Подтверждение родовой общности

Казалось бы, здесь мы говорили только о действиях или переживаниях отдельного человека. Но, во-первых, большая часть мифо-ритуальных действ имеют общественный ха­рактер. Во-вторых же, мы можем заметить, что в каждом таком комплексе устанавливается связь по сопричастности не только с миром мифического, но также - что не менее важно - с той общностью, членом которой является данный человек. Даже молитва Богу, произносимая в одиночестве, есть подтверждение той общности, к которой принадлежит данный человек. Так, в Господней молитве все просьбы ("Хлеб наш насущный даждь нам днесь") касаются не одного человека, а многих.

Катарсически-терапевтическая функция

Наконец, мы должны будем пока, к сожалению, только упомянуть еще одну функцию мифо-ритуального комплекса. Переживание этого комплекса ведет к некоторому освобождению от напряжения, иногда – очищению, к тому, что Арис­тотель, имея в виду прежде всего трагедию, назвал катарсисом. «Трагедия есть подражание действию важному и законченному, имеющему [определенный] объем, [производимое] речью, усла­щенной по-разному в различных ее частях, [производимое] в действии, а не в повествовании и совершающее посредством со­страдания и страха очищение (katharsis)» [5, 1449b.].

Разложение мифа

Миф, как и любая иная сфера духовной жизни, не может всегда оставаться одним и тем же. Взаимодействие разных культур и, следовательно, мифологий, прежде всего ведет к необходимости осмысления мифа. А это уже большое препятствие для существования мифа в его первозданном виде. Теряется самое необходимое свойство существования мифа – непосредственность его переживания. Человек в его попытках осмысления своей и – в сопоставлении – чужой мифологии применяет в отношении них совершенно чуждую для мифа духовную способность – разум, логику. Миф тем самым разрушается.

Можно предположить, что этому разрушению способствует и выделение социальной роли жреца как особого представителя рода, основной функцией которого становится посредничество между данным обществом и миром сверхъестественного. Опять-таки теряется та же непосредственность отношения к миру мифическому. Миф вырождается в религию. Можно сказать и иначе: миф перерастает в религию.

С таким же вырождением мифа связано и появление поэзии, трагедии, сказки; все они пользуются содержанием мифологии, но каждое в своих целях, обсуждать которые мы здесь не будем.