2015-02-14
325
кара Гертви/га, который филогенетические черты в зародыше «водил к необходимым стадиям развития, мы видим поворот к учению Аристотеля. О повышении организации см. в книге «О частях животных», стр. 137 и примечание 137.
68 Здесь находит себе объяснение известная фраза Аристотеля:
^человек порождает человека и солнце» («Физика», II, 194 Ъ), над которой
всегда останавливались комментаторы, предполагая в этом месте какой-то
перерыв или искажение текста.
69 Учение о разуме в отношении его происхождения и места в
природе у Аристотеля нигде не выяснено до конца в противоположность
Демокриту, учившему о тождестве разума и души, которая, по его мнению,
образуется мелкими атомами огня. Эпитет «божественный», постоянно при
меняемый к разуму, в устах грека-политеиста звучал, конечно, несколько
иначе, чем теперь, и прилагался также к небесным светилам и эфиру.
Связь с первым двигателем, который является,, по Аристотелю, чистым ра
зумом, — что прежде всего приходит на мысль, — у Аристотеля нигде
не высказывается; да, кроме того, этот двигатель неподвижен, замкнут и
мыслит только самого себя. Находясь вне природы, он движет не толчком,
а скорее притягивая к себе; об эманации этого разума (в смысле порожде
ния природного разума, как учил впоследствии Плотин) не может
быть и речи. Предположение К а м п е, одного из исследователей этого
вопроса, что материальным субстратом разума является эфир, очень за
манчиво, и его можно вывести из некоторых фраз, но только Аристотель
нигде этого прямо не высказывает, а сделать это было бы очень легко.
Остается предположить, что в этом пункте Аристотель сам не свел концы
е концами и тем предоставил комментаторам возможность дополнять его
по собственному усмотрению. Поэтому-то Аристотель, совершенно чуж
дый и даже враждебный христианству (отрицанием бога-творца и промы-
слителя, личного бессмертия и загробной жизни, этикой, построенной на
земной основе достоинства и совершенствования личности), мог оказаться
persona grata схоластики и католицизма гораздо больше Платона, кото
рого церковь могла брать целиком без всяких дополнений (Brentano,
Aristoteles Lehre vom Ursprung des menschlichen Geistes, Lpz., 1911, a
также моя «Натурфилософия Аристотеля», глава б).
|
|
|
70 Весь последний абзац о формировании зачатка Ауберт и Виммер
заключают в квадратные скобки, предполагая, что он стоит^ не на своем
месте, но где это место, указать не могут. Формирование заро
дышу начинается с того, что на его поверхности образуется кожица, или
корка; также описывается оно в книге «О природе ребенка» («Гиппократов
сборник»).
«Когда мать привлечет к себе холодный воздух, им пользуется семя, которое, будучи в теплом месте, есть теплое, и тогда, конечно, оно воспринимает воздух и испускает, и вздувшееся семя обтягивается оболочкой, так как внешняя поверхность у него, сделавшись непрерывной вследствие липкости, со всех сторон связывает его. Подобно этому бывает и в печеном хлебе: на поверхности его находиться нечто тонкое, наподобие кожицы, ибо хлеб, нагреваясь и вздуваясь, поднимается, а где он вздувается, там об-* разуется упомянутая кожица» (стр. 232—233 русского перевода).
|
|
|
-232
