Глава восьмая прогресс и падший человек

Глава восьмая ПРОГРЕСС И ПАДШИЙ ЧЕЛОВЕК /1/. Мы говорим здесь о библейском учении, беря его в целостности отКниги Бытия до Апокалипсиса. Различные его аспекты рассмотрены в гл. IX и вспециальном приложении к тому II. /2/. Ch. Dawson. Progress and Religion. P. 125-126. /3/. Th. Dobzhansky. The Biological Basis of Human Freedom. New York,1960. P. 134. /4/. Ч. Дарвин. Путешествие натуралиста на корабле "Бигль". Собр. соч.Т. V. СПб., 1908. С. 729. Нужно отметить, что последующие, более тщательныенаблюдения почти полностью опровергли первое впечатление ученогоотносительно огнеземельцев. /5/. Г. Кюн. Искусство первобытных народов/Пер. с нем. Л., 1933. С. 15.Из более новой литературы см.: А. Н. Окладников. Утро искусства. Л., 1967;В. Б. Мириманов. Первобытное и традиционное искусство ("Малая историяискусств"). М., 1973. /6/. А. Швейцер. Культура и этика/Пер. с нем. М., 1973. С. 51. /7/. Е. Fromm. The Heart of Man. P. 148. /8/. S. Freud. Collected Papers. V. IV, P. 436. /9/. R. Ardrey. Adam kam aus Africa. Munchen, 1969. S. 339.

Глава девятая ВЕЛИКИЙ РАЗРЫВ Высшее, что вообще может быть сделано для всякого существа, - этo сделать его свободным. С. Кьеркегор История религий свидетельствует о том, что даже во внебиблейском миреиздавна жила смутная мысль о какой-то трагедии, создавшей преграду междуБогом и человеком и обрекшей людей на умирание. Так, согласно бушменскомумифу человечество стало смертным, потому что не поверило Божеству. Подобныеже сказания есть и у других африканских племен /1/. Шумерийские ивавилонские легенды повествуют о счастливых первобытных временах, когда людии боги жили в мире; египтяне говорили о древнем грехе человека передСолнцем, который повлек за собой суровое возмездие. Греки считали, что родлюдской несет на себе бремя вины титанов, восставших против Неба. Можноуказать на аналогичные представления и у жителей древней Персии, Тибета идругих стран /2/. Таким образом, говоря словами Шарля Секретана, следуетпризнать, что "сознательно или бессознательно религии признают некоторыйбеспорядок, некоторое нарушение, которое следовало бы восстановить" /3/. Этоощущение есть один из источников мистического страха и сознания вины,которые жили в человеке.

Общечеловеческое чувство вины перед Богом порождалопервые попытки искупить ее. Не с ним ли связано широкое распространение вдревности ритуальных запретов? Так называемое табу есть не что иное, какнаивная, предпринимаемая вслепую попытка избежать нарушения высшей Воли /4/.Она есть неясный отголосок того переломного момента, когда человек осозналсебя отдаленным от Бога. Невозможность игнорировать это универсальное чувство греховностивынуждает безрелигиозную мысль искать ему "естественное" объяснение. Так,Фрейд предположил, что сознание вины, а вслед за ним религия и моральвозникли в "первобытной орде" после некоего коллективного преступления. Надлюдьми в то время якобы властвовал жестокий и ревнивый отец клана,приберегающий для себя женщин и изгоняющий подросших сыновей. "В одинпрекрасный день, - продолжает свою реконструкцию Фрейд, - изгнанные братьясоединились, убили и съели отца" /5/. Воспоминание об этом убийстве ипоедании отца положило в конце концов основание тотемизму, табу и первичнойрелигии, в которой отец стал божеством. Такого рода теория Первородного греха кажется более чем странной, ибозаставляет думать, что подобное событие происходило во всех примитивныхсемьях, а также что первобытный человек отличался какой-то особеннойсовестливостью (а ведь, по Фрейду, сама совесть восходит к этому древнемупреступлению). Трудно в этом случае объяснить и то обстоятельство, чтомногочисленные отцеубийцы в последующей истории отнюдь не были склоннысоздавать новую религию или мораль. Одним словом, очевидно, что Фрейдпредлагает собственный "научный" миф, который, в свою очередь, нуждается вподтверждениях и толкованиях.

