Тема 10. Анализ регионального политического процесса

Главной целью регионального политического анализа (как разновидности политического анализа) является выявление и максимально точное исследование расстановки политических сил в регионе. В качестве синонима расстановки политических сил можно использовать понятие "политическая ситуация".

Поскольку региональная политическая ситуация отличается изменчивостью, также необходимо говорить об исследовании регионального политического процесса, анализируя динамику региональной политической ситуации, особенности политических изменений.

Региональный политический анализ может иметь компаративный характер: в таком случае он ориентирован на сравнение политических ситуаций по определенной выборке регионов или во всех регионах данного государства по специально выбранным параметрам. Либо объектом регионального политического анализа является политическая ситуация в отдельно взятом регионе.

В региональном политическом анализе могут использоваться принципы системного и структурно-функционального подхода. Регион в таком случае представляется как политическая система.

1. Изучение региональной политической ситуации

К изучению региональной политической ситуации можно подходить с разных сторон в зависимости от того, на каких аспектах этой ситуации делает акцент исследователь, исходя из своих задач. Каждый из подходов предполагает выявление наиболее значимых аспектов и отношений между ними.

1) Институциональный и формально-правовой подходы.

Здесь в центре внимания исследователя находятся политические институты, функционирующие в регионе, в том числе органы власти, составляющие формально-правовой каркас политической ситуации. Рассматриваются органы исполнительной, законодательной, судебной власти и местного самоуправления, политические партии, которые действуют на территории региона, и др.

2) Элитистский подход.

При использовании элитистского подхода главное внимание уделяется личностям лидеров и элитным группам, формирующим "реальное" поле взаимодействия на территории региона. Исследователь интересуется процессами элитообразо-вания и элитной трансформации, механизмами и каналами рекрутирования элит. Распространены исследования такого феномена, как региональное политическое лидерство.

3) Политико-идеологический подход.

В этом случае предметом анализа являются идеологические аспекты региональной политической ситуации. Исследуется, какие идеологемы и какие программные цели определяют ее развитие.

4) Политика-психологический подход.

Исследователь уделяет внимание действующим в регионе политическим лидерам. Причем деятельность региональных лидеров изучается с позиций политической психологии. Аналогично с позиций политической психологии исследуется групповое политическое поведение.

5) Конфликтологический подход.

При использовании конфликтологического подхода главный акцент делается на конфликтах, которые определяют политическую ситуацию и политический процесс.

6) Ресурсно-акторный подход.

Главной целью исследователя в этом случае является определение политических акторов (часто также используется конвенциональное понятие "игроки", или "политические игроки"). В качестве акторов могут выступать как отдельные фигуры, так и группы влияния (мир политики устроен так, что чаще всего группы влияния складываются вокруг фигур, имеют своих выраженных лидеров). Важно определить не столько формальные, определенные законодательством, сколько реальные механизмы реализации властных отношений, которые могут иметь неформальный и просто теневой характер. Такой анализ позволяет лучше и точнее выявлять акторов и группы влияния.

Совершенно необходимой является оценка ресурсов (или, как еще говорят, ресурсной базы) акторов и групп влияния. Конечной целью регионального политического анализа, использующего ресурсно-акторный подход, является выявление реально действующих акторов и групп влияния и описание ресурсной базы для каждого из них.

Региональный политический анализ имеет комплексный характер, т.е. должен использовать элементы всех указанных выше подходов. Наиболее продуктивными являются элитистский и ресурсно-акторный подходы, которые позволяют установить реальную расстановку политических сил в регионе, политическое позиционирование акторов и дать прогноз развития политической ситуации.

В то же время в региональном политическом анализе есть своя внутренняя логика использования различных подходов:

• Отправной точкой является институциональный (формально-правовой) анализ, позволяющий установить и уточнить политико-правовые особенности функционирования органов власти в регионе.

• Однако институциональный (формально-правовой) анализ является недостаточным, для выявления реальной ситуации мы обязательно должны перейти к элитистскому и ресурсно-акторному подходам.

• Одновременно для уточнения отдельных аспектов ситуации могут быть использованы политико-идеологический, политико-психологический и конфликтологический подходы.

Наряду с анализом собственно политической ситуации необходимо изучение среды, в которой формируется эта ситуация.

1) Политико-культурный и поведенческий подходы.

Целью является анализ политических характеристик населения, широких масс (в отличие от властных элит, оперирующих во властных структурах). С помощью этих подходов исследуются политическое и, в частности, электоральное поведение и его мотивации.

Следует понимать, что народ и элиты находятся в постоянном взаимодействии, и потому исследование политической ситуации невозможно без изучения политико-культурной среды, в которой она формируется. Широкие массы являются основой для рекрутирования элит, определяя и их политическую культуру. При этом элиты заинтересованы в политической и электоральной поддержке и потому стремятся соответствовать ожиданиям населения. Наконец, само население использует различные формы политического участия, как конвенциональные, так и неконвенциональные, чтобы повлиять на политическую ситуацию, изменить состав элиты или процесс принятия решений. По всем этим причинам исследователю необходимо понимать политико-культурные особенности местной среды.

2) Политико-экономический подход.

Этот подход исследует экономические факторы в их влиянии на политическую ситуацию. Известно, что контроль за экономическими ресурсами является важнейшей целью политической борьбы (контроль подразумевает использование полномочий властных органов в сфере экономики в тех или иных интересах отраслевого или корпоративного характера). В этой связи необходимо иметь возможно полное представление об экономике региона и о том, как данные экономические особенности влияют или могут влиять на политическое развитие.

Проводя региональный политический анализ, всегда нужно иметь ясное представление о том, что необходимо понять исследователю, какие вопросы он перед собой должен поставить. Такими вопросами обычно являются:

• структура элиты — центры принятия политических решений и связи между ними;

• механизмы политического влияния и принятия решений;

• значимые ресурсы различного происхождения, которые определяют цели и мотивации политической борьбы.

2. Политические институты и группы влияния в региональной политической ситуации

Исследование органов власти необходимо в начале анализа региональной политической ситуации, оно является его отправной точкой. Определенная конфигурация властных структур существует в регионе всегда. Переход от формально-правового подхода к элитистскому и ресурсно-акторному при проведении анализа конкретной региональной ситуации возможен с помощью позиционного анализа политической элиты.

Позиционный анализ в рамках элитистского подхода предполагает изучение влияния политических деятелей через их положение во властной иерархии. Для регионального политического анализа важно не столько исследование формально-правовых норм, тем более, что межрегиональные различия здесь невелики и во многих случаях просто несущественны. Принципиально важно "наполнение" властных структур, т.е. властная элита. Очевидно, что формальная конфигурация органов власти не отражает реальную расстановку сил, поскольку различные властные структуры могут контролироваться из одного центра, быть под фактическим управлением одной группы влияния. И, наоборот, даже в региональной администрации, которую принято представлять в виде "команды", могут быть серьезные внутренние расколы.

