Каёллис Дикарь - голос парий

Я помню тот день, когда Каёлисс присоединился к Воющему Корпусу. Его, как и многих из нас, судьба забросила в Кадваллон, где ему удавалось выжить лишь благодаря хитрости и своим навыкам. Сам Я присоединился к братству Агиара совсем недавно.

Даикини жил в нижнем городе, где его постоянно преследовали. Некоторое время Каёлисс был наемником на службе гильдии Алхимиков, но он быстро оставил это занятие, зная, что не сможет долго служить у такого работодателя. Тогда Глава гильдии послал своих прихвостней, чтобы выследить и убить его. Охота закончилась, когда трое из них были найдены мертвыми. В горле каждого торчала стрела с наконечником из алебастра. Я подозреваю, что Каёлисс не ушел из Гильдии с пустыми руками Даже же знаю что такого ценного он мог украсть, но я точно знаю, что несколько золотых монет не могли послужить причиной такого гнева и ненависти. За его голову до сих пор назначена награда на улицах Кадваллона, и время от времени находится дурак, который надеется получить денежное вознаграждение. Обычно, через несколько дней, его труп находят плавающим в реке Йинкаро. Клан всегда защищает своих братьев.

Конечно, мы не сразу позволили эльфу присоединиться к корпусу. Некоторые думают, что Корпус Воющих это братство, сообщество в котором только Волфен может найти себе место. Я так не думаю. Мне самому пришлось пережить подобное предубеждение, поскольку мушкет, как считают многие, не очень благородное оружие для воина Волфенов. Каёлисс казалось не был оскорблен таким отношением, и делал все чтобы влиться в братство: он делил с нами пищу, наши обряды и традиции.

Не потребовалось много времени, чтобы во время миссии на равнинах Авагдду он доказал чего стоит. Смертельная точность его стрел спасла нас много раз. Эльф не оставался на границах сражения, убивая наших врагов своими зазубренными стрелами с безопасного расстояния. Не колеблясь, он бросался в схватку, дополняя свои боевые навыки своей храбростью. Только гораздо позже я понял причины такого самоубийственного поведения:

Приключения сделали его одним из нас - достойным членом Воющего Корпуса, и с тех пор больше никто не задавался вопросом, почему он носит символ Йиллии. Когда хищник вдвое больше эльфа, выказывает уважение к такому хрупкому существу, это заставляет удивляться тех, кто хочет воспользоваться нашими услугами. Но Мы, Волфены знаем, что доблесть и честь значат намного больше чем грубая сила.

Со временем мы с Каёлиссом стали настоящими товарищами по оружию. Агиар часто посылал нас на задания вместе, и я горд тем, что нам никогда не приходилось терпеть поражение. Взаимодействие наших боевых стилей, несомненно, объясняет наш успех. Мало помалу это нас сближало. Мы научились чувствовать и понимать друг друга лучше. Временами Каёлисс становился жертвой ночных кошмаров, которые пробуждали его среди ночи и погружали в глубокую печаль на несколько дней. Я знал, что когда это происходит, прошлое грубо возвращается к нему, и я не расспрашивал об этом, уважая его секреты. И вот однажды он поведал мне о причине своих страданий. Он был сослан в изгнание за величайшее для своего народа, преступление - убийство женщины. Матриархат, Пораженного проклятием Скаёлин Его должны были казнить, но поскольку он был принцем по крови, его изгнали из Изумрудного Леса.

Я знаю, что никакое наказание не сравнится с той болью, которую Каёлисс причиняет себе сам. Та убитая женщина была его женой. Только тогда мне стали понятны причины отчаяния, которое я видел в его глазах, когда он безумно рисковал собой в бою. Этот секрет, это признание которым он спонтанно поделился со мной, заслужили моё уважение и вечную дружбу. Влившись в Корпус, эльф наконец-то снова обрел желание и смысл жизни.

Однажды большая часть братства решила вновь навестить леса Диишы, и Каёлисс захотел идти с нами. Лес Стоящих Камней для него ничего не значил, но он настолько свыкся с нашими обычаями, а так же с верой в богиню-луну, что его решение никого не удивило. Возглавляемые Сафиром, мы пересекли половину континента, чтобы вернуться в земли наших предков. Вы, люди, вероятно, назвали бы такое путешествие паломничеством, несмотря на то, что причины у многих из нас были совсем не религиозные. Я участвовал во многих сражениях и пережил смерть многих своих товарищей, но ничто не сравниться с внутренним переживанием, которое я чувствую, любуясь заснеженными ветвями вековых сосен Диишы. С удивлением я заметил, что Каелисс переживает схожие чувства. Может быть, эти величественные деревья напомнили ему Изумрудный Лес? Уверен, что он был поражен этим откровением, как будто бы понял, что теперь этот лес будет его домом, местом, где он всегда стремился завершить свое изгнание. Мы мчались по лесу, избегая территории других кланов и неизбежных боев, которые может повлечь столкновение с их воинами.

