Примечания

Глава 13 311. ЛДЕ, с. 111 Перевод В. Потаповой. 312. ХДВ, с. 106. Пер. Н. Петровского. 313. См.: M. Матье. Искусство древнего Египта, с. 317. 314. См.: Д. Брэстед. История Египта, т. 2, с. 45. 315. Ю. Перепелкин. Переворот Амен-Хотепа IV, т. 2, с. 201 316. Ю. Перепелкин. Тайна золотого гроба. M., 1968, с. 58. 317. Д. Брэстед. История Египта, т. 2, с. 50. Глава четырнадцатая ТАЙНА ЛАБИРИНТА Остров Крит, ок. 1600-1400 гг. Лик Судьбы-Жены только дифференциация цельно-монотеистической идеи Жены-богини, единой верховной владычицы. Вяч. Иванов Одновременно с появлением на историческом горизонте арьев исемитических племен на севере Балканского полуострова началось переселениеахейцев - предков греческого народа. Их передвижение на юг длилось нескольковеков. Ему предшествовало установление на южной части полуострова властикритян. Культура Крита оказала впоследствии огромное влияние назарождавшуюся греческую культуру. И поэтому, прежде чем говорить о греках,мы должны остановиться на их предшественниках, критянах. Остров Крит представлял собой как бы мост между Европой и Азией. Егораскинувшиеся крылья замыкали с юга круг, обычно называемый Эгейским миром,или Эгеидой, и имевший Микены восточным своим центром, а Трою - западным. Покрытый лесистыми холмами, изрезанный хребтами гор, остров оченьдолгое время не привлекал внимания завоевателей. Обитатели его долин ипобережий много веков не знали тех грозных набегов и кровавых переворотов,которые постоянно потрясали соседние страны. Они мирно трудились на своихполях, пасли на склонах гор длиннорогих коров, обрабатывали виноградники имасличные сады, ловили рыбу в зеленых водах Эгейского моря. Уже около 2000года на Крите возникли первые государства. Они были изолированы друг отдруга горами, и лишь через несколько десятилетий произошло их объединение. В своих преданиях греки рассказывали, что Крит объединился в правлениежестокого царя Миноса. Он был сыном самого Зевса, который, приняв обликбыка, привез на остров финикийскую принцессу Европу. От их брака и родилсяцарь Крита. Он стал могучим повелителем морей, и многие народы, в том числеи греки, платили ему дань. Греческий мастер Дедал построил в столице Миносаудивительное сооружение, называвшееся Лабиринтом. В нем была такаязапутанная сеть коридоров и переходов, что, раз попав туда, человек уже немог выбраться и непременно погибал в центре этой каменной ловушки. Там егоожидало нечто более страшное, чем голодная смерть. Раздавался рев, ипоявлялось чудовищное существо Минотавр. Вместо человеческого лица у негобыла огромная бычья голова. Он кидался на несчастного и пожирал его. Миф говорит, что Минотавр был сыном Пасифаи, жены царя Миноса, и быка.Боги наказали Миноса за его скупость во время жертвоприношения и, помутивразум Пасифаи, заставили ее полюбить того быка, которого Минос не захотелпринести в жертву. Так родился устрашающий монстр - Минотавр (т. е. "быкМиноса"), которому дали имя Астерион. Царь поселил кровожадного ублюдка вмрачном лабиринте и кормил его человеческим мясом. Для этого он требовал отпокоренных греков кровавой дани: каждые девять лет на Крит доставлялись семьюношей и семь девушек, которых отсылали в лабиринт. Обреченные блуждали пострашным коридорам до тех пор, пока их не находил ненасытный быкоголовыйлюдоед318. В более поздние времена уже сами греки относились с большим недовериемк этому рассказу. Они всячески пытались рационально истолковать его. Так,знаменитый Плутарх утверждал, что Минотавр - это не кто иной, как один изполководцев Миноса, необычайно жестоко обходившийся с пленными. ОтносительноЛабиринта строились также разнообразные предположения. Считали, что это былоподражание какому-то египетскому сооружению319. Историки долгое время полагали, что все рассказы о Миносе - сказка, несодержащая почти ничего достоверного. Однако в XX веке положение изменилось.