Исследование российских регионов с помощью формально-правового подхода и позиционного анализа элит позволяет определить наиболее типичные ядра кристаллизации региональных групп влияния. Подчеркнем, что речь идет о потенциальных, гипотетических группах, которые выявляются через позиционирование во властных структурах и лучше всего идентифицируются через должность (статус) их лидеров:

• губернатор, высшее должностное лицо субъекта федерации;

• влиятельный чиновник в региональной администрации^[1];

• спикер законодательного собрания;

• группа депутатов (фракция) законодательного собрания;

• мэр регионального административного центра;

• мэр крупного города, конкурирующего с административным центром;

• глава местной администрации, отстаивающий "муниципальную автономию" (но не претендующий на власть в региональном масштабе);

• депутат Госдумы;

• член Совета Федерации;

• влиятельный федеральный политик с интересами в данном регионе (например, выходец из этого региона), формирующий в регионе свою клиентелу;

• федеральный чиновник, действующий на территории региона (полпред, главный федеральный инспектор);

• силовик (прокуратура, управление внутренних дел, управление ФСБ);

• региональное отделение общероссийской партии или общественно-политическое (в том числе национальное, конфессиональное, узко-территориальное^[2]) движение регионального уровня;

• федеральная ФПГ;

• региональная бизнес-группа.

В действительности происходит процесс актуализации групп влияния. Он всегда затрагивает только часть возможных групп из указанного выше списка. Другие потенциальные группы могут в данном регионе не сложиться в принципе или же стать элементами более крупных групп.

В этой связи важно понять, от чего зависит появление или отсутствие группы влияния. Зная набор гипотетически возможных ситуаций, необходимо изучать реально существующие центры консолидации групп влияния, мотивы и стимулы такой консолидации, интересы, выражаемые группами влияния.

Во-первых, расслоение в элите обычно начинается при наличии недоступных возможностей для реализации интересов (экспансия) или стремлении гарантировать эти интересы после проведения их артикуляции и агрегирования (защита).

Во-вторых, рассмотрим конкретные факторы консолидации и дифференциации региональной элиты, которые влекут за собой появление реально существующих групп влияния, т.е. стимулируют актуализацию.

Эндогенные факторы по смыслу данного понятия действуют изнутри, т.е. непосредственно связаны с властными структурами и действующими в их рамках акторами.

Властная структура обычно представляет собой иерархически организованную группу, у которой есть свой руководитель (губернатор, спикер, лидер партийной организации и т.п.). Соответственно она воспринимается не только как формально-правовое образование, но и как сплоченное политическое объединение со своими корпоративными интересами, т.е. как иерархически устроенная политическая организация.

Превращение органа власти в реальный центр, вокруг которого складывается группа влияния, отчасти зависит от его фактического значения, объема полномочий и возможностей, эффективности их использования. В этой связи, например, институт губернатора во всех известных случаях становится центром кристаллизации группы влияния, а вот с другими властными структурами, действующими в регионе, этого может и не произойти.

Другим важным стимулом при формировании групп влияния является наличие лидера, как правило — имеющего определенную автономию в существующих в регионе отношениях и политические амбиции. Как показывает политическая практика, консолидация групп влияния чаще всего происходит вокруг личности и зависит от ее интересов, психологии и т.п.

Личные конфликты и амбиции являются мощным политическим стимулом, влекущим за собой дифференциацию политической элиты и ее консолидацию вокруг лидеров. Появление лидера, умеющего заявить о себе, создать команду (группу влияния), связи и механизмы их поддержания, оказывает огромное воздействие на политическую ситуацию и ее изменение.

В российском регионе обычно наблюдается формирование клиентел — относительно замкнутых групп. Личностный (клиентельный) фактор создает неформальные основы иерархической организации. Это — "параллельный", "кроссинституциональный" и "субинституциональный" формат политических отношений^[3].

Экзогенные факторы — это факторы среды, в которой происходит формирование политической ситуации с неизбежным выделением групп влияния. Экзогенные факторы можно условно поделить на экономические, географические, этнические и социальные.

Экономический фактор. Целью группы влияния очень часто является экономический ресурс (экономическое решение), достижимый через власть, или экономический проект, нуждающийся в политической поддержке (лоббировании). Борьба за власть как средство реализации экономических интересов является мощным стимулом политической дифференциации и консолидации. При этом группы влияния могут складываться с целью как защиты контролируемых экономических ресурсов, так и получения новых, проведения экспансии.

Условно будем считать, что такие группы формирует деловая элита, а их влияние распространяется на сферу политики (именно так мы условно — в узком смысле — рассматриваем действие экономического фактора на процессы элитообразования в регионах). Эти группы имеют экономическую природу в том смысле, что их центром кристаллизации являются представители и группы деловой элиты. Однако для реализации своих целей при наличии осознанной необходимости эти группы начинают активно участвовать в политических процессах и приобретают характер политических групп влияния. Или они становятся частью уже существующих политических групп (например, губернаторской группы, если она готова выражать интересы данного бизнеса). Таким образом, в региональном политическом анализе можно говорить об "экономических" группах влияния.

Кроме того, экономический фактор тесно связан с возможностями политического (в том числе предвыборного) фандрайзинга^[4]. Как показывает опыт, наличие доступных финансовых ресурсов служит важным стимулом политических амбиций, поскольку открывает возможности для участия в выборах, проведения информационной политики и т.п. Как результат, многие представители бизнеса стремятся реализовать себя в политике, создавая группы влияния и переходя, таким образом, из "чистого бизнеса" в "политическое измерение". Стимулами в данном случае являются как желание развивать бизнес, получив для этого право непосредственного участия в принятии политических решений и "пропуск" в круги правящей политической элиты, так и стремление к личной самореализации, продолжению карьеры в новой сфере. В последнем случае переход из бизнеса в политику может быть мотивирован и неудачами в бизнесе.

Географический фактор. Каждый регион представляет собой дифференцированную географическую структуру. Территория, населенный пункт в составе региона может иметь свой политический интерес, вокруг которого происходит консолидация группы влияния. Целью группы является защита данного интереса на общерегиональном уровне, возможно — борьба за смену приоритетов в региональной политике, осуществляемой внутри субъекта федерации (т.е. субрегиональной политике). Мотивом "географических" групп влияния служит участие в процессах распределения и перераспределения ресурсов на внутрирегиональном уровне в пользу тех или иных территорий, городов и районов. Очень часто такая группа возникает в виде реакции на политику региональных властей, которая воспринимается как несправедливость по отношению к данной территории, лишает ее возможностей для развития и т.п.

Кроме того, географическая структура является одной из основ, на которой формируются личные отношения между политическими акторами. Принадлежность к одному землячеству остается в России важным фактором сплочения элит. Это ведет к появлению групп влияния, созданных по земляческому принципу. Как правило, в их состав входят люди, которые не просто родились и выросли в одном районе, но и работали вместе. Иными словами, фактор общей территориальной принадлежности (сам по себе определяющий политико-культурную близость, упрощающий коммуникацию, что в политике очень важно) обычно работает вместе с фактором старых личных отношений, возникших на данной территории.

Этнический фактор. Данный фактор действует примерно так же, как и географический. Речь идет об еще одном структурном измерении социума. Соответственно возможна консолидация "этнических" групп влияния на основе борьбы за интересы той или иной этнической группы в рамках региона.

Другим стимулом для консолидации является сам факт принадлежности к одной этнической группе, что облегчает коммуникационные процессы, создает более тесные, доверительные отношения.

Однако следует учитывать, что формирование единых "этнических" групп влияния затруднено внутриэтническими противоречиями, и в роли "этнических" групп выступают земляческие и родственно-клановые объединения субэтнического характера, не являющиеся выразителями общеэтнического интереса. Могут формироваться субэтнические группы влияния на основе субэтнической, часто — родственно-клановой близости.

Социальный фактор. Это — еще один фактор, связанный со структурой регионального социума, на этот раз — социальной стратификацией. Возможно появление групп влияния, отстаивающих интересы определенных социальных страт и выступающих с позиций социально-групповой, классовой солидарности.

Действие всех эндогенных и экзогенных факторов в каждом конкретном случае влияет на структуру политической элиты и конфигурацию реально существующих групп влияния. При анализе региональной политической ситуации необходимо тщательно изучить влияние всех факторов на структурирование политической элиты. Только в этом случае можно будет понять расстановку политических сил, объяснить существующие конфликты и альянсы и т.п.

Уровень сложности ситуации в регионах может быть очень разным. В наиболее простых ситуациях говорят о моноцентризме политической ситуации. В таком случае в регионе явно доминирует одна группа влияния, которая располагает наиболее сильным лидером, контролирует властные структуры и умело объединяет и учитывает (либо подавляет) наиболее значимые экономические, географические, этнические и социальные интересы, не допуская, чтобы на основе какого-либо из них возникла влиятельная враждебная группа. Противоположным случаем является полицентризм, для которого характерно множество групп влияния различного происхождения.

Надо также иметь в виду, что группы влияния могут иметь простой или сложносоставной характер. Поэтому понятие "полицентризм" употребляется в отношении отдельных групп, если они имеют коалиционный характер или содержат в своем составе автономные субгруппы. Но для избегания путаницы в таком случае лучше все-таки говорить о простых и сложносоставных группах, а понятиями "моноцентризм" и "полицентризм" характеризовать общую ситуацию с расстановкой сил в регионе^[5].

Проанализировав действие всех факторов дифференциации (консолидации), нам необходимо определить структуру групп влияния, реально существующих в данном регионе. Для этого проводятся следующие операции.

1) Определение значимых (влиятельных) политических акторов различного происхождения (их отделение от незначимых, малозначимых). Под акторами могут пониматься как отдельные фигуры, так и группы. Главное, чтобы актор являлся центром консолидации для части элиты и служил центром принятия политических решений (не обязательно единственным в регионе).

2) Идентификация лидеров или лидерских микрогрупп (объединения лидеров). Это позволяет точно персонифицировать политических акторов. Следует иметь в виду, что лидеры и лидерские микрогруппы (узкая коалиция лидеров) могут быть как публичными, так и теневыми.

3) Выявление связей между акторами и механизмов их реализации. Связи оцениваются с точки зрения их наличия, знака (позитивные, негативные, нейтральные) и иерархии (контроль, подчинение, взаимозависимость). Одной только фиксации самого факта связей недостаточно, поскольку так мы не можем оценить их устойчивость и значение. Поэтому при изучении связей следует определить интересы и цели акторов в рамках тех или иных связей, установить реальные причины их знака и иерархии. В противном случае мы не сможем спрогнозировать сценарии политических изменений.

При проведении первых двух исследовательских операций целесообразно опираться на методы, известные из теории элит.

• Метод экспертных оценок, известный также как репутационный анализ. В основе метода лежит учет экспертных оценок, определяющих рейтинг влияния тех или иных фигур.

• Метод участия в принятии важнейших стратегических решений, который тоже применяется в исследованиях элит. Этот метод хорош тем, что позволяет сопоставлять формальные полномочия, известные из позиционного анализа, с экспертными оценками, которые дает репутационный анализ. Соответственно выстраивается приближенная к реальности картина, позволяющая идентифицировать значимых лидеров и акторов.

Для проведения третьей операции необходимы дополнительные экспертные оценки, крайне желательны включенные наблюдения, и обязателен тщательный политический анализ. Наиболее сложной задачей здесь является отделение групп влияния друг от друга, нахождение границ между группами, которые не имеют явно антагонистического характера, решение вопроса о выделении самостоятельной группы или ее отнесения к разряду автономных субгрупп. Во многих конкретных ситуациях единого решения быть не может, и аналитики предлагают разные авторские модели, более или менее точно описывающие конфигурацию сил в регионе.

Для разграничения групп влияния следует внимательно изучить уровень самодостаточности, автономии тех или иных объединений. Отношения между группами могут, например, оцениваться с помощью категорий, которыми принято описывать отношения между государственными образованиями и регионами: независимость (тогда речь идет о совершенно разных группах), "конфедерация" (коалиция нескольких условно самостоятельных групп), "федерация" (единая, но сложносоставная группа, которая делится на субгруппы), ограниченная автономия в рамках единой группы (ситуация субгруппы).

Для оценки отношений между группами очень важен электоральный анализ, т.е. изучение региональных выборов, а также федеральных кампаний на территории данного региона. Выборы являются кульминацией и важнейшей вехой регионального политического процесса, когда отношения становятся более или менее понятными, поскольку все акторы должны определять позиции, делать ставки, заявлять свои интересы. В первом приближении, например, в случае действия модели выборного губернатора полезно оценить расстановку сил в регионе, проанализировав списки кандидатов на всех губернаторских выборах в его истории и обратив главное внимание на тех, кто смог получить более 10% голосов (что можно считать критерием значимого участия).

Следует понимать, что выдвижение собственного кандидата на губернаторских выборах с прицелом на победу является отличительным признаком зрелой и сильной группы влияния. Не будет большим преувеличением сказать, что конфигурация ведущих кандидатов на губернаторских выборах это и была, в первом приближении, расстановка политических сил в регионе. Анализируя ход избирательной кампании, также можно было выявить признаки коалиционности в отношениях между группами. Неучастие неформального политического объединения в губернаторских выборах может расцениваться как критерий его локального статуса или же статуса автономной субгруппы в рамках более обширного объединения. Далее, анализ выборов в региональное законодательное собрание и органы местного самоуправления может выявить признаки более сложной структуры. Он определит контуры субгрупп или же тех групп, которые по каким-то причинам не рискуют участвовать в губернаторских выборах самостоятельно, но в то же время реально существуют и открыто продвигают свои интересы в иных, пусть менее важных органах власти, нежели институт губернатора. В условиях модели "мягкого назначения" муниципальные выборы и выборы в региональные законодательные собрания становятся очень важным критерием, позволяющим анализировать расстановку сил.

Таким образом, исследователь выявляет реальных политических акторов и оконтуривает группы влияния. Разобравшись в связях между группами влияния и механизмах их реализации, следует провести типологию региональных групп влияния по их политическому позиционированию. Критериями являются доступ к власти и статус группы с точки зрения ее принадлежности к уровню власти.

1) Правящие группы регионального уровня. Лидером такой группы, как правило, является губернатор — высшее должностное лицо субъекта федерации. В случае сложносоставного характера правящей группы можно выделить доминирующую группу (или коалицию доминирующих групп) и отдельно — союзные автономные субгруппы.

2) Оппозиционные группы регионального уровня (также могут рассматриваться как контрэлиты). Среди них в случае сложносоставного характера группы, по аналогии с правящими группами, могут выделяться основные оппозиционные группы и союзные им автономные субгруппы.

3) Латентно-оппозиционные группы регионального уровня. Отнести ту или иную группу к числу оппозиционных не всегда просто. Часто встречаются группы, интересы которых явно противоречат интересам правящих групп, но какие-либо причины (например, слабая ресурсная база) не позволяют, например, открыто бороться за губернаторский или иной высокий региональный пост, как это делают собственно оппозиционные группы.

4) Амбивалентные и поливалентные группы регионального уровня. Эти группы отличаются неустойчивым позиционированием, по одним вопросам они могут быть солидарны с правящими группами, по другим — с оппозицией.

5) Нейтральные функциональные группы регионального уровня. В данном случае речь идет о группах, которые не вмешиваются в борьбу за власть на региональном уровне, придерживаются нейтралитета. Однако мы вправе выделять их в качестве реальных политических акторов по тем основаниям, что они контролируют определенный орган власти и обеспечивают его функционирование в рамках формальных полномочий.

6) Локализованные (локальные) группы. Эти группы отличаются своим статусом в иерархии уровней власти, занимая позиции правящих или оппозиционных групп в отдельных городах и районах. На общерегиональном уровне имеет смысл рассматривать только те из них, которые обладают достаточным реальным статусом и значимо влияют на региональный политический процесс^[6]. При этом правящие локальные группы могут одновременно играть на региональном уровне роль оппозиционных групп.

7) Латентные группы. Эти группы не актуализированы (т.е. не влияют на политическую ситуацию) и не объединены формальными рамками властных структур, с политической точки зрения они являются незрелыми. Их рассмотрение не считается столь уж обязательным в региональном политическом анализе. Однако в глубоком исследовании, предполагающем прогнозирование, необходимо выявить потенциальные группы, которые могут перенести свою деятельность в политическую сферу при возникновении новых обстоятельств. Прежде всего, это — бизнес-группы.

Необходимо учитывать, что политическое позиционирование региональных групп влияния не является заданным раз и навсегда. Оно меняется по мере развития регионального политического процесса, в особенности — по итогам региональных выборов и губернаторских назначений. С этой точки зрения региональный политический процесс может рассматриваться как процесс консолидации и деконсолидации элит. В этом процессе группы могут появляться, исчезать и менять свое позиционирование.

Исследуя политическое позиционирование групп влияния, нельзя не учитывать их отношения с массами. Эти отношения следует оценивать с точки зрения электорального влияния и электоральной поддержки. Электоральный анализ важен для установления этих параметров для различных групп влияния. Уровень электорального влияния и поддержки зависит от примерно тех же факторов, что и формирование самих групп. Например, наличие яркого публичного лидера, обладающего качествами харизматика или успешно раскручивающегося с помощью избирательных технологий, безусловно, усиливает группу и позволяет претендовать на власть в регионе. Группы влияния могут опереться на зависимые электоральные субъекты (чиновники, работники предприятий) и использовать доступные административные и финансовые ресурсы на выборах. Особая связь группы влияния с географическими, этническими или социальными сегментами позволяет претендовать на их консолидированную поддержку. Таким образом, группа влияния создает свой ядерный электорат. Хотя при отмене губернаторских выборов важность этого процесса была снижена при одновременном росте значимости теневых лоббистских процедур.

Определившись со структурой групп влияния (их идентификация, границы, связи и отношения) и установив их политическое позиционирование, необходимо оценить ресурсную базу. С ресурсами напрямую связаны коренные интересы групп, которые обычно рассматриваются в категориях контроля за ресурсами. Целью может быть сохранение (защита) имеющегося ресурса или экспансия для приращения ресурса. Крайним случаем экспансии является получение власти в регионе, т.е. обретение статуса доминирующей правящей группы.

1) Политические (властные) ресурсы. К их числу относятся: контроль за властными структурами в регионе — исполнительной, законодательной, судебной властью, федеральными структурами, органами местного самоуправления, партийными организациями и т.п. Эти ресурсы часто называют административными и (или) организационными: данные понятия описывают иерархически организованный контроль за политическими институтами и процессами^[7]. Административный ресурс — специфическое понятие, часто используемое в России. Он возникает в процессе использования чиновниками административных полномочий или статусного преимущества для достижения определенных политических целей (в том числе связанных с реализацией групповых интересов чиновников и (или) приближенного к ним бизнеса) или получения экономического ресурса. Разновидностью политических ресурсов являются партийные ресурсы.

2) Финансово-экономические ресурсы. Обладание этими ресурсами подразумевает контроль за отраслями, предприятиями, многопрофильными холдингами. Это позволяет группе усиливать свои позиции в борьбе с другими группами за политическое влияние, успешно финансировать политические мероприятия. Политическое влияние часто расценивается как ресурс, позволяющий нарастить финансово-экономическую базу, получить "политически добавленную" стоимость.

3) Информационные ресурсы. Под ними понимают контроль за информационным полем, средствами массовой информации. При этом не все группы присутствуют в информационном пространстве, и их можно рассматривать с точки зрения публичности или информационной закрытости. Во втором случае группы тяготеют к теневому влиянию.

Каждая конкретная группа располагает своей структурой подконтрольных ресурсов. Ключевой ресурс может быть разным. В одном случае это — крупный политический пост, в другом — бюджетообразующее предприятие, в третьем — ведущий медиахолдинг. Отсюда конкретная конфигурация ресурсной базы. Важно, что обладание этим ресурсом позволяет группе развивать экспансию по самым разным направлениям, проводя диверсификацию ресурсной базы.

Итак, установив группы влияния, систему взаимоотношений (позиционирование) и ресурсную базу, мы можем говорить о понимании политической ситуации в регионе.

Итогом исследования обычно является документ, который называется "политическим портретом" региона. Его структура соответствует логике регионального политического анализа, т.е. подача материала должна быть организована через описание ситуации в органах власти с обязательным анализом внутренней расстановки сил в каждом из них:

• региональная исполнительная власть;

• региональная законодательная власть;

• органы местного самоуправления;

• федеральная государственная власть на территории региона;

• региональное представительство в федеральной государственной власти (Совет Федерации, Госдума и др.);

• партии и общественные организации.

