Природа как подчиняющаяся законам машина

Ньютон считал, что его законы движения и тяготения применимы ко всем предметам, начиная с мельчайших частиц в лаборатории и кончая самыми удаленными планетами. В этом опять, как и в средние века, виделся единый гармоничный порядок, однако теперь это была структура, складывавшаяся из различных сил и масс, а не иерархия целей. Такой величественный синтез различных сфер по праву вызывал восхищение, и совершенство математических законов производило на современников Ньютона неизгладимое впечатление. Благодаря его учению сложилось представление о мире как о сложной машине, подчиняющейся незыблемым законам, в которой каждая деталь точно предсказуема. Это учение стало основой для философии детерминизма и материализма, которую предстояло развить последующим поколениям. Сам Ньютон считал, что этот мир-машина задуман мудрым Творцом и выражает цели Бога. Более поздним интерпретаторам безличные и слепые силы стали представляться полностью автономными.

Понятия ньютоновской физики, нашедшие столь успешное применение в астрономии и механике, стали все шире использоваться и в качестве основы для всеобъемлющей метафизики. Сам Ньютон разделял мнение Галилея о том, что природа (за исключением человечества) может быть исчерпывающе описана как движущиеся частицы. Лишь те качества, которые могут быть математически изображены, то есть масса и движение, считались характеристиками реального мира. Все остальные качества расценивались как чисто субъективные, не существующие за пределами сознания. Поскольку «действующие» причины заменили собой «целевые», то стало возможным свести всю причинность к силам, действующим между частицами, а все изменения - к перераспределению частиц. Джон Локк писал, что «все явления, относящиеся к телам, можно объяснить с точки зрения количества, объема, строения и движения этих маленьких незаметных частичек». Е.А. Берт говорит об этом так:

Для последующего развития мысли имело огромные последствия то, что теперь величайшим авторитетом Ньютона твердо поддерживалось представление о космосе, согласно которому человеку доставалась роль хилого отстраненного наблюдателя за громадной математической системой, чье правильное движение, подчиняющееся принципам механики, и создает мир природы... Мир, в котором люди привыкли жить - мир, богатый красками, звуками и чудесными ароматами, полный радости, любви и красоты, всюду возвещающий об имеющей цель гармонии и о творческих идеалах, - оказывается, весь втиснут в крошечные уголки в мозгу разбросанных живых существ. А действительно значимый окружающий мир оказался миром твердым, холодным, бесцветным, тихим и мертвым, миром количества, миром математически измеряемых и механически регулярных движений. Однако в этом механистическом мире сам Ньютон нашел место и для Бога, и для человеческого духа.