно привести современные социальные системы Швеции, Японии, США и др.

Шведская система отличается энергичным правовым воздействием на экономику в целях экономической стабильности и перераспределе­ния доходов в пользу наименее обеспеченных слоев населения. Основой шведской системы является социальная политика, ее успешное проведе­ние обусловлено высоким уровнем налогообложения (более 50% вало­вого национального продукта). Государство, выступая равноправным хозяйствующим субъектом, берет на себя функции обеспечения высоко­го уровня жизни населения.

Своеобразием Японии является, во-первых, планирование и коорди­нация деятельности правительства и частного сектора, при этом планирование носит исключительно рекомендательный характер. Во-вторых, при отставании уровня заработной платы от роста производительности труда происходит понижение себестоимости продукции и повышение ее конкурентоспособности на мировом рынке. В-третьих, взаимодействие права и экономики, как, впрочем, и всех других сфер общественной жизни, основывается на высоком уровне развития национального само­сознания, коллективизме, глубоком патриотизме.

Американская модель социальной системы дает пример такого соот­ношения права и экономики, при котором правовое регулирование эко­номических отношений осуществляется лишь в крайне необходимых случаях: утверждение правил экономической игры, регулирование биз­неса, образования. Экономическая справедливость здесь превалирует над социальной, а задача достижения социального равенства здесь не ставится. Эта система основана на массовой ориентации на достижение личного успеха.

Существует достаточно оснований для утверждения, что Россия се­годня представляет собой социальную систему со смешанной экономи­кой, поскольку становление рыночных отношений происходит на фоне утвердившихся ранее социальных ценностей: коллективизма, справедли­вости и защищенности населения, а также, несмотря на признание не­обходимости создания базы для развития рыночных отношений, одно­временно, хотя и не последовательно, закрепляются позиции государст­ва и как собственника, а значит, субъекта экономических отношений, и как источника основных правил регулирования экономических отноше­ний в обществе вообще.

Подводя итог, следует отметить, что формы и характер влияния пра­ва на экономику могут быть положительными и отрицательными; право может стимулировать, поддерживать эффективное экономическое раз­витие, но может и тормозить, и даже разрушать его.

Нет единого "для всех времен и народов" типа взаимодействия права и экономики. Исследуемые социальные системы показывают, что, ско­рее всего, нельзя раз и навсегда выбрать одну-единственную модель взаимодействия права и экономики, не считаясь при этом с меняющи­мися внутренними и внешними факторами.

Хотя речь идет о соотношении "экономика - право", на самом деле, явно или неявно, подразумевается триада "государство - право - эконо­мика" или "политика - право - экономика". Наличие третьего субъекта в виде политической воли государства отрицать невозможно.

Ключевым для выяснения современного соотношения права и эко­номики и для выбора наиболее эффективного пути реформирования экономики является положение о новой роли государства. К какому бы широкому историческому материалу мы ни обратились, можно заме­тить, что проблема соотношения права и экономики выходит на про­блемы соотношения государственной власти и собственности, участия государства в экономике не только как внешней силы, но и наиболее сложного хозяйствующего субъекта. В более широком виде эту пробле­му можно выразить как соотношение государства и "гражданского об­щества", общества и личности, в экономической жизни - как соотно­шение микроэкономики и макроэкономики, в юридической - как соче­тание публичного и частного права. При любой постановке вопроса речь идет о защите интересов как общества и личности, так и государ­ства, о защите от произвола как государства, так и частного монополи­ста. То есть речь идет о неком "балансе" интересов, который примени­тельно к конкретным условиям отдельной страны может выражаться в различном их соотношении. В этой связи требуют специального иссле­дования проблемы эффективности государственной монополии и необ­ходимости регулирования экономических отношений императивными методами. Ведь абсолютизация власти означает также и абсолютизацию собственности, и аналогично выводам о необходимости механизма "сдержек и противовесов" в системе государства, вероятно, нужно сформулировать некую систему "сдержек и противовесов" между обще­ством и государством в области экономических отношений, равновесие между которыми можно закрепить только юридическими средствами.



Глава III. СООТНОШЕНИЕ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

§ 1. ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ

Связь государства и права в ее конкретных проявлениях - примене­ние права, правотворчество, законность, формы реализации права, правообразование, толкование права, правовые основы деятельности госап­парата и др. - очень подробно исследованы в юридической литературе. Анализ этих проблем, конечно, дает достаточно развернутую картину взаимодействия государства и права. Однако интересно проследить этот процесс и с позиций более общего характера, не наблюдая их взаимо­действие по конкретным связям, каналам, формам, а прослеживая их отношения как двух целостных, самостоятельных, в известной степени самодостаточных образований. Такой подход имеет и общеметодологи­ческое значение. Очевидна вся сложность оперирования такими громад­ной теоретической и практической значимости обобщениями. В подоб­ных случаях всегда подстерегает опасность скатиться к весьма общим, "глобального" характера рассуждениям, к слишком абстрагированным от практического процесса взаимосвязи государства и права понятиям. Но желание разобраться в этих общих положениях, найти тот искомый методологический ключ слишком велико и привлекательно, чтобы бо­яться этой опасности.

Общепринято, что универсальная связь явлений есть принцип, все­общий закон. В нем, правда, не отражены конкретные особенности бес­численных форм взаимосвязи в различных сферах объективного мира, но он отражает то общее, что живет в отдельных проявлениях взаимо­действий. Изучение принципа универсальной связи необходимо для вы­работки мировоззренческих, общефилософских представлений, а анализ конкретных связей служит основой научного исследования конкретных явлений. Другое дело, что нельзя останавливаться только на взаимосвязи явлений, удовлетворяясь при этом лишь описанием их как непосредст­венно данных, не прибегая к теоретическим поискам. Иначе говоря, нельзя, по мысли Гегеля, ограничиваться одним понятием взаимодейст­вия.

По интересующей нас проблеме в юридической литературе чаще всего фигурируют такие понятия, как "отношение", "связь", "взаимо­действие", "причинно-следственная зависимость", "функциональная за­висимость". Однако эти понятия неоднозначны. И дело вовсе не в ка­ких-то тонкостях, которые настолько "тонки", что в ином случае на них можно было бы и не обратить внимание. Они различны как по сво­ему содержанию, так и по тем реальным связям, которые они отражают. Речь идет о различных формах и степенях конкретных взаимосвязей между конкретными объектами. Наиболее общее из них "отношение", под которым чаще всего понимается любая совместная определенность нескольких объектов (членов отношения). "Связь" - это вид "отношения". Она определяется как отношение зависимости, при кото­ром изменение одного из взаимосвязанных явлений предполагает изме­нение другого. Понятие "связь", конечно, очень близко к понятию "отношение", однако они не полные синонимы. Отношение не сводится к связи, хотя и предполагает ее. Оно охватывает помимо связи между реальными явлениями их раздельность, изолированность, отграничение, известную независимость друг от друга. Ее существо не в общности явлений, что характерно для связи, а в их раздельности. Взаимоотноше­ние в отличие от взаимосвязи не предполагает, что изменение одной вещи влечет определенное изменение другой вещи. В понятии "связь" отражается зависимость явлений друг от друга, соответствие изменений одного явления изменениям другого.

Особый вид взаимосвязи представляет собой категория взаимодейст­вия, которая выражает более глубокие отношения. Не всякая связь и, естественно, не всякое отношение может выступать как взаимодействие. Взаимодействие предполагает, что данное явление реализует свою спе­цифическую природу только через свое взаимоотношение с другим и вне взаимодействия не способно существовать как определенное явле­ние. Во взаимодействии (оно имеет многоплановый характер) оба явле­ния выступают и как активные и как пассивные. Его главная черта -взаимные изменения явлений, которые не пассивно соотносятся между собой, а воздействуют друг на друга.

Причинно-следственная связь предполагает порождение, "производст­во" одного явления другим. Понятие причинной связи в известном смысле выражает односторонность воздействия, дополняет понятие взаимодействия. При этом неверно резкое противопоставление взаимо­действия и причинности (детерминации). Взаимодействие выражает единство встречных детерминаций, односторонних воздействий друг на друга соотносящихся явлений, которые при взаимном детерминировании сливаются во взаимодействии.

Известны самые различные классификации связей, взаимодействий, причинно-следственных отношений, которые (классификации) не всегда совпадают по содержанию, но показывают всю сложность и многообраз­ность данных явлений. Различают к примеру, следующие типы связей: а) внутренние и внешние; б) непосредственные и опосредованные; в) прямые и обратные; г) устойчивые и неустойчивые; д) существенные и несущественные; е) простые и сложные; ж) бинарные и многочисленные и др. Среди основных видов причинности выделяют: а) внутренние; б) внешние; в) статические; г) механические; д) психические; с) социаль­ные и др. Связи взаимодействия, в частности, делят на: а) связи порож­дения; б) связи преобразования; в) связи развития и др.


§ 2. ТИП СООТНОШЕНИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

Какой же тип связи характерен для соотношения государства и пра­ва? Думается, что здесь точнее всего будет говорить о взаимодействии, а не об отношении, которое отражает ту или иную степень определяе-мости или неопределяемости явлений друг другом, не о связи, конста­тирующей только зависимость одной вещи от другой, соответствие из­менений одного объекта изменениям другого. Не будет, конечно, ошиб­ки, если при этом пользоваться понятием "отношение" или "связь". Од­нако в силу своей большей общности и абстрактности (односторон­ности), чем понятие "взаимодействие", они менее адекватно и менее приближенно отражают реальные контакты между государством и пра­вом.

В своем движении государство и право со многими социальными, духовными, экономическими, политическими факторами вступают в различные связи, в которых (связях) так или иначе проявляются их при­рода и сущность. Но их взаимодействие друг с другом имеет свою спе­цифику. Государство и право в лице социально-экономической и духов­ной структуры общества имеют единую причину, которая, так сказать, вообще очень плодовита и не может однажды исчезнуть, исчерпав свои возможности. Социальные и духовные потребности (и по своему содер­жанию и по времени существования), экономические основания, вы­звавшие и вызывающие к жизни государство и право и определяющие их дальнейшее развитие в рамках данной общественной системы, одни и те же. В этом плане государство и право "изготовлены" из одного мате­риала, из цельного куска, в котором не было трещины. Потребности функционирования общества, необходимость организации материально­го и духовного производства, политического управления, поддержания и укрепления порядка в общественной жизни, регулирования отношений между людьми, установления связей между общественными и политиче­скими институтами, отношения с иными государственными системами -вот основные факторы, определяющие главное во взаимодействии (сущность, характер, масштаб) государства и права. Последние - это материализованное следствие реализации разнообразных общественных потребностей и интересов. Они образуют собой единую сферу, распа­дающуюся в процессе деятельности на два самостоятельных, но взаимо­действующих явления. В рамках же политико-юридической системы -соответствующие институты, идеи, нормы, ценности, отношения - госу­дарство и право выступают в качестве составных элементов, связи меж­ду которыми и их деятельность во многом определяют сущность и ос­новные тенденции развития данной системы. Государство и право сами по себе, видимо, обладают меньшей самостоятельностью, чем их соеди­нение в нечто единое целое.

Являются ли причинные связи, отношения стороной, частью взаимо­действия между государством и правом? Нередко на этот вопрос дается отрицательный ответ, исходя при этом из того факта, что государство и право сами являются производными от одной, общей для них причины. Однако, как представляется, это несколько упрощенное решение про­блемы. В строго детерминистском плане, конечно, государство и пра­во - не причина и следствие друг для друга. Если же взглянуть на про­блему причинности шире, то на поставленный вопрос можно ответить положительно, рассматривая в данном случае причинные отношения только как один из аспектов детерминации. В процессе "производства" государства и права имеет место не простое причинение, предполагаю­щее порождение одной причиной одного следствия (данная абстракция значительно упрощает действительную ситуацию). Обьино (и не без оснований) говорят о внешних и внутренних причинах, о сумме причин, об условиях-факторах, без которых не может возникнуть следствие.

Поверхностное рассмотрение отношений государства и права может привести к выводу, что первопричиной возникновения и развития, на­пример, права есть государство, что именно правотворческая деятель­ность государственных органов - подлинный и единственный источник права. Так выглядит эта связь на первый взгляд. Более глубокий анализ показывает: право возникает и существует не потому, что есть государ­ство, что есть государственные законодательные органы, а потому, что определенные общественные отношения, потребности, интересы не мо­гут быть выражены, структурированы, реализованы нормально вне и помимо правовых форм. Они являются первой объективной и историче­ски-логической причиной возникновения, существования и функциони­рования права.

Право, однако, настолько сложное явление, что оно не может иметь только одну-единственную причину, например, в лице экономики. Для его возникновения объективно необходим еще ряд причин и условий социального, духовного, политического, идеологического характера, среди которых выделяется государство. Последнее не является причи­ной, не прибавляющей к праву ничего нового, кроме того, что произве­дено, например, экономикой или социальной структурой общества. Нельзя сказать, что государство только юридически оформляет опреде­ленные общественные потребности и интересы. Это "только" порой имеет решающее значение во всем сложном и противоречивом процессе правообразования. Государство непосредственно творит право, его нор-мотворческая деятельность есть источник права, которое в этой дея­тельности приобретает свои формы, а в самом государстве - гарантию

своей реализации.

"Материал", из которого "делается" право, - воля, интересы, моти­вы, цели, идеи, доктрины, общественное мнение, ценности - государст­во обрабатывает, систематизирует, "подгоняет", "шлифует", придает ему нужную форму, определяет его юридическую силу (закон, подзаконный акт) и, наконец, предлагает вновь это обществу, напомнив заодно о государственном принуждении, если последует отклонение от нормы пра­ва. Социальные и иные отношения можно охарактеризовать как внеш­нюю причину (это вовсе не означает ее второстепенность) права в том смысле, что они есть нечто отдельное, внешнее по отношению к нему. Государство - внутренняя причина права, если их рассматривать как составные элементы политико-юридической системы общества.

Если во взаимодействии общественных отношений - причины и пра­ва-следствия - рассматривать государство как опосредствующее звено, то оно не является поводом, провоцирующим фактором или своего рода спусковым крючком, способствующим появлению права-следствия. Го­сударство, видимо, можно по такой схеме считать условием, так как "обусловленность" - это вид детерминации. Оно также, если не наравне (а такое вполне возможно), то наряду с внешними причинами, продуци­рует право, обусловленное по отношению к государству-условию. Без последнего право не может возникнуть и сформироваться. В ходе со­вместного причинения со стороны общественных отношений и государ­ства право приобретает известную независимость. Вообще весь процесс становления права есть процесс приобретения им относительной само­стоятельности. Государство в своем развитии, естественно, может изме­няться (например, его форма), в то время как его социально-экономическая основа остается относительно постоянной. Но изменение в нашем примере формы государства обязательно повлияет на содержа­ние права. Здесь будет иметь место тот случай, когда государство-условие непосредственно меняет характер права-следствия, минуя при­чину.

В юридической литературе отношение между государством и правом иногда характеризуют как функциональную связь. Все-таки функцио­нальная зависимость не тождественна причинной связи (последняя вы­ражает более глубокую зависимость), так как она не указывает причину изменения действия, не выражает временную последовательность, а про­сто устанавливает факт зависимости равноправных явлений, выясняя главным образом количественную сторону их соотношения. Характер­ная для данного типа связи, в частности, точная количественная опреде­ленность не присуща для отношений как между государством и правом в целом, так и для их свойств. Нельзя, например, делать такую характе­ристику государства, как властность, или права, как нормативность, переменной величиной. Они не могут быть властными или нормативны­ми больше или меньше. Считать же связь государства и права функцио­нальной потому, что их функции в общем-то подчинены единым целям и задачам, что сама реализация функций одного невозможна без функ­ционирования другого, - это, как представляется, облегченный подход к решению проблемы. Вероятно, подлинная познавательная ценность в данном случае состоит не в противопоставлении,.но в правильной ком­бинации и соподчинении причинно-следственных и функциональных связей.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: