Итоги Февральской буржуазно-демократической революции. Политические позиции авторитетных партий страны

После победы Февральской буржуазно-демократической рево- люции перед Россией открылись большие возможности прогрессив- ного социально-экономического и политического развития. За первые дни и месяцы революции были отменены сословные привилегии, по- лиция заменена народной милицией, органы местного самоуправле- ния (общественные комитеты, советы и т.д.) выбраны на основе все- общего равного прямого тайного голосования, провозглашена свобо- да слова, печати, союзов и т.д., была осуществлена полная амнистия по политическим и религиозным делам.

Органы власти действовали фактически по типу парламент- ской республики (хотя официально Россия была объявлена респуб- ликой 1 сентября 1917 г.). Временное правительство возникло под эгидой Государственной Думы, символизировавшей парламентаризм.

Правительство функционировало на многопартийной основе, первый его состав базировался на либеральных партиях. Последующие, с мая

1917 г. – на основе широкой коалиции, включающей социалистические партии, при отсечении крайне правых элементов (черносотенцы) и крайне левых (большевики, анархисты). Местные органы власти, зем- ства, городские думы также были многопартийными. Политические

партии разворачивали свою деятельность как партии парламентского типа, включая партию большевиков. Норма политической практики включала: борьбу за влияние на массы через прессу, агитацию и пропа- ганду через различные партийные мероприятия, противостояние пар-

тийных программ и списков кандидатов от партий на выборах и т.п.

В 1917 г. в массах господствовал идеал общественного устройст- ва, основанный на нормах общинной демократии, исторически укоре- нившихся в России. Советы как самодеятельная организация, по сути,

представляли собой попытку снизу реализовать общинный демократи-

ческий идеал. Следовательно, двоевластие, проявившееся сразу после падения самодержавия в лице Советов и Временного правительства, представляло собой противостояние двух частей общества: меньшая часть предлагала западный выбор, большинство народа предпочитало развитие на почвенных устоях, на основе норм общинной демократии, выработанных и апробированных на собственном опыте. Это не только

народные традиции, но и нравственные, духовные приоритеты, особен-

ности политической культуры, интеллектуальной деятельности.

Февральская революция, превратив Россию в политическом от- ношении в одну из передовых стран мира, не разрешила основных со- циальных, экономических, межнациональных противоречий, которые лежали в основе кризиса российского общества. Продолжалась война, в стране царили разруха и голод, сохранились жесткая эксплуатация

рабочих, малоземелье и нищета крестьян, в угнетенном положении

находились национальные меньшинства. Вопрос о путях решения этих задач объективно встал как вопрос о выборе направления дальнейшего исторического развития России.

Перед страной открылись различные возможности политическо- го и социально-экономического развития: либо буржуазно-рефор- мистский путь к капитализму, свободному от остатков феодализма, либо пролетарски-революционный путь к социализму. Не исключал-

ся и третий путь: реставрация монархии в случае контрреволюцион-

ного переворота.

Возможность капиталистической альтернативы диктовалась ис-

торической логикой. Россия не завершила буржуазной эволюции к

зрелому и свободному от остатков феодализма капитализму, неогра- ниченному частному предпринимательству, в общественной жизни основы демократии пока не сформировались.

Устойчивость капитализма как общественной системы, осно- ванной на принципах саморегуляции, требует исторической длитель- ности, развитой инфраструктуры. В России же капитализм не создал целостной хозяйственной жизни, относительно культурного единства

наций. К началу 1917 г., особенно осенью этого же года, произошел

распад и без того слабой связи «самого передового капитализма» с

«самой отсталой деревней». Этим можно объяснить обозначившийся уже в годы Первой мировой войны крах экономической системы стра- ны. Ведь промышленность, сельское хозяйство не смогли даже мини- мально обеспечить военные операции царизма, а затем и Временного правительства. Все это приводило к росту социальной напряженности

во всех классах и слоях населения.

Необходим был радикальный выход из кризисной ситуации. Но буржуазия не была способна воспринять необходимость радикальных преобразований. Сам тип экономического развития страны как «вто-

рого эшелона» капиталистического развития, включенность буржуа-

зии в ее отсталую социальную структуру, а главное охранительная и попечительская политика государственного аппарата (полицейская

борьба с рабочим движением, казенные субсидии, государственные

заказы) формировали и тип капиталиста, зависимого от государст- венной власти. В массе своей российская буржуазия была реакционна (несмотря на критику правительства, буржуазия выступала за сохра-

нение царя вплоть до февраля 1917 г.). Придя к власти, буржуазия хо-

тела либо оттянуть разрешение неотложных задач, либо пойти на ре-

формы, но такие, которые не затрагивали бы коренных интересов и привилегий капиталистов и помещиков. В отличие, например, от

французской буржуазии в 1793 г. русская не смогла пожертвовать отжившим свой век помещичьим землевладением и поэтому лиши-

лась поддержки крестьянства. Точно так же правящая буржуазия не

хотела отказаться и от продолжения войны.

Временное правительство, называвшееся временным именно пото-

му, что управляло страной до Учредительного собрания, всячески сабо-

тировало его созыв, так как опасалось, что в обстановке демократической революции это собрание окажется слишком левым. Поэтому, по словам одного из кадетских деятелей, следовало вести дело так, чтобы Россия

пришла к Учредительному собранию «измученная и обессиленная, рас-

терявшая по пути значительную часть революционных иллюзий».

В отношении социальных реформ буржуазия заняла однознач- ную позицию: «...Сначала успокоение, а потом реформы». История же свидетельствует, что за незнание страны и народа, игнорирование его нужд правителям рано или поздно приходится расплачиваться.

В этих условиях большевики заявили: «Пути реформ, выводя-

щего из кризиса – из войн, из разрухи, – нет».

Но готова ли Россия к социализму? С самого начала революци- онных событий 1917 г. В.И. Ленин без всяких колебаний признавал следующий факт: «Россия не достигла такой высоты развития произ- водительных сил, при котором возможен социализм». Так, в России с конца XIX в. отмечаются весьма высокие темпы промышленного про- изводства (например, с 1861 г. по начало XX в. объем промышленного производства вырос в 12 раз), однако производство товаров на душу населения было в 13 раз ниже, чем в США, удельный вес городского населения составил лишь 13% от общего числа жителей, доля России в мировом промышленном производстве чуть выше 3%, а это важней- шие показатели капиталистической зрелости любой страны.

Ленин не считал отсталость России аргументом против социали-

стической революции. Кроме того, некоторые большевики полагали, что революция в России станет первым, начальным этапом мировой революции; в ней, в политической, материальной и технической по- мощи передовых стран победившему пролетариату виделось средство разрешения трудных дилемм строительства социализма в отсталой стране. Из этого они исходили при выработке своей политической линии в 1917 г.

Разбирая эту позицию, следует отметить, что Россия действи- тельно не была готова к социализму, как другая любая страна, потому что нельзя подготовиться к райской жизни. Сам вопрос о предпосыл- ках социализма бессмыслен.

Выбор того или иного пути исторического развития зависит во

многом от расстановки политических сил, от умения, способности по- литических партий, выражающих интересы этих сил, повести за со- бой своих союзников. В России в послефевральский период основ- ными социальными силами в стране были имущие классы (буржуа- зия, помещики, значительная часть интеллигенции), промышленный пролетариат, крестьянство, городские средние слои и в конкретных условиях России – армия.

Позиции каждого класса, социальной группы выражаются поли-

тическими партиями. В рассматриваемый период в стране насчиты-

валось несколько десятков партий (от 50 до 87, по различным источ- никам). Острый кризис переживали праволиберальные партии октяб- ристов и прогрессистов. Октябристы после февральской революции переименовали себя в либеральную республиканскую партию. Но и с новым названием партия сохранила прежнюю политическую про- грамму: власть в руках помещиков и крупной буржуазии (позднее вынуждены были согласиться с республиканской формой правления, но продолжали надеяться на конституционную монархию); война до победного конца; сохранение частной собственности на землю; не- прикосновенность помещичьего землевладения (хотя и «согласны» были часть земли продать крестьянам за выкуп «по добросовестной» цене, соответствующей ее действительной стоимости). Влияние этой партии после февраля резко упало из-за ее открытой поддержки само- державия в предреволюционные годы, поэтому она часто блокирова- лась с партиями кадетского толка, ставшими после февраля мощной политической организацией. Сохранялись и черносотенные организа- ции – крайне правое крыло помещичьих партий. Они действовали в

487 населенных пунктах страны.

