От переводчика (сокр.)

Книга, лежащая перед Вами, – прежде всего учебное пособие, предназначенное, по мысли авторов, для тех, кто лишь приступает к серьезному изучению психологии и хочет сориентироваться в многообразии существующих теорий личности, во всяком случае, тех, которые авторы сочли наиболее влиятельными или перспективными. Представляется при этом, что для отечественного читателя значение ее шире – с учетом того, что многие обсуждающиеся в книге теории в русскоязычной психологической литературе (мы имеем в виду и переводы, и пересказы) практически не представлены так, чтобы могло возникнуть достаточно полное и четкое о них представление; мы имеем в виду теории А.Ангьяла, Г.Мюррея, экзистенциальный анализ М.Босса и Л.Бинсвангера и др. В этом смысле адресат книги оказывается существенно шире. Тем не менее, она остается в первую очередь учебным пособием, и, хочется думать, читатель по достоинству оценит ее содержательность, равно как относительную простоту и особый способ изложения материала – его обоснование можно найти в предисловии авторов. Подобных пособий среди отечественных изданий еще не было – за исключением, пожалуй, известной книги Дж.Фейдимена и Р.Фрейгера "Личность и личностный рост" (М., 1992), которая, однако, отличается и по объему, и по составу обсуждаемых теорий, и по подходу. Оценит читатель и то, что авторы стараются к каждой теории подходить объективно, прежде всего выделяя позитивные стороны, а на критику, обращенную к тому или иному теоретику (ее обзор приводится в конце каждой главы), отвечают, как бы идентифицируясь с критикуемым автором, в его логике и в соответствии с его убеждениями. Такой подход предоставляет читателю свободу выбора той позиции, которая – по тем или иным причинам – окажется ему близка, что, по замыслу авторов, и может составить ценность их работы. Они не убеждают, не навязывают, не принижают и не превозносят – они просто предлагают войти в теорию, побыть в ней, почувствовать ее.

Вместе с тем – и это важно помнить читателям, кто недостаточно еще искушен в психологии, – это учебное пособие написано американцами и для американцев. Это, разумеется, ни в коей мере не упрек, но было бы ошибочно полагать, что в нем представлено все многообразие даже основных теорий личности. В книге речь идет – естественно! – о тех теориях, которые в силу различных причин – исторических и интеллектуальных – оказались наиболее влиятельны в США на момент написания книги. В связи с этим вне рассмотрения оказалось достаточно большое количество теорий, к которым заинтересованный читатель может обратиться, используя другие источники. В частности, мы имеем в виду теории отечественных авторов. Как убедится читатель, единственный упомянутый русский ученый – И.П.Павлов, без ссылок на которого невозможно раскрытие идей бихевиористов; не звучит даже фамилия В.М.Бехтерева, чья книга "Объективная психология" сыграла, как известно, принципиальную роль в становлении этого направления. Читатель не обнаружит даже краткого указания на то, что теории личности разрабатывались и разрабатываются в России, и не встретит ссылок на А.Н.Леонтьева, С.Л.Рубинштейна, Б.Г.Ананьева, В.М.Мясищева, чему не стоит удивляться, но о чем можно сожалеть. Обойдены вниманием и интереснейшие теоретические построения французской психологии, в частности, теория Пьера Жане, одного из оригинальнейших мыслителей и практиков, который на страницах данной книги появляется эпизодически, лишь в качестве психиатра. По разным причинам – и они частично объяснены в авторском тексте – в книгу не попал и ряд авторов, активно действующих в США – Э.Эриксон (и вообще эго-психология), В.Райх, Ф.Перлз (впрочем, себя теоретиком не считавший), Дж.Морено, Дж.Келли и ряд других. Учтем, однако, что работа ограничена объемом, а также что важно оценить не то, чего в ней нет, а то, что в ней есть, и в этом плане книга чрезвычайно информативна, сочетая содержательность и методичность изложения, чем и оправдано ее появление в русском переводе.

Теперь мы хотели бы высказать ряд соображений, связанных с особенностями перевода. Они имеют принципиальное значение для понимания предлагаемого текста.

Дело в том, что ряд англоязычных терминов не имеет однозначных эквивалентов в русском языке (строго говоря, однозначный в полном смысле эквивалент и невозможен, но в некоторых случаях это порождает особые трудности, о чем речь идет ниже). Положение усугубляется еще и тем, что при переводе неанглийских (в частности, немецких, что важно для данного издания) текстов на английский язык также происходит их трансформация в связи с отсутствием однозначных англоязычных эквивалентов – к примеру, так возникло часто встречающееся на страницах этой книги слово "катексис", которого у Фрейда изначально не было. В результате русский читатель сталкивается с тем, что при переводах непосредственно с языка оригинала и переложениях, опосредованных английскими текстами, возникают разночтения. Например, "влечение" становится "инстинктом" в английском изложении и переводе Фрейда, "Оно" становится "ид" и т.п. [...]

Еще одна сложность обусловлена самим жанром переводимой книги. Очевидно, что при переводе текстов, относящихся к изложению теорий разных авторов, один и тот же англоязычный термин должен переводиться одинаково. Однако, именно это оказывается не просто сложным, но практически невыполнимым. Дело здесь не только в многообразии смысловых оттенков, но и в сложившихся традициях переводов работ различных авторов на русский язык. Поясним это на примере – и хотелось бы, чтобы читатель учитывал это при проработке содержания книги. На ее страницах встречаются понятия "эго", "Я" и "самость". Термин "эго" – принятый в англоязычной литературе эквивалент фрейдовского понятия "Я" (Ich). Наряду с этим как "Я" на русский язык в сложившейся традиции часто переводится англоязычный термин "self" (например, при переводах работ К.Роджерса), но он же в других случаях переводится как "самость" (в работах К.Юнга) или "само-" (в словах типа "самооценка"). В связи с этим мы переводили "ego" как "Я" (и, соответственно, использовали понятия "Оно" и "Сверх-Я"); что же касается термина "self", то мы были вынуждены по контексту, в соответствии со сложившейся традицией переводов, переводить его либо как "Я", либо как "самость". Так, сочетание "self-concept", которое по смыслу, как нам представляется, правильнее было бы переводить как "представление о себе", мы переводили "Я-концепция", чтобы не противоречить утвердившемуся термину. Однако мы позволили себе отступление от традиции, предпочтя написание через дефис (а не слитно, как обычно) термина "само-актуализация" и родственных ему, дабы подчеркнуть, что речь идет об актуализации, воплощении в действительность самого себя, то есть глубинной сути, – в отличие от того смысла, который обретает "само-" в словах типа "самообман" или "самокат". Еще один важный термин, не поддающийся точному переводу, – "experience", обычно переводимый как "опыт", но означающий скорее "переживание", "проживание" или, быть может, "опыт проживания". [...]

Еще один вопрос – о русскоязычном написании иностранных фамилий. Читатель, обращающийся к переводной литературе, встречается с удивительным многообразием вариантов, поскольку одни переводчики более ориентированы на транскрибирование, а другие – на транслитерирование. Мы старались сочетать то и другое, хотя это не всегда возможно. Некоторые же варианты переводов закрепились настолько, что приходится использовать их, несмотря на очевидную неправильность. Ярчайший пример – Фрейд, который, конечно же, Фройд, как его и именуют во всем мире.

И.Б.Гриншпун