Кто же и кем сотворен «по образу и подобию»?

Рассмотрение талмудического отношения к вопросу о происхождении человека начнем с толкования Дм. Щедровицким библейского стиха: И рече Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1, 26). Он объясняет, почему выражение по образу Нашему стоит во множественном числе.

«Некоторые экзегеты говорят, что это относится к ангелам, которые тоже созданы по образу Божьему и которых Он оповещает о Своем намерении создать человека. Другие утверждают, что здесь – грамматическая форма “множественного числа применительно к величию” – “Мы” вместо “Я”, как, например, Бог постоянно именуется в Коране. Наконец, есть мнение, согласно которому эти слова обращены Богом к самому человеку» [168, с. 45].

О других существующих толкованиях Щедровицкий в своей книге умалчивает. Шрёдер же приводит следующее свидетельство:

«Нахманид, комментируя стих I:26 книги Бытие, говорит, что “мы” в фразе “И сказал Бог: сотворим человека...” подразумевает совместное участие Бога и уже существующей земли» [167, с. 127].

С этим утверждением христианин не может согласиться никак. По единогласному пониманию всеми Святыми Отцами, данный библейский стих свидетельствует о совете между Лицами Святой Троицы, а не о беседе между Творцом и тварью.

Преподобный Ефрем Сирин: «Кому же говорит Бог и здесь и в других случаях во время творения? Очевидно, что говорит Сыну Своему. О Сыне сказал Евангелист: вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть (Ин. 1, 3). На Него указывает и Павел, говоря: Тем создана быша всяческая, яже на небеси, и яже на земли, видимая и невидимая (Кол. 1, 16)» [41, с. 226].

Мнение святителя Иоанна Златоуста по этому вопросу столь же определенное. Он даже полемизирует с иудеями, которые учили о беседе Бога с землей или ангелами: «Но иудеи, не понимая значения слов, говорят без разбора, что придется. Поэтому, отвергнув их пустословие, надобно показать чадам Церкви истинный смысл этого изречения. Итак, кто это такой, кому говорит Бог: сотворим человека? Кто же другой, если не велика совета Ангел, чудный советник, крепкий, князь мира, отец будущего века (Ис. 9, 6), Единородный Сын Божий, равный Отцу по существу, имже вся быша? [52, с. 61].

Созвучно писал и святитель Василий Великий: «Когда уже стало ожидаемо сотворение человека, обнажается вера и очевиднее открывается догмат истины. Сотворим человека. Слышишь, христоборец, речь обращена к Участвующему в мiроздании, к Тому, Имже и веки сотвори, Иже носит всяческая глаголом силы Своея (Евр. 1, 2–3)!» [19, с. 149].

Итак, приходится выбирать. Невозможно оставаться на позициях святоотеческого Православия и одновременно с тем принимать талмудическое прочтение Библии. Если мы согласимся с мнением иудеев, выраженным Шрёдером, то должны будем признать, что «В некий критический момент, около 5700 лет назад, произошло скачкообразное изменение. Именно это изменение послужило основанием для библейского утверждения о сотрудничестве Бога и земли при создании человека» [167, с. 127]. Такое прочтение Библии содержит в себе основание для признания «библейского эволюционизма».

Но мы не обязаны соглашаться с иудейской трактовкой Слова Божьего. Оставаясь на позициях православного мiровоззрения, мы вместе со Cвятыми Отцами отрицаем наличие «библейского утверждения о сотрудничестве Бога и земли при создании человека». Такого «библейского утверждения» в Библии мы не находим.

Дело, конечно, не в хронологических разночтениях – иудейская традиция считает от сотворения мiра 5700 лет, православная – 7500 лет. Дело в принципиальном отношении к содержанию Божественного Откровения. Если, по талмудическому разумению, не Сын Божий, а земля является «сотворцом» человека, то у нее не может найтись иных средств произвести что-либо новое, кроме как посредством эволюционирования. Если же мы, согласно православному Символу Веры, принимаем, что сотворцом Отцу Небесному был Сын Божий, «Имже вся быша», – то земля лишается творческого начала и становится послушной стихией в руках Вседержителя.