В 1900 году английский ученый Артур Эванс, руководствуясь указаниями мифовГомера и других древнегреческих писателей, начал раскопки на месте древнейстолицы Крита - Кносса. И каково было его изумление, когда перед нимоткрылись развалины колоссального здания площадью в 16 000 кв. м. Это зданиес полным правом могло быть названо Лабиринтом, ибо оно представлялонастоящий хаос бесчисленных залов, комнат и коридоров. Мало того, раскопки показали, что здесь, в Кноссе, за много веков дорасцвета Эллады существовало мощное государство с высокой культурой, неуступавшей культурам Евфрата и Нила. Неповторимые в своем очаровании фрески,великолепные барельефы, изящные статуэтки и утварь, разнообразныепроизведения художественной керамики свидетельствовали о том, что Эвансоткрыл один из величайших исчезнувших центров мирового искусства. Особеннопоразил археологов прямо-таки современный уровень быта обитателей Кносса.Древняя критская столица оказалась достойной соперницей Мохенджо-Даро илиУра Халдейского320. Итак, Лабиринт и держава Миноса оказались реальностью. А Минотавр?Помимо бесчисленных изображений быков, на Крите были найдены изображения,точно иллюстрирующие старинное греческое предание. Оказалось, что этофантастическое существо не измышлено позднейшими поколениями. Представлениео нем было хорошо известно критянам. Но на пороге решения многих загадок историки вынуждены былиостановиться. Оказалось, что ни иероглифы, ни линейная письменность Крита неподдаются расшифровке. Правда, письмо более позднего времени (так называемоелинейное "В") удалось прочесть, потому что оно фиксировало греческийдиалект. Но оно относилось уже к тому времени, когда после 1400 года Критподпал под власть греков. Письменность же более древняя предназначалась недля греческого и, по-видимому, вообще не для индоевропейского языка 321. Таким образом, архитектура, живопись, прикладное искусство, памятникибыта, обнаруженные на Крите, при всей своей яркости и оригинальностиостались чем-то вроде немого кинофильма без титров. Загадочные же обитатели острова остаются, подобно шумерийцам -создателям месопотамской культуры, и поныне неведомым племенем322. Однако тепамятники, которыми мы располагаем, могут в какой-то степени восстановитьход истории и эволюцию культуры Крита. Не случайно Аристотель говорил, что этот "остров создан для того, чтобыповелевать Грецией"323. Царство Миноса было, по сообщениям греческихавторов, морской державой по преимуществу. Подчинив своему владычествудругих царьков острова, Минос направил свою экспансию на окружающие страны.Им был создан лучший в Эгеиде флот, и после упорной борьбы с многочисленнымипиратами он стал "владыкой морей". На Крите имелись богатые медные рудники.В эпоху Бронзового века они являлись неоценимым кладом для страны. Онидавали возможность пополнять арсеналы и широко торговать с окружающиминародами. Миносские купцы появились в Вавилоне и в Египте, в Греции и вМалой Азии. Очевидно, и в критских гаванях иноземные торговцы были частымигостями. Расцвет миносского государства совпадал с владычеством гиксов вЕгипте, и на Крите были найдены их печати. Цари династии Миноса не боялись завоевателей и не строили приморскихукреплений. Грозный флот в гаванях острова был сам по себе надежной стеной.Да и сам Лабиринт был не хуже любой крепости. Впервые это причудливоесооружение было построено около 2000 года. Лет через 200 его разрушилоземлетрясение, но оно было снова восстановлено. В течение долгого времени кнему пристраивали все новые и новые помещения, переделывали ходы, добавлялиплощадки и колоннады. Именно таким образом оно превратилось в грандиозныйкаменный муравейник, развалины которого навеяли грекам миф о Лабиринте324.Очевидно, само это слово в миносские времена означало "дом Лабриса", т. е.священной двойной секиры. Вероятно, в нем хранилось особо почитаемоеизображение этого старинного фетиша. Могущество Миносов после объединения острова, создания колоний, победынад пиратами и в результате успешной торговли достигло кульминационнойточки. Тронный зал дворца свидетельствует о том, что выходы царяобставлялись, очевидно, такими же торжественными церемониалами, как в Египтеили Ассирии. В центре зала у стены стоит величественный трон. Фрески настене изображают фантастических грифов, которые в благоговении поднялиголовы, готовые служить могущественному повелителю. В другом месте на фреске мы, наконец, видим и самого царя. Его фигуравыделяется на багряном фоне. Это атлетически сложенный молодой человек безбороды, с длинными, почти до пояса, волнистыми волосами. На голове у негооригинальная корона с павлиньими перьями, отдаленно напоминающая праздничныеголовные уборы казахских женщин. Одежда его проста. Так же, как и всемужчины острова, он носил лишь легкий расписной передник и браслеты. Но чтоон делает? Какой момент его царственной жизни хотел запечатлеть художник?Царь ступает среди высоких, похожих на сахарный тростник растений, надкоторыми летают бабочки. Одна рука его прижата к груди, другая отведенадалеко назад. Что это? Царь на полевых работах? Но где же тогда коса иликорзина с зерном? Их нет. Перед нами символическое действо325. Властелин Крита не сеет и не жнет. Он имитирует труд своими движениями.По общему мнению ученых, это - изображение магического ритуала. Подобноафриканским колдунам и фараонам Египта, этот царь-жрец, живущий средироскоши в Лабиринте, окруженный армией послушных рабов, на короткое времякак бы превращается в крестьянина. Он совершает колдовской обряд, которыйпринесет плодородие земле. Сюда, к стенам дворца, к особе священноговладыки, тянутся нити благополучия страны. От его заклятий зависит все. Он -воплощение божества на земле, сосредоточившее в себе таинственные силы,которые управляют природой. Он посылает дождь, он владыка молнии, емупослушны травы. На него с надеждой смотрят подданные. Человек всегда искал зримого воплощения высших сил. Эта жажда породилацарей-богов Египта и Аккада, она окружила волшебным ореолом и Миносов;отсюда идет прямая линия через спартанских царей к "великомупервосвященнику", как именовался римский император. Эти представления жили ив средневековой Европе. Достаточно вспомнить, что французский король имел"наследственный дар исцеления". Эта линия протягивается и до нашего времени,хотя и претерпевает существенные внешние изменения. Слепая вера народов вгений своих вождей, глубокое и всеобщее убеждение, что они все видят и ведутобщество к процветанию, - это печальное явление XX столетия уходит своимикорнями в те отдаленные времена, когда люди верили, что от воли царей-жрецовзависит плодородие земли и благополучие народа. В миносских памятниках угадывается еще одна форма магического культа -поклонение быку. Из всех домашних животных, с которыми человек сталкивался вповседневности, редко какое больше поражало воображение человека, чем бык.Унылый и нелепый верблюд, упрямый и невзрачный ослик, грязный козел сжелтыми глазами и робкая, задумчивая овца - все они были покорными рабамичеловека. Даже овца и корова, которые считались на Востоке священными,привлекали в первую очередь своей кротостью и безропотным служением. Бык жетак и остался навсегда полудиким. Среди стада, такого ручного и послушного,он кажется свободным жителем лесов, случайно оказавшимся в поле зрениячеловека. Он свиреп и неукротим, его горбатая могучая спина высится какхолм, увенчанный рогами. Никогда не знаешь, как он поведет себя. Древниеинстинкты вольных предков остались еще в его мятежной крови. Поэтому длямногих народов он стал символом могущества, борьбы, власти и оплодотворения.