Мифологическое и религиозное сознание

Содержание мифолого-религиозной картины мира

Многообразие форм мифолого-религиозного знания (образы, логика и иррационализм, мистика)

План содержания религии (т. е. мифолого-религиозное созна­ние) включает ряд компонентов, имеющих различную психолого-познавательную природу. Это такие компоненты как:

1) вера как психологическая установка принимать определен­ную информацию и следовать ей («исповедовать»), независи­мо от степени ее правдоподобности или доказанности, часто вопреки возможным сомнениям;

2) мифопоэтическое (наглядно-образное) содержание;

3) теоретический (абстрактно-логический) компонент;

4) интуитивно-мистическое содержание. При этом в любые эпохи религиозное содержание в той или

иной мере проникает во все другие формы общественного созна­ния: в обыденное сознание, искусство, этику, право, философию, поэтому в реальности психологические формы существования религиозных представлений более разнообразны и многочислен­ны, чем названные основные виды. Порядок, в котором они пере­числены, не отражает ни хронологии их формирования в конкрет­ных религиозных традициях (этот порядок может быть разным), ни значимости отдельных компонентов в структуре целого. Разно­образие психологической природы религиозного содержания обусловливает его особую «проникающую» в сознание силу.

Как заметил Роберт Белла, «передаваемые религиозные символы... сообщают нам значения, когда мы не спрашиваем, помогают слышать, когда мы не слушаем, помогают видеть, когда мы не смотрим. Имен­но эта способность религиозных символов формировать значение и чувство на относительно высоком уровне обобщения, выходяще­го за пределы конкретных контекстов опыта, придает им такое могу­щество в человеческой жизни, как личной, так и общественной» (Белла). В разных религиях один и тот же содержательный компонент

может иметь различную психологическую форму. Например, пред­ставления о Боге в одних религиях выражены в мифопоэтическом образе Бога, т. е. принадлежат уровню наглядного знания, сюжетно и пластически организованного, а потому правдоподобного, согре­того эмоциями. В другой религии (или религиях) — совсем иная кар­тина: Бог — это прежде всего идея (концепция, догмат Бога), т. е. зна­ние, принадлежащее уровню абстрактно-логического мышления.

Позже патристика дополнила христианское сознание новыми компонентами абстрактно-теоретического и доктринального харак­тера: теологией, философией, социально-политическим учением, а западноевропейская схоластика Средних веков внесла в христиан­ство правила формально-логического вывода теологических утвер­ждений из Св. Писания.

Теология (греч. theos — Бог, logos — слово, учение) — богосло­вие, система религиозного теоретического (умозрительного) зна­ния о Боге, его сущности и бытии, действиях, качествах, призна­ках; богословские системы строятся на основе Св. Писания. По мнению С. С. Аверинцева, о теологии в строгом смысле слова можно говорить только применительно к вероучениям чисто теис­тических религий, т. е. иудаизма, христианства, ислама.

Если у истоков христианства были мифопоэтические преда­ния, наглядные, эмоционально насыщенные, художественно-выра­зительные и поэтому легко проникавшие в душу простых людей, то ядро религиозного сознания буддизма или даосизма, напротив, составляет мистико-теоретическая доктрина, концепция, идея: «четыре благородные истины» и следствия из них в буддизме; мистический символ «дао» (всеобщий природно-этический закон) в даосизме. Мифопоэтические, образные представления в этих религиях появляются позже и принадлежат периферии религиоз­ного сознания (Померанц).

Абстрактно-теоретический компонент религиозного созна­ния в разных традициях может быть существенно различным по соотношению в нем умозрительного (рассудочно-логического) и иррационалистического начал. В наибольшей степени логизи­рованы христианские, особенно католическая, догматика и тео­логия.

В иудаизме и исламе учение о боге в меньшей мере отделено от религиозных этико-правовых принципов и концепций. В буддиз­ме, конфуцианстве, даосизме, дзэн-буддизме всегда были сильны

традиции иррационализма, стремление к сверхчувственному и над-логическому постижению Абсолюта.