По этим шести позициям может быть описана внутренняя ситуация в органах власти. Предметом анализа являются как формально-правовые аспекты деятельности властных структур в соответствии с федеральным и региональным законодательством, так и расстановка сил, т.е. реальные политические акторы (лидеры, группы) и отношения между ними. Исследование ситуации в каждом конкретном органе власти позволяет обнаружить как целостные группы регионального уровня^[8], так и фрагменты крупных "кроссинституциональных" групп^[9].

Следующие разделы предполагаемого "политического портрета" посвящены исследованию среды, в которой развиваются политические процессы:

• экономическая ситуация в регионе и деловая элита;

• информационное поле;

• политико-культурная среда: электоральные ориентации населения, особенности политического поведения и участия широких масс.

Конечным итогом работы является выявление "реальной" структуры элиты в развитие тех выводов, которые были сделаны при анализе ее формального структурирования: группы влияния в регионе и их ресурсы.

3. Региональные партии и партийно-политические системы

Одним из свидетельств развитой региональной политической культуры является конституирование региональных партийно-политических систем. Очевидно, что формирование региональных партийных систем невозможно вне выраженной региональной идентичности, ее инструментального элемента. Тем не менее, и его наличие далеко не всегда приводит к появлению региональных партий.

Сравнительный анализ региональных партий, представляющих собой особый тип партий, до недавнего времени привлекал немногих исследователей. Тем не менее, подобные исследования важны уже потому, что региональные партии (а речь прежде всего идет об этнорегиональных партиях) существуют практически во всех странах Западной Европы. Скажем, в отношении Бельгии и Испании исследователи говорят не о национальной партийной системе, но о партийных системах, имея в виду наряду с общенациональными и региональные партии, играющие важную роль в партийном ландшафте. Возрастание значения этнической составляющей в политике ведет к повышению роли региональных этнических партий в национальных партийных системах. Подъем региональных партий обусловлен также разочарованием электората в существующих партийных элитах и традиционных партиях.

Сравнительный анализ этнорегиональных партий позволяет понять относительную важность дихотомии центр — периферия в современных национальных партийных системах и определить, как и каким образом этнорегиональные партии изменяют существующие характеристики национальных политических систем. Этнические и/или региональные (территориальные) партии соответствуют тому сектору общественного мнения, который отражает взгляды небольшого, но относительно стабильного меньшинства. Это утверждение Морис Дюверже иллюстрирует в основном историческими примерами: чешская, словацкая, итальянская партии в Австро-Венгерской империи, партия судетских немцев в Чехословакии до 1939 г., эльзасская, польская, датская партии в Германской империи и пр. «Эти партии представляют расу или регион, не приемлющие полного растворения в национальной общности. Одни из них — сепаратисты, другие — автономисты, третьи — федералисты, четвертые — просто регионалисты; все это нисходящие ступени одной и той же общей ориентации... Эти партии весьма могущественны на локальном уровне...»^[10].

Этнорегиональные партии — это политические представительства этнических и/или регионально концентрированных территориальных групп населения, представляющих собой особую социальную категорию, обладающую специфической общей идентичностью^[11]. Региональные партии имеют субнациональные территориальные границы и связаны с выраженной групповой идентичностью, обязательной идентификацией с определенной частью территории.

Определяющей характеристикой программ регионалистских (региональных) партий является содержащееся в них требование политической реорганизации существующей национальной властной структуры в сторону предоставления большей независимости региону, причем в зависимости от степени этой автономии выделяют региональные партии, выступающие под лозунгами автономизма, регионализма, федерализма, ирредентизма и сепаратизма.

Выделим основные факторы возникновения и развития региональных партий.

Фактор исторической памяти. Существенной для возникновения региональных партий оказывается история объединения страны, коллективное прошлое территориальной общности людей. Так, своеобразная история присоединения Бретани к Франции до сих пор является мощной «подпиткой» регионального самосознания и «партийного» сознания, серьезной мотивацией партийной активности. В Германии объединение двух частей страны в 1990 г. мотивировало становление региональной Партии демократического социализма — преемницы Социалистической единой партии Германии (СЕПГ).

Региональный интерес. Важнейшая функция партии, причина и залог ее востребованности — выражение и аккумуляция социального интереса или интересов. Если же мы имеем дело с партией, представляющей интересы определенного региона, то этот интерес должен достаточно сильно отличаться или отклоняться от национального интереса и от интересов других регионов. Иными словами, необходимо ярко выраженное несовпадение национального и регионального интереса, интереса целого и части. Региональный интерес, как правило, осознает себя именно в противоборстве с интересом национальным. Это может быть:

а) этнический интерес, сохранение и развитие этнического своеобразия — наиболее часто выступает как концентрация региональных интересов (в Западной Европе подобные примеры в изобилии демонстрируют Франция и Италия);

б) социально-экономический интерес как следствие хронических и масштабных диспропорций в уровнях социально-экономического развития между регионами. Так, исторические корни размежевания Севера и Юга Италии давно уступили место противоречиям социально-экономического генезиса. Характерно, что при этом в Италии регионы Севера выступают не отдельно, но объединяются, отстаивая общий интерес. В этом случае к появлению региональных партий ведет кризис распределения в государстве. На социально-экономическом интересе базируются региональные социально-политические движения в Южной Европе.

Развитая партийная региональная элита, патриотически настроенная, преданная интересам своего региона, способная мобилизовать население региона. Характеристиками этой элиты являются, во-первых, четкая идентификация именно со своим регионом (регион в этом случае не поставляет политиков для общенационального центра, в столицу), а во-вторых, ресурс обновления, то есть способность к воспроизводству, к рекрутированию новых кандидатов.

Внешние факторы. Речь идет о кризисах национального государства, которые способствуют обособлению регионов: кризис идентичности, кризис легитимности или кризис участия. Национальное государство в этих случаях теряет способность к управлению территориями, а политическая система становится менее «проницаемой». Возможен и другой вариант, когда уже существующая организованная группа в регионе (политическая партия или движение) становится территориальным источником кризиса национального государства (прежде всего кризиса участия, если данная группа предъявляет требования по пересмотру механизмов учета интересов региона на национальном уровне).

Ф.Мюллер-Роммель выделяет следующие теоретические подходы к анализу возникновения и электорального успеха региональных партий.

Подходы развития и центр — периферия связывают формирование региональных движений с процессами модернизации и национально-государственного строительства. Таким образом, региональные группы есть продукт социально-экономического и политического развития государств-наций. Возникновение региональных партий вероятно в тех случаях, если экономический и культурный центр страны не совпадает с политическим центром (то есть остается политической периферией) и если центр не посчитал необходимым или оказался не в состоянии приспособить властные структуры под экономические и культурные потребности периферии. Развитие региональных политических движений может происходить и в ответ на чрезмерный контроль центра над экономической и политической жизнью периферийных частей государства («внутренний колониализм»).