Ночью мы исполнили ритуал Кровавого Клыка - делили радость и возбуждение от охоты. Я видел Каелисса бегущего вместе с нами через лес и произносящего молитву, и я видел, как он убил крупного сильного оленя голыми руками. Мы разделили мясо убитого зверя. Каелисс предпочел мясо хорошо прожаренным. Позже он поднял лицо к небу и запел грустную песнь во славу Йиллии. Эта ночь изменила его, и мы поняли, что хоть тело его и принадлежало эльфу, душа принадлежит детям Йиллии.

Утром мы напились лунной воды. Сафир используя свои когти, начертал имена наших братьев на груди Каёлисса и повязал ему на руки Полосы Шепотов. Эта церемония наделила его яростью и силой, которые населяют души моего народа. Наблюдая, как он управляется с лунным оружием, я с улыбкой задавался вопросом, не начнет ли он со дня на день отращивать клыки и мех.

Каелисс сказал, что присоединится к нам позже в Кадваллоне. Он поставил перед собой цель, собрать Волков-одиночек и Кающихся, которые бродили по лесам Диишы. Он даже нашел территорию, на которой разместится его клан, отдаленную местность, укрытую туманом и насквозь пропитанную смертью - Озеро Стонущих Вод. Эта местность была территорией клана Эллиса, до того как этот червяк со своими воинами предал богиню и присоединился к Зверю. Я видел, как Даикини дрожал, оглядывая территорию, осквернённую Пожирателями, как будто он сам был травмирован этим кощунством. Он поклялся вернуть этому месту его былой блеск и магию, чтобы навсегда стереть следы опустошения причиненного последователями Вайл-Тиса.

Надеюсь, его ждет успех. Если ему удастся собрать вокруг себя всех отверженных, обычаи Диишы преобразуются. Не знаю, примут ли вожаки кланов тот факт, что эльф претендует на территорию Волфенов. Допустят ли они, чтобы он командовал отверженными, воинами, которых они изгнали из своих кланов. Это закончится войной. Быть может, они поймут, что Каёлисс им не враг, и его вера в богиню глубока и нелицемерна.

Не знаю, какие воины позволят подчинить свою волю его, чтобы сражаться под командованием эльфа, но опыт показывает, что Каёлисс обладает всеми качествами, для того чтобы стать военным лидером. Его воля намного тверже, чем может показаться, глядя на его хрупкое тело. Дело в том, что у него есть мечта, которую многие захотят разделить: объединить всех отверженных под знаменем Воющего Корпуса.

Может быть, его не будут слушать.

Может быть, его мечта обречена на неудачу.

В любом случае, я склонен верить в его мечту".