Мы находим изображения священных быков в Индии на печатях Мохенджо-Даро, вЕгипте его почитают под именем Аписа, в Вавилоне он - знак царскоговладычества, короны ассирийцев украшаются бычьими рогами, евреи поклоняютсязолотому тельцу и украшают рогами жертвенник; главный бог финикийцев,владыка плодородия Ваал-Молох, изображается с головой быка. Это финикийскоеизображение отличалось особой жуткой выразительностью. Очевидно, оно ипослужило прообразом миносского Минотавра. О том, насколько тревожит образ этого бредового существа даже душусовременного человека, достаточно свидетельствует знаменитая серия рисунковПикассо "Минотавр". Какой-то кошмарной достоверностью веет от этогочудовища. Если головы других животных, приставленные к человеческому телу,кажутся безобидными масками, то голова быка зловеще сливается с ним. Здесьмог бы помочь фрейдистский анализ, но нас сейчас интересует другое: какойхарактер носит культ Минотавра на Крите? На одной из монет мы видим пляшущего Минотавра, из-за рогов котороговидны человеческие волосы. Очевидно, перед нами ритуальный танец с маской,подобный ритуальным танцам Полинезии или Тибета. Археологи не нашли ниодного культового изображения Минотавра. Его фигуру обнаружили лишь напечатях или монетах. На некоторых из них его тело испещрено солнечными илизвездными знаками. Святилище в Кноссе было украшено несколькими условнымиизображениями рогов. Если сопоставить все это, то напрашивается следующее предположение.Известно, что финикийскому быкоголовому богу Молоху в особых случаяхприносили человеческие жертвы. Возможно, что финикийцы занесли свой кровавыйобычай на Крит. Критяне восприняли эту страшную религию, отождествивМинотавра с богом неба и плодородия, каковым был Молох Финикийский.Вероятно, во время чудовищных ритуальных убийств перед рогатым жертвенникомсовершалась пляска жреца в бычьей маске. Быть может, он сам наносил ударжертве. Вполне возможно, что обреченными обычно были военнопленные, вчастности греки. Таким образом, миф о быкоголовом людоеде имелдействительную и страшную историческую основу. С течением времени культ быка на Крите принял более безобидные черты.Он вылился в торжественные жертвоприношения и состязания, напоминающиеиспанские бои быков. На изображениях мы видим ловких акробатов, которыевскакивают на спину разъяренному животному или хватают его за рога. Длянекоторых из них эти игры кончались плачевно. Сохранились рельефы и фигурки,на которых изображены смельчаки, повисшие на острых бычьих рогах. Вообщепразднества и игры как составной момент культа были необычайно характерныдля миносской культуры. И эта замечательная особенность перешла впоследствиик Элладе. Особенно торжественными были празднества в честь величайшей богиниострова Ма - Великой Матери326. Культ ее восходил к отдаленнейшимдоисторическим временам, быть может, к тем первым поселенцам, которые пришлина остров в эпоху каменного века. В предыдущих главах мы говорили об истокахрелигии Матери и ее огромном значении для становления язычества и магизма. Спереходом людей к обработке земли этот древний культ приобрел новую силу изначение. Люди по-новому стали смотреть на кормилицу-землю; уже не удача ине охота стали решать их судьбу, а плодородие этой необъятной груди. Какженщина рождает дитя, так и земля, оплодотворенная небом, рождает растения.