Глава IV. В это же самое время Аквитания была отнята у Пипина и передана Карлу 40, и знать [той] земли, которая стояла на стороне императора

В это же самое время Аквитания была отнята у Пипина и передана Карлу ⁴⁰, и знать [той] земли, которая стояла на стороне императора, принесла новому господину клятву верности. Тяжело перенося это, мужи, упоминавшиеся выше ⁴¹, распространили мнение, что государство управляется плохо и призвали народ к [восстановлению] якобы законной власти; Валу ⁴², Элизахара ⁴³, Матфрида и других, которые [после поражения Лотаря] были отправлены в изгнание, они освободили из заключения; [самого] Лотаря они призвали захватить верховную власть; помимо того многочисленными просьбами, а равно и ложными доводами они переманили на свою сторону римского епископа Григория ⁴⁴ для поддержки своих намерений, чтобы, прикрываясь его авторитетом, сделать то, чего они так сильно желали. [101]

Итак, император со всеми своими силами, а против него три короля, его сыновья, с огромным войском и папа Григорий со всей своей римской свитой сошлись в Эльзасе и расположили свои лагеря подле горы Зигвальд ⁴⁵. Различными соблазнами сыновья побуждали народ уходить от отца и, наконец, когда некоторые покинули его, отец вместе с очень немногими был схвачен ⁴⁶, супругу у него отняли и отправили ее в изгнание в Ломбардию ⁴⁷, Карла же, вместе с отцом, включили под стражу ⁴⁸. Папа Григорий, раскаявшись в своей поездке, позднее возвратился в Рим, как он того желал. Все же добытую таким образом империю, которую он так легко во второй раз захватил против всяких прав, Лотарь снова потерял еще более легко. Поскольку Пипин и Людовик видели, что Лотарь хотел всю империю объявить своей собственностью и подчинить их себе, они были очень рассержены на него. Кроме того, Гуго ⁴⁹, и Лантберт ⁵⁰, и Матфрид ⁵¹, враждуя, решали вопрос, кто из них занимает в империи второе после Лотаря место, и, поскольку каждый искал только свою выгоду, они совершенно пренебрегали общим благом. Народ это видел и негодовал. Сыновья же чувствовали стыд и раскаяние [за то], что они дважды лишили отца его достоинств и почестей, а весь народ — [за то], что он дважды оставил своего императора ⁵² Поэтому они сговорились о его восстановлении и со всех сторон стекались к Сен-Дени ⁵³, где тогда Лотарь держал в заточении своего отца и Карла. Когда Лотарь увидел, что силы его недостаточно велики, чтобы подавить этот мятеж, он вооружился, прежде еще, чем народ собрался, освободил отца и Карла и отправился форсированным маршем во Вьенн. Народ же, который собрался там в большом количестве и уже хотел силой вступиться за отца против Лотаря, снова получив своего короля, поспешил с епископами и всем духовенством в церковь Сен-Дени; они смиренно воздали хвалу Господу, возложили корону на своего короля и надели на него оружие ⁵⁴; затем они собрались, чтобы обсудить, что необходимо теперь делать. От преследования Лотаря отец отказался, но после этого отправил к нему послов с повелением тотчас отправляться за Альпы ⁵⁵.

Когда к нему пришел Пипин, он милостиво принял его, поблагодарил за старания по своему освобождению и позволил ему возвратиться в Аквитанию, как он того желал. Теперь отовсюду стекались приверженцы [Людовика], которые раньше управляли [отдельными] частями государства и спаслись бегством [после прихода Лотаря к власти]; и в их [102] сопровождении император пустился в путь, спеша в Аахен на зимовку ⁵⁶; здесь он наконец повстречал [своего сына] Людовика, которого с радостью приветствовал и потребовал остаться при нем в качестве охраны. Между тем, люди, которые стерегли в Италии Юдифь, прослышали, что Лотарь повержен и отец снова управляет империей: они бежали, забрав Юдифь, счастливо достигли Аахена и доставили дорогой подарок императору. Но они снова были допущены к королевскому трону лишь после того, как поклялись вместе со своими родственниками перед народом, что ни в чем не виноваты, [и были оправданы], поскольку не нашлось никого, кто мог бы возвести на них обвинение.