Наказания , связанные с изоляцией от общества

Смертная казнь. Отнесение данной меры к названной группе наказаний может вызвать недоумение. Но дело в том, что основной карательный за­ряд смертной казни, если смотреть на нее глазами осужденного, заключа­ется не только и не столько в самом лишении его жизни, а, прежде всего, в ожидании приведения приговора в исполнение. Несомненно, что это ожи­дание, растягивающееся на долгие месяцы и даже годы, для большинства осужденных мучительно.

Впечатляющим примером может служить дело 38-легней Карлы Такер, которая была казнена 3 февраля 1998 г. в штаге Техас (США) за совершение в 1983г. двойного убий­ства. Ее казнили, несмотря на протесты авторитетной организации "Международная амнистия", заступничество Папы Римского и Европейского парламента[174].

Полемика вокруг смертной казни, ведущаяся в России уже много десяти­летий и резко обострившаяся с конца 80-х г. г.[175], в последние годы вылилась в политическое противоборство. Дело в том, что еще 28 апреля 1983 г. страны, входившие в Совет Европы, подписали Дополнительный протокол №6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 1 которой гласит: ''Смертная казнь отменяется. Никто не может быть ни приговорен к этому наказанию, ни казнен". В момент составления Прото­кола его подписали представители лишь 13 из 21 входивших в Совет Ев­ропы государств (некоторые не подписали и не ратифицировали его в дальнейшем). Однако для новых членов Совета Европы, в том числе и для России, условием такого вступления ставится законодательная отмена смертной казни в течение трех лет, а до этого - введение моратория на ис­полнение смертных приговоров[176].

Россия подписала Протокол № 6, что влечет обязательность его исполне­ния при ратификации его Федеральным Собранием РФ. Понимая пробле­матичность такого решения, Президент России Б.Н. Ельцин отказался рас­сматривать ходатайства о помиловании осужденных к смертной казни (та­кие приговоры продолжали выноситься и в 1998 г.) с тем, чтобы заблоки­ровать исполнение данного наказания (в силу ч. 4 ст. 184 Уголовно-испол­нительного кодекса РФ, введенного в действие с 1 июля 1997 г., основа­нием для исполнения приговора об исключительной мере наказания является, по­мимо приговора суда и других документов, также уведомление об откло­нении ходатайства о помиловании[177]).

Отмена смертной казни приобрела в Европе характер устойчивой тен­денции. Так, в 1989 г. ее исключила из системы наказаний Румыния, в 1990 г. - Андорра, Чехия, Словакия, Венгрия, Ирландия, в 1992 г. –Хорватия и Словения, в 1993 г. - Греция, в 1997 г. - Азербайджан и Грузия, в 1998 г. – Польша, Эстония и Бельгия.

Однако вряд ли можно считать, что отказ от смертной казни стал обще­принятой международно-правовой нормой. Это наказание сохранено в 53% государств. Даже в Европе смертная казнь по-прежнему предусмот­рена в уголовном законодательстве Англии, Уэльса, Шотландии и Север­ной Ирландии. В Великобритании предпринимались неоднократные по­пытки восстановить (после отмены в 1965 г.) смертную казнь за убийство, или, по крайней мере, за убийство полицейского. Парламент 24 февраля 1994г. провел четырнадцатое по счету голосование по этому вопросу.

Широко применяется смертная казнь в современном Китае. Она преду­смотрена УК Японии[178]. В США в 1997 г. казнено различными способами (электрический стул, повешение, смертельная инъекция, газовая камера и расстрел) 74 человека. Еще 3250 осужденных ждут своей очереди[179].

