Анализ философских антиномий

Открытие антиномичной природы философского разума принад­лежит Канту. Вот его знаменитые антиномии, в которых тезис и анти­тезис доказываются с равной степенью необходимости:

• «Антиномия конечности или бесконечности мира во времени и пространстве». Тезис: Мир имеет начало во времени и ограничен в пространстве. Антитезис: Мир не имеет начала во времени и не ограничен в пространстве;

•«Антиномия простоты или сложности субстанций (вещей)». Тезис: Всякая сложная субстанция состоит из простых частей. Антитезис: Ни одна сложная вещь не состоит из простых частей, и вообще в ней нет ничего простого;

• «Антиномия противоположности между природной обусловленностью (причинностью по законам природы) и свободой». Тезис: Причинность по законам природы — не единственный фактор в развитии явлений мира, существует еще и фактор свободы.

Антитезис: Нет никакой свободы, все совершается в мире только по законам природы; •«Антиномия существования или несуществования в мире безус­ловно необходимой сущности» (будь то в форме аристотелевского перводвигателя, платоновского мира идей, гегелевского абсолютного духа, божественного начала и т.п.). Тезис: К миру принадлежит безус­ловно необходимая сущность. Антитезис: Нет никакой абсолютно необходимой сущности, ни в мире, ни вне мира — как его причины.

Антиномичность философского разума есть свидетельство того, что предмет и понятие о предмете совпадают, но совпадают только отчасти, только до известного предела, который и обнаруживается в антиномии. Если бы они вообще не совпадали, то предмет невозможно было бы представить; если бы совпадали полностью, то антиномии бы не было.

Антиномичность порождается неадекватностью мышления, поня­тия своему предмету, тем более что сам предмет не имеет основания в опыте. Она обнаруживает недостаточность сил человеческого разума, когда тот имеет дело с предметами, лежащими за пределами возмож­ного человеческого опыта, каковыми и являются идеи бытия, Бога, свободы воли, бессмертия души и т.п.

И вместе с тем антиномия означает единственно возможную для философского разума высшую истину. Тезис и антитезис вместе обра­зуют выражение истины. Каждое из противоречащих предложений содержится в суждении истины, и потому наличность каждого из них доказуема с одинаковой степенью убедительности. По словам русско­го философа П.А. Флоренского, истина есть антиномия и непре­ложность ее в том, что предельно сильное утверждение соединено здесь с предельно же сильным отрицанием, что выражает собой пре­дельное противоречие. Высшая истина, которую только и мо­жет постичь человеческий разум, и есть предельное противоречие. Но философия не останавливается только на доказательстве антиномий. Она идет дальше, пытаясь разрешить их, дать определенный синтез тезиса и антитезиса.

Здесь возможны два принципиальных подхода. Один ведет к раци­ональному, спекулятивному синтезу. Его предложил Г.В.Ф. Гегель. Вот как, например, он пытался решить антиномию «конечности или бес­конечности мира во времени и пространстве»:

Ни конечность (ограниченность), ни бесконечность (безгранич­ность) мира сами по себе не являются чем-то истинным, ибо граница всегда предполагает возможность выхода за нее, а безграничности всякий раз недостает границы. Рассматривая мир во времени и прост­ранстве, мы тем самым примешиваем к нему чувственные представле­ния о границе или отсутствии таковой. Выход из этой антиномии заключается в том, чтобы рассматривать мир в его сущности и понятии,® т.е. в рамках чистого мышления.

Второй подход к разрешению антиномий может быть назван с в е р х р а ц и о н а л ьн ы м с и н т е з о м. В свою очередь, здесь возможны такие варианты:,

1) снятие противоречия с помощью самой жизни через мудрый поступок, изменение отношения к ситуации. Например, антиномия между природой и человеком (является ли человек рабом-или господином природы) разрешается путем изменения образа жизни, благодаря опыту существования в единстве с природой;

2) разрешение антиномии на более высоком духовном, культурном уровне. То же противоречие между природой и человеком может быть снято не на индивидуально-природном, а на общественно-историческом уровне, поскольку общество в идеале должно стать, по словам К. Маркса, законченным сущностным единством человека с природой,» подлинным воскресением природы, осуществленным натурализмом человека и осуществленным гуманизмом природы;

3) снятие противоречия через духовное преображение личности.» Например, противоречие между Богом и человеком: является ли человек «тварью дрожащей» или он есть «смертный Бог» — разрешается на пути экстатического слияния человека с божеством или его духовного преображения, Но, строго говоря, все эти способы разрешения антиномий не являются вполне корректными, ибо они в той или иной мере апеллируют к опыту (житейскому, общественно-историческому, духовно-религиозному). Истинная же антиномия как способ ответа на предельный, метафизический вопрос не может основываться на опыте. Поэтому задачей философии является не разрешение антиномий, а их открытие, постановка и анализ.

