Прошение с человеком

Мы любим подчиненною, помощника и заботимся о нем. Мы учим его, награждаем и наказываем. Мы помним, что не все приказы императора надо выполнять и что последний приказ полководца должен быть выполнен. Поэтому, если поручаем что-нибудь подчи­ненному, то в этом отношении он выше нас. Теперь мы у него в подчинении: говори, чем тебе помочь, я все, что могу, для тебя сделаю, можешь не слушать моих советов, я не обижусь, я полностью в твоем распоряжении, я — твой слуга! Но за результат я с тебя строго спрошу! Ты один несешь за нею ответственность!

Если мы уж что-то поручили подчиненному — поднимем ею над собой, словно ребенка. Что он может увидеть оттуда? Свой путь.

Путь — всегда путь добра. Добро доступно всем. И путь доступен всем. Подчиненный нам не слуга, а пока неравный. Неравный до тех пор, пока не увидел свой путь. И если он чувствует, что, касаясь наших дел и забот, он прозревает все больше и больше, он доверяет нам свою судьбу. Но чем лучше мы им руководим, тем быстрее он нас покинет. Потому, что увидит путь. И приходит минута расставания. Он не видит ее и не ощущает. Как юноша, готовый вот-вот выпорхнуть из родительского гнезда, не ощущает близости дня расставания. Но мы-то знаем, что он скоро увидит свой путь. Мы крадем его сами у себя. Но не в силах изменить что-нибудь. Нас влечет собственный путь, заставляя менять людей. Не допускает он для нас вечных подчиненных, вечных помощников. Грустно.

Глава третья. Человек-армия