Кадеты вошли в первое революционное правительство как пра- вящая партия. Социальный состав партии был весьма разнолик: от либерально-помещичьих деятелей и представителей интеллигенции до мелких чиновников, конторщиков, ремесленников и даже рабочих, что позволяло лидерам кадетов называть партию надклассовой и все- народной. Численность партии летом 1917 г. составляла 70 тыс. чело- век. VII съезд кадетов в конце марта высказался за умеренное рефор- маторство, которое должно было приблизить Россию к европейским странам. В свою программу кадеты включили требование основных гражданских свобод для всего населения, ограничение крупного зем- левладения и выкупа излишков помещичьей земли для распределения или продажи крестьянам, незыблемость принципа частной собствен- ности. Они выступали за войну до победного конца, против немед- ленного введения 8-часового рабочего дня, отрицательно относились к автономии национальных окраин, не говоря уже об их отделении. Решение всех принципиальных вопросов кадеты откладывали до со- зыва Учредительного собрания. Будучи до революции сторонниками конституционной и парламентской монархии, в марте кадеты, став правящей партией, высказались за демократическую парламентскую республику.

Кадеты прекрасно понимали, что удержаться у власти в револю- ционной России можно, лишь опираясь на левые силы. Поэтому VII съезд кадетов в марте торжественно провозгласил тактику левого блока, т.е. союза с умеренными социалистическими партиями.

Признанным лидером кадетов был Павел Николаевич Милюков,

отметивший в 1917 г. 58-летие. Благообразный на вид, энергичный,

блестяще образованный профессор русской истории, он был, что на- зывается, политиком с «головы до ног». Особую известность Милю- ков приобрел после выступления в Государственной Думе с обвине- нием монархии в бездарной военной и экономической политике. Ближайшее его окружение составляли видные юристы (Ф.Ф. Кокош- кин, В. Д. Набоков, М.М. Винавер), представлявшие своеобразный политический штаб российской буржуазии.

Большое значение в политической жизни страны играли уме- ренные социалистические партии, представляющие большинство на- селения. Самые массовые и авторитетные из них – партии меньшеви- ков и социалистов-революционеров (эсеров). Стратегическая цель этих партий – борьба за социализм. Однако следует подчеркнуть, что

социализм они понимали по-разному. Меньшевики – как пролетар- ский, эсеры – как крестьянский. Но ни те, ни другие не помышляли о практических шагах к его осуществлению.

Меньшевики – реформистское крыло РСДРП. В марте насчиты- валось около 35 тыс. членов партии (в конце 1917 г. – 200 тыс.). Со- циальная база – мелкая городская буржуазия, часть интеллигенции и рабочего класса. Большое влияние меньшевики имели на рабочих Ту- лы, Москвы, Петрограда. Считали свою партию истинно марксист- ской рабочей. В перспективе процесс революции они представляли как длительный путь капиталистического развития России во главе с буржуазией. Поэтому меньшевики выступили за поддержку Времен- ного правительства по принципу «постольку-поскольку», т.е. под-

держивать правительство в осуществлении социальных реформ, по- литических программ и оказывать на него давление в случае отхода от реализации обещанного.

Меньшевики не были политически едины. Разногласия среди них были по вопросу коалиции с буржуазией, об участии во Времен-

ном правительстве, отношении к войне. На их правом фланге нахо-

дился патриарх русской социал-демократии Г.В. Плеханов, который хотел единства социалистических партий и призывал к более реши- тельным мерам против левых течений. К нему примыкали старые

учителя русской социал-демократии В.И. Засулич, П.Б. Аксельрод и Л.Г. Дейч. На левом фланге находились Ю.О. Мартов (некогда близ- кий соратник В.И. Ленина, а затем идейный вождь меньшевизма), А.С. Мартынов, примыкавшие к ним И.Г. Церетели, Н.С. Чхеидзе.

