Христос эволюции»

Тейяр де Шарден предлагает неслыханное богословское учение, в котором провозглашается «обновленная Христология, где Искупление спасающим действием Слова отойдет на второй план» [165, с. 190]: «Уже не искупление сначала, а в довершение восстановление, – но сначала создание (или воссоздание), и ради него (неизбежно, но попутно) борьба со злом и плата за него» [165, с. 190].

К апостольской православной вере подобное извращение евангельского подвига Господа Иисуса Христа не имеет никакого отношения. Тейяр производит диавольскую подмену, когда заявляет: «Христос Искупитель... завершается в динамической полноте ХРИСТА ЭВОЛЮЦИИ» [165, с. 191] На самом деле, Христос Искупитель в тейярдизме не «завершается», а упраздняется и подменяется бесплодной и безблагодатной диавольской игрой ума. Мысль кощунственна и возмутительна.

А вот еще одна сентенция «нового богословия»: «Логически завершенные научные перспективы гуманизации предопределяют существование на вершине антропогенеза последнего центра и очага личности и сознания, необходимого для направления и синтезирования исторического становления Духа. А не является ли эта «точка Омега» (как я ее назвал) идеальным местом, откуда и надлежит сиять Христу?» [165, с. 187–188]. Про точку Омега поясняет прот. А. Мень: «Омега представляет, с одной стороны, то, что православные называют “соборностью”, – единение без смешения, слияние без поглощения. С другой стороны, Омега – это нечто и в то же время некто, действовавший с самого начала эволюции» [99, с. ХХI]. Здесь важно заметить, что эволюционизм не предусматривает учения о Конце Света, глухим молчанием обходит вероучительное положение христианства о воскресении мертвых. К «вершине антропогенеза» тейярдизм подводит человечество спокойно и без потрясений, точка Омега, «откуда надлежит сиять Христу» ждет нас... «Точка Омега науки и Христос откровения совпадают материально в своей природе “универсальных центров”» [165, с. 188].

Тейяр несомненно осознает, что его «Христос эволюции» ничего общего не имеет с Христом евангельским, иначе он не написал бы следующих строк: «С одной стороны, специфическая функция Омеги – стягивать к Себе сознательные частицы Вселенной для их сверх-синтеза. С другой стороны, Христова функция (традиционно) состоит главным образом в возвышении, искуплении, спасении человека от бездны. Здесь – спасение посредством полученного прощения. Там – завершение путем состоявшегося творения. Здесь – выкуп. Там – становление. Наложимы ли друг на друга эти два воззрения для мысли и действия? Иными словами, можно ли без искажения христианской позиции перейти от понятия “гуманизация путем искупления” к понятию “гуманизация путем эволюции”?» [165, с. 188, выделено автором].

Тейяр этот вопрос решает положительно. Собственно, в этом его ответе и заключается суть и смысл его богословия. В этом ответе – полная измена Христу. В этом ответе – полный отказ от святоотеческого богословского наследия. Подумать только – предлагается «без искажения христианской позиции» отречься от признания Христова искупления ради эволюции! Без искажения православной традиции, без очередного христоубийства и оклеветания Господа «христианский эволюционизм» состояться не может.

Тейяр выбрал антихристову теорию эволюции с ее отказом от искупительной жертвы Христа: «Соединив в себе энергии неба и Земли («неба» – с малой буквы, а «Земли» – с большой! – свящ. К. Б.), Искупитель, в согласии с нашей верой (с Вашей – да, но – не с нашей православной – свящ. К. Б.) сверхприродно помещается в тот самый очаг, куда в согласии с нашей наукой (с Вашей, но не с нашей – свящ. К. Б.) естественным образом сходятся лучи эволюции» [165, с. 192].

Следующая мысль Тейяра кощунственна и безумна. «Если бы некий Всемирный Христос не проявил Себя положительно и конкретно в ходе эволюции, как ее понимает в настоящее время современная мысль, то эта эволюция осталась бы туманной и неопределенной, и у нас не было бы стимула безоговорочно предаться ее устремлениям и требованиям. Можно сказать, что эволюция спасает Христа (делая Его возможным), и в то же время Христос спасает эволюцию(делая ее конкретной и желанной)» [165, с. 201].

До какой же хулы удалось договориться Тейяру де Шардену! Он решил посредством своей недоказанной научной теории эволюции спасти Христа Спасителя!.. Никто, кажется, еще не объявлял себя спасителем Спасителя.

Вовсе непозволительно также говорить, будто «Христос спасает эволюцию». Никакую не эволюцию пришел спасти Сын Человеческий, но верующих в Него как в Сына Божия.

Вера Тейяра с точки зрения православного христианина помрачительна, представляет собой извращение святоотеческого наследия: «Я не думаю, что ошибусь, – пророчествует он – если скажу, что медленно, но верно происходит духовная трансформация, в ходе которой страждущий Христос... все более и более будет становиться для верующих “ Тем, Кто несет и поддерживает бремя эволюционирующего мiра ”» [165, с. 208]. «В наших глазах, в наших сердцах, я уверен, Христос-искупитель завершается и уясняется в образе Христа эволюции» [165, с. 208].

Избави нас, Господи, от такой «духовной трансформации»! Сохрани нам, Господи, неискаженный образ Христа Твоего!

В заключении отметим, что в предисловии к книге, из которой были выписаны все последние приведенные нами цитаты Тейяра, прот. А. Мень не сделал ни малейшего критического замечания по поводу странной и, мягко говоря, не традиционной «христологии» тейярдизма. Напротив, он отметил: «В этих словах выражено упование, на котором зиждется вера Библии, ибо для нее смысл истории заключен в движении к Царству, где Бог будет всем и во всем» [99, с. ХХIII].

Отвечая на вопрос, «что же дает учение Тейяра де Шардена современному христианскому сознанию», прот. Александр выделил три момента.

«1....Он указывает на любовь к Богу как на ведущую силу эволюции ноосферы.

2. Тейяр со своим научным синтезом помогает возникающему диалогу между христианами и нехристианами. Для многих марксистов христианство понятно и даже приемлемо в форме тейярдизма.

3. Синтез Тейяра вносит свою лепту в построение целостного христианского мiросозерцания» [99, с. ХХIV].

Согласиться с оценкой прот. А. Меня мы можем лишь в том, что тейярдизм вполне понятен нехристианам (в том числе марксистам) – потому что приземленный и примитивный тейярдизм, в отличие от апостольского православного учения, не представляет собой иудеем убо соблазн, еллином же безумие (1 Кор. 1, 23).

Все остальное в словах прот. А. Меня видится несправедливым. По нашему мнению понятия «Бог» и «ноосфера» в одном предложении употреблять не следует. Экуменический «диалог» на базе эволюционизма между «христианами» и нехристианами для первых является грехом, а для вторых – бедой. Никакого же «христианского мiросозерцания», тем более «целостного», в учении Тейяра де Шардена мы признать не можем.

Что касается высказываний о Христе и эволюции самого прот. Александра Меня, то его мысли не могут не показаться также весьма странными: «Христос не ожил, а изменился, поэтому святой апостол Павел говорит, что мы все изменимся. Это трансформация, мутация, новая ступень Эволюции» [100, с. 163]. Итак, всем новым богословам предлагается крепко-накрепко усвоить, что Христос Воскресший, оказывается, представляет собой новую очередную ступень эволюции от амебы до человека разумного – и дальше до ноосферы! Для тех, кто не понял, о. Александр готов повторить: «Явление Мессии в мiре поворачивает тайные рычаги эволюции человечества и мiроздания, человек идет к новой, последней фазе своего развития» [100, с. 304].