Согласно конкурентному подходу возрождение и электоральный успех региональных партий связан не с провалами, но с успехами модернизации, которая стирает границы между различными социальными и этническими группами, проживающими на территории региона, и тем самым стимулирует конкуренцию за его политические и экономические ресурсы. Таким образом, возникают новые межрегиональные конфликты и размежевания. Следовательно, региональные партии окажутся сильнее в более модернизированных регионах. Конкурентный подход подчеркивает важность наличия институциональных и политических условий для успеха партий. Так, институциональными условиями могут выступать пропорциональное представительство и децентрализованная федеративная система, а политическими — наличие у партии популярного харизматического лидера, сильная партийная организация, низкая электоральная поддержка традиционных партий.

Подход рационального выбора базируется на идее о том, что граждане участвуют в политической жизни лишь в том случае, если ожидаемая «прибыль» превысит «издержки» их участия. В этом случае голоса, отданные за региональные партии, рассматриваются не как «нормальные», но как протестные. Таким образом, голоса за эти партии будут отданы в том случае, если существующие традиционные партии не отвечают требованиям политических изменений; если же эти требования начинают выполняться, то избиратели возвращаются к своему традиционному электоральному поведению. Сказанное объясняет циклы высокой и низкой поддержки региональных партий. Крайне важно подчеркнуть, что для сторонников данного подхода этнические или региональные интересы не являются самодостаточными; региональные партии останутся на политической сцене только до тех пор, пока региональные и/или этнические проблемы входят в политическую повестку дня и не инкорпорированы в программы крупных национальных партий.

Региональные партии имеют различный генезис, географию, социальную базу поддержки, политический вес. При анализе партии довольно четко распадаются на три типа: этнические региональные партии (примеры: регионы Франции и Италии), макрорегиональные партии (примеры: лиги Италии) и так называемые «регионально-федеральные» партии (примеры: Христианско-социальный союз и Партия демократического социализма в Германии).

1) Этнические региональные партии.

Этнические региональные партии складываются на территориях, в регионах компактного проживания того или иного этноса. Необходимо отметить, что меньшинства необязательно будут носить названия этнических. Так, во Франции этнические меньшинства официально не признаются, а бретонцы, корсиканцы, эльзасцы и другие носят название культурных или лингвистических. В этой стране наиболее известна своими региональными партийными традициями Бретань, где уже в конце XVIII столетия оформляется «Бретонская ассоциация», выдвигавшая в качестве основной задачу «спасения прав провинции».

Различны требования этих партий, они простираются от требований немедленного отделения (Шотландия, Каталония, Корсика) до требований федералистских решений (Народный союз в Бельгии) или выдвижения целей достижения большей автономии для региона (Уэльс). Специалисты насчитывают более сорока этнических партий в странах Западной Европы.

Этнические региональные партии могут быть связаны с террористическими организациями. Именно так обстоит дело в Стране Басков в Испании, где ведущая политическая сила региона — Баскская националистическая партия (БНП) — поддерживала как открытые, так и секретные контакты с «главной аномалией испанской демократии» — баскской террористической организацией ЭТА. Образованная в 1959 г. ЭТА заявила о себе как патриотическая, неполитическая и неконфессиональная организация, главная цель которой — «спасение баскской сущности» и «самоопределение Родины». На самом деле ЭТА стремится к тому, чтобы испанское государство понесло бы такое количество жертв, которые заставили бы его предоставить Стране Басков независимость. БНП выступает своего рода посредником между ЭТА и государством.

Подъем этнополитических движений и, соответственно, расцвет региональных этнических партий в Западной Европе пришлись на 70-80 гг. XX в., когда эти партии получали массовую поддержку населения, в частности, вследствие игнорирования общенациональными партиями этнических вопросов. В конце 1980-х — начале 1990-х гг. региональный этнический вопрос лишается былого накала, наблюдается сокращение интереса к этническим партиям отдельных регионов.

В ряде регионов самобытность оказывается под угрозой исчезновения, а этнорегиональные партии и движения оказываются крайне уязвимыми, недостаточно жизнеспособными и теряют общественную поддержку. Подобная тенденция особенно очевидна в тех случаях, когда широкие организации культурно-исторического или культурно-лингвистического профиля не трансформируются в электоральные организации (политические партии или движения).

Большинство современных этнорегиональных движений активно высказываются в поддержку «европейской идеи», европейской интеграции. В качестве основного принципа организации будущего Европейского Союза ими выдвигается принцип этнического федерализма.

2) Итальянские лиги.

В Италии этнические региональные движения и партии в 1990-е г. были оттеснены на второй план лигами — макрорегиональными движениями иного типа.

Лиги фокусируют свой интерес на экономической составляющей региональной идентичности, пытаясь «выстроить» ее. Лиги — это пример трансформации социальных движений в партии, которая происходит в том случае, если эти движения соответствуют структурному размежеванию, в данном случае территориальному (между Севером и Югом страны). Лиги демонстрируют случай т.н. «шовинизма благосостояния» и сдвиг от политики идентичности к политике создания региональных коалиций, основанных на интересе по преимуществу экономического, а не этнического характера.

Появление «северных» неорегионалистов на политической сцене Италии и их довольно неожиданный успех на выборах 1990 г., а также дальнейшее приобретение ими популярности стало новым явлением. В 1992 г. лига Севера получила около 20% в ходе общенациональных выборов на Севере страны и 8,7% в масштабе страны. В 1996 г. успех был еще более значителен, хотя впоследствии наблюдается спад.

По мнению идеологов, итальянские лиги представляют собой «внепартийные» движения, а их политические амбиции и политическая самоидентификация сторонников связаны с противоречиями между центром и периферией, а также недовольством традиционными коррумпированными партиями. Идеологи лиг призывают не к укреплению существующих регионов, но к созданию новых макрорегионов («суперрегионов») в составе новой итальянской федерации.

В качестве основных элементов концепции (политического проекта) лигистов можно выделить:

- подход к региону как к «надобщности», перекрывающей межэтнические и межрегиональные границы;

- подход к региону как общности интересов в пределах определенной территории;

- как триединая задача лиги прокламируется борьба с Югом, с центральным правительством, его защищающим, борьба с иммигрантами;

- в области государственного строительства лигисты видят будущую Италию как федерацию либо конфедерацию, состоящую из трех крупных республик — Северной, Центральной и Южной.

Интересно отметить, что успех итальянских лиг гораздо более выражен на региональных выборах, чем на муниципальных. Таким образом, лиги имеют региональные (или макрорегиональные), но не местные, муниципальные корни. Лиги — это скорее городские, нежели сельские политические движения. Их локализм базируется в основном на особых политических амбициях — смеси либеральной экономической модели, оппозиции «большому» правительству, федералистской программы, а не только на территориальной идентичности и защите интересов местных жителей.

3) «Регионально-федеральные» партии: Германия.

Совершенно особая региональная партия была конституирована в послевоенной Баварии — наиболее крупной и богатой традициями федеральной земле Германии. Стремление к созданию христианско-демократической партии, отвечающей, однако, именно баварским интересам, было крайне сильно в Баварии — из подобных стремлений и родился Христианско-социальный союз в Баварии (ХСС), поскольку традиции земельного партийного строительства уже имелись.

