Вопрос №3. Окончательно выделение московского княжества относится к 70-ым годам 13века

Вопрос №2

Окончательно выделение московского княжества относится к 70-ым годам 13века. До этого область входила в великое княжение владимирское и управлялосьвеликокняжескими наместниками - тиунами. Основателем московского княжества и родоначальником династии его князей былмладший сын Александра Невского Даниил Александрович. В летописи в качестве мос-ковского князя он впервые упоминается в 1282 году. С именем этого князя связанаистория основанного им в конце 13 века одного из первых в Москве монастырей-Да-нилова монастыря.

В 1276 году Даниил Александрович получил Москву в удел (удел-это составнаячасть крупного великого княжества, управлявшегося представителем великокняжескойсемьи). Тогда в московское княжество входили лишь ближайшие окрестности Мос-квы, расположенные в радиусе 40 км. Однако именно Даниил присоединил к нему пер-вые и весьма значительные территории. Он получил основанный Долгоруким город Переяславль-Залесский, доставшийся ему по духовному завещанию от Ивана Дмитрие-вича, внука Невского. В 1300 году Даниил разбил рязанского князя Константина Ро-мановича, взял его в плен и присоединил к Москве Коломну вместе с низовьями Мос-квы-реки. Даниил Александрович был домовитым хозяином и обстраивал свой город храмами.Придания приписывают ему построения церкви Спаса на бору и Богоявленского монас-тыря.

При Данииле вероятно произошло дальнейшее расширение Кремля, а также окру-жавшего его посада. Во второй половине 13 века московский посад занимал терри-торию современной Красной площади, всё зарядье и часть возвышавшегося над нимхолма.

В конце 13 или начале 14 века в Кремле была построена первая каменнаяцерковь. Именно тогда начал формироваться ансамбль соборной площади Кремля. Даниил занимался хозяйством города: отстраивал его, развивал земледелие, за-водил ремёсла, благодаря чему к началу 14 века он стал одним из влиятельнейшихкнязей на Руси.

Борьба Москвы и Твери за великое княжение.

Даниил Московский никогда не был великим князем владимирским; он умер, не дожив всего лишь год до кончины Городецкого князя Андрея, занимавшего до 1304 г. великокняжеский престол. Грозными знамениями сопровождалась смерть последнего: «Июля 23 бысть гром велик и страшен с востока, и удари гром во маковицу (церкви. — Прим. ред.) святого Фёдора на Костроме и зажёг её, и горело до вечерни». Однако, казалось, мало что предвещает грядущую смуту на Руси. По всем принятым в те времена династическим канонам «великий стол» должен был перейти к Михаилу Ярославичу. И в подтверждение этого бояре покойного князя Андрея потянулись на службу в Тверь. Но неожиданно у Михаила появился соперник. Молодой московский князь Юрий Данилович начал борьбу за великокняжеское звание с Тверью — борьбу, которой суждено было продолжаться десятилетия.

Несмотря на то что сила была на стороне Михаила Ярославича, а митрополит Максим уговаривал Юрия не начинать очередной смуты, московский князь действовал весьма напористо. Миновав заслоны тверских ратников, он появился в Орде, где затеял тяжбу перед ханом, а тем временем его рать во главе с младшим братом Иваном (будущий Калита) нанесла под Переяславлем-Залесским поражение войску Михаила. При этом пленённый тверской военачальник боярин Акинф Великий был зверски убит. И хотя Михаил Тверской вернулся из Орды с ханским ярлыком на великое княжение, однако позиции его не были безоговорочно прочными. Москва удержала за собой спорный Переяславль. Кроме того, Юрий находил постоянную поддержку в Новгороде, который видел в клане московских князей Даниловичей гарантию защиты своих интересов от посягательств сильной соседней Твери. Новгородцы испытывали неослабевающую неприязнь к властному Михаилу, а потому, несмотря на обыкновение отступать перед открытой силой, они крайне неохотно шли на уступки Твери даже в самых критических для себя ситуациях.

Двадцатилетняя борьба Юрия с Михаилом и его преемниками олицетворяет собой борьбу двух типов государей и политических деятелей. Михаил Ярославич представлял собою традиционный тип честного и мужественного князя-воина. Для него средневековые моральные нормы и евангельские заповеди не были пустым звуком. Михаил Тверской не слишком хорошо ориентировался в дипломатии и политических хитросплетениях; когда перед ним стоял выбор между стратегически выгодной интригой и открытой борьбой, он не задумываясь выбирал последнее.