double arrow

Понятие и основные черты современного перераспределительного государства (“социального правового государства”)

Гражданскому обществу соответствует правовое государство, в котором принадлежность человека к аппарату политической власти не дает ему общественных преимуществ. Политическому обществу – если это не тотально политизированная система – соответствует авторитарное государство. Но есть и промежуточный или смешанный вариант. Современный социал-капитализм породил гибрид гражданского общества и политического общества и соответствующую политическую систему – перераспределяющее государство, которое причудливо сочетает в себе черты правовой государственности и авторитаризма. В социал-капиталистическом (смешанном) обществе действуют два “правила игры”, одновременно идут два процесса: общественное богатство распределяется по принципу права, в пользу более конкурентоспособных, но государство (управляющая система) перераспределяет общественное богатство в пользу менее конкурентоспособных и в пользу самой перераспределяющей бюрократии, управляющего класса.

Понятно, что такое перераспределяющее государство нельзя назвать правовым государством, но его нельзя назвать и однозначно авторитарным, поскольку оно устроено демократически и действует по воле большинства – массы менее конкурентоспособныхили просто неконкурентоспособных членов общества. И все же оно имеет существенный авторитарный элемент: волей большинства определяется, главным образом, то, что государство должно быть перераспределяющим, но никакое большинство не определяет и не может определять, вчью именно пользу и каком объеме нужно перераспределять общественное богатство. Перераспределяющему государству адресованы взаимоисключающие требования: все хотят получать через государство за счет своих конкурентов, но никто не хочет платить налоги; лоббируются противоположные интересы. В результате определяет перераспределяющая бюрократия, особенно, ее верхушка.

Социальное правовое государство. В постиндустриальном обществе, которое складывается в ХХ в. в наиболее развитых индустриальных странах, малоква­лифицирован­ный труд в производстве заменяется автоматизи­рованным, высококвалифицированным. Существенно боль­шая часть членов обще­ства ре­ально исклю­чается из про­цесса произ­водства и по­тенци­ально – из сферы экономической активности вообще При этом эффек­тивность производства стано­вится качест­венно более вы­со­кой, а на­цио­наль­ный до­ход – дос­та­точ­ным для удов­ле­тво­ре­ния рас­ту­щих по­треб­но­стей прак­ти­че­ски всех чле­нов об­ще­ст­ва (воз­ни­ка­ет “об­ще­ст­во по­треб­ле­ния”).

В таком обществе возникает “социальное государство” или “социальное правовое государство”, кото­рое, по замыслу его идеологов, должно обеспечивать не только правовую сво­боду, но и соци­альный мир (смягчать социальные противоречия), создавать условия, позво­ляю­щие социальным аутсайдерам доби­ваться благополучия. Такое го­су­дар­ст­во признает и га­ран­ти­рует уравнительной по­ли­ти­кой потребительские привилегии, или, по позитивистской классификации, “права че­ловека вто­рого поколения”. Сюда включа­ются минимум оплаты и других условий труда (за счет работодателя), выплаты безработным и расходы на профессиональное обучение или переобучение, со­циаль­ное обеспечение по возрасту или инва­лидности, обеспечение малоимущих бес­плат­ным или частично оплачиваемым жильем, бесплат­ными или частично оплачиваемыми услугами в области образо­вания, здравоохранения (за счет всех налогоплательщиков) и т.п. После второй миро­вой войны “права второго поколения” в документах ООН вклю­чаются в число общепризнан­ных прав че­ловека.

“Права второго поколения” в основном складываются в результате перераспределительной деятельности государ­ства. В этом их сущност­ное отличие от “прав человека пер­вого поко­ле­ния” – естественных и неотчуждаемых прав и свобод. “Права первого поколения” объективируются по мере исторического прогресса свободы, а их государственно-политическое признание является вторичным. Что касается “прав второго поколения”, то здесь, на­оборот, сначала утверждается редистрибутивная, уравнительная государственная политика, а уже затем констатиру­ется факт, что в резуль­тате этой политики складывается система за­щи­щае­мых законами интересов – “права второго поколения”.

Эти “права” – ок­трои­ро­ванные. Это права в ка­выч­ках, так как в действительности они суть привилегии, которые предоставляются не каждому, а лишь тому, кто оказывается в экономически невыгодном положении. Для того чтобы обеспечивать эти привилегии, правительство должно в виде налогов отнимать у других часть имущества.Это зна­чит, что общество де­лится на тех, в чью пользу перерас­пре­деля­ется национальный доход, и тех, за чей счет он пе­рераспределя­ется. Причем при­вилегии устанавлива­ются произвольно (в ней­траль­ном смысле) и также произ­вольно реализуются – в зависи­мости от объективных возмож­ностей экономики и политики кон­крет­ного пра­витель­ства (ле­вой или правой ориентации).