Тем не менее уже то, что отец психоанализапринужден был искать объяснение вере в Первородный грех, показывает, что сней приходится считаться даже противникам религии. Неофрейдизм пытается предложить более убедительные теории, чтобыпролить свет на это загадочное явление. Эрих Фромм признал сам фактдисгармоничности (или, как говорит христианское богословие, -"поврежденности") человеческой природы. Он поставил ее в связь сантропогенезом. По его мнению, человек болезненно переживает свой разрыв сприродой, над которой его поднял разум /6/. Это уже гораздо ближе кбиблейскому пониманию, которое считает искажение человеческих связей с миромодним из последствий грехопадения. Другой психоаналитик, К. Г. Юнг, указывает на глубинные источники мифао падении. Он говорит о "коллективном подсознательном", которое, подобногрибнице, связывает человеческий дух в единое целое /7/. В этом скрытом слоезапечатлено все прошлое человечества; поэтому мифы должны рассматриваться непросто как продукт фантазии, а как отображение истории всего вида HomoSapiens. Гипотеза Юнга рассматривает, однако, не самую суть мифа, а лишьусловия его формирования и развития.

X x x

В Библии Откровение, данное древнему Израилю, проходит через пластнародного мифотворчества, отливаясь в конкретные образы, имеющиемногоплановый смысл. С одной стороны, Писание усматривает в Грехопаденииопределенное событие, которое, подобно антропогенезу, имело место вовремени, с другой же - оно описывает его не как обычный исторический факт, апользуется символическим языком мифа. Первозданный человек представлен там как "хранитель и возделыватель"того, что Бог "насадил", как существо, поставленное "владычествовать" надостальными тварями (Быт 1,26; 2,15). Это означает, что призванием человекабыла не праздность, но созидание и продолжение дела Божия. Как посланникЛогоса в мир вражды человек имел великое космическое предназначение. Намостается лишь догадываться, насколько далеко оно простиралось. Возможно,человек оказался бы в состоянии начать коренную перестройку материи, котораяпривела бы к началу нового космоса, гармоничного и совершенного. Во всякомслучае, его воздействие на среду обитания было бы благотворным для всейприроды и не несло бы на себе черт разрушительной тирании. Как назвать это? Цивилизацией духовного типа? Неосуществившимсявариантом истории? Дело не в названии. Не лучше ли оставить староебиблейское - Рай, или Эдем? Согласно Книге Бытия, пока человек был в Эдеме, тварь не противиласьему.

Сын Земли и Неба, он трудился для всего мироздания, над которым былпоставлен. Поэтому Творец одарил его силами, превосходящими всю природу, аживое единение с Богом должно было постоянно питать и развивать эти силы.То, что до Грехопадения Первочеловек говорит с Богом лицом к лицу, означаетего полную открытость Божественному. Но если человек был бы не в состоянии избрать иной путь, кромеследования воле Божией, если бы он вынужден был следовать добру, то онявлялся бы жестко запрограммированным механизмом, марионеткой, а небогоподобным существом. Тем, что движение к Богу и совершенству не зависелобы от его воли, человек принижался бы до уровня бессловесных. Поэтому Библия и христианство так настойчиво подчеркивают значениенашей свободы. И это отнюдь не догматическая, недоступная разуму истина:трудно спорить с тем, что без свободы человек едва ли был бы человеком. Этопризнают даже такие поборники детерминизма, как Спиноза, Маркс и Фрейд. Библия с самого начала указывает на необходимость для человека делатьвыбор. Об этом постоянно говорят Отцы Церкви и все христианские учители /8/.Суммируя их положения, С. Франк пишет: "Согласились бы мы, чтобы Бог с самого начала создал нас такими, чтобымы автоматически, сами собой, без размышления и разумного свободногорешения, как эта река, исполняли Его веления? И был ли бы тогда осуществленсмысл нашей жизни? Но если бы мы автоматически творили добро и по природебыли бы разумны, если бы все вокруг нас само собой и с полной принудительнойочевидностью свидетельствовало о Боге, о разуме и добре, то все сразу сталобы абсолютно бессмысленным, ибо "смысл" есть разумное осуществление жизни, ане ход заведенных часов. Смысл есть подлинное обнаружение и удовлетворениетайных глубин нашего "я", а наше "я" немыслимо без свободы, ибо свобода,спонтанность, требует возможности нашей собственной инициативы, а последняяпредполагает, что не все идет гладко, "само собой", что есть нужда втворчестве, в духовной мощи, в преодолении преград. Царство Божие, котороеполучалось бы "даром" и было бы раз навсегда предопределено, совсем не былобы для нас Царствием Божиим, ибо в нем мы должны быть свободнымисоучастниками божественной славы, сынами Божиими, а тогда мы были бы не точто рабами, а мертвым винтиком какого-то необходимого механизма" /9/.