ХСС с самого начала выступала за «решительный» федерализм, учет региональных особенностей Баварии. Послевоенная модель федерализма была признана ХСС неудовлетворительной, так что на заседании Парламентского совета в мае 1949 г. шесть депутатов от ХСС отклонили Основной закон. В этом же месяце большинство в баварском ландтаге (единственном!) проголосовало против него.

С 1966 г. ХСС единолично осуществляет правление в Баварии, сохраняя, таким образом, монопольный доступ к административным ресурсам. С ростом числа членов партии серьезным изменениям подверглась ее социальная структура: сократилось число занятых в аграрном секторе, возросла доля служащих.

Практически сразу после создания партий сложилось тесное сотрудничество между ХСС и Христианским демократическим союзом (ХДС). Так, уже в начале 1947 г. было основано «Рабочее сообщество ХДС/ХСС Германии», из которого и вырос политико-парламентский блок ХДС/ХСС. После образования бундестага в 1949 г. 24 депутата от ХСС образовали совместную с ХДС депутатскую фракцию и совместную земельную группу в Бонне. ХСС, таким образом, выйдя на общенациональный уровень, укрепила как свое положение, так и роль и политический вес Баварии в федерации. Можно предположить, что тесное сотрудничество с ХСС сделало программу и деятельность ХСС более открытой, не ограниченной лишь специфическими баварскими проблемами, что в свое время сыграло позитивную роль в соперничестве ее с Баварской партией. При этом ХСС как партия остается самостоятельной и организационно совершенно независимой от ХДС.

ХСС — партия изначально региональная, но основой регионализма в данном случае выступает территория, а не этнос. Поэтому ничто не препятствовало сотрудничеству ХСС с ХДС, а эта возможность сотрудничества позволила ХСС не замыкаться на региональных сюжетах, но участвовать как в германской, так и в европейской политике. Сотрудничество с ХДС и выход на внешние проблемы ведет к некоторому отходу от «баварского курса» союза, однако в то же время это единственное средство защиты от провинциализма, способ избежать роли местной, заштатной партии, избежать маргинализации.

География ХСС, ее региональность не может быть использована в качестве критерия для оценки политического значения партии. Союз вырос в «общебаварскую межконфессиональную массовую партию народного характера». Хотя родиной, опорой ХСС является Бавария, союз пользуется влиянием на территории всей Германии и за ее пределами, занимая особое место в партийной системе ФРГ. Влияние ХСС в блоке ХДС/ХСС превосходит его количественную долю.

Природа Партии демократического социализма (ПДС) крайне противоречива, однако до недавнего времени партии удавалось блестяще приспосабливаться к изменяющейся политической конъюнктуре. В 1990—1992 гг. партия пыталась мобилизовать традиционный электорат ГДР, она выступала против быстрого объединения страны и одновременно пыталась создать собственную идентичность как новой (реформированной) социалистической партии «третьего пути» (между государственным социализмом и капитализмом). ПДС была наследницей СЕПГ, для многих жителей бывшей ГДР — элементом стабильности в океане больших потрясений.

В 1992—1994 гг., с окончанием эйфории по поводу объединения, ПДС строит свою политику на разочарованиях и фрустрациях населения, на том, что характер объединения полностью диктуется Западной Германией, так что это фактически не объединение, а поглощение ГДР. ПДС играет двойную роль — она выступает как оплот «симпатизантов» старому режиму и становится протестной общественной силой, привлекая всех тех, кто недоволен объединением.

С середины 90-х гг. ПДС — партия Востока и для Востока. В это время Грегор Гизи (наиболее известный член ПДС) предлагает создать третью палату в парламенте (наряду с бундестагом и бундесратом), которая занималась бы исключительно делами и проблемами Восточной Германии. Незадолго до выборов 2002 г., согласно опросам, 64% жителей Восточной Германии полагали, что ПДС наиболее адекватно представляет их интересы. Фактически ПДС становится региональной партией.

После всех успехов (в 2001 г. партия получила 22,6% на выборах в Берлине и сформировала коалицию с СДПГ, не говоря уже об успехах в других восточных землях) ПДС переживает крайне трудные времена: она провалилась на выборах 2002 г., не преодолев пятипроцентный барьер; сегодня в бундестаге лишь два депутата представляют ПДС. Основными причинами провала ПДС являются дефицит новых кадров («свежей крови»), раскол внутри партии (реформаторы против коммунистов-ортодоксов), слабая стратегия и программа. Однако крайне важно подчеркнуть, что партия сыграла важную позитивную роль: одно только ее существование заставило другие партии обратить внимание на восточные проблемы и изменить собственные подходы.

Мы показали, что региональные партии отличаются крайним разнообразием, тем не менее, можно указать на ряд общих, наиболее существенных характеристик.

1. Это преимущественно протестные партии (кроме ХСС в Германии).

2. Содержащееся в программе партий требование реорганизации политической власти, изменения властных отношений между центром и территориями. (Отметим, что в отношении реструктуризации унитарного государства деятельность ряда партий оказалась крайне успешной. Так, требования Вальдостанского союза (Италия), Народного союза, Партии сплочения Валлонии (обе — Бельгия), Южнотирольской народной партии (Италия) в отношении федерализма или повышения автономного статуса были в целом удовлетворены.)

3. Особый тип лидерства. Большинство этнорегиональных партий долгое время возглавлялись харизматическим лидером, соединяющем в одном лице роли создателя и вдохновителя, организатора и стабилизатора. Именно под руководством такой «исторической» фигуры, обладающей крайне высокой популярностью в регионе, региональные партии добивались наибольших электоральных успехов. Исчерпание «ресурса лидерства» немедленно сказывается на электоральных результатах партии. (Сказанное относится к таким историческим фигурам, как Умберто Босси, Жорди Пужоль, Франс ван дер Эльст.)

4. Подчеркнутая сакрализация создаваемого союза, восприятие его как самоценности.

Европейская интеграция, концепция «Европы регионов», а также общая тенденция к регионализации и федерализации, характерные для ряда западноевропейских стран, служат внешним ресурсом региональных партий, усиливая их популярность и делая их требования более реалистическими. Популярность идеи объединения Европы для региональных партий объясняется по крайней мере двумя моментами. Во-первых, серьезной финансовой помощью, которую институты ЕС оказывают регионам через Структурные фонды, во-вторых, убеждением большинства региональных лидеров в том, что углубление европейской интеграции позволит их региону достичь большей автономии в составе своего государства (или добиться независимости), оставаясь при этом интегрированными в европейское политическое сообщество и европейские структуры, что будет способствовать экономическому процветанию.

В Европейском парламенте этнорегиональные партии представлены через Европейский свободный альянс, который является площадкой для взаимодействия этих партий, а также предоставляет им политическую и финансовую поддержку. ЕСА официально стоит на позициях создания федералистской «Европы регионов».

