Предисловие. Предлагаемая вниманию читателя книга — руководство по наркологии, одной из новейших медицинских дисциплин

Предлагаемая вниманию читателя книга — руководство по наркологии, одной из новейших медицинских дисциплин. Наркология возникла как специальность из психиатрии: до последнего времени лица, злоупотребляющие опьяняющими, одурманивающими веществами, были пациентами психиат­ров. В значительной мере они ими остаются и сейчас, по­скольку и побуждение к злоупотреблению, и выражение зло­употребления, последствия его — все это несет психопатоло­гические черты. Симптоматика при наркоманиях представляет по существу все встречающиеся в «большой» и «пограничной» психиатрии состояния. Даже наркотическое опьянение может служить моделью психопатологической симптоматики, на что указывали психиатры французской школы еще более двух ве­ков назад. В связи с этим наркология не теряет связь с психи­атрией (см. Часть II), и знание психиатрии насущно необхо­димо квалифицированному наркологу.

В отличие от классической психиатрии причинно-следст­венные отношения в наркологии наглядны, а феноменология более доступна для патогенетических исследований. Наглядно единство психических расстройств, их динамики и соматиче­ского состояния, в частности невропатологического. Привле­чение методов лабораторного, экспериментального изучения в наркологии более целенаправленно и результативно, чем в психиатрии (см. Часть IV). Это не означает, что понимание сущности болезни легко достижимо. Слишком сложен объект исследования — поражение многих систем и межсистемных связей на различных уровнях.

Изучение патогенеза наркомании затруднено разнообрази­ем эффектов веществ и препаратов, которые используются для злоупотребления. Их можно разделить на 3 большие груп­пы (см. Часть III).

Седативные вещества и препараты основным своим дейст­вием имеют успокоение, сонливость. К ним относятся опий и приготовляемые из него препараты (кроме кодеина), снотвор­ные лекарственные вещества различных фармакологических

групп, средства для обезболивания и наркоза, транквилизато­ры. Седативным веществом считается алкоголь.

Стимулирующие вещества и препараты оказывают возбуж­дающее действие; к ним относятся препараты амфетаминовой группы, кокаина, эфедрина, кофеина и им подобные.

Психодислептические вещества и средства вызывают дез­организацию психической деятельности в сочетании с психо­тической симптоматикой. Разнообразием эффектов психодислептиков объясняется обилие синонимических терминов — «галлюциногены», «фантастики», «психотомиметики», «психо­делические вещества». К ним относят каннабис (гашиш, ма­рихуана), мескалин, псилоцибин, диметилтриптамин, ЛСД, летучие наркотически действующие вещества (ЛНДВ) и мно­гие другие.

Общим эффектом седативных, стимулирующих и психо-дислептических веществ является лишь способность вызывать эйфорию и менять психическое состояние, поэтому в настоя­щее время для обобщенного обозначения одурманивающих, опьяняющих средств нередко используют термин «психоак­тивные вещества». Это не совсем точно. Любой психотропный препарат, даже не обладающий наркотическими свойствами (например, лекарства, применяемые в психиатрии), является психоактивным, т. е. действующим на психику. Скорее, все наркотические, опьяняющие и одурманивающие вещества яв­ляются психоделическими. Это обозначение ближе к сущно­сти и последствиям действия (от лат. deleo, delere — уничто­жать).

Терминологический сдвиг, начавшийся в последнее время, объясняется рядом обстоятельств. Привычный термин «нар­котик» (от греч. narkoticos — усыпляющий) оказался узким в ситуации повсеместного распространения стимулирующих ве­ществ. Эффект стимуляторов понятию «наркотик» прямо про­тивоположен. Многим психодислептикам также свойствен возбуждающий эффект. Не усыпляют и наиболее распростра­ненные в мире наркотики — никотин и каннабис (гашиш). Следовательно, в строгом смысле слова наркотиками можно назвать лишь незначительную долю веществ и препаратов, ис­пользуемых для одурманивания.

Вместе с тем в патогенетических, фармакологических ис­следованиях наркотиками считается большее количество пре­паратов, чем это принято в клинической практике. Например, действие алкоголя исследуется в ряду действий наркотиков. Наркотиками считаются вещества, которые никогда не при­нимают больные наркоманией. Напротив, не признаются нар­котиками препараты, которые у людей вызывают наркоманию (ноксирон). Несовпадение фармакологического и клиниче­ского понятия «наркотик» определяется различием критериев наркогенности, выявляемых в экспериментах на животных, и

в тех экспериментах, которые производят на себе сами боль­ные наркоманией.

Столь же различны клинические и социальные понятия «наркотик», «наркомания».

Юридически критериями признания вещества наркотиком прежде всего служат социальная опасность и криминоген-ность. Только те вещества и препараты, используемые для злоупотребления, определены юрисдикцией как наркотики, которые особо распространены в нелегальных производстве и торговле. При этом к наркотикам относят и кокаин (стимуля­тор), и каннабис (психодислептик) — вещества любого дейст­вия, отвечающие единственному критерию социальной опас­ности.

Таким образом, с юридической и клинической точек зре­ния, наркомания кокаином — «красные чернила». Но юрис­дикция алкоголь наркотиком не считает. Юристами наркома­нией признается заболевание только в том случае, если оно вызвано веществом, включенным в список наркотиков. Про­чие вещества и препараты, которыми злоупотребляют, в рус­ском языке называются «наркотически действующими» (но не «наркотиками»). Более точного понятийного термина нет. Злоупотребление наркотически действующим веществом, с точки зрения юристов, является не наркоманией, а «токсико­манией». Последний термин семантически неудачен.

Терминологическая неточность и неустойчивость сущест­вует во всех языках. Например, в английском понятие «нарко­тик» предпочтительнее используется в юридических пособиях, фармакологических, патогенетических работах. В клиниче­ской, общемедицинской, социологической, популярной лите­ратуре употребляется термин «drug» (лекарство, средство), ох­ватывающий и собственно наркотические вещества. Во всех областях знаний равно часто применяются для всех случаев термины «addiction» — пристрастие и «addict» — «наркоман», «токсикоман», «алкоголик» без разграничения. В немецком языке используются производные от «zucht» (влечение, страсть), смысловая тяжесть при этом переносится на состоя­ние заболевшего, а не на категорию вещества, которым он злоупотребляет (misbrauchtsucht). Во французском языке тер­минология для обозначения болезни приближена к русской — «narcomanie», «toxicomanie».

Деление на больных наркоманией и токсикоманией тем более условно, что список наркотических веществ постоянно меняется, и, следовательно, одному и тому же больному со временем будут ставить разные диагнозы.

При такой понятийной неустойчивости до тех пор, пока наркологическая терминология не определится, автор остав­ляет за собой право сохранять терминологию традиционную, понимая ее несовершенство. Вероятно, пока сохранение тра-

диционной терминологии — путь, объединяющий различные области науки и общественной практики. В этой книге нарко­тик — вещество, препарат опьяняющего, одурманивающего действия, способный вызвать состояние болезни, наркома­нию; наркология — дисциплина, изучающая развитие, течение и исход наркоманий.

И наконец, нарколог должен не только знать, но и уметь говорить. Большинство наркологов говорят неправильно — ударения в произносимых ими словах не соответствуют лите­ратурным нормам: алкоголь, наркомания, а не алкоголь и наркомания. Хотя ударения в русском языке скользящие и всегда остаются непреодолимой сложностью для иностранцев, в ударениях профессиональной русской речи прослеживается некая система. Моряки говорят рапорт, а не рапорт, компас, а не компас, Мурманск, а не Мурманск; без труда можно дога­даться, кто говорит о возбужденном деле, об осужденном че­ловеке, кто — о добыче полезных ископаемых. В свое время на вопрос, зачем нам нужна буква «ять», отвечали: «чтобы от­личать грамотных от неграмотных». Здесь же, напротив, гра­мотность — признак непрофессионализма. В связи с этим можно предположить, что сохранение особенностей ударений несет некое профессиональное щегольство. Филологи, разу­меется, могут объяснить неправильности профессиональной речи. Что касается ударений в наркологии, то это показатель переноса из речи психиатров (мания, а не мания, эпилеп­сия, а не эпилепсия, диспансер, а не диспансер и пр.), что в свою очередь — калька с французского и немецкого языков, которыми владели и на которых обучались наши психиатры на протяжении полутора веков. По тому, где ставит ударение нарколог, всегда можно определить, прошел ли он психиатри­ческую школу, каковы были его учителя.

Злоупотребление наркотиками, известное с древнейших времен (см. Часть I), сейчас распространилось в размерах, тревожащих всю мировую общественность. Даже при суже­нии, с точки зрения наркологов, границ наркомании до юри­дически приемлемых во многих странах наркомания признана социальным бедствием. Наркотические мафии управляют го­сударствами (Латинская Америка), имеют свои армии (Юго-Восточная Азия). Наркобизнес меняет даже географию и кли­мат: катастрофичные наводнения в Южной Америке объясня­ют сведением лесов в Андах — земля нужна для посевов коки и мака. Не усилились ли наводнения на Памире? Доходы под­польных корпораций по торговле наркотиками превышают известные доходы от торговли нефтью и приближаются к ми­ровым доходам от торговли оружием и включены в экономику ряда стран.

По очень приблизительным подсчетам, в России на начало XXI века ежегодный наркооборот составил 11 млрд долларов.

Такое, как говорится, «не проесть». Эти деньги обязательно включены в экономику.

Особо гибельно злоупотребление в молодежной среде: по­ражается и настоящее, и будущее общества. Полная, с точки зрения наркологов, картина распространения злоупотребле­ния, включающая формы токсикомании, еще более трагична. Вещества и препараты, не включенные в список наркотиков, как правило, более злокачественны, вызывают большой ущерб для индивидуума (см. Часть III). Каждое государство предпри­нимает меры предупреждения злоупотребления среди населе­ния, меры наказания как за хранение малой дозы наркотика для собственного употребления, так и, разумеется, за изготов­ление наркотиков и торговлю ими (вплоть до смертной каз­ни). Разброс наказаний удивителен: за обладание 50 кг (!) наркотиков в Нидерландах приговаривают к 8 годам заключе­ния с освобождением через 4 года; в Китае казнят за облада­ние 50 мг героина. Усилия всех стран организуются и коорди­нируются на международном уровне. Впрочем, государства небезгрешны, особенно в прошлом. Так, в Японии во время Второй мировой войны населению давали стимуляторы для поддержания высокой работоспособности; в войсках союзни­ков стимуляторы получали летчики и моряки, в наших вой­сках выдавали спирт. В послевоенное время некоторые стра­ны затягивали с запретом наркотиков: Англия слишком долго производила героин, в нашей стране не спешили контролиро­вать барбитураты. В Нидерландах и сейчас производятся ам­фетамины, экстази практически полулегально.

Наркология приобрела социальный смысл, как немногие медицинские дисциплины. Борьба с наркоманиями в системе здравоохранения необходимым своим условием имеет прежде всего знание обстоятельств развития привыкания к наркоти­кам, признаков болезни, способов надежной диагностики и лечения. Знание — фундамент, на котором можно построить надежную систему профилактики наркомании.

Достижению этих целей, как надеется автор, поможет и настоящее руководство.