Таким образом, в процессе человеческого развития должна быласуществовать возможность пойти по ложной дороге, по-своему оценить себя исвое положение в мире. Пользуясь данной ему свободой, человек не только изменил своемупризванию, но оказал ему сознательное сопротивление. Библия изображает это ввиде посягательства на плоды "Древа Познания добра и зла", а мотивомнарушения заповеди называет желание людей "быть как боги". В свете ветхозаветной терминологии "познание добра и зла" может бытьистолковано как власть над миром" /10/. Но это не та власть, которая былаизначально дана человеку Богом, а власть автономная, утверждающая свои целии свои мерила для жизни и мысли. Конкретно Первородный грех можно представить в виде попытки человека,повлиять на природу, используя данные ему силы в одних лишь своекорыстныхцелях. Сам этот акт "первой в истории магии" привел к внутреннейпереориентации человека и внес разлад во все его существо. Роковая черта была перейдена: человек осознал, что он свободен, чтоможет действовать вопреки Богу. Головокружительная бездна раскрылась передним, и тот, кто был создан стать борцом с Хаосом, стал его рабом. Путь кДреву Жизни был закрыт. Законы, властвующие в природе, овладели человеком,гармония духа и плоти была нарушена, между Небом и Землей разверзласьпропасть...

X x x

Первородный грех есть крушение духа, утвердившего себя не в Боге, а всамом себе. Оно замутнило поток ноосферы, воспрепятствовало ее движениювперед. Объяснить этот порыв назад, этот регресс, это отступление во тьму врациональных терминах невозможно, здесь порог разума, край бездны. Мало кто из христианских мыслителей так отчетливо осознавал его, как Н.Бердяев. "Грехопадение, - говорил он, - есть религиозно-метафизический, а неморальный факт, оно лежит неизмеримо глубже моральности и частного явлениячеловеческой психики. Грехопадение совершилось в глубине мистической стихиимира, это таинственный факт метафизической свободы, разрыв бытия ипорабощение его частей, а не нарушение моральной законности" /11/. Но и здесь мы должны вернуться к вопросу: был ли человек первым втворении, кто превратил свою свободу в орудие зла? Он ли стал первенцемдуховного мятежа и, отступив от Бога, нарушил гармонический строймироздания? Согласиться с этим весьма соблазнительно. Ведь так очевидно, чточеловек слишком часто проявляет себя как осквернитель природы, насильник иразрушитель! Нередко библейское учение толковали именно в этом смысле. В человекевидели первопричину космического несовершенства, и эта мысль страннымобразом стала казаться едва ли не аксиомой богословия /12/. Между тем Библия недвусмысленно свидетельствует о том, что не былотакого дочеловеческого мира, в котором отсутствовали бы смерть и взаимноепожирание существ. В Писании, например, нет ни малейшего намека на то, чтохищные животные появились лишь после Грехопадения. Отцы Церкви, комментируябиблейскую историю творения, говорят о первозданной природе, в которой естьи борьба, и жизнь одних за счет других /13/. Мы уже говорили, что вера не может принять взгляд, согласно которомужестокий мир есть подлинное отражение высшей творческой Воли Логоса. Сомнения здесь неизбежны. Их прекрасно выразил английский поэт УильямБлейк в своем мистическом стихотворении о тигре, в котором есть такиестроки: Неужели та же сила, Та же мощная ладонь И ягненка сотворила, И тебя, ночной огонь? Перевод С.Я. Маршака В самом деле, религиозное сознание противитсямысли о том, что космическое зло проистекает от Бога. А поскольку оносуществовало до человека, источник его нужно искать и не в нем, и не вТворце. Ответ на этот вопрос дает Библия. Она говорит о том, что человекотступил от Бога, поддавшись искушению Змея. Это он внушил людям, что,нарушив заповедь, они станут "как боги".

