Парадоксальна грань долженствования в праве

Здесь прежде всего нужно припомнить, что са­мые глубины и своего рода сквозной стержень правовой материи образует "троица" – позитивные обязывания, запреты и дозволения.

И строго говоря, характерная черта мира права – долженствование (и в особенности, "заряженность", "заданность" права на воплощение должного в факти­ческую реальность) напрямую относится к двум состав­ляющим этой "троицы" – к позитивным обязанностям и запретам. В качестве прямых их аналогов (и юриди­чески конкретизированных проявлений) выступают пред­писания в точном значении этого слова, т. е. юридичес­кие обязанности – предписывающие к активному по­ведению (позитивные предписания) или запрещающие поведение известного рода (юридические запреты).

Но ведь есть еще третья составляющая "троицы" – дозволения\ И спрашивается: как с учетом этого пони­мать главную особенность мира права – долженствова­ние?

Тогда-то, при таком повороте в самой постановке проблемы, и оказывается, что своеобразная юридичес­кая логика во многом связана не только с "заряженно­стью" права на реальность, но и с тем, что относится к юридическим дозволениям. И значит с тем, что наряду с ранее отмеченными особенностями есть еще один ас­пект долженствования в праве (на что, к сожалению, даже последовательные сторонники нормативизма не обращают внимания, хотя здесь – одна из принципи­ально важных черт права, намечающих путь к понима­нию самых его "глубин", его смысла).

Это – то обстоятельство, что долженствование в праве охватывает не только, а при развитых юриди­ческих формах, пожалуй, даже "не столько" свои пря­мые юридические аналоги – предписания (то, что в самом точном значении является "должным" – юриди­ческие запреты и позитивные обязанности). Долженство­вание в праве – прошу внимания! – охватывает так­же, на первый взгляд, нечто ему противоположное, даже несовместимое – дозволения.

Отсюда – своеобразие юридической материи, ко­торая выражается не только в предписаниях к актив­ному поведению и в запретах, но и в юридических воз­можностях. Более того, с точки зрения специфики – прежде всего в юридических возможностях. То есть в субъективных юридических правах, представляющих удивительный сплав "должного" и "возможного", точ­нее – такого "должного", которое обращено к госу­дарству, к действующему правопорядку, а для субъек­тов выступает в качестве субъективных прав.

И тут мы выходим на одну из главных проблем пра­вовой теории – проблему тайны права.

Глава седьмая Тайна права