Тема 3. Социально-экономическое развитие в Гомеровской Греции

Картину социально-экономического развития Гомеровской Греции представляется возможным воссоздать на основе археологических данных и данных гомеровского эпоса. Насколько позволяют судить указанные данные, общество, сложившееся в Греции в эпоху «Темных веков», представляло собой сложную социальную систему с признаками зарождения имущественной и статусной стратификации. Тоже можно сказать и об экономике, хотя в целом наблюдается примитивизация ее уровня и XI–IX вв. до н.э. – эпоха господства натурального хозяйства, но в Гомеровскую эпоху складываются предпосылки для будущей «архаической революции».

Сельское хозяйство. Если судить по данным эпоса, скотоводство и земледелие являлись главными занятиями населения. Особенно велика была роль скотоводства: богатство измерялось прежде всего стадами скота, скот являлся и основной единицей обмена. Разводили в основном коз, овец, свиней и коров. Высок и удельный вес земледелия. В поэмах упоминаются различные земледельческие орудия труда (жернова, плуг, серпы и т.д.), а также виды сельскохозяйственных работ (сев, пахота, вязание снопов, обмолот, помол). Кроме того есть упоминание и о применении естественных удобрений.

Ремесло. Ремесло было развито значительно меньше, чем земледелие и скотоводство. Дифференциация отдельных ремесленных специальностей была, повидимому, слабее, чем в микенское время. Основная масса сельского населения еще совмещала в известной мере земледельческий труд с домашним ремеслом. Но все же и эпос и данные археологии подтверждают, что отдельные отрасли ремесла отделились от земледелия. В поэмах упоминаются кузнецы, золотых дел мастера, кожевники, гончары, плотники и другие ремесленники. Кузнецы пользовались молотом, наковальней, воздуходувными мехами, клещами, весами. Из других орудий ремесленного труда известны были различные топоры, сверла, гончарный круг, ткацкий станок и др. Хотя для многих видов работ ремесленников приходится приглашать, более того их видимо так немного, что описывая какую-нибудь искусно сделанную вещь, поэт, как правило, называет имя мастера, изготовившего ее.

Общественное положение ремесленников было, видимо, довольно высоким. Все они были лично свободными людьми, многие из них пользовались почетом. Знанием ремесла гордятся и басилеи. Ремесленный труд почти не имел дифференциации, но при этом ремесло обслуживало уже не только верхушку общества, но и все более широкие круги свободных.

Торговля. Торговля в целом была развита еще очень слабо. В эпосе как торговцы упоминаются в основном финикийцы и тафиицы; где жили тафийцы – еще не ясно, возможно – в районе Коринфского залива. Из занимающихся торговлей эллинов несколько раз упоминается лишь басилей острова Лемнос Эвней. Отношение к торговцам было отрицательным. Вообще у Гомера нет даже специального термина для обозначения торговли и торговцев; не говорится в эпосе и о рынках. Показателем наличия только натурального обмена является также и отсутствие денег. Торговля финикийцев и тафиицев ведется в основном украшениями и железом. Она тесно связана с морским разбоем и особенно с похищением людей для продажи в рабство.

Несмотря на то, что Гомер часто упоминает о финикийцах, археологические раскопки для всего времени от XI до IX в. до н.э. не выявили фактически никаких предметов восточного происхождения. В IX в. финикийская торговля оживляется в центральной и даже в западной части Средиземноморья, но не в Эгейском бассейне. Древнейший, не считая Микенского времени, найденный на территории Эллады клад с финикийскими изделиями был обнаружен на острове Эгина; однако в настоящее время считают, что он относится ко времени не раньше второй половины VIII в. К тому же и представление Гомера о Финикии было довольно смутным. Видимо, упоминание в эпосе о финикийцах отражает их роль в Микенское, а не в Гомеровское время. Лишь в конце IX в. финикийские мореходы стали заходить в воды Эгейского моря.

Не меньшее значение, чем завязывавшаяся внешняя торговля, имели первые шаги торговли внутригреческой. О ней не упоминается в поэмах, но археологические данные позволяют говорить о ней по степени распространения керамики из аттики и Коринфа по всей Греции и островам Эгеиды. А особого рода фибулы (застежек вроде английской булавки) с пластинками из окрашенной слоновой кости, вероятно, дорийского происхождения, были найдены в ионийском Эфесе и дальше на восток, вплоть до Ассирии.

Таким образом, после длившегося около двух столетий упадка внешних связей и торговли греки к IX в. до н.э. заметно расширили сношения с внешним миром. Одновременно начинает расти и внутригреческая торговля.

Общественные отношения. В состав социальной системы Гомеровского периода входило несколько групп, или слоев, с различающимся правовым статусом (правовые различия, в свою очередь, были обусловлены различиями в происхождении или в имущественном положении). Такими группами могут считаться, с одной стороны, знать и рядовые общинники, с другой – полноправные члены общины, в число которых входили обе эти категории и лица, по тем или иным причинам оказавшиеся вне общинной организации и находившиеся в личной зависимости от кого-либо из членов общины. Эта социальная прослойка включала в свой состав рабов и поденщиков-фетов.

Одну их общественных групп составляли басилеи. Этим термином в эпосе обозначались не только племенные царьки, но и знать вообще. Экономической основой мощи басилеев являлись владение лучшими, «отрезанными» от общинных земель угодьями и собственность на стада крупного и мелкого скота, на добытых на войне рабов. Представители родовой знати постоянно фигурируют в поэмах как «лучшие» или «добрые», «доблестные» и противопоставляются «скверным» и «низким», то есть выходцам из простонародья. Претензии на особое, привилегированное положение в обществе знать пыталась обосновать ссылками на свое божественное происхождение. Поэтому Гомер нередко называет ее представителей «божественными» или «богоподобными». Большое богатство родовой знати отличало представителей этой прослойки. Знатность и богатство для Гомера – понятия тесно связанные. Аристократы указывают на свои обширные поля, несметные стада скота, большие запасы железа, бронзы и драгоценных металлов.

Основная масса свободных земледельцев владела небольшими земельными участками – клерами и небольшим количеством скота и, видимо, обходилась без применения рабского труда. В эпосе очень мало данных о положении свободных земледельцев, хотя применение терминов «многоклерный» и «бесклерный» свидетельствует о начавшемся экономическом расслоении среди свободных земледельцев. По общественному положению близко к земледельцам стояли ремесленники, певцы, лекари, прорицатели, объединяемые общим названием – демиурги. Они, очевидно, не входили в состав общины и не имели земельных наделов.

Важно отметить, что гомеровские поэмы уже описывают определенную группу свободных людей, лишенных каких-либо средств производства и не входящих в состав общины. Это бесправные – метанасты (повидимому, переселенцы на пустующие земли), батраки – феты, наконец довольно часто упоминаемые, особенно в «Одиссее»,— нищие. К последним поэт относится с нескрываемым презрением. Наличие большой группы лично свободных людей, не членов общины, также свидетельствует о разложении родовых отношений.

Земли басилеев обозначались названием теменос, от глагола, имевшего значение «резать». Земли общинников назывались клерами – буквально «жребиями». Названия земельных участков свидетельствуют о том, что они были некогда, и, возможно, еще оставались в Гомеровское время, собственностью общины. Название крестьянских участков – клеры – показывает, что земельные наделы выделялись путем жеребьевки при переделе общинных земель, а царский участок «отрезался» от общинной же земли. Обычаи систематических переделов земли, по-видимому, уже выходил из употребления во время составления «Одиссеи», но следы его вполне отчетливо прослеживаются в обеих гомеровских поэмах. Старые общинные связи были еще очень сильны. Внутриродовые связи имели очень большое значение не только в Гомеровское, но и в последующее время.

Гомеровское рабство. Определенную прослойку греческого общества этого периода составляли рабы, хотя рабство было распространено весьма ограниченно. В «Илиаде» рабы почти совсем не упоминаются. В «Одиссее» упоминания о них встречаются довольно часто, но это по преимуществу женщины– рабыни. Реальные масштабы применения рабского труда даже в самых богатых хозяйствах гомеровского времени были очень скромными. Кроме женщин – невольниц, в «Одиссее» фигурируют и, видимо, сравнительно немногочисленные рабы – пастухи, пасущие господский скот в диких и безлюдных местах, вдали от «города». Еще меньше упоминаний о рабах, рожденных в неволе.

Хотя рабство как особая форма эксплуатации, так же как и неизменно сопутствующая ему работорговля, хорошо знакома Гомеру, рабы не могут быть признаны основной производительной силой гомеровского общества. Рядовые члены общины сами обрабатывали свои земельные наделы. В более крупных хозяйствах, принадлежавших басилеям и другим представителям аристократической прослойки, наиболее трудоемкие земледельческие работы, такие, как пахота и уборка урожая, могли выполняться нанятыми на время поденщиками – фетами.

Основа хозяйства и социальной организации. В Гомеровский период идет постепенное разложение родовых отношений, на смену которым в экономической и социальной сфере приходят ойкосные. Основным типом социальной организации стала сельская община (демос), жившая на небольшой территории и стремившаяся в полной изоляции. В жизни общины на первый план выдвигается изолированный ойкос, то есть автономное хозяйство малой патриархальной семьи. Земельные участки (клеры) прочно закреплены за отдельными семьями и, видимо, уже не подлежат никаким переделам. Право распоряжения землей простирается вплоть до дробления при передаче по наследству и, вероятно, также отчуждения, хотя мы и не знаем, какими способами оно производилось. Как бы то ни было, иначе трудно было бы объяснить появление в эпическом обществе двух противоположных социальных категорий, представителей которых сам поэт называет «многонадельными» и «безнадельными мужами».

Таким образом, гомеровские поэмы изображают общество, еще только вступившее на стадию социальной стратификации, в котором разрыв между высшими и низшими социальными слоями хотя уже и наметился, но еще не завершился. Гомеровская знать, несмотря на особое, привилегированное положение, все еще сохраняет тесные связи с массой рядовых общинников и уже в силу этого не может считаться оформившимся социальным слоем. Повседневная жизнь аристократов гомеровского времени, не исключая и «царей», была патриархально простой и грубой, далекой от какой бы то ни было роскоши и изысканности и, по существу, лишь немногим отличалась от той жизни, которую вело в то время подавляющее большинство греческого крестьянства. Гомеровские аристократы не чураются тяжелой физической работы. Аристократические семьи составляли в гомеровском обществе, по сути дела, лишь верхушечную часть демоса. В чисто экономическом плане и аристократический ойкос, и семья рядового общинника («мужа из народа») были вполне однотипными образованиями. Различие между ними состояло не в методах ведения хозяйства и не в источниках обогащения, а лишь в масштабах их применения. Материал эпоса не дает никаких оснований для того, чтобы говорить о систематической эксплуатации знатью свободного населения общины. Так называемые «дары» и другие подобные им сборы еще не успели приобрести характера регулярной повинности и к тому же были доступны не всей знати, а только ее верхнему слою – басилеям и их семьям.