Как в теле женщины кроются таинственные силы, так почва скрываетмогущественные токи Великой Матери, родившей некогда и богов и людей. Весьмир приютился на ее груди и жаждет ее плодов, как младенец, тянущийся заматеринским молоком. Для древнего человека земля была не просто скоплениемвеществ, а подлинно живым существом, к которому он относился с любовью,страхом и благоговением. Кто знает, не были ли в этом они более правы, чеммы со своей химией и минералогией. Обоготворение земли, как мы уже видели, было естественно перенесено наженщину. Не женщина ли, это странное существо, рождающее и кормящее,владеющее неизъяснимыми природными тайнами, есть воплощение единойБожественной Женщины? Обладая ею, человек приобщается неизреченному,обладает Землей. Это ощущение нашло свое воплощение в индийских культахТантры и в каббалистической мистике. Через женщину земную человек находитпуть к Небесной Матери. Здесь ключ к истокам Природы. Читатель, вероятно, помнит знаменитую сцену из "Гайаваты", когдаобнаженная Миннегага обходит маисовые посевы, магически ограждая их отвредоносных влияний. Подобные женские ритуалы совершались у многих народов.Из всех древних цивилизаций Крит был в этом отношении наиболее яркимпримером. Он долгое время находился в полном духовном подчинении у женщин. Мужчины воевали, обрабатывали землю, плавали на торговых судах, женщиныже были властительницами религиозной жизни народа. И если царь-жрец исовершал определенные ритуалы, то рядом с ним, если не над ним, стоялавеликая жрица. На миносских фресках мы видим, что обряды повсюду совершаютсяисключительно женщинами. Сохранилось несколько фаянсовых и костяныхстатуэток, изображающих богинь в костюмах жрицы. На голове у нихзамысловатые высокие тиары, расширенные глаза светятся фосфорическимблеском, в руках извиваются змеи. Длинные бахромчатые платья с корсетомрасширяются колоколом, что придает статуэткам сходство с вятскими игрушками.Фрески молчаливо повествуют о том, каковы были обязанности жриц. Вот онисовершают погребальный ритуал перед изображениями двойной секиры, вот оникружатся в священной пляске, творя загадочные пассы и произнося заклинания;мужчины безликой молчаливой толпой смотрят через ограду на танецдевушек-жриц. Их пышные одежды, оставляющие обнаженной лишь грудь, резкоконтрастируют со скудными передниками мужчин. Женщины заполняют почти все религиозное искусство Крита. Шествиевеликой жрицы, которую несли на носилках юные служители, было, вероятно, неменее пышным и торжественным, чем шествие царя. Предполагают, что Миносыделили свою политическую власть с великой жрицей. Царь-колдун составлял,очевидно, исключение среди представителей своего пола. В остальном жеплодородие земли связывалось исключительно с обрядами женщин. Более того,продолжение жизни в лоне Великой Матери после смерти тела могли получитьлишь только женщины, поэтому на фресках мы видим души умерших мужчин,превращенных в женщин327. Если можно по последствиям судить об их причинах, то, очевидно,существовали женские тайные союзы, которые с ревнивой враждебностью охранялиот мужей свои оргиастические радения. Попытки мужчин утвердить властьвстречали, вероятно, жестокое сопротивление в этом царстве матриархата. "К эпохе господства матерей и к эпохе великой борьбы полов, - говоритнаш замечательный исследователь античности Вячеслав Иванов, - восходятмужеубийственные культы Артемиды, с ее общинами Амазонок и ее обрядамимучительства мальчиков, и Диониса, с его мэнадами, как и многообразные следымужеубийства в других культах женских божеств; вспомним хотя бы миф оегипетских Данаидах и о Лемносском грехе. О том, в каких грандиозных ичудовищных формах утверждалось владычество женщин и женское единобожие, мыможем судить по энергии той мужской реакции против женской деспотии иженского мужеистребления, которая еще живо памятна автору Орестеи"328. Но поворот к патриархату, который был связан с греческимипришельцами-ахейцами, так и не уничтожил религии Жены. Ее отзвуки мы видим,однако, не только в каннибальском неистовстве вакханок и шабашахсредневековых ведьм, но и возвышенном учении мистиков в Душе Мира, оженственной сущности духовно целокупной природы. Идея святости, физического целомудрия, девственности зародилась также влоне матриархальной культуры. На Востоке эту идею никогда не принимали.