Таким образом, принцип социального государства – уравнительный, правонарушающий, противоречащий праву собственности.

Понятно, что в демократическом государстве уравнительное ограничение собственности происходит с согласия самих налогоплательщиков. Однако большинство налогоплательщиков, соглашаясь с такого рода ограничениями, делают это не потому что им хочется поделиться своим имуществом, а потому что они сами рассчитывают воспользоваться услугами социального государства (например, лишь частично оплачивать медицинские услуги, не платить за обучение детей и т.д.). Они голосуют за ту партию, которая на сегодняшний день кажется наиболее убедительной в своих обещаниях рационализировать систему налогов и сделать блага, которые “дает” социальное государство, доступными для всех. “Система удержаний дополнена системой выплат, скидок и вычетов, так что выделить нетто-плательщиков и нетто-получателей невозможно… Можно сказать, что значительная часть населения и бизнеса практически во всех странах мира подкуплена подачками и/или сбита с толку ожиданиями таковых” (Г.Г. Сапов).

Следовательно, так называемое социальное правовое государство – это не разновидность правового государства. (Как утверждают легисты, в XIX веке правовое государство было либеральным, а в ХХ оно стало социальным). Это перераспределительное государство, в котором уравнительное начало государственной политики конкурирует с правовым началом.

Другое дело, что социальное правовое государство – это государство, в ко­то­ром ранее ме­ха­низ­мы гос­под­ства пра­ва уже были раз­ви­ты на­столь­ко, что они спо­соб­ны удер­жать редистрибутивный про­из­вол в же­ст­ких рам­ках, не дать уравнительной политике существенно на­вре­дить пра­во­во­му способу регуляции.

В социальном правовом государстве, образно говоря, дейст­вуют разные и взаимоисключающие “правила игры”. По пра­ви­лам “правовой игры” человек удовлетворяет свои потребно­сти, вступая в отношения эквивалентного обмена. Он может “играть” и по “социаль­ным правилам”. Но в “социальной игре” че­ловек получает лишь некий минимум социальных благ. Эти “игры” неравноценны, и по “социаль­ным правилам” нельзя получить то, что можно получить в случае удачной “правовой игры”. Обычно человек он вступает в “соци­альную игру” в том случае, если разоряется, действуя по прави­лам “правовой игры”.

Чрезмерная ориентация государства на редистрибутивную политику, в ущерб господству права, при­водит к пере­груженности, непомерному разбу­ханию и не­эф­фек­тивности государст­венного аппарата, а в экономике – к сни­жению произ­вод­ства, оттоку капитала и инфля­ции. В ре­зультате меха­низмы са­морегу­лирования гражданского об­ще­ства срабатывают таким образом, что большинство избирателей голосует за по­литические элиты, ко­торые больше ориен­тируются на правовое начало государст­венности. При новом правительстве уменьшается налоговое бремя, сокращаются рас­ходы на социаль­ные про­граммы, растет рентабельность про­извод­ства и начина­ется приток капи­тала. Но после оздоровления экономики к власти опять при­ходят партии, выступающие за редистрибутивную политику. Так со­ци­альное правовое государство действует по принципу маятника, колеб­люще­гося между правовым и уравнительным регулированием: при прави­тельстве правой ориентации проис­хо­дит накопление ресурсов, а при правительстве ле­вой ориента­ции эти ресурсы растрачи­ваются, и политический “маятник” на­чи­нает дви­же­ние “вправо” и т.д.

Основная проблема заключается в том, чторедистрибутивное государства – это паллиатив:если людям платить за то, что они безработные, бедные и больные, то доля таковых в населении страны будет расти. Оно не решает социально-экономических проблем, которые возникают при рыночной экономике, в правовом государстве. Все попытки совершенствования социального правового государстваоборачиваются лишь ростом издержек по осуществлению перераспределительной деятельности, неэффективной растратой общественных ресурсов, отвлечением массы квалифицированных и энергичных людей от действительно полезной деятельности.“Всякого рода привилегии выгодны для частных лиц, которые их получают, и ложатся бременем на нацию, которая их дает” (Ж.-Ж. Руссо).

Кто же заинтересован в сохранении и усилении редистрибутивного государства?“Главными бенефициарами процесса являются получатели того, что, так сказать, оседает на стенках сосудов перекачки богатства от одних членов общества к другим” (Г.Г.Сапов).

Посттоталитарное государство не может быть соци­аль­ным правовым государством западноевропейского типа. В посттоталитарной ситуа­ции еще нет граж­данского общества, и редистрибутивное государство может быть только авторитарным, в котором национальный доход перераспределяется независимо от воли налогоплательщиков.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: