Научные идеи, подлежащие развитию

Невозможно даже вкратце охватить весь массив научных достижений, представленных в текстах религиозных учений, поэтому мы остановимся пунктирно на тех из них, которые сегодня активно развиваются. Понятно, что через некоторое время внимание науки будет привлечено и к другим их аспектам, и тогда они начнут развиваться. Для нас важна специфика познавательного момента религии, состоящая в том, что она способна обобщать эмоционально-чувственные переживания. Эта ее способность позволила религии не ограничиться обогащением человеческого разума известным количеством идей, но внести вклад в формирование самого этого ума, то есть люди обязаны ей не только содержанием своих познаний, но также и формой, в которую эти познания отлиты.

Методология науки. Говоря об основах науки, прежде всего надо обратиться к принципу упорядоченности мирового процесса. В индуизме это рита, в зороастризме аша, а в конфуцианстве – Дао. Они означают внутреннее соответствие процессов всего мира, и действие их распространяется на богов, небесные тела и все созданное. Кроме подчинения мировых процессов этим закономерностям, утвердилось представление об их взаимной обусловленности, независимой от воли человека. Она означает, что все взаимосвязано и действие каждого элемента не оставляет незатронутым ни один другой элемент. Известна аллегория «сеть Индры», в соответствии с ней божество Индра накрыло наш мир огромной сетью, сотканной из бесчисленных нитей, где к каждому узлу прикреплена жемчужина. Если тронуть одну жемчужину, зашевелятся все остальные. Эта аллегория передает мысль о неисчерпаемой взаимозависимости разных участков нашего мира. Тем самым провозглашаются не только прямые, но и обратные связи в этой мировой иерархии.

Надо иметь в виду, что в сознании человека изначально заложено стремление свести множественное к единому и, таким образом, увидеть мир в его целостности. Такое стремление поддерживается тем, что если это удается, то человеку начинает казаться, что мир становится более понятным, простым и менее страшным. В индуизме это единство проявляется как слияние, тождество Брахмана с Атманом, то есть с абсолютной душой, первопричиной всех индивидуальных сознаний. В буддизме тоже отчетливо звучит мотив вселенской связи, затрагивающий в жизни отдельной личности крохотное звено необозримой цепи, заставляющий воспринимать эту жизнь именно как часть такой цепи, в которой ничто не обрывается в пустоту и не пропадает.

Наряду с идеями всеобщей закономерности и всеобщей связи центральное место в мировоззрении буддизма занимает идея всеобщей изменчивости. Следствием признания взаимной обусловленности явилось учение о мгновенности. Оно говорит о том, что мир рождается и умирает в каждое мгновение – квант времени (кшану). Для современного читателя это должно быть понятно: его приучило к этому «фокусу» кино. Кинокадр заключает в себе все мироощущение и длится одно мгновение, после чего безвозвратно гаснет, чтобы уступить место следующему кадру (миру). Принцип всеобщей изменчивости привел еще к одному выводу – принципиальной незавершенности, неоконченности любого положения и научного достижения. Будда понимал, что всякая доктрина является устоявшимся, фиксированным явлением, в то время как Вселенная – это поток. Поэтому ни одна доктрина не может быть окончательно верной по отношению к бытию и охватить его полностью, все доктрины – урезанные.

Математика. Быстрое развитие информатики и компьютерных наук потребовало нового взгляда на ограниченность двузначной логики и заставило вспомнить иную логику буддизма. Ее специфичность проявляется в тех вопросах и ответах, которые давал сам Будда. Он учил своих учеников, что отвечать можно по-разному: категорически, с оговоркой, с предварительным вопросом, уточняющим, о чем спрашивают, отказом от ответа, молчанием. Нередко для возможности ответа он расширял или менял постановку или вообще отвергал вопрос как неправильный. Такая логика изложена в Хридая сутре. Она не ограничивается фиксированием крайних позиций («да» или «нет», «истина» или «ложь»), но направляет внимание на область между ними. Если с точки зрения обычной двузначной логики отрицание чего-либо предполагает утверждение противоположного, то в логике Будды речь идет не столько об отрицании, сколько о невозможности выразить словами сущность, то есть неадекватности словесной формы. Отрицание используется в этом случае как знак такой неадекватности. Когда нечто определяется через отрицание, то это значит, что его нельзя обозначать словами. Сказав, что тигр не верблюд и не слон, мы высказались совершенно точно, но бессодержательно. Указав, что он немного похож на кошку, мы не точны, но все-таки больше узнали о тигре. Смысл в определениях через отрицание состоит в нежелательности совмещения уровня значения обозначаемого (денотата) и уровня выражения смысла (коннотата). Когда некая «вещь» называется, то это название не имеет отношения к ней как к вещи в себе. Название – только результат мышления, а не сама реальность. Поэтому это не двузначная, но и не многозначная логика. Это логика, уводящая от знаковости. Она создана для непрерывных процессов психики, которые не могут быть адекватно описаны дискретными логическими конструкциями. Ведь истину можно высказать, облечь в слова лишь тогда, когда она односторонняя. Все, что высказывается словами односторонне, половинчато, во всем не хватает целостности. Но сам мир, все сущее вокруг и в нас самих никогда не бывает односторонним.

Колоссальную роль в развитии логики сыграли обобщения правил ритуала. Эти правила лежали у истоков теоретической мысли, так как обобщение правил создавало возможность формулировать метаправила, которые в дальнейшем могли переноситься (транспонироваться) и применяться к любому частному случаю. На этой базе была выработана формализация дискуссии и аргументации, стали использоваться полноценные силлогизмы, в которых представлены все три члена классического индийского умозаключения: тезис, основание вывода, заключение. Тем самым имело место развитие подхода к построению критериев истины как универсальных суждений, обеспечивающих возможность доказательности любого решения. Так, в Упанишадах уже различаются: диалектика как критическое исследование суждений, и аналитика как системно-классификационное исследование понятий.

Основы логического анализа текстов и ситуаций, достигнутого Буддой, предстают как часть системы, еще и сегодня не полностью используемая в языке науки. В рамках этой системы был сформулирован ряд и ныне актуальных принципов и правил.

Информативность и неизбыточность. Истоки подобного лаконизма восходят к представлению, что важно только «как было дело», а всякого рода субъективная информация должна безжалостно отсекаться.

Принцип продвижения в рассуждении от легкого к сложному выражен в афоризме: «Бегал ты с пешими и изнемог, как же ты будешь соревноваться с конными?»

Вывод закона, основанный на аналогии. Он опирается на рассмотрение конкретных случаев и их сравнение с типовым примером. (Подбор типового примера требовал как минимум двух случаев, определяющих границы применения закона.)

Критическое начало препятствует слепому преклонению перед любым авторитетом. Оно получило существенное развитие на фоне высокого уважения к любой форме интеллектуальных устремлений и духовных усилий.

Основы диалектической логики наиболее яркое свое воплощение нашли в зороастризме и христианстве. Центральная идея Авесты – о значении борьбы противоположностей как источника развития мира. Такая борьба и в природе, и в человеческой жизни на практике имеет одинаковые последствия, она приводит к движению и развитию. Христианством было продемонстрировано, что парадоксы, как правило, полны внутреннего смысла. «Блаженны нищие духом». Нищета предполагает открытость миру, вечную жажду, которую и насытит духовная пища. Из канона следует, что когда сознание бьется в тисках противоречий, происходит рождение и развитие самой мысли. Без этого горнила невозможны явление новых идей и подлинно творческая деятельность. В индуизме всегда считалось, что основа мира – мысль, в нем давно пришли к выводу, что принимаемое человеком как противоположности отражает не природу вещей, а природу воспринимающего разума. В тисках парадоксов бьется не внешний мир, а только мир мысли. Поэтому, чтобы постичь реальную действительность, мысль должна выйти за пределы самой себя. Единственный способ познать мир – в действии, путем непосредственного отождествления с постигаемым объектом, а не только с помощью рационального его расчленения.

Сегодня математическая лингвистика играет существенную роль в понимании путей познания. Она изучает глубинную организацию языка и показывает, что в своих застывших формах язык представляет логическую структуру мышления народа, его использующего. Если в европейских языках сама форма глагола показывает, происходило ли нечто в прошлом, настоящем или будущем, то в китайском, где отсутствует категория времени, для этого необходимо упоминание конкретных событий и имен. При такой структуре языка снижаются различия между настоящим, прошлым и будущим. В силу таких особенностей китайского языка большинство мыслительных задач решается не путем постепенного приближения к объекту замысла через построение все более совершенных высказываний о последнем, то есть не с помощью линейного мышления, а путем «охвата». Охват предполагает созерцание предмета мысли в различных ракурсах и рассмотрение большого числа аспектов, то есть ведет к концентрическому мышлению. При таком мышлении мудрость понимается как умение свободно вливаться в течение событий, вместо того чтобы пытаться активно вмешиваться в спонтанное развитие реальности. С подобным отношением ко времени связано и традиционное для Китая восприятие мира как совокупности ритмов и замкнутых циклов.

Экология. Принцип Ахимсы до сих пор – вершина экологической мысли. В законах зороастризма можно отметить существенное опережение современных представлений в этой области. В соответствии с ними ничто нечистое не должно соприкасаться с природным источником питьевой воды – озером, рекой или колодцем. Даже если горел собственный дом, зороастрийцы предпочитали гасить его песком или землей, но беречь воду. К землепользованию во многих религиях также сложилось оберегающее, почтительное отношение. Так, в иудаизме, чтобы предупредить возможность обезземеливания и сосредоточения собственности в немногих руках, закон утверждал, что владельцем земли является Яхве, а израильтяне на ней – не собственники, но поселенцы. Каждый седьмой год – субботний – земля не обрабатывалась, а что на ней само вырастало, оставалось для бедных. Здесь предусмотрен регулярный отдых земли под парами в конце семилетнего цикла для восстановления ее плодородия. Через 49 лет (семь субботних) начинался священный юбилейный год, когда не следовало сеять и жать и разрешалось питаться только дикорастущими плодами (Лев. 25, 23).

Генетика. Представления о законах наследственности имеют свои истоки в законе кармы. В соответствии с ним совершенное действие не может быть изглажено, пока не принесет плод – в природе нет силы, способной помешать автоматическому наступлению результата. Согласно закону кармы все, чем является человек, его тело и здоровье, его духовный мир – результат его собственного поведения в прежних рождениях. В буддизме, по сравнению с индуизмом, где внешний мир представлялся постоянно волнующимся, но непрерывным единым и вечным бытием, сделан шаг в сторону дискретности, атомарности. Будда считал, что очень важна интроспекция, так как осознание чего-либо тесно связано со способностью логического мышления. Поэтому он заменил непрерывный мир совокупностью отдельных элементов (дхарм). Дхарма – не мельчайшая составная часть материи, как в европейских трактовках, а мельчайшая часть того, что способен воспринять человек своими чувствами. Всего таких элементов 75. То есть человек выступает как совокупность ощущений, восприятий, представлений и сознания. Говоря современным языком, анализ реальности ведется в дискретных элементах.

Все мировые и национальные религии, описанные в этой книге, признают присутствие в физическом теле тонкой субстанции, не подверженной смерти, которая считается неизменной сущностью «Я». Ни одна религия не считает смерть абсолютным небытием, а только отделением психической сущности от грубого материального тела, после чего начинается новая жизнь, а тело распадается вследствие утраты им оживляющего принципа. Все религии сходны и в том, что судьба человека решается на земле, но расходятся в суждении, живет ли человек на земле однажды (иудаизм, христианство, ислам) или множество раз (индуизм, буддизм, конфуцианство). Почему представление о бессмертии красной нитью проходит через все религии? Например, по представлениям Лао-цзы, только тело человека умирает, но сущность его никогда не уничтожается. Когда настанет время, тело его погибнет, но дух его не умрет никогда (155, с. 184, 273). С нашей точки зрения, подобные воззрения отражают не только мечту человека о продлении жизни в связи с незавершенностью земных планов, но и нечто иное. Создается впечатление, что и представления о «тонком теле» и о бессмертии – интуитивные прозрения, формулирующие один из фундаментальных законов мироздания – закон сохранения информации. Говоря современным языком, они усмотрели накопление информации по мере прохождения жизненного цикла у всех живых существ и ее трансформацию у человека под влиянием личных ценностей и смыслов, руководивших его действиями на протяжении этой жизни.

Здесь надо принять во внимание двойственную роль ценностей. С одной стороны, ценности и смыслы делают жизнь человека содержательной. Их неравнозначность открывает возможность действовать. С другой стороны, они являются непрерывным источником возникновения следующих смыслов и следующих поступков. Когда совокупность и упорядоченность ценностей человека организована в некотором понимании удачно, направляла его поступки в правильное русло, то в следующем рождении этот человек имел лучшие перспективы. Если нет, то его перспективы ухудшались и человек опускался по шкале совершенствования и рождался в другом облике. Путь человека к слиянию с Брахмой снова удлинялся, и так бесконечно. Все эти пертурбации направлял закон кармы – закон безусловной зависимости следствий от причин.

Будда задумался над этой ужасающе длинной перспективой и сформулировал новый закон. Он предложил не улучшать ценности и смыслы, а сделать акцент на незаинтересованном деянии. С точки зрения психологии такие действия предполагают отношение ко всем событиям одинаковое, равноценное, то есть исключают всякое отношение. Именно этот путь, предложенный Буддой, вел к прекращению вращения колеса перерождения – нирване, поскольку незаинтересованное действие не производит «кармических остатков». При этом можно достичь полного погашения страстей, следовательно и страданий. Человек как бы и действует и не действует. Тем самым, выполняя свои сословные или кастовые обязанности, он действует, не пятная свою карму.

Лао-цзы тоже считал, что самое запредельное доступно только тому, кто смирил в себе страсти и отказался от желания самоутвердиться. Если человек не заботился о себе, то он весьма удачно совершил свое дело (155, с. 248). Отзвуки представления о роли недеяния можно найти и в учении Конфуция. Он считал, что император – «Сын Неба», может править и способом «недеяния», поскольку его воздействие обусловлено совершенством внутренних потенций, влияющих на мир спонтанно и незаметно, подобно силам природы. В исламе тема недеяния обнаруживается на высшей стадии совершенствования суфия – на стоянке приятия. На этой стоянке, как и на первой, суфий снова работал над преобразованием личностных ценностей, но теперь добивался не направленного их изменения, а принципиального выравнивания. Это и позволяло ему подняться над обычными жизненными ценностями и равно воспринимать нравственное и безнравственное, добро и зло.

Итак, закон кармы постулирует сохранение информации, накопленной существом в этой жизни, и ее перенос (трансмиграцию) на другое существо после смерти. Поскольку в другой жизни процесс мог двигаться как в сторону восхождения, так и в сторону нисхождения, то путь к прекращению, нивелированию накопленной информации и растворении в Брахме уходил в бесконечность, предполагая бессмертие. Будде столь длинный путь не нравился, тем более в каждой следующей жизни опять были горе и страдания. Как его сократить? Прежде всего, для этого надо понять, что сохраняется и переносится. Он считал, что происходит не трансмиграция, а трансмутация, то есть переносится в следующую жизнь не вся информация, а какая-то ее квинтэссенция. Но все равно опять по бесконечной траектории.

Что сделать, чтобы выскочить из колеса бытия? Надо еще при жизни изменить свою информацию так, чтобы передавать дальше было нечего. Для этого надо сгладить рельеф, выровнять иерархию целей и ценностей. Ведь пока эта структура управляет поведением человека, всегда есть поступки, предпочитаемые в данный момент. Информационную карту личности можно уподобить накатанным бороздам, по которым привычно продвигаются мысль и поступок. Если сравнять все борозды, то шарик мысли сможет двигаться неограниченно и постижение станет другим – одновременным и интуитивным. Такое равноправие направлений и называется недеяние – путь в нирвану. Она полезна в этой жизни и позволяет выскочить из колеса бытия, поскольку переносить нечего.

Если индуизм, буддизм и частично ислам придерживались такого представления о накоплении и преобразовании информации, то зороастризм, иудаизм, христианство и классический ислам пошли иным путем. Они использовали не индивидуальный, а групповой способ выравнивания информации.

В зороастризме идея бессмертия обрела новое звучание – возникло представление о рае, аде и воскрешении после прихода Мессии. В таком миропонимании души людей тоже продолжали существовать после смерти. Возникло два мира, где в одном из них были сконцентрированы все «страшилки», а в другом все «прельстительные» мечты. В первом все было вовсе плохо, без внутреннего ранжирования, во втором тоже для всех все одинаково, но все равно прекрасно. В таком принудительно равном для всех состоянии люди ждали Мессию, который их переселит в рай окончательно. Та м уже всем будет одинаково прекрасно.

Поскольку не предполагается никакой упорядоченности ценностей и смыслов, то это практически та же окончательность исключения страстей – нирвана.

В иудаизме после возвращения из вавилонского пленения и привнесения в него идей зороастризма появилась идея посмертного воздаяния и представление о Божьем Царстве. (Мы уже упоминали о примате группового греха и групповой ответственности иудаизма.) В Царство Божие попадут не все, а те, кто вел праведную жизнь и соблюдал все заповеди Торы. Тем самым, улучшая себя и подтягивая своих соплеменников, этот «избранный народ» имеет перспективу сообща войти в Царство, а там уже опять все одинаково прекрасно для всех, и тем самым задача сводится к предыдущей.

Христианство во многом вернулось к идее личного усовершенствования, необходимого для возможности после смерти попасть в рай или ад, а после последнего суда – воскреснуть в Царстве. Однако здесь много новшеств. Не требуется погашения всех человеческих страстей, а только «плохих». Вместе с тем среди «хороших» двигателем преобразования личности выступает любовь. Кроме того, вводится неопределенность – благодать Божья. (Не только ты сам исправляешь себя, но Иисус Христос искупает твои грехи, и не все зависит от поступков человека!) Снижение роли собственных поступков позволило сместить центр тяжести на внутренние действия – сразу формировать душевное преобразование, которое в других религиях возникало вторично, как следствие правильных поступков. За счет этого траектория совершенствования сокращается и движение к цели ускоряется.

Что говорит современная наука относительно посмертного преобразования информации, то есть о бессмертии? Предполагается, что и перенос энергии, и перенос информации связан с материей. Действительно, связаны, но отношение энергии и информации к материи различно. Если для образования энергии материя должна трансформироваться, то на сохранение информации всякое преобразование переносящей ее материи влияет пагубно, изменяя и заключенную в ее структуре информацию. Этот аспект проблемы рассмотрен в работе В. В. Налимова (186, с. 236). Он считал, что при рождении человек перестает быть текстом, способным к нескончаемой цепи интерпретаций. Но в его психике остаются смыслы, на которых строились тексты. Они обезличены, не распакованы, то есть лишены смысла. Однако они всегда готовы быть снова распакованными, то есть осмысленными. В. В. Налимов (186, с. 246) полагает, что в раю, где всем одинаково хорошо, нет возможности личностного совершенствования. Находясь в состоянии вечного блаженства, личность должна будет нивелироваться, стать как все, стереться. Индивидуальность сохраняется только телесно, отсюда и логическая необходимость телесного воскресения, воскресения во плоти. В целом проблема сохранения и трансформации информации еще далека от решения.

Другая актуальная проблема – что эффективнее решает задачу построения внутреннего мира личности: нормированные и жестко контролируемые внешние действия, подстраивающие психику к их оправданию, или непосредственное воздействие на внутренний мир в предположении, что он так изменится, что соответственно преобразует внешнее поведение?

Оба подхода требуют учета индивидуальных особенностей личности. Буддизм в большей мере, чем другие мировые религии, определенно и открыто считался с тем, что люди не равны в своих способностях. В соответствии с этим в буддизме отсутствуют догматы и положения веры, выраженные в канонизированной форме, установленной раз и навсегда, обязательной для всех. Истина одна, но для разных людей говорить о ней нужно по-разному. Буддизм ассимилировал представления индуизма, что к единой цели могут вести несколько путей: деяний, философского мышления (познания), созерцания и веры. Он установил, что более пригоден для конкретной личности тот, который отвечает его индивидуальным потребностям и способностям.

Буддизм потребовал доселе неведомого углубления в свой собственный мир, размышления о себе и духовных истинах. Особое значение придавалось интуитивному проникновению в истину. В результате медитации, в состоянии самадхи, человек переставал реагировать на внешние раздражители и утрачивал представление о времени благодаря концентрации внимания. После этого он терял и ощущение своего «Я», так как оно связано с временной ориентировкой, что и приводило к чувству слияния с бесконечностью. Главную задачу буддиста – достижение нирваны – можно рассматривать как психологическую. Она предполагает полное уничтожение желаний через эмоциональное отчуждение от них. В результате такого изменения установок снимается стремление к успеху в социальной сфере и за счет этого удается достичь покоя, мира, блаженства. Здесь внимание концентрируется на том, что причины страданий человека кроются в его собственной психике. Особый интерес буддистов к индивидуальным способностям людей связан со способом перемещения центра высших духовных интересов – из внешнего для человека мира во внутренний путем правильных поступков и установок. (Для одних вначале поступки, а для других – установки.)

В христианстве акцент сделан на пути к совершенствованию через изменение установок. Таинство исповеди регулирует внутреннее состояние психического равновесия. Оно меняет установки и выступает как способ сделать человека добрее, чище и счастливее. Толкает к исповеди страх перед Божьим судом и наказанием, а также надежда на всепрощение. Милосердие Бога безмерно, поэтому большинство грехов могут быть человеку отпущены. Результатом покаяния служит уничтожение притягательной силы поступков, приведших к прощенному греху. Здесь путь совершенствования идет от изменения внутреннего мира к изменению внешнего – поступкам.

Медицина. Популярные сегодня способы голодания, представляемые как новая дорога к здоровью, были разработаны еще в буддизме. Точно так же еще зороастризм создал приемы сохранения здоровья – особые предписания существовали для женщины во время беременности и родов. В контексте данной книги существенны наблюдения, фиксировавшие воздействие мысли на тело. Зороастр учил, что способ мышления ведет к трансформации тела использующего его человека. Если в течение жизни человек думает преимущественно о дурных вещах, то растет вероятность не только дурных поступков, но и заболеваний. Люди болеют не только по естественным причинам, но и из-за грехов. Многие заболевания возникают вследствие нарушения нравственных законов. Мораль такова – прежде всего необходимо покаяние в грехах и ошибках, а потом процесс исцеления станет эффективнее.

Педагогика. Несомненным лидером в развитии педагогики является конфуцианство. В центре системы Конфуция – идея совершенствования личности и достижение высокой духовной культуры через формирование системы навыков (ритуалов) и образования. В педагогической системе Конфуция сделан акцент на комплексном характере и гармоничность развития человека. Комплексность состоит в том, что в системе впервые введено совместное интеллектуальное, эстетическое и этическое развитие. Письмо, счет, ритуалы, музыка, стрельба из лука и езда на боевой колеснице – вот те шесть искусств, которые преподавали в школе. Кроме того, Конфуций впервые использовал контрольные работы как тесты, то есть применил объективные методы оценки уровня развития и качества обучения, ныне так активно внедряемые в нашу жизнь. Гармоничность развития обеспечивалась и многоступенчатостью системы образования. Процесс познания в этой системе неотделим от практического действия. Конфуций подчеркивал, что знания сами по себе стоят немного, если не ведут к нравственным поступкам. В его понимании знание ситуации включает в себя не только ее описание, но и предписание к конкретному действию. Уровень интеллекта личности пропорционален не количеству или качеству знания, а высокой морали поступков, вытекающей из него. В его учении не фигурировала истина как таковая, а только «жэнь» – гуманность. Как объяснял учитель, грубые люди, нарушая гармонию мира, вызывают в нем диссонанс, а в организме человека аритмию, и потому начинают раздражать окружающих. Конфуцию принадлежит знаменитое изречение: «Красота врачует мир».

Специальные усилия и особые привилегии работали на создание и поддержание высокого авторитета учителя. Для проверки знаний учителей экзамены проводились регулярно и централизованно при столичном императорском дворце. Это придавало учителям высокий авторитет и поддерживало должный уровень образования. Сегодня, на фоне все большего понимания необходимости пожизненного продолжения образования, полезно напомнить, что в конфуцианской системе возраст не служил препятствием к государственной службе. При прочих равных условиях предпочтение отдавалось старшему и более образованному претенденту. Те, кто, несмотря на возраст, пытались сдать государственный экзамен на должность, пользовались официальной поддержкой и награждались императорским указом. Акцент на пожизненное самосовершенствование сформировал прочную установку китайской общественности: факт получения образования резко повышал социальный статус человека.

Вклад иудаизма в просвещение народа связан, прежде всего, с договором Нехемьи, представляющим собой первую конституцию. Народ дает в нем торжественное обещание соблюдать заповеди Торы. Этот договор был составлен в письменном виде и подписан представителями знати и священничества. Введение его в действие положило начало современной концепции закона как взаимного соглашения между свободными людьми. Кроме того, в иудаизме было организовано пожизненное и направленное усвоение закона. До сих пор ни один другой народ не проявил об этом такой заботы. Незнание закона у большинства народов не освобождает от наказания, но при этом обычно нет действующей и достаточно эффективной системы, которая делает это знание доступным для всех. Только у евреев есть древнее предписание регулярно читать и публично разъяснять Книгу Закона – каждый год и полностью. Тем самым созданы условия для того, чтобы и самый последний человек действительно знал предписания закона.