АЙРИКС
Избранные Судьбой герои, словно пешки страдают от беспощадной незримой игры, которой забавляются боги на Аарклаше с Эпохи Сотворения. Однако некоторым пешкам удается изменить правила на невидимой шахматной доске, избрав себе путь отличный от того, что уготован им богами. Айрикс является таким исключением. Даже сама Иллия не смогла предвидеть происходящих событий, не могла предугадать пути избранного весталкой.
Дочь шамана стаи Серебряных глаз, Айрикс росла окружаемая шелестом лент шепота и литаний Богине-Луне. Отец видел в ней тихого, внимательного и многообещающего подростка, достойного традиций чести своей стаи. Она росла, обучаясь чтобы стать посвященной. В стае ей дали прозвище Сибилла.
Вожак стаи Башкар, очарованный более грацией и обаянием Айрикс, нежели ее магическим талантом, так же заметил «потенциал» заложенный в молодой волчице. Искушенный в искусстве войны, и совсем неопытный в искусстве обольщения, он был краток, прямолинеен и не терпел ослушания своих приказов. Так они сошлись. Не смотря на то, что волфены следуют своим инстинктам, во влечении к партнеру они так же чувствуют и любовь. Впрочем, Башкар никогда не смог бы назвать Айрикс своей.
В 996 году, Аккиланская экспедиция отправилась в Восточную часть Диишанского леса, на поиски руин в которых останавливался Аркавиус странствую по Аарклашу. Тамплиер, возглавлявший экспедицию был воодушевлен видениями, которыми единый бог поделился со своим чемпионом. На самом деле, Иллия и Мерин решили посостязаться за владение той территорией, на которой жила стая Айрикс. Оба считали, что могут победить благодаря своим чемпионам, предвкушая предстоящую битву весьма увлекательной.
Добравшись до окраины леса, Аккиланцы начали строить сторожевую заставу, полностью игнорируя тот факт, что они находятся на территории стаи Серебряных глаз. Заложив основание моста, способного дать им доступ к священным местам, они принялись за поиски доказательств пребывания Аркавиуса. Встревоженный и разозленный вторжением, Башкар повел воинов стаи в битву на защиту своей территории.
Атака была яростной и кровопролитной. Во главе отряда, окруженный лучшими воинами, Башкар обрушился на центр вражеских рядов, в то время как его охотники и хранители могил старались обойти Грифонов с флангов. В страхе наблюдая как тамплиеры валятся под ударами хищников, священник Аккиланцев дрожащим голосом затянул литании Мерину. Боги договорились не вмешиваться и не помогать свои чемпионам, каким бы ни был исход сражения. Однако гордый Мерин не желая проигрывать, ответил на мольбы священника, послав ему часть своей силы. Сплоченных и ободренных тамплиеров охватило белое сияние, единая мысль сплотила их: уничтожать врага, не смотря на боль и смертельные раны.
Когда в пылу боя Башкар добрался до командира Аккиланцев, его жизнь медленно уходила через множество ран оставленных фанатичными противниками. На последнем дыхании он проклял Иллию за то, что она не помогла своим детям. Анафема долетела до Иллии обратив богиню в ярость. Она обрушилась на Мерина подло нарушившего условия их договора. Однако... боги есть боги. Воздав обманщику по заслугам, Иллия отдала свои силы последнему Волфену остававшемуся на поле боя. Айрикс, последняя из оставшихся в живых, почувствовала невероятную энергию наполняющую ее тело. От чувства титанической силы и неуязвимости, разум ее затуманился, и она выпустила на волю весь гнев и отвращение к врагам. Закованные тела Аккиланцев ломались словно спички, их броня рвалась легче, чем березовая кора, кровь, крики ужаса и агонии сменили привычные звуки боя. Айрикс была повсюду и нигде, она убивала и убивала проклятых Грифонов, даже ни разу ни поранившись. Когда безумный шторм внутри волчицы внезапно опал, вокруг не осталось ни единой живой души. Даже Одержимые Мид-Нора позавидовали бы произошедшей здесь кровавой бойне.
Но беды Айрикс на этом не закончились. Вернувшись в Круг камней, она обнаружила что все ее соплеменники уничтожены: оставшись в тылу, безоружные старики, женщины и дети были зверски убиты Грифонами.
Так Айрикс, единственная выжившая из своей стаи стала изгоем. С этого дня, Иллия сделала молодую шаманку своей инкарнацией и непобедимым чемпионом, предвидя в ней силу, которая сможет оказаться козырем в играх богов. Она приказала отыскать Экинокса, Перворожденного стража стаи, когда-то изгнавшей богов с Аарклаша.
В своих странствиях Айрикс с помощью скитальца Кассара присоединилась к стае Трона Звезд. Здесь, благодаря учению шамана-кочевника Офира, она научилась справляться с приступами необузданной ярости, накатывавшими с момента первой Инкарнации. С помощью Офира, Айрикс расширила свой магический потенциал, все глубже погружаясь в тайны магии.
Обучение и поиски, на которые ее отправила Иллия привели молодую волшебницу в одну из Элементальных сфер, которой управлял Сайхир Огня Идабот. Перед замком правителя она встретила Кассара, который так же оказался в "гостях" у Идабота. Вместе они бросили вызов Сайхиру. В бою Иллия вновь вошла в Айрикс. А когда последняя обрела возможность действовать самостоятельно, Сайхир был повержен. Признав свое поражение, Идабот отдал Айрикс символ огня, который волчица прикрепила к своему скипетру. Комбинируя лед и огонь, скипетр давал Айрикс возможность управлять этими двумя элементами, не расходуя своей магической энергии. Так Айрикс Сибилла стала Фурией.
Ослепленная успехом своих побед и достижений, шаманка не смогла предсказать беду, которая нависла над ее новой стаей. Впрочем, даже ее новых магических сил не хватило бы на то, чтобы спасти соплеменников от уничтожения.
В 1001 году стая Трона Звезд попала в ловушку, устроенную Ахеронским некромантом Азаель в союзе с гномами Мид-Нора. Вместе с Килайоксом и Ониксом, единственными кроме нее оставшимися в живых после битвы с нежитью, Айрикс поклялась отомстить, и возобновила поиски Экинокса.
Все чаще Айрикс беспокоилась о своей тесной связи с богиней. Подчинив себе приступы ярости, которые раньше считала проклятьем, Айрикс все равно не могла понять, как поиски Экинокса могут помочь ей завершить обучение. Идабот, подтверждая сильную связь Айрикс с богиней, предостерегал ее о том, что милость богов есть лишь искусным сосудом их самодовольных замыслов. Он открыл ей что Зима Сражений не что иное как ответ Всего сущего на безрассудство богов. Близится Раг-Нарок, армии собираются вновь и готовятся к битвам, но на этот раз жертвами станут обