Человека в ориентации

Политика — это процесс управления.

Austin Ranney

Политическая партия может быть предварительно определена как от­носительно стабильная коалиция лю­дей или групп, заинтересованная главным образом в прямом контроле над ресурсами политической власти.

Реtеr С. Sederberg

Если принять, что структура психики определяет структуру политических явлений, то очевидна необходимость описания того, что их взаимоопределяет. Политическая идея время от вре­мени находит психологическую почву, восприимчивую для ее воплощения в жизнь. Удача в политике заключается в том, что­бы угадать, почувствовать, найти эту почву. Общеизвестно, что удачи связаны с насущными потребностями общества. Они веч­ны, неизменны, непоколебимы и властны над поведением людей независимо от их природных и социальных различий. Они про­сто человеческие потребности. В определенных условиях потреб­ности в поведении до вульгарности демонстративны, в других

становятся латентными, давая образцы поведения монашеского, «синего чулка», рыцарского и др. Они могут приобретать все новые и новые формы в поведении, но суть их остается та же, что и тысячелетия назад. Они-то и продуцируют политические движения, помогая интеллектуальной экспансии, если чувству­ют в ее идеях своего союзника. Потребности словно «ищут» новые для себя проходы в лабиринте ориентиров политического поля, «разрешающие» им самоосуществиться. Они-то и являют­ся первоистоками явлений и событий, составляющих самые большие тайны нашей жизни и предполагающие самые интерес­ные в психологии исследования (76, 87, 108).

Естественно, что во всех работах зарубежных авторов по по­литической психологии основное внимание уделяется человече­ским потребностям и их влиянию на политику. В первом «Handbook of political psychology» изданном в 1973 г., Jeanne М. Knytson опубликовала статью «Personality in the Study of Politics». В статье приводится схема связи между личностью и политикой. Важен сам факт совпадения исходных точек зрения на подобные связи в США и у нас, хотя схема, которую я буду приводить далее, выглядит иначе. Тем не менее уже в 1973 г. у специалистов не было иллюзий относительно происхождения по­литического человека (см. рис. 1.6.).

Приведенная схема — одна из многих в политической психо­логии, подтверждающих, что в основе политической деятельно-

Рис. 1.6. Связи между личностью и политикой (по Jeanne М. Knytson, 1973).

сти, как и любой иной, неизбежно находятся потребности чело­века. Проблема возникает при попытке уточнить сам список этих потребностей. Разные авторы указывают разное количе­ство потребностей и предлагают их несовпадающие списки. Один из наиболее известных специалистов — А. Н. Маslоу раз­работал классификацию, интересную тем, что вместо длинного списка в ней даются группы потребностей: физиологических, безопасности, социальных контактов, самоуважения и самоак­туализации. При этом он считает, что потребности находятся в иерархической зависимости от первой к последней, т. е. по­требность в самоактуализации может быть удовлетворена лишь, когда удовлетворены все предыдущие потребности, начиная с физиологических потребностей. Потребности низших уровней А. Н. Маslоу называет нуждами, а высших — потребностями роста (79. С. 112—115).

А. Н. Маз1оу проверял свою концепцию на биографическом материале выдающихся людей, таких, как Бетховен, Эйнштейн, Линкольн, оказавших существенное влияние на представления людей о жизни. В наше время существенно влияние их трудов на содержание, характер политики. Всюду, в самых высоких достижениях и в самых низких поступках, обнаруживается влия­ние самых разных человеческих потребностей. Не вызывает возражений сокращение списка потребностей за счет сведения их в интегральные группы. Но сам список потребностей и прин­цип их иерархичности применительно к задачам политической психологии должен быть другим. Принцип иерархичности не позволяет объяснить поведение Яна Гуса, сожженного на кост­ре в 1415 г., Джордано Бруно, также сожженного на костре в 1600 г., и многих других. Потребности роста в этих случаях доминировали над нуждами. Кроме того, список не дает ответа на вопрос о психологической причинности такого политического явления, как интеллектуальная экспансия.