Рамки данной лекции не позволяют подробно проанализировать все аргументы сторонников и противников смертной казни[180]. Со всей опреде­ленностью можно лишь сказать, что отказ от нее в современных россий­ских условиях ничего практически не даст. С одной стороны, особо опас­ные преступники, которые ныне приговариваются к исключительной мере наказа­ния, будут по-прежнему уничтожаться как правомерными (необходимая оборона, причинение вреда при задержании преступника[181]), так и неправо­мерными (самосуд, "заказные" убийства и др.) способами. С другой сто­роны, оставление жизни лицам, виновным в гибели законопослушных граждан, неизбежно приведет к новым людским потерям в силу специаль­ного рецидива преступлений.

Пожизненное лишение свободы. Как и во многих зарубежных странах, бессрочное заключение по российскому законодательству является аль­тернативой смертной казни. Однако превращение пожизненного лишения свободы сугубо в наказание-сателлит представляется далеко не безупреч­ным. Дело в том, что при принятии нового УК РФ и ранее из санкций ряда статей Особенной части, предусматривающих ответственность засовер­шение особо тяжких преступлений, смертная казнь была изъята, а во вновь вводимые составы того же ряда не введена (например, ведение агрессив­ной войны, которая вызывает массовую гибель населения, в соответствии с ч.2 ст. 353 УК РФ не может повлечь смертной казни виновных, а, следова­тельно, и пожизненного лишения их свободы).

По нашему мнению, пожизненное лишение свободы в качестве полно­стью самостоятельного наказания целесообразно ввести в санкции ст. 275 ("Государственная измена"), 276 ("Шпионаж"), 279 ("Вооруженный мя­теж"), 281 ("Диверсия").

Именно по такому пути идет законодательство ряда зарубежных стран. Так, в Греции лицам, виновным в совершении террористических актов, создателям террористических группировок и руководителям бандитских формирований грозит наказание в виде пожизненных каторжных работ. В Северной Ирландии руководство террористической организацией карается пожизненным тюремным заключением[182]. УК ФРГ в 1972 г. предусматривал это наказание в 11 составах преступлений, а в настоящее время – уже в пятнадцати[183].

В связи с предлагаемой реконструкцией рассматриваемого наказания це­лесообразно отказаться от ограничений в назначении пожизненного лише­ния свободы (ч. 2 ст. 57 УК РФ), за исключением несовершеннолетия ви­новного в момент совершения преступного деяния.

Нельзя одобрить сложившуюся в США практику осуждения подростков к пожизненному заключению.

Так, в 1995 г. судьи штата Калифорния заявили, что, вопреки закону, они будут су­дить трех 15-летних преступников, убивших 19-летнего студента, подрабатывавшего доставкой пиццы на дом, как взрослых. Главный виновный был осужден к пожизнен­ному заключению без права апелляции, а два его соучастника - к 30 годам тюремного заключения. Только после этого Генеральная ассамблея штата внесла соответствую­щую поправку в законодательство[184].

По этому же пути идут суды Великобритании.

В ноябре 1997г. 14-летний Даниель Паркер был осужден к пожизненному лишению свободы за то, что в течение двух лет совершил несколько покушений на убийство, вы­разившихся в сталкивании на головы прохожих бетонных блоков с крыш домов. В двух случаях серьезно пострадали 8- летний мальчик иофицер полиции[185].

Для сравнения отметим, что в соответствии с российским законодатель­ством ребенок, не достигший 14-летнего возраста, уголовной ответствен­ности не подлежит вовсе, какое бы злодеяние он ни учинил. Между тем, эта проблема в России стоит не менее, если не более, остро, чем в США и Великобритании[186]. Одних убийств лица, не достигшие возраста уголовной ответственности, совершают более тысячи ежегодно.

В связи со сказанным важно вернуться к обсуждению предложений о сни­жении возраста уголовной ответственности за убийство и некоторые дру­гие особо тяжкие деяния, которые вносились в период разработки проек­тов УК РФ, но были отвергнуты законодателем. Следует, в частности, учесть опыт Узбекистана, УК которого предусмотрел уголовную ответст­венность за убийство с 13-летнего возраста. Однако вряд ли есть основа­ния полностью приравнивать несовершеннолетних к взрослым преступни­кам.