X x x

Символ Змея достаточно прозрачен. Прежде всего, он связан спредставлением о существе низменном, коварном и в то же времягрозно-могущественном. Змея подкрадывается незаметно и жалит внезапно; онаобладает завораживающей силой. Исконный страх перед змеями живет до сих порв подсознании человека. В то же время в мифологии древних Змей былраспространенной эмблемой языческих божеств. В древних космогониях онолицетворял Бездну. Змей был богом плодородия и одновременно - разрушения иХаоса /14/. Вот почему ветхозаветный автор обратился к образу Змея. "Христианское богословие, - отмечает С. Трубецкой, - слагалось в борьбес ересями. Еврейская религиозная мысль развивалась в упорной и тяжелойборьбе с язычеством - иноземного и отечественного происхождения" /15/. Вбиблейском сознании богоотступничество ассоциировалось с языческимсоблазном, и Змей как атрибут богов плодородия стал символом зла,противления истинному Богу. Аналогами Змея в Библии являются чудовища Хаоса,но там они, как и Змей, не боги, а тварь, возмутившаяся против Создателя. ВАпокалипсисе "древний Змей", Дракон и Сатана - синонимы. Об этой силеХристос говорит как о "князе мира", с которым Он пришел бороться. Таким образом, Библия, как подчеркивает один из современных богословов,говорит о "сверхисторических, сверхчеловеческих демонических факторах,действующих в более обширной Вселенной и препятствующих достижениюбожественных целей" /16/. Именно поэтому христианство имеет основаниеговорить о совершившемся до человека космическом Грехопадении. Все аспекты, все планы мироздания связаны между собой. Оно представляетсобой целостную систему "неба и земли, видимого и невидимого". В ней нетничего абсолютно изолированного. "Мир, - говорит Н. Бердяев, - есть иерархический организм, в которомвсе части между собой связаны, в котором то, что совершается на вершинах,отражается на низинах... Миф о диаволе символически отражает событие,совершившееся на самой вершине духовного мира, в высшей точке духовнойиерархии. Тьма первоначально сгустилась в высшей точке духовной иерархии,там свобода впервые дала отрицательный ответ на Божий зов, на Божиюпотребность в любви своего другого, там творение вступило на путьсамоутверждения и самозамкнутости, на путь разрыва и ненависти" /17/. Именно в такой мир противоборства и вступил человек. Но вместо тогочтобы ускорить торжество сил Логоса, он внял голосу искусителя. Писаниеназывает Сатану "отцом лжи" и "человекоубийцей", ибо обман, ложь висполинских масштабах стали орудием против высшей Правды. "Будете как боги",- говорил Змей и обольстил, обманул человека. Отпадение не сделало людейбогами, а, напротив, подорвало их первозданные силы, отделив их от ДреваЖизни. Закон распада и смерти настиг и покорил человека. Но если тайна космического зла остается для нас едва уловимой вглубинах духовных миров, то человеческий грех постигается нами - участникамиего разрушительной работы - непосредственно в опыте. В бессилии перед страстями, в "воле к власти", терзающей дух человека,в его ложном самоутверждении - вновь как бы разыгрывается драмаПервочеловека. И не отражается ли предмирное Грехопадение в нашей горделивоймечте создать мир по своему плану и замыслу? Не есть ли "карамазовский бунт"- уверенность, что мы сотворили бы Вселенную лучше, чем Бог, - лишь слабоеэхо предмирного Бунта? Не звучит ли в наших умах, как и в первые дни,змеиный шепот: "Будете как боги"? Дерево познается по плоду, отец лжи - посвоему воздействию на людей...