«Левые» ближе подходили к «интернационалистам», сдержанно оце-

нивали коалицию с кадетами.

В августе 1917 г. состоялся объединенный съезд меньшевиков, но создать единую социал-демократическую партию западно-евро- пейского образца не удалось. В партии остались две обособленные фракции: интернационалистов (за прекращение войны) и оборонцев (за ведение революционной оборонительной войны).

Эсеры, не имевшие выраженного классового характера и анало- гов в западной политической культуре, были самой многочисленной партией. Численность их точно не установлена. Данные расходятся от

400 до 800 тыс. человек (осенью 1917 г. сами эсеры насчитывали 1 млн своих сторонников). Эсеры являлись представителями неонародниче- ского крестьянского общинного социализма, считавшими марксизм индустриальным социализмом, непригодным для аграрной страны. Социальной базой этой партии служили средние слои города и де- ревни. Представители эсеров вместе с меньшевиками составили боль- шинство в Советах, органах местного самоуправления, многих сол- датских комитетах, в руководстве рядов профсоюзов.

В 1917 г. эсеры исходили из предположения, что Россия не со- зрела для социалистической революции и «революционная демокра- тия», к которой они причисляли и себя, не готова к взятию власти. Оценивая Февральскую революцию как буржуазную, они, как и

меньшевики, сделали вывод, что власть должна принадлежать бур- жуазии. Эсеры допускали взятие власти Советами, но считали необ- ходимым сохранить коалицию с буржуазией, так как «социализм» в России слишком молод и обязательно провалится с треском, если сам попытается встать у руля государства. Так как эсеры видели спасение России в «сотрудничестве с несоциалистическими элементами» и в

«объединении всей демократии на общей основе», то они предлагали

«урезать социальную программу» до пределов, не препятствующих

«реальной коалиции всех классов».

Партия эсеров была неоднородна. Крайне правый фланг эсеров возглавлял А.Ф. Керенский – юрист по образованию и профессии. Выступая адвокатом во многих политических процессах, приобрел

большую известность. В 1912 г. был избран в IV Государственную

Думу и стал председателем фракции трудовиков (соединение либера- лизма с народничеством). Выступления в Думе, а также на процессе большевиков – членов думской фракции в качестве адвоката создали ему большую популярность. В партию эсеров он вступил весной 1917 г. До этого он был и членом организации русского политического ма- сонства, а в 1916 г. был избран генеральным секретарем этой органи- зации. Так он приобрел известную власть над многими представите- лями российских политических партий, в первую очередь левых ка- детов, прогрессистов и даже меньшевиков с эсерами. Вне всякого со- мнения, это и подготовило тот быстрый взлет его политической карь- еры, который наблюдал весь мир в 1917 г. В первом составе Времен- ного правительства он - министр юстиции, после июльских событий - премьер-министр. Признанным вождем и теоретиком эсеров считался В.М. Чернов, будущий министр земледелия и председатель Учреди- тельного собрания. Его ближайшими соратниками являлись Н.Д. Авк- сентьев и А.Р. Гоц. В левое крыло партии эсеров входили: П. Алек- сандрович, Б.Д. Камков, М.А. Спиридонова, П.П. Прошьян, А.Л. Ко- легаев, В.Н. Карелин. Левая оппозиция объявила войну злом и пред- ложила «решительно отгородиться от всяких попыток идеализации» ее «освободительных» и «культурных» последствий, протестовала против объявления «гражданского мира» во время победы над вра- гом. Обнаружились расхождения по основным вопросам революции: о земле – левые настаивали на скорейшем выполнении давнего эсе- ровского требования социализации земли; о мире – левые стояли на интернационалистических позициях и требовали «ликвидировать войну»; наконец, о власти – левые настаивали немедленно порвать

«гражданский мир со своей буржуазией и своим империалистическим правительством». К октябрю 1917 г. фактически сложилась партия левых эсеров. Они сотрудничали с большевиками и оказывали замет- ное влияние на революционное движение.

Эсеро-меньшевистский союз начал складываться еще до Фев-

ральской революции на почве оборончества. Но это не значит, что ме-

жду партиями не было разногласий. Самой радикальной, решительно настроенной партией была партия большевиков. Большевизм пред- ставлял собой сложное политическое явление, обусловленное россий- ской спецификой и многоукладностью. Это не столько западный мар- ксизм, сколько доморощенный ленинизм. Несмотря на клятву в верно- сти и преданности марксизму и беспрерывные разоблачения ревизио- нистов, марксизм для В.И. Ленина, других лидеров РСДРП(б) факти-

чески служил теоретическим инструментом для формирования док- трины, которая отражала проблемы российской действительности. В 1917 г. большевистская доктрина аккумулировала различные тен- денции российской действительности: антикапиталистические на- строения в рабочем классе; антисобственнические – в крестьянстве, связанном с общиной; стремление народа в условиях разрухи и воен- ных лишений к социальному равенству и справедливости на уравни- тельных началах; укорененные традиции коллективизма и т.п. Вы- шедшая из подполья партия большевиков в феврале–марте 1917 г. на- считывала около 24 тыс. членов. Многие видные большевики еще на- ходились в эмиграции, тюрьмах, ссылках.

Функции ЦК большевиков в начале 1917 г. выполняло Русское бюро во главе с А.Г. Шляпниковым. Членами его являлись В.М. Мо- лотов и П.А. Залуцкий. 12 марта в Петроград вернулись из ссылки Л.Б. Каменев, М.К. Муранов, И.В. Сталин, которые вошли в состав редколлегии газеты «Правда». С 15 марта на страницах газеты начали появляться статьи, утверждающие, что возникшая после падения ца- ризма буржуазная власть просуществует долго и что большевики бу- дут по отношению к ней лояльной оппозицией. Они считали буржу- азно-демократическую революцию незавершенной, а поэтому движе- ние к социалистической революции преждевременно. В материалах, опубликованных в «Правде», ставился вопрос о поддержке Времен- ного правительства, пока оно «не исчерпает себя», пока оно искоре- няет остатки царско-помещичьего режима. Следовательно, в марте позиция большинства членов Русского бюро ЦК, местных организа- ций близка к позиции наиболее умеренных социалистов. Решитель- ный поворот произошел после возращения в Россию 3 апреля В.И. Ле- нина, Г.Е. Зиновьева с группой эмигрантов через Германию. Ленин призвал к переходу от буржуазно-демократической к социалистиче- ской революции, к передаче власти Советам, демократическому ми- ру, рабочему контролю над производством и распределением, немед- ленному решению аграрного вопроса. В этот момент он предлагал оказать давление снизу на руководство Советов, считая возможным разрыв эсеров и меньшевиков с кадетами, взятие власти Советами мирным путем.

Таким образом, Россия весной 1917 г. представляла собой стра- ну с широкой палитрой политических взглядов. Многочисленные партии по-разному определяли судьбу страны, по-разному оценивали

ее состояние и по-разному намечали планы ее процветания.

Окончательный выбор пути развития в условиях революции и открытой политической борьбы зависел от того, на чью сторону вста- нет большинство народа. Уверенно можно сказать, что западный вари- ант развития не мог быть итогом выбора снизу: его социальная база, как уже говорилось, была чрезвычайно узкой для огромной мозаичной страны. Однако дело не только в узости социальной базы. Напомним, что западная цивилизация на протяжении первой половины XX в. на- ходилась в состоянии глубокого кризиса. И хотя во многих странах, в том числе и в России, шли поиски путей реализации прогрессивного типа развития, Запад в это время не мог быть образцом.

В этом была одна из главных причин, которая наряду с влияни- ем исторических особенностей страны обусловила довольно широкое распространение среди российской интеллигенции социалистических

идей как альтернативы, способной обеспечить прогресс общества, но

без европейских контрастов и потрясений.