Предельный вопрос познания. Доступно ли человеку истинное знание о мире или (в силу ограниченности чувств и несовершенства разума) он должен довольствоваться относительным и иллюзорным знанием? На этот вопрос возможен лишь антиномичный ответ.

Тезис. У нас есть основания утверждать, что мир познаваем, что человек способен иметь истинное знание о мире.

Антитезис. У нас нет достаточных оснований полагать, что мир познаваем. Человек обладает не истинным, абсолютным, а иллюзорным, относительным знанием о мире.

Рассмотрим основные аргументы в пользу той и иной позиции.

1. Мир познаваем в силу закона тождества мышления и бытия, «Одно и то же — мыслить и быть» (Парменид).

. В истории философии закон тождества мышления и бытия как осно­вание и гарант познаваемости мира принимал различные выражения:

•единосущее человека и природы, мышления и бытия (христианский тип философии);

•единство субъективного духа (мышления) и отчужденного духа (природы) как моментов самопознания абсолютной идеи (Гегель);

•предустановленная гармония между духом и природой, мышле­нием и бытием (Лейбниц);

•гносеологическая координация между субъектом и объектом (Лосский);

•взаимопринадлежность мышления и бытия (Хайдеггер);

• единство теории (мышления) и практики (изменения мира чело­веком на основе знаний о мире); практика как критерий истины (марк­систская философия).

2. Мир непознаваем в силу несоответствия между мышлением и бытием, субъектом и объектом. Мышление способно создавать только относительный, условный, символический, идеальный образ реально­го мира. Человек не способен познать мир «в подлиннике». Его зна­ние о мире — это всегда субъективно преломленный образ мира.

Такая позиция ведет либо к агностицизму, т.е. отрицанию познава­емости мира, либо к скептицизму — сомнению в возможности истин­ного знания о мире, воздержанию от каких-либо утверждений как в пользу познаваемости, так и в пользу непознаваемости.

Наиболее последовательную систему аргументов, доказывающих не­возможность истинного знания о мире, мы находим у античного скептика III в. н.э. Секста Эмпирика. Это так называемые десять троп (от греч. tro-pos — поворот, направление), в которых выражены основания непознава­емости мира, сомнения в возможности достижения истинного знания. Свои десять аргументов, троп, Секст Эмпирик разделяет на три рода. Первый род — аргументы «от субъекта»:

1) разнообразие живых существ (человеческий глаз воспринимает мир иначе, чем глаз пчелы);

2) различие между людьми (эскимос и бушмен видят мир по-разному);

3) различное устройство органов чувств у людей (для одних мед более сладок, чем для других);

4) различие состояний субъекта (в радости и горе, усталости и бо­лезни, сытости и голоде мир воспринимается по-разному).

Второй род — аргументы «от объекта»:

5) различие между целым и частью объекта (например, цвет и форма слитка серебра и серебряных опилок);

6) различие в обычаях и законах народов (то, что считается нормой и истиной у одних, рассматривается как беззаконие и ложь у других).

Третий род — аргументы «от субъекта и объекта»:

7) зависимость познания от местоположения субъекта и объекта, от расстояния между ними, от среды пребывания и т.д. (звезды, кажущиеся рядом в силу определенного угла зрения, палка, кажущаяся преломленной в воде);

8) зависимость познания от примесей и условий среды: ни один объект не проявляется в чистом виде (например, звук в узком коридоре и широкой зале);

9) взаимозависимость вещей: невозможно судить о вещи самой по > себе: она может быть больше или меньше, светлее или темнее, красивее или безобразнее, полезнее или вреднее в сравнении с другой вещью;

10) зависимость познания от постоянства или редкости встречаемой вещи (так, солнце — гораздо более поразительное явление, чем комета, но в силу постоянства первого и редкости второго эти объекты воспринимаются и познаются в различных отношениях и закономерностях).

Таковы десять аргументов Секста Эмпирика, которые в его скептическом учении служат основанием для воздержания от суждений по поводу познаваемости или непознаваемости мира. Однако смысл и значение этих троп намного шире. Из них вытекают все последующие агностические и скептические начала теории познания.

Так, толкование Д. Юмом закона причинности как «эмоции ожи­дания», означающей, что за одним постоянно повторяющимся явле­нием непременно последует другое, есть не что иное, как развитие де­сятого тропа Секста (зависимость познания от постоянства или редкости встречаемой вещи).

Кантовская идея непознаваемости вещи «самой по себе» есть ком­бинация нескольких аргументов Секста Эмпирика, в частности вось­мого и девятого, и т.д.

Антиномия познаваемости или непознаваемости мира не разреше­на в рамках противопоставленности мышления бытию, субъекта — объекту. Для того чтобы действительно «познать» мир, необходимо слиться с ним.