Египтянин, иудей, ассириец - все они были убеждены, что женщина призванабыть женой и рожать детей. Но в Элладе, уходившей духовными корнями вкритскую почву, мы уже видим девственную Артемиду и девственную Афину.Несмотря на все суеверия, связанные с девственностью, в ее идее брезжиламысль о возможности и для женщины чисто духовного служения миру и Богу. Одной из важнейших черт женской религии, как можно судить по еепроявлениям в Греции, была стихийность, иррациональность, оргиастичность.Женщин-мудрецов, женщин-учителей древность не знала. Зато она зналаженщину-шаманку, пифию-прорицательницу, женщину-жрицу, приходившую всвященное исступление. В матриархальных культах разум был оттеснен на самыйдальний план. Вперед выступало священное безумие; в неистовых экстазахвырывалась на свет Божий стихийная энергия дремлющих в человеке демоническихсил. Против этого хаоса "ночного сознания", против иррациональных стихий иополчился впоследствии Зевс-Олимпиец - "отец богов и людей". Каков был мужской культ на Крите? Очевидно, объектом поклонения былвозлюбленный Матери - бог растительности. Это несчастное существо, такоежалкое по сравнению с Богиней, было, однако, любимо ею. Его смерть вызывалаее скорбь, и от печали Великой Матери замирала вся природа. Но вот силоюлюбви он воскрешался, и на земле наступала весна. В Вавилоне этоговозлюбленного богини называли Таммуз, в Египте - Осирис, в Финикии - Адонисили Ваал, в Малой Азии - Аттис. Мы не знаем, как именовался он у миносцев.Возможно, это был греческий Кронос - бог времен года и земледелия. С ним,очевидно, также были связаны особые погребальные ритуалы. Впоследствии,когда Критом окончательно овладели греки, он превратился в Зевса Лабрандея,т. е. почитаемого с Лабрисом. Греки показывали на Крите его могилу, которая,очевидно, была местом оплакивания древнего миносского богарастительности329. Но, несмотря на существование бога оплодотворяющей силы (в образе быка)и бога воскресающей растительности, главенствующей богиней оставалась Ма -Великая Мать-Земля, Ге-Метер, как называли ее впоследствии греки. В честь еена острове устраивались пышные празднества с плясками, магическимиритуалами, акробатическими упражнениями. Ритуал быка, как мы говорили,превратился в своеобразный вид спорта. В Лабиринте настолько ценили захватывающие, полные азарта и опасностиигры с быками, что постоянно держали наготове нескольких животных. В Кноссебыли найдены специальные стойла для быков, предназначенных дляжертвоприношений и состязаний. В религии Великой Матери, очевидно, не было почти никаких аскетическихэлементов. Вся природа представлялась божественной, и человек привыквосхищаться ее красотой. Человеческое тело и скачущий бык, летучие рыбы иосьминоги - все это воплощалось в миносском искусстве с таким тонкимпониманием, с такой непревзойденной любовью, что сравнивать его можно,пожалуй, лишь с египетским искусством времен Эхнатона. Утонченный реализмэтого искусства был, по всей вероятности, связан с магическимипредставлениями. Еще в глубокой древности человек верил, что черезизображение он может овладеть первообразом. Отсюда вытекало стремление кнаиболее точному и детальному воспроизведению действительности. Ноодновременно ритуальное происхождение этого реализма не давало емупревратиться в простое копирование природы. Художник всегда стремилсятворчески выделить главное в изображаемом, то, что было нужно именно ему.Отсюда шел путь к очаровательной критской стилизации, которая продолжаетвосхищать людей XX века. В том, с какой чуткой продуманностью миносские мастера окрашивали стеныЛабиринта, можно видеть особый культ изящного, развившийся в критскомобществе. Особенно распространены были веселые, желто-красные тона.