В структуре религиозного сознания каждой религии в той или иной мере присутствует мистический компонент, однако эта мера может быть существенно различной. Мистика ( греч. mustikos — таинственный):

1) происходящее в экстазе (трансе) прямое, т. е. без посредни­ков (жрецов, шаманов, священнослужителей, медиумов) обще­ние или даже единение человека с Богом (Абсолютом);

2) учения о мистическом общении с высшими силами и мисти­ческом познании. С одной стороны, во всякой религии имеется по представлениям

верующих та или иная связь, контракт, соглашение, договор между людьми и высшими силами, этот момент связи отражен в самом общем и древнейшем смысле слова религия (восходит к лат. religo — связывать, привязывать, заплетать. Этот же корень в словах «лига», «лигатура», т. е. дословно — соединение, связка. Слово «religio» в значениях «религия, богослужение, святость» известно уже древ­ним римлянам). Именно в этой связи заключается психологическая основа или стержень религии.

Мистическое общение означает, что человек слышит ответ Бога, знает, понимает то, что ему было сказано с Неба. По-видимому, самые разные религиозные учения и культы в своих истоках свя­заны именно с мистическим переживанием, точнее, потрясением религиозно одаренной личности. Это тот «горний глас», то виде­ние или богоявление, «благая весть» (именно так переводится слово «Евангелие»), иной знак свыше, обращенный к пророку, шаману, провидцу, апостолу, — тот голос, который в зарождающейся тради­ции станет главным Заветом Бога.

Помимо основателей религий, мистическая одаренность наблю­далась у многих мыслителей, проповедников, религиозных писа­телей. Собственно стремление мистиков передать людям то, что им открылось в ниспосланных озарениях, и делало их религиозными писателями, часто знаменитыми, как, например, Майстер Экхарт (1260—1327), Якоб Беме (1575—1624) или основатель антропософии Рудольф Штейнер (1861—1925).

Антропософия (anthropos — человек, sophia — мудрость) — оккульт-но-мистическое учение о тайных духовных силах и способностях человека, а также о путях их развития на основе особой педагогиче­ской системы. Антропософия возникла на основе теософии Е. Бла-

ватской, но затем выделилась в самостоятельное ученье. Ноmо misti-cus называл себя Н. А. Бердяев. При этом Бердяев противопоставлял свои религиозные искания каноническому христианству: «... я в боль­шей степени homo misticus, чем hоmо religiosus... Я верю в существо­вание универсальной мистики и универсальной духовности... Мисти­ка гностического и профетического типа мне всегда была ближе, чем мистика, получившая официальную санкцию церквей и признанная ортодоксальной, которая, в сущности, более аскетика, чем мистика».

Природа мистических озарений и мистического знания остает­ся загадкой. У. Джеймс, стремясь понять психологическую осно­ву мистики, приводит в книге «Многообразие религиозного опыта» (1902) многочисленные документальные свидетельства — самона­блюдения людей, которые испытали такого рода переживания. Вот одно из них (по оценке Джеймса, впрочем, не самое яркое): «То, что я испытывал в эту минуту, было временным исчезновением моей личности наряду со светозарным откровением смысла жизни, более глубокого, чем тот, который был мне привычен. Это дает мне право думать, что я был в личном общении с Богом».

Мистические переживания и «светозарные откровения смысла жизни» по-видимому связаны с резкой активизацией подсозна­тельных психических сил, всех возможностей чувственной и интел­лектуальной интуиции. Общей чертой мистических переживаний является их «неизреченность» — невероятная затрудненность изло­жения, фактически невозможность передать «обретенные впечат­ления на обычном посюстороннем языке» (Гуревич).

Таким образом, содержание религии по своей психологической природе крайне разнородно. С этим связана общая высокая степень логической и вербальной (словесно-понятийной) размытости рели­гиозных смыслов и, как практическое следствие, — необходимость постоянных филологических усилий при обращении к текстам Писания.

Если конкретизировать применительно к религии оппозицию «библиотека значений (язык)» — «библиотека текстов» (вся инфор­мация, выраженная с помощью языка)», то содержание религии — это «библиотека конфессиональных текстов».

Основные «тематические» разделы в этой «библиотеке» (т. е. содержательные области во всем массиве конфессионального зна­ния) таковы:

1) представление о Боге (Абсолюте или сонме богов), его исто­рия и/или теория (учение) о Боге;

2) представления о воле Бога, о его Завете или требованиях по отношению к людям;

3) зависящие от представлений о Боге представления (учение) о человеке, обществе, мире (в некоторых религиях также и о конце мира, о путях спасения, о загробном или ином потус­тороннем мире);

4) зависимые от представлений о Боге религиозно-этические и религиозно-правовые представления и нормы;

5) представления о должном порядке культа, церковной орга­
низации, взаимоотношениях клира и мира и т. п., а также пред­
ставления о истории развития и решения этих проблем.
Естественно, приведенный перечень основных областей рели­
гиозного сознания носит достаточно общий и поэтому абстракт­
ный характер, однако он и нужен именно для самого общего очер­
ка всей смысловой сферы религии.