Что же касается рамок назначения наказания за неоконченное преступ­ление, то, как показывает зарубежный опыт, их нельзя заужать до той сте­пени, которая характерна для нового российского законодательства (см. ст. 66 УК РФ). Последствия приготовления к преступлению, и особенно по­кушения на его совершение, могут быть весьма тяжкими. Последнее может выражаться даже в умышленном лишении жизни других людей (например, покушение на убийство двух и более лиц - п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Пожизненное лишение свободы имеет существенный конструктивный недостаток: будучи назначенным виновному, оно делает его "неуязвимым" для уголовной репрессии в случае совершения им новых преступлений (за исключением тех, которые караются смертной казнью). В параграфе 13 гл. 2 УК Финляндии сделана попытка решения данной проблемы за счет вве­дения в систему наказаний такого вида, как одиночное заключение в свет­лой камере (т.е., очевидно, в изолированном помещении, где не гасится свет даже в ночное время и ведется постоянное наблюдение за осужден­ным) сроком до шести лет[187].

Лишение свободы ни определенный срок. Данный вид наказания отно­сится к числу наиболее часто применяемых в российской судебной прак­тике. Его составляющая от общего числа осужденных, достигнув в 1985 г. 45,2 %, в последующие годы колебалась в диапазоне 36-39 %, а в 1996 г. упала до 33,9 %. Впрочем, в абсолютном значении число осужденных к этому виду наказаний в 1990-1996 гг. непрерывно росло (с 203 359 до 373 519).

Столь широкая реализация лишения свободы в нашей стране вызвала резкую критику отечественных и зарубежных правозащитных организа­ций[188]. Однако эта критика справедлива лишь отчасти. Дело в том, что коли­чество лишенных свободы в России искусственно завышается за счет лиц, отбывающих наказание в колонии-поселении (по непонятной причине за­конодатель не называет ее исправительной). Это учреждение ныне предна­значено для лиц, совершивших неосторожные преступления, при условии, что они осуждаются на срок не свыше пяти лет (п. "а" ч. 1 ст. 58 УК РФ). Учитывая, что санкции большинства статей Особенной части, предусмат­ривающих ответственность за неосторожные преступления (например, ст. ст. 109, 123, 143, 168, 218, 246, 284, 293, 348 и другие УК РФ), не выходит за обозначенные рамки, следует признать, что основная масса таких пре­ступников должна направляться именно в колонии-поселения.

К тому же при осуждении по другим статьям (например, ч. 2 ст. 215, ч. 2 ст. 216, ч. 2 ст. 217, ч 2 ст. 219, ч. 3 ст. 238, ч. 3 ст. 247, ч. 3 ст. 266, ч. 3 ст. 268 и другие УК РФ) суд вправе избрать наказание в виде лишения сво­боды в тех же пределах. Следует учитывать, что в колонию- поселение осужденные могут быть направлены не только по приговору суда, но и по постановлению судьи из исправительных колоний общего и строгого режимов (ч. 1 ст. 364 УПК РСФСР).

Анализ режима, установленного в колониях-поселениях, позволяет прийти к выводу, что они фактически не являются местом лишения сво­боды, поскольку не обеспечивают реализацию важнейшего конструктив­ного признака этого наказания -изоляцию осужденного от общества (см. ч. 1 ст. 56 УК РФ).

В соответствии со ст. 129 УК РФ в колониях-поселениях осужденные со­держатся без охраны, хотя и под надзором администрации колонии. В часы от подъема до отбоя они пользуются правом свободного передвижения в пределах колонии. С разрешения администрации могут передвигаться без надзора вне границ колонии-поселения (но в пределах административно-территориального образования), если это необходимо по характеру выпол­няемой ими работы либо в связи с обучением. Осужденные носят граждан­скую одежду, могут иметь при себе деньги, ценные вещи и пользоваться ими без ограничения. Они также без ограничении вправе получать по­сылки и бандероли и иметь любое количество свиданий. Проживают осу­жденные и специально предназначенных общежитиях. При этом имеющим семьи может быть разрешено проживание на арендованной или собствен­ной площади как на территории колонии-поселения, так и за ее пределами. Осужденным разрешается заочно обучаться в учреждениях высшего и среднего профессионального образования, расположенных в пределах гра­ниц соответствующего административно - территориального образования.

Тем самым отбывание наказания в колонии-поселении по своим важ­нейшим характеристикам совпадает с наказанием, не связанным с изоля­цией от общества, - ограничением свободы, предусмотренным ст. 53 УК РФ. Оставление первого из названных наказаний в рамках лишения сво­боды противоречит реальному правовому статусу отбывающих его лиц.

Поэтому целесообразно осуществить реконструкцию ст. 53 и п. "а" ч. 1 ст. 58 УК РФ, а также соответствующих статей УИК РФ, направленную на слияние закрепленных в них институтов в одно название. При этом следует, конечно, отказаться от запретов, установленных в ч. 5 ст. 53 УК РФ.

Реформа уголовного законодательства ознаменовалась не только введе­нием пожизненного лишения свободы, но и существенным повышением предела сроков лишения свободы. Так, если ранее действовавший УК РСФСР в качестве верхнего предела предусматривал 10-летнии срок ли­шения свободы и лишь в качестве исключения поднимал его до 15 лет, то новый УК РФ расширил рамки данного наказания до двадцати лет, а при назначении наказания по совокупности преступлений и приговоров - соот­ветственно до двадцати пяти и тридцати лет.

В прошлом сверхдлительные сроки лишения свободы в основном приме­нялись за квалифицированные виды хищений, изнасилование при отяг­чающих обстоятельствах, бандитизм и некоторые разновидности убийства при отягчающих обстоятельствах. Однако соответствующие нормы утра­тили силу с принятием Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958г., установивших (и то как исключение) макси­мальный срок лишения свободы в размере 15 лет.

Разительно отличается от этой картины практика назначения рассматри­ваемого наказания за рубежом.

В соответствии с п. 1 ст. 222-3 УК. Франции истязание несовершенно­летнего может повлечь заточение сроком до 20 лет, а если субъектом пре­ступления является родственник по восходящей линии (ч. 3 той же статьи) - до 30 лет. Максимальное наказание за это преступление по УК РФ - всего семь лет лишения свободы. Разительно различаются и санкции таких со­ставов преступлений, как причинение тяжкого вреда здоровью, изнасило­вание и другие агрессивные сексуальные действия, торговля наркотиками и многих других[189].

Мало того, до недавнего времени в большинстве штатов США и в Канаде лишение свободы назначалось на неопределенный срок. Реальное время, проведенное в тюрьме, зависело не от приговора суда, определявшего верхние и нижние рамки наказания, а от административного органа, име­нуемого советом по условно-досрочному освобождению. Как отмечают американские исследователи, многие профессионалы в сфере уголовной юстиции считают, что эта система наказаний была совершенней. При этом предлагается, скажем, наделить упомянутые советы определять конкрет­ное наказание за жилищную кражу со взломом в размере от 10 до 25 лет[190] (по российскому УК максимальное наказание за это преступление - 6 лет лишения свободы).

Насколько такой подход непривычен даже для современных постсовет­ских государств можно судить по ч. 3 ст. 58 Модельного УК для госу­дарств - участников СНГ, которая устанавливает, что за неосторожные преступления срок лишения свободы не может превышать семи лет[191]. В ос­нову этой небесспорной рекомендации положена концепция о случайном характере неосторожного преступного поведения, которая, однако, не под­тверждается криминологическими исследованиями[192].

Однако с рассматриваемым видом наказания тесно связана проблема предварительного заключения под стражу. С формально-юридических по­зиций предварительное заключение находится вне сферы действия уголов­ного и уголовно-исполнительного права, так как подвергнутое ему лицо еще не признано судом виновным, а может быть, и не будет признано та­ковым в дальнейшем. В связи с этим в п. 1 ст. 34 УК Испании 1995 г. прямо сказано, что задержание и предварительное заключение, а также другие меры предупредительного характера наказаниями не считаются[193].

Отечественные и международные правозащитные организации справед­ливо объединяют категории подследственных и ocужденных, исходя из того, что все они подвергаются интенсивному карательному воздействию, причем в более неблагоприятных условиях нaxoдятся как раз те лица, пре­зумпция невиновности которых еще не опровергнута.

О том, что это за условия, свидетельствует, в частности, такой факт. В московском следственном изоляторе "Матросская тишина" летом 1995 г. в камере площадью 70 м. кв. находились 140 заключенных[194]. В аналогичных ус­ловиях содержится большинство заключенных в многочисленных СИЗО по всей России[195].

Исполнение как предварительного заключения, так и лишения свободы по приговору суда, основывается на совокупности национальных правовых норм, которые должны соответствовать международным стандартам. Та­кие стандарты можно найти в Европейских Тюремных Правилах 1987 г., которые являются пересмотренной версией Европейских минимальных стандартных правил обращения с заключенными от 19 января 1973 г. По­следние в свою очередь основывались на Минимальных стандартных пра­вилах обращения с зaключeнными ООН от 31 июля 1957г. В отличие от вышеназванных Правил ООНЕвропейские Тюремные Правила (ЕТП) го­раздо менее известны в нашей стране[196].

Не останавливаясь подробно на положениях этих правил скажем лишь, что несложные подсчеты показывают: для обеспечения минимальных стандартов в СИЗО к 2000 г. государству придется прибегнуть к затратам, равным одной пятой годового федерального бюджета 1996 г[197]. Поскольку это нереально, выход надо искать в реформировании уголовно-процессу­альной процедуры предварительного расследования, задействовании иных видов наказаний, как связанных, так и не связанных с изоляцией осужден­ного от общества.

Арест является одной из альтернатив более длительным срокам лишения свободы в условиях исправительной колонии. Его применение отвечает не только зарубежным, но я отечественным традициям, которые, впрочем, были забыты в России. Достаточно сказать, что средний срок лишения свободы в конце XIX в. в России составлял около двух месяцев, а в 1994 г. он равнялся четырем годам.

Такая практика имела поддержку со стороны многих специалистов уго­ловно-правовой и пенитенциарной науки 60 - 70 гг. Интересно отметить, что в критике кратких сроков лишения свободы сошлись такие видные представители ленинградской (петербургской) и московской школ уголов­ного права, как профессора М.Д. Шаргородский[198] и Н.А. Стручков[199]. Ко­нечно, названные ученые порицали краткие сроки лишения свободы ис­ходя из незначительных возможностей исправительно-трудового (по то­гдашней терминологии) воздействия на осужденного к лишению свободы в обычном смысле этого термина, а не в режиме ареста.

Рассматриваемым вид наказания появился в современной системе нака­заний при принятии нового УК России в 1996 г.

Как гласит ч. 1 ст. 54 УК РФ, арест заключается в содержании осужден­ного в условиях строгой изоляции и устанавливается на срок от одного до шести месяцев. Представляется, что арест должен применяться в двух ти­пичных ситуациях: а) когда личность виновного характеризуется отрица­тельно, но он не имеет опыта нахождения в местах лишения свободы и по­тому, пусть кратковременное, но интенсивное воздействие способно от­вратить его от совершения новых преступлений; б) когда к виновному уже применялось наказание, в том числе лишение свободы, но санкция статьи УК, но которой он привлекается к ответственности в настоящее время, не содержит более строгого наказания, чем арест.

Понятие строгой изоляция от общества, о которой идет речь в вышеука­занной норме, раскрывается в ст. 69 УИК РФ: на осужденных к аресту рас­пространяются условия содержания, установленные для лиц, отбывающих лишение свободы в тюрьме на общем режиме.

Главной особенностью тюремного режима, как известно, является со­держание осужденных в запираемых общих камерах (хотя, конечно, стро­гая изоляция, в принципе, предполагает помещение в одиночную камеру).

Осужденным к данному наказанию не предоставляются свидания, за ис­ключением свиданий с адвокатами и иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи. Им не разрешается получать посылки, пе­редачи и бандероли, кроме содержащих предметы первой необходимости и одежду по сезону. Общее профессиональное образование, профессиональ­ная подготовка ocyжденных не осуществляется.

Арестованные пользуются правом ежедневной прогулки продолжитель­ностью не менее одного часа, а несовершеннолетние осужденные - не ме­нее полутора часов. Последним предоставляются краткосрочные свидания один раз в месяц продолжительностью не более трех часом с родителями или лицами, их заменяющими.

Передвижение осужденных к аресту без конвоя не разрешается. За нару­шение установленного порядка отбывания наказания к осужденным могут применяться меры взыскания в виде выговора или водворения в штрафной изолятор на срок до 10 суток.

Изолированно от иных арестованных и раздельно размещаются: осуж­денные мужчины и женщины, несовершеннолетние осужденные, а также лица, ранее отбывавшие наказание в исправительных учреждениях и имеющие судимость. Военнослужащие отбывают арест на специально соз­данных для этого гауптвахтах или в соответствующих отделениях гарни­зонных гауптвахт.

В ч. 2 ст. 54 УК РФ указано, что арест не назначается лицам, не достиг­шим к моменту вынесения судом приговора шестнадцатилетнего возраста, а также беременным женщинам и женщинам, имеющим детей в возрасте до восьми лет.

На первый взгляд, эти ограничения носят сугубо туманный характер. Однако они способны ухудшить положение указанной категории осужден­ных, прежде всего при избрании им наказания по тем статьям Особенной части УК, санкции которых в качестве альтернативы аресту содержат ли­шение свободы. Дело в том, что лишение свободы носят поистине универ­сальный характер и применимо ко всем без исключения категориям подсу­димых.

Не менее негативные последствия может вызвать назначение в указан­ных случаях наказания, не связанного с изоляцией осужденного от обще­ства. Так, оставление на свободе лица, уличенного в угрозе убийством (ст. 119 УК РФ) или принуждении к даче ложных показаний, соединенных с такой угрозой (ч. 2 ст. 302 УК РФ) может привести к реализации намере­ний.

Институт ареста может быть усовершенствован. В частности, заслужи­вает внимания практика ареста на выходные дни. В соответствии со ст. ст. 33 и 37 УК Испании такой арест может быть назначен от одного до два­дцати четырех дней, за исключением случаев, когда арестом заменяется тюремное наказание. Если арестованный дважды неправомерно пропус­кает отбытие ареста, суд по надзору может решить, что арест будет испол­няться непрерывно.

Таким образом, арест способен ослабить тяжкий пресс, который давит на учреждения предварительного заключения, поскольку средний срок пре­бывания в них ныне составляет 10 месяцев. Однако эта возможность пока эфемерна: отсутствие материальных, финансовых и кадровых предпосы­лок побудили законодателя отсрочить его реальное применение по край­ней мере до 2001 г. (и этот срок нам представляется малореальным).

Поэтому действительный выход из создавшегося положения видится в широком применении наказаний, не связанных с изоляцией от общества. Отечественная система наказаний включает еще один вид, связанный с изоляцией осужденного от общества, - содержание в дисцип­линарной воинский части.

От лишения свободы это наказание отличается не столько фактически, сколько юридически - осужденный сохраняет статус военнослужащего, хотя, естественно, с существенными ограничениями в правах (см. ст. 55 УК РФ, ст. 155 - 171 УИК РФ).