Изумительные по своей форме и раскраске фаянсовые и керамические изделиясвидетельствуют о том, что критяне хотели пронизать красотою весь свой быт.Их не интересовала монументальная скульптура их восточных соседей, ониувлекались изготовлением крошечных фигурок, гемм, печатей, ювелирныхукрашений. Быть может, немаловажную роль сыграло в этом влияние женщин. Втяготении Крита к изысканному, к небывалому в позднеминосский период ужестали сказываться черты декаданса. Мощный творческий порыв, который только исоздает культуры, стал иссякать, постепенно заменяясь погоней за вычурностьюи изощренностью форм. Обитатели дворца хотели превратить свою жизнь в сплошной праздник. Затолстыми стенами Лабиринта они чувствовали себя как бы в волшебнойатмосфере. На каждом шагу они видели прелестные фрески: перед из глазамипостоянно плыли палевые, оранжевые волны, извивались фантастические цветы,проносились быки и обитатели зеленых глубин моря: осьминоги, рыбы, дельфины.Они пили тонкие вина из чаш, украшенных изящным орнаментом, напоминающихшедевры венецианских мастеров; женщины одевались в пышные, громоздкиеплатья, похожие на туалеты дам XVIII в., они носили затейливые прически,которые требовали большого искусства от парикмахеров. Критские аристократылюбили удобства. Побывав на Крите, Илья Эренбург справедливо заметил, что"дворец Кносса был куда комфортабельней дворцов Версаля и Гатчины". Там быливеликолепные водопроводы, купальни, вентиляция. Дворец был обеспечен всем. Огромные кладовые ломились от зерна, масла,дорогих вин. Это был целый мир, веселый и праздничный внутри - в галереях идвориках, а снаружи грубый и негостеприимный. Жители его, видимо, малоинтересовались тем, что происходило за пределами Лабиринта. А между тем тампроисходили важные события. Хетты захватили почти всю Малую Азию,колонизаторский натиск финикийцев продолжался с неотвратимой настойчивостью;Палестина восстала против власти фараона, но самое главное, греческий народ- ахейцы, продвинувшись на юг, образовали воинственное государство с центромв Микенской крепости. Морскому владычеству Миносов оставались считанные дни.Это происходило около 1400 г. Греческий миф повествует о том, как юноша Тезей решил избавитьсоотечественников от страшной дани Минотавру. Он отправился на Крит спартией обреченных молодых людей. Там он заручился помощью дочери МиносаАриадны, которая полюбила его. Она дала ему клубок, который помог бы емувыбраться из Лабиринта. Тезей бесстрашно пошел через запутанные коридоры,пока не увидел чудовище. В жестокой рукопашной схватке человек-бык был убит,и его жертвы спасены. Так говорит легенда. Раскопки показали, что около 1400 г. ахейцы вторглись на Крит. Втронном зале остались следы разыгравшейся трагедии: были найдены вбеспорядке разбросанные культовые сосуды. Быть может, в роковой часцарь-жрец хотел принести последнюю жертву. Быть может, находясь на граниотчаяния, он и его придворные, проводившие веселые дни в Лабиринте,вспомнили о религии, которая в их безбедном существовании, наверно, ужепревратилась в красивую, но пустую традицию. Подобно двору Людовика XVI, на который он был так похож, Лабиринт былзастигнут врасплох наступившей катастрофой.

X x x

Но если погибли Минотавр и Лабиринт, это не означало гибели миносскойкультуры. Новые хозяева острова - ахейцы - оказались талантливыми учениками.На развалинах миносской цивилизации расцвела культура древней Эллады. Какиеже дары завещал Крит своей преемнице? Прежде всего, греки рано прониклисьжизнелюбием миносцев, их культом красоты, их тяготением к праздничнымшествиям и спортивным состязаниям. Они восприняли великий азиатский культБогини-Матери, и в эллинской религии навсегда остался неистребимый духженственности, дух стихийного, иррационального, дух страсти и опьянения.Приблизиться к вершинам Единобожия было суждено не греческой религии, агреческой философии...