Н. Мurrау, на которого часто ссылаются специалисты по по­литической психологии, определял потребности как органиче­скую готовность отвечать определенным образом в данных усло­виях. Это латентное свойство организма. В интересах описания политической деятельности, сопряженной: а) с наивысшим на­пряжением типично человеческих качеств, и б) связанных с ин­тересами человека, выходящими за пределы его личного орга­низма, требуется несколько иной список. Отличаться он должен тем, что в нем не будет признака «организменности». Анализ политических явлений в их связи с психологическими феномена­ми побуждает предполагать более глубокие предпосылки дей­ствующих там потребностей. Они имеют происхождение в том, что в отечественной психологии принято называть «культурным рядом», т. е. качествами, приобретенными в процессе воспита­ния, социализации. И не в том, что принято называть «естест­венным рядом», исходящим из физиологических потребностей.

Человек имеет предназначение, которое он не волен отменять в процессе воспитания, и которое не зависит от нужд организма. Те проявления психики человека, которые просматриваются в политической психологии, относятся к тому, что надо было бы назвать «духовным рядом». Им присущи потребности, наиболее ярко проявляющиеся у «человека политического». Уже основ­ные потребности человека, как их именует J. М. Knytson, мож­но интерпретировать с позиций политического поведения.

1. Потребность в сохранении жизни. Привычно
было бы усмотреть в ней эгоистический, себялюбивый смысл.
Но это оправдано до тех пределов, пока жизнь не превраща­-
ется в подвиг. Совершать его приходится в личной жизни тяже­-
ло больным, инвалидам, людям, оказавшимся в условиях геоло­-
гических и военных катастроф. Тогда личная жизнь перестает
быть собственностью человека, она нужна слабым, неспособ­-
ным себя обеспечить, детям, старикам. Наиболее стойкие в ус­-
ловиях голода, лишений, физических страданий сохраняют
жизнь не себе, а обществу. Это становится очевидным, когда
полностью исчерпаны возможности организма, и когда даже
собственная жизнь теряет всякий смысл. Любовь к жизни, опи­-
санная Джеком Лондоном, — пример поведения, которое не дик-­
туется ни воспитанием, ни потребностями организма. Это про­-
явление значительно более глубокого фактора, защищенного и
от психики, которая требует прекращения борьбы за жизнь, и
от организма, который практически прекращает ее из-за исто­-
щения, сопротивления инфекциям, холоду и пр. Резервы сил для
выживания и дает потребность в жизни, которая чаще всего
наблюдается именно в политической деятельности. Во время
социальных, военных, экологических катастроф во главе обще­-
ства встают люди, отличающиеся от других исключительно мощ­-
ной потребностью в жизни, жизненной стойкостью, неистреби­-
мостью, наводящей страх на врагов. Силы этой потребности
исходят из фанатичной приверженности политической идее, ко­-
торую любой ценой должен осуществить человек. Она выше
воспитания человека и находится за пределами потребностей
его организма. Рациональные политики, игнорировавшие этот
феномен, делали большую ошибку.

2. Потребность в продолжении рода. На дополи-
тическом уровне анализа жизни общества в ней тоже усматри­-
вается глубоко личный смысл. Однако исчезновение многих на­
родов— конечный критерий политической неудачи их руководи­-
телей. Он во многом объясняется исчезновением потребности в
продолжении рода. Политически же сильное общество характе­-
ризуется предельной самоотверженностью людей по отношению
к своим детям. В таком обществе детей рожают вопреки меди­-
цинским показаниям, наперекор стихийным бедствиям, военным
опасностям, скудности средств и отсутствию комфорта. В вос­-
питание и образование собственных и чужих детей вклады-

лаются все возможные и невозможные средства. Объяснять это природной физиологической потребностью не удается, потому что если она таковая, то должна присутствовать всегда и про­являться с одинаковой интенсивностью. Научение и воспитание тоже мало влияют на уровень рождаемости. Проблема веры в себя и других, отмеченная J. М. Knytson на втором уровне (рис. 1.6), имеет происхождение в моральном, духовном обеспе­чении жизни общества — политической идеологии и политиче­ской активности.

3. Потребность в сотрудничестве. Этой потребно-­
сти ошибочно присваивается, как правило, сугубо социальный
смысл, якобы обусловленный технологией производства, обеспе-­
чения инфраструктуры общества. При этом встречается ирониче­-
ское отношение к неспособности человека вести образ жизни
Робинзона Крузо даже в самых комфортных условиях. Сотруд­-
ничество иногда рассматривается как некая дань вынужденно-­
сти. При доминировании в обществе политических концепций
такого смысла оно неизбежно и неотвратимо деградирует. Все
открытия, изобретения, продукты искусства, производства соз­-
даются человеком непременно и обязательно как предмет пе­-
редачи другим. Если они не могут быть востребованы другими
людьми или отвергаются ими, то утрачивают свое значение и
производство. В отсутствие спроса на труд он прекращается.
При отсутствии признания окружающими человеческой красоты,
таланта, мастерства они умирают. Человек становится не нужен
сам себе, если он не нужен обществу. А его действительные
достоинства обнаруживаются, проявляются, развиваются только
в сотрудничестве с другими. И здесь крайне важно не спутать
его с общением. Сотрудничество означает не надуманное взаи-­
модействие, а такое, которое обусловлено жизненной необходи-­
мостью, т. е. когда человек, с которым осуществляется сотруд­-
ничество, не в состоянии решить свою задачу один, без помощи
другого. Он не имеет другой возможности добиться результата,
кроме как при участии в его достижении другого человека.
И эта задача решается с преодолением нежелания работать и с
напряжением всех сил. Не технология производства вынудила
людей вступить в сотрудничество, а потребность в сотрудниче-­
стве сформировала технологию производства. На третьем уров­-
не схемы J. N. Knytson отмечаются ценности, роли, берущие
начало в потребностях и формирующие политику.

Ориентировочная потребность. Человека не на­
зывают существом «кислородным», хотя для этого есть все ос­
нования. Также его не называют и существом «информацион-­
ным», хотя для этого не меньше оснований. Информация — та­-
кое же условие жизни мозга, как и кислород. Полная сенсорная
депривация человека производит эффект, близкий к условиям
прекращения доступа кислорода к мозгу — происходит разруше­-
ние психики. Частичная депривация человека от информации

обокружающей среде приводит его в беспокойное, суетливое состояние. При существенном ограничении информации появля­ется страх, парализующий сначала адекватные действия, потом способность правильно оценивать свое положение, потом исче­зает способность правильно воспринимать информацию извне, вплоть до появления галлюцинаций. У человека есть потреб­ность в информации для того, чтобы знать вероятность наступ­ления какого-либо события, степени его опасности, времени и места его появления. Политическая система, ограничивающая «информационное питание» населения, производит такой же эф­фект, только на всем народе. Игнорирование ориентированной потребности ослабляет народ, тормозит его развитие. Но ориен­тировочная потребность по-разному проявляется у людей раз­личного психологического склада. Многих потребность в ориен­тации побуждает к крайним действиям политического харак­тера.

Четыре вида потребностей человека пронизывают все его поведение и все виды профессиональной деятельности. Не они используются при организации жизни общества, а общество «ис­пользуется» потребностями, чтобы оптимальным образом их удовлетворить. Противостоять потребностям выше человеческих сил и выше возможностей общества что-либо изменить в них. Сохраняющиеся на уровне генетического кода потребности со­храняют род людской от последствий любых социальных ката­строф или природных катаклизмов (107, 176, 180).

Потребность, которая, по моему мнению, стоит за политиче­ской деятельностью, делая ее вечной, неистребимой, властной,— это потребность в ориентации. Согласно излагаемой концепции, под деятельностью понимается только высший уровень прояв­лений человека, отдельно будут рассматриваться: работа, пове­дение и активность. Соответственно остальные потребности будут рассматриваться далее. Ориентировочная потребность со­ставляет психологическое существо различного рода политиче­ских учений, теорий, идей. Только они удовлетворяют латентно живущую в каждом человеке страсть — знать, где он находит­ся, в каком направлении проявлять активность, какими метода­ми изменять свое положение в политическом, экономическом, правовом пространстве. Время от времени общество исчерпы­вает запас знаний об адекватном устройстве жизни, своем ме­сте в этой жизни, безошибочности своих действий относительно властных структур. Перед ним возникают неразрешимые, на первый взгляд, опасные проблемы типа экологических, эпиде­мических, конфликтных. В такие моменты активизируется по­требность в ориентации: начинается поиск новых концепций объяснения жизни, идей по ее стабилизации, теорий ее совер­шенствования, предназначенных преодолеть страх перед неиз­вестностью.