Что касается психологической, человеческой значимости рели­гиозного содержания, то в сопоставлении с любой другой инфор­мацией, которая может циркулировать в человеческом обществе, религиозное содержание обладает максимальной ценностью. Это связано с двумя обстоятельствами: во-первых, религия ищет отве­ты на самые важные вопросы бытия; во-вторых, ее ответы, обла­дая огромной обобщающей силой, отнюдь не абстрактны; они обращены не столько к логике, сколько к более сложным, тонким и интимным областям сознания человека: к его душе, разуму, вооб­ражению, интуиции, чувству, желаниям, совести.

В современном языке словосочетание «мифологическое соз­нание» (и мифологическое мировосприятие, мифология) понимает­ся в разных значениях. Из них одно значение является специаль­ным, терминологически определенным. В этом значении мифоло­гическое сознание — это первобытное коллективное (общеэтниче­ское) наглядно-образное представление о мире с обязательным божественным (сверхъестественным) компонентом.

В нетерминологическом употреблении слова «мифологическое сознание», «мифология» обозначают те или иные фрагменты, зве­нья, черты мифологического мировосприятия, сохранившиеся

в сознании более поздних эпох. Например, историки культуры пишут о мифологических мотивах в «Божественной комедии» Данте, мифологизме музыки Рихарда Вагнера, философии Фридри­ха Ницше и т. д. Еще дальше от терминологического понятия о мифе стоит употребление этого слова в социальной психологии и публи­цистике — в качестве синонима к словам «заблуждение», «пре­драссудок», «обманчивое мнение», например, «мифология XX в.», «мифы общества потребления» и т. п. В таком употреблении миф обозначает тот или иной стереотип современного сознания, неко­торое распространенное мнение, которому люди безотчетно верят вопреки рассудку, фактам, здравому смыслу.

В истории религий термины миф, мифология употребляются только в специальном первом значении применительно к коллек­тивному синкретическому сознанию первобытного или архаическо­го (дописьменного) социума.

Мифологическое сознание первобытного мира включает в себя всю духовно-психическую жизнь древнего социума, в которой еще слито, не отделено друг от друга то, что впоследствии станет раз­ными формами общественного сознания, — обыденное сознание, религия, мораль, наука, искусство.

В отличие от собственно мифологического сознания древности, понятие «религиозное сознание», во-первых, противопоставлено дру­гим формам общественного сознания (таким, как обыденное созна­ние, мораль, искусства, науки и др.); во-вторых, религиозное созна­ние сложнее, чем мифологические представления древности: оно включает теологический или догматический компонент, церковную мораль, церковное право, церковную историю и другие компонен­ты; в-третьих, религиозное сознание индивидуализировано и при­сутствует в сознании отдельных членов социума (например, клири­ков и мирян, иерархов и простых священников и т. д.) в разном объеме, в то время как мифологические представления носили в основном коллективный (общеэтнический) характер и входили в сознание практически каждого члена первобытного коллектива.

Вместе с тем на каких-то относительно поздних этапах перво­бытной эпохи в русле процессов общей социальной дифференци­ации усиливаются ролевые различия между людьми и в сфере куль­та: жрецы, шаманы, посвященные, мисты (в древнегреческих культовых действах — мистериях) выполняли некоторые особые функции в ритуалах и обладали большим объемом мифологической информации, чем остальные члены древнего социума.

Таким образом, мифология — это как бы «предрелигия» древно­сти. Однако мифологические представления не следует отождествлять с религией именно бесписьменных эпох. Процесс выделения рели­гиозного сознания из мифологического длился многие тысячелетия. В глубокой древности мифологические представления составляли основную и фундаментальную часть религиозного сознания. Вот почему понятия «мифология», «мифологическое восприятие» и т. п. иногда применяют не только к первобытным, но и к древнеписьмен­ным религиозным традициям, как поли-, так и монотеистическим.