X x x

Но здесь возникает новый вопрос, который был поднят еще враннехристианскую эпоху, а впоследствии с особой резкостью поставлен Л.Толстым. Если грех поразил первых людей, то почему власть егораспространилась на последующие поколения? Какое отношение к нам могут иметьотдаленные предки, жившие на заре существования человека?.. "Юридическое" толкование Первородного греха и его последствий, котороеговорит о "наказании потомков за грех отцов", не только бессмысленно, но икощунственно. Ведь даже человек с его несовершенным чувством правдыпонимает, что подобное наказание безмерно жестоко и противоречитевангельскому откровению о Боге. Ничего не может здесь разрешить и ссылка на наследственность. Ведьпривлекать природные механизмы для понимания духовной проблемы - не меньшеекощунство. Итак, пусть от Бога отпали один, два, сто человек - почему их отпадениедолжно переживаться миллиардами их потомков как свое собственное? Зачемпервым преступникам дана была такая безмерная власть над человечеством, чтоиз-за них его неотвратимо постигла болезнь греха и трагедиябогооставленности? Какое отношение имеем мы к ним, чтобы нести на себепоследствия их падения? Из этого тупика нет выхода, если принимать библейское учение в грубоюридическом и буквальном смысле. Но все меняется, если мы обратимся от буквык духу и постараемся уяснить, что стоит в Писании за именем "Адам".

