Кодекс природы Морелли

С новой, однако позднее часто повторяющейся концепцией утопиче­ского романа выступил в 1771 г. Луи Себастьян Мерсье. Его произведе­ние— это мечта о 2440 г., к которому он обращается в прекрасном посвящении книги, одухотворенной верой в лучшее будущее человечест­ва и горькой критикой его современности. В отличие от своих предшест­венников он не находит никакого дневника мореплавателя, не повест­вует ни о какой катастрофе у неизвестного острова, ни о стране, где люди способны летать или обладают какими-то анатомическими осо­бенностями. Он остается в Париже своего времени и в первой главе устами мнимого чужестранца — англичанина — подвергает Париж и его жизнь уничтожающей критике. Здесь, собственно, впервые звучит критика крупных городов вообще. Англичанин обращает внимание на чрезмерную концентрацию жителей во французской столице и говорит: «Все королевство в Париже. Королевство, похожее на рахитичного ре­бенка. Все его соки ударяют в его голову, которая надувается» ^п. Он перечисляет недостатки города в отношении гигиены, чистоты атмосфе­ры, транспорта и культуры и свои рассуждения заканчивает словами: «Париж мне противен так же, как Лондон. Все большие города похожи один на другой, как об этом правильно сказал Руссо», и поэтому он жа­леет «печальных жителей этих чопорных тюрем, называемых горо­дами» ¹⁸.

Во второй главе автор описывает Францию 2440 г. Король живет скромно, не считает себя самым мудрым, поддерживает науки и часто появляется среди людей. Что касается будущего Парижа, то здесь мы впервые встречаемся с подробным описанием идеала современного го­рода: «Все изменилось. Все эти кварталы, которые я так хорошо знал, теперь совершенно иные и значительно красивее. Я на больших, краси­вых и регулярно построенных улицах. Я хожу по просторным перекрест­кам, на которых господствует такой порядок, что не возникает никакой сумятицы или толкотни. Я не слышу никакого противного крика, кото­рый когда-то терзал мои уши. Я не встречаю повозок, которые хотели бы меня сбить, и каждый, кто хочет, может удобно прохаживаться. Го­род живой, но без заторов и переполоха» ¹⁹. В книге есть прозорливое описание разрушения Бастилии, передачи Лувра художникам, а Тюиль-ри общественности, описание зелени на набережных Сены, регулировки движения транспорта и его разделения по направлениям на образцово освещенных улицах.

Вместо высоких крыш с трубами, у домов плоские кровли, на кото­рых разбиты цветники. Старые дома и помпезные памятники разобра­ны, в городе построены гигиенические больницы, а военные здания устранены.

Следовательно, у Мерсье мы встречаемся не только с новой трактов­кой утопического романа и предчувствием французской революции, но и с новым пониманием красоты и целесообразности города. Идеи Мер­сье опережают не только все градостроительные концепции того време­ни, но и звучат как призыв к нам.

Дальнейший шаг в развитии утопических градостроительных кон­цепций делают французские теоретики уравнительного утопического коммунизма в XVIII в. Если Жан Мелье и Габриэль Боно Мабли по разным соображениям не занимались вопросами новых форм расселе­ния, то у Морелли * мы находим цельный взгляд на будущее развитие поселков и городов. В 1753 г. он написал поэму из четырнадцати пе­сен— Базилиаду, где в стиле известных утопических романов описыва­ется общество, основным элементом которого являются коллективные

* Морелли (даты жизни неизвестны) — один из наиболее последовательных и ак­тивных представителей французского утопического коммунизма. В основе учения Мо­релли лежит отмена частной собственности, право и обязанность всех граждан тру­диться. Он утверждал, что коммунизм — естественная необходимость жизни челове­ка и общества, отвечающая законам природы. (Прим. ред.).

19. Морелли. Город, ос­нованный на принципах «Кодекса природы»; 1755 г. В проекте очень четко отражено члене­ние отдельных функцио­нальных участков

1 — площадь общественных зданий: 2 — жилая зона: 3 — мастерские; 4 — сельско хозяйственные поселки ■5 — больница: 6 — дом для престарелых: 7 — тюрьма; ^ — кладбище