Приведем еще одно важное свидетельство Шрёдера.

«В “Наставнике колеблющихся” Маймонид приводит замечательный комментарий. Во времена Адама, пишет он, одновременно существовали животные, которые были похожи на человека внешне и даже по разуму, но были лишены “некоего образа”, который придает человеку, в отличие от других животных, специфическую уникальность, поскольку человек был создан по “образу” Бога» [167, с. 127]. Дается ссылка на Маймонида, ч. I, гл. 7. Подчеркнуто автором.

Из этого религиозного талмудического учения Шрёдер делает свой вполне логический научный вывод:

«Однако человек и его предтечи, будучи близкими родственниками физически, не связаны между собой духовной эволюцией. Homo sapiens населял Землю в течение трехсот тысяч лет, в нашей системе отсчета пространства-времени, до появления человечества. Неандертальцы, по всей видимости, начали хоронить своих мертвых сто тысяч лет назад, и их ископаемые останки, также как и останки более поздних кроманьонцев, все больше и больше приближались по форме к останкам современного человека по мере того, как время приближалось к нашей эпохе. Но ни неандертальцы, ни кроманьонцы не превратились эволюционным путем в современного человека» [167, с. 127].

За этой наукообразной речью скрывается ужасающий духовный смысл. Неандертальцам и кроманьонцам, создававшим музыкальные инструменты и владевшим изобразительным искусством, проводившим погребальные обряды и имевшим другие несомненно духовные проявления своей жизнедеятельности – отказывают в праве называться человеком, потомками Адама. Они, как нам говорят, «только приближались по форме» к потомкам Адама, они «не превратились эволюционным путем» в того, кому предоставляется честь именоваться человеком. Шрёдер пишет об иудейском «традиционном толковании Библии» следующее: «Существование в до-адамову эпоху животных, по форме и интеллекту подобных человеку, обсуждалось 1000 лет назад библейскими мудрецами точно так же, как это делают в течение последних 100 лет археологи» [167, с. 146].

Не из такого ли эволюционистского прочтения Библии произрастает известная духовная черта талмудического иудаизма, приписывающая своему народу особую избранность, а всех прочих не почитающая вообще за людей? Мы, дескать, потомки и наследники Адама, Ноя, Сима, Авраама, Израиля, все же остальные – или вообще не люди (то есть даже не потомки Адама!), или отпавшие и проклятые ветви, не оправдавшие своего призвания.

Сам текст Талмуда подтверждает такое высокомерное отношение еврейских мудрецов к гоям (не евреям). Рабби Абраванель: «Еврейский народ достоин вечной жизни, а другие народы подобны ослам». Рабби Менахем: «Вы все евреи, вы люди, а прочие народы не люди, так как их души происходят от злых духов, тогда как души евреев происходят от Святого Духа Божьего». Рабби Ялкут: «Одни евреи достойны названия людей, а гои, происходящие от злых духов, имеют лишь право называться свиньями». О рабби Бен-Сире Талмуд сообщает, что когда Навуходоносор, в знак особого расположения, предложил ему взять в жены одну из своих дочерей, тот, гордо выпрямившись, ответил: «Знай, царь, я сын человеческий а не животное» [цит. по 15, с. 82].

Как ни странно это слышать читателю-христианину, но все эти и подобные им человеконенавистнические расистские заключения основываются на Библии – только, разумеется, не на новозаветном апостольском ее понимании, а на эволюционистской талмудической трактовке Слова Божия. Без эволюционистского прочтения Священного Писания, подобные антихристианские выводы сделать невозможно. Святое Евангелие притчей о Милосердном самарянине дает совершенно противоположный ответ на вопрос: Кто есть ближний мой (Лк. 10, 29)?