X x x

Под влиянием изобразительного искусства представление об Адаме обычносвязывается с первым человеческим существом, обитавшим в прекрасном райскомсаду. Но искусство в данном случае лишь внешне воспроизводит библейскуюсимволику, не раскрывая ее смысла. В Библии же "Адам" обозначает нечтогораздо большее. Прежде всего слово это в качестве собственного имени употребленосвященными писателями только четыре раза, в прочих же случаях оно имеетнарицательное значение и буквально переводится "человек". В Книге Бытия(1,26) слово "Адам" явно имеет множественный собирательный смысл, которыйпреобладает и в других частях Библии /18/. Адам мыслится не столько какотдельная личность, сколько как олицетворение всего человечества. Подобноесведение группы к одной фигуре вообще свойственно библейскому способумышления. В Писании много раз говорится об Иакове, Мицраиме, Ассуре как олицах, хотя в действительности речь идет о народах. Философское осмысление ветхозаветного "Адама" впервые предложил ФилонАлександрийский, который говорил о нем как о духовном существе, включающемвсе человечество. В каббале "Адам Кадмон", Ветхий Адам - "идея", целостныйпринцип человеческого рода /19/. В христианстве эта традиция была продолжена и развита. Апостол Павелучил о двух Адамах: Ветхом и Новом. Второй есть не что иное, как Церковь,глава которой - Христос /20/. Во II веке Климент Александрийский писал, чтомножественности людей предшествовало их духовное единство в Адаме /21/.Согласно св. Григорию Нисскому "сотворенный человек не имеет особого имени,это всечеловек (Разрядка моя. - А. М.), то есть заключающий в себе всечеловечество" /22/. Этот "Адам" был создан единственный раз, и именно в нем был запечатлен"образ Божий". "Это, - замечает св. Григорий, - природа*, понятая как целое"/23/. Она существует и поныне, воплощаясь в индивидуумах, но сохраняя приэтом свое единство. ------------------------------------------------------------------------ * То есть человеческая природа. Мысль о человечестве как целостном "Адаме" отражена и в богослужебныхтекстах Церкви. В них постоянно говорится о Христе, который пришел в мирспасти "Адама". Видеть в подобных словах одного лишь Первочеловека нетоснований. Точно так же и философская интуиция, и наука открывают это существенноеединство человека. О нем говорят и биологические, и социальные, ипсихологические узы, связующие вид Homo Sapiens. О. Конт называет егоВеликим существом. Сознание целостного "Адама" отражено в творчестве Вяч.Иванова и А. Сент-Экзюпери. Юнговское понятие о "коллективномподсознательном" также указывает на глубинную связь общечеловеческого духа.Аналогичные процессы, происходившие в умственной жизни разделенных междусобой народов древности, есть косвенное тому подтверждение. Вся метаисторияесть история единого Адама. "Под Адамом, - говорит Вл. Соловьев, - разумеется не отдельное тольколицо, наряду с другими, а всеединая личность (Разрядка моя. - А.М.),заключающая в себе все природное человечество" /24/. Мысль Соловьевапродолжает С. Булгаков. Он пишет: "Адам не имеет индивидуального лица в томсмысле, в каком мы его теперь понимаем. Он не есть только порядковаявеличина". Человек един. Индивиды в его духовном организме есть "тольковсплески, ипостасные явления единой человечности" /25/. Богословие связывает эту тайну единомножественности ноосферы с учениемо богоподобии человека. Подобно тому как единство Сущего открывается впредвечном саморазличении Троицы, так и человек в его идеальном состоянииобъемлет в себе ипостаси отдельных индивидуумов. "Существует только одначеловеческая природа, - говорит В. Н. Лосский, - общая всем людям, хотя онаи кажется нам раздробленной грехом и разделенной многими индивидами" /26/. Каким бы путем ни совершился антропогенез, постиг ли этот таинственныйпереворот одно существо или несколько - "Адам" как таковой остается единым. Мы все пребываем в этом единстве и в нем увлечены на ложный путь.Сущность Грехопадения - не в чьей-то отдельной вине, а во всеобщемчеловеческом отпадении, ибо, как говорит апостол Павел, в нем (то естьАдаме) "все согрешили" (Рим 5,12). Именно поэтому мы несем на себе печатьтрагического разрыва бытия и можем сознавать себя участниками Грехопадения.Оно совершилось на уровне, превышающем индивидуальное сознание, ноохватывающем весь вид в целом. Поэтому каждый рождающийся в мир человекпричастен греху, будучи "клеткой" общечеловеческого духовного организма. Тем не менее как в космогенезе силы Хаоса не в состоянии были прерватьпроцесс становления, так и человек не целиком покорился демонизму и злу.Извращение путей не привело к его окончательной гибели. В нем сохранилсяздоровый корень, жажда совершенства и познания, стремление к добру, тоска поБогу. В этой неполной утрате первоначальных даров и заключен залогдальнейшего поступательного движения Адамова рода. Да, поистине жизнь наша - "юдоль плача" и "лежит во зле", но даже и вэтом несовершенном и скорбном мире осуществляет свою созидательную цельбожественный Логос. Само страдание, сама дисгармония вызывают в человекепротест, побуждают искать пути их преодоления. В борьбе и преодолении куетсячеловеческий дух. Христианство не считает страдание добром. Христос утешал страждущих иисцелял болящих. Но на таинственных путях Промысла даже зло может обернутьсядобром. Недаром многие мыслители говорят, что только в "пограничныхситуациях", перед лицом смерти, отчаяния и страха выявляется подлиннаячеловеческая сущность. Величайшие победы духа рождены были в горнилестраданий. На этом пути Бог не оставляет человека одиноким, укрепляет его,озаряя его труд и борьбу светом Откровения. И наконец, творящий Логос Самвходит в мировой процесс, соединяясь с Адамом через Воплощение. Он страждети умирает вместе с ним, чтобы привести его к пасхальной победе. "Мужайтесь - Я победил мир", - говорит Христос. "Победа, победившаямир, - вера наша!" - восклицает Церковь устами апостола Иоанна,прозревавшего Царство Божие. Только Бог созерцает творение в его бесконечной красоте. Мы же, живущиена земле лишь краткий миг, не в состоянии охватить всю грандиозностьзамыслов Творца. Такова основная мысль Книги Иова. Однако, даже ограниченныерамками своего бытия, мы в какой-то степени предвосхищаем Грядущее каксознательные соучастники вселенской драмы, в которой человек, проходя черезборьбу, страдания и поиски, возвращается в дом Отчий... Первое искушение человека было для него пробным камнем: Адам внялголосу Змея и захотел идти его путем богопротивления. Но и после этоговеликого разрыва, когда врата Рая закрылись, связь Неба и Земли непрервалась. Бог продолжал присутствовать в жизни человека, который в сумракесвоих блужданий не уставал искать Его.