4. Выборы и партии в регионах

В Соединенных Штатах Америки во всех штатах прямыми выборами избираются губернаторы штатов и депутаты легислатур. Помимо этого, с первой половины XIX в. широко распространилась практика независимого избрания основных должностных лиц в штатах — законодатели или население избирали казначея штата, секретаря, атторнея и т.д. Например, в штате Нью-Йорк в 1812 г. избирались 12 официальных лиц. Избираясь независимо, в осуществлении своих полномочий они могли действовать вполне самостоятельно, не считаясь с губернатором.

Губернатор в начале существования США избирался, как правило, обычно на один год, в настоящее время — обычно на четыре года. В половине штатов губернатор может быть избран на два срока, в половине — неограниченно. В большинстве штатов выборы проводятся в один тур, для победы требуется набрать относительное большинство голосов, иногда — абсолютное большинство. На пост губернатора могут претендовать независимые кандидаты, однако их шансы на победу невелики, выборы носят обычно партийный характер, то есть кандидаты выдвигаются или на партийных конференциях, или же в ходе праймериз. Возрастной ценз для губернаторов обычно составляет 30 лет, ценз оседлости — 5—7 лет. Тем же требованиям должны отвечать лейтенант-губернаторы, должность которых учреждена в 47 штатах.

В настоящее время население в большинстве штатов продолжает избирать ряд должностных лиц, среди них:

- лейтенант-губернатор;

- секретарь штата — регистрирует, публикует и хранит официальные документы штата, его печать, контролирует проведение выборов и референдумов;

- атторней — прокурор и высший юридический советник штата, представляет интересы штата в суде;

- казначей штата — хранит денежные средства штата, размещает их в банках, инвестирует в ценные бумаги, иногда отвечает за сбор налогов;

- контролер (аудитор) — ревизует финансовую деятельность учреждений штата; с его санкции казначей осуществляет выдачу денежных средств.

- судьи (в 25 штатах избираются населением).

Деятельность политических партий в США регулируется преимущественно законами штатов. Законы штата определяют признаки официально зарегистрированной политической партии, которая может участвовать в выборах. Почти во всех штатах конституции определяют требования к партийному членству, помимо этого, в штатах уже давно определены по крайней мере некоторые границы финансовых расходов на проведение кампании и деятельности партии — все штаты запрещают взяточничество и покупку голосов и вводят разные формы отчетности в отношении проведения кампании и расходов на нее. В 22 штатах существуют программы по финансированию избирательных кампаний, в ходе реализации которых государственные средства направляются кандидатам и/или политическим партиям. В настоящее время партийные организации, как правило, играют вторичную роль по сравнению с персональными организациями кандидатов, тем не менее уровень организационной мощи партии может серьезно влиять на результат выборов.

Типы прямых праймериз. Принцип федерализма позволяет штатам по-разному регулировать процесс выдвижения кандидатов. Так, тринадцать штатов имеют систему открытых праймериз, когда для голосования на праймериз не требуется публичное заявление о партийном предпочтении. В одиннадцати штатах (преимущественно южных) используется полуоткрытая система, когда избиратели не заявляют о партийной принадлежности, однако обязаны открыто заявить, в праймериз какой партии они хотели бы участвовать. Шестнадцать штатов ввели систему закрытых праймериз, при которой партийные преференции избирателей должны быть зарегистрированы, так что избиратели могут голосовать на праймериз только той партии, в которой они зарегистрированы. Если избиратель хочет изменить свою партийную регистрацию, он должен сделать это заранее, обычно за 20—30 дней до выборов.

Большое влияние на политический процесс в штатах оказывает уровень и характер политической конкуренции. Как правило, «конкурентные» штаты отличаются более либеральной политикой по сравнению с «неконкурентными». Уровень электоральной конкуренции различается между штатами значительно, однако можно выделить наиболее общий региональный паттерн: большая часть штатов с наименьшим уровнем конкуренции располагается на юге страны, для штатов же с наиболее острой конкуренцией четкого регионального паттерна выделить не удается.

Помимо участия в выборах, избиратели практически во всех штатах имеют возможность голосовать непосредственно по отдельным вопросам политической повестки дня (прямая демократия). Так, в 49 штатах (за исключением Делавэра) предусмотрены конституционные референдумы (для принятия поправок к конституциям штатов), 23 штата позволяют гражданам, собравшим определенное число подписей, проводить петиционный референдум по отклонению решения, принятого легислатурой штата.

Результаты выборов губернаторов в штатах зависят от нескольких переменных, важнейшими из которых являются:

1) Партийная идентификация избирателей. Граждане обычно идентифицируют себя с какой-либо партией и голосуют за ее кандидатов. Партийная идентификация продолжает играть важную роль на выборах, однако постепенно теряет свою определяющую роль: выборы в штатах начинают больше напоминать президентские выборы или выборы в Конгресс, когда избирательные кампании центрируются непосредственно на кандидате.

2) Инкумбентство. Инкумбенты^[12] имеют серьезное преимущество при выборах: являясь публичными фигурами, они хорошо известны избирателям, имеют электоральную базу. Помимо этого, им легче собирать средства для финансирования кампаний, что, с удорожанием выборов, становится все более важным.

3) Расходы на проведение избирательной кампании постоянно повышаются, это особенно характерно для губернаторских выборов в крупных штатах (Калифорнии, Техасе, Нью-Йорке), а также для выборов в ряде южных штатов (Луизиане, Флориде, Виргинии, Северной Каролине), где доминирование демократов сменилось более конкурентными выборами, более жестким противоборством демократов и республиканцев. География играет важную роль с точки зрения «цены» выборов. Отметим, что для «новичков» фактор расходов играет более важную роль, чем для инкумбентов: иными словами, для них «цена голоса» больше, нежели для инкумбентов.

4) Личные качества и политический опыт кандидата также имеют значение для исхода выборов. Так, «новичок» с минимальным опытом участия в избирательных гонках, как правило, не представляет реальной угрозы для инкумбента.

5) Национальная конъюнктура. Помимо факторов, действующих на уровне штата, национальная ситуация также оказывает влияние на результаты выборов в штате. Состояние национальной экономики и уровень популярности президента страны могут существенно влиять на результаты, которые показывает партия президента на выборах в штате.

6) Состояние экономики штата и ее динамика за последние годы.

При выборах в легислатуры все штаты используют электоральную формулу, известную как «проходит первый». Это формула проста: побеждает кандидат, набравший наибольшее число голосов. Отметим две важные особенности электоральных кампаний:

1) относительно слабая партийная лояльность и связанная с этим центрированность выборов не на партии, а на кандидате, прежде всего его на личных качествах — личных амбициях и темпераменте, патриотизме в отношении своего округа и понимании его нужд. Кандидат артикулирует, как правило, собственное отношение лишь к тем политическим проблемам, которые гарантированно помогут мобилизовать поддержку избирателей. Партийная поддержка заменяется контактами в сфере СМИ и профессиональным консультировани