Современные зарубежные теории журналистики

Сегодня за рубежом есть несколько теорий, относящихся к журналистике.За последние десятилетия 20 в. мир существенно приблизился к тому, чтобы стать в информационном смысле “глобальной деревней”. Термин пущен в научный оборот канадским профессором Маршаллом Маклюэном, подчеркнувшим сходство информационных процессов в традиционном небольшом поселении и на всей планете, когда она становится единым телекоммуникационным пространством. Событие, происшедшее на одном краю “деревни”, тут же становится известно всем ее обитателям и активно обсуждается, так как затрагивает интересы всех. Угроза разрушительных межнациональных конфликтов в мире, насыщенном ядерными и химическими технологиями, экологические беды привели к ощущению земного шара как единого и не слишком большого поля существования человека. И телевизионная сиюминутная связь каждого со всем миром представляется теперь столь же естественной, сколь необходимой.

Этому, конечно, помогает и гипертекстуальность современной журналистики. Термин «гипертекст» появился почти одновременно с термином «интертекстуальность». Как понятие его ввели Т.Нельсон и Д.Энгельгардт в 1967. Под «гипертекстом» стали понимать текст, фрагменты которого снабжены определенной системой выявленных связей с другими текстами и предлагают читателю различные «пути» прочтения. Таким образом, каждый текст оказывается включенным во всю систему созданных до него или параллельно с ним текстов, приобретает визуальное многомерное представление и становится «мультисеквенциальным», т.е. читается в любой последовательности.

Еще один современный исследователь информационного общества – это социолог Эмануэль Кастельс, один из создателей теории новой социологии города. Если его предшественники (например, Д.Белл, автор концепции постиндустриального общества) определяли новый общественный строй в основном через отрицание (постиндустриальное – после индустриального), то Кастельс дал ему развернутое позитивное определение – как общества, основанного на информационных технологиях. Самым известным результатом его исследований стал трехтомный труд «Информационный век: экономика, общество и культура» («The Information Age», 1996–1998). Как «гражданин мира», Кастельс живет одновременно в Каталонии и в Калифорнии, часто выезжая в качестве приглашенного профессора в другие страны.

Научная деятельность Кастельса может быть разделена на два основных направления. К первому относятся его ранние работы, связанные с разработкой теории развития общества в рамках социологии города. Здесь он ввел понятие «коллективного потребления» (например, общественный транспорт и общественное жилье), которое создает благоприятную почву для развития социальных движений. Второе, главное направление его научной деятельности, связано с рождением информационного общества и теми изменениями, которые принесла научно-техническая революция. Эти изменения, по мнению Кастельса, сравнимы с промышленной революцией и даже превосходят ее. Согласно Кастельсу, новые технологии, связанные с производством информации как нематериальных благ, формируют принципиально новое, информационное общество. Возможности информационных технологий приводят к зарождению единой социально-экономической системы, объединяющей весь мир. Информационная эпоха порождает общество, которое, как полагает Кастельс, является не только глобальным, но еще и сетевым (network society) – оно развивается спонтанно, в результате взаимодействия многих социальных групп и отдельных людей. Хотя процветание стран еще зависит от развития их внутренней экономики, а не от глобального рынка, но в самых развитых отраслях экономики (финансы, телекоммуникации и СМИ) уже видна общемировая тенденция глобализации. Ключевой элемент этой системы – обладание информационными технологиями (в частности, возможностями сети Интернет). Именно они предопределяют место страны в мировой иерархии. Для некоторых стран и континентов (например, Африки) существует угроза оказаться вне всемирной сети, быть выброшенными из мировой информационной системы. Эти страны и территории образовывают, как назвал их Кастельс, «Четвертый мир». Но и в развитых странах не всем удается освоить новый образ жизни, основанный на постоянном использовании информации. Существовавшая раньше социальная противоположность владельцев средств производства и наемных рабочих сменяется, по Кастельсу, делением на Интернет-имущих и Интернет-неимущих. В своих публикациях о проблемах социально-экономического развития России он критически характеризует реформы 1990-х, считая, что они не сократили, а увеличили отрыв России от развитых стран. «Россияне, – пишет он, – в своем большинстве… живут замкнуто, в изоляции от остального мира». По его мнению, Россия оказалась разорванной между немногими городскими мегаполисами, связанными с глобальной экономикой, и огромной территорией вокруг них (сельские местности и провинции), которые почти никак не связаны с реалиями информационной эпохи и маргинализуются. Скептически оценивая российскую политическую систему, Кастельс связывает «переосмысление России» с развитием неправительственных организаций, которые могли бы стать двигателем новых, истинно прогрессивных социальных изменений. (Кастельс М., Киселева Э. «Россия и сетевое сообщество». (https://www.rus-lib.ru/book/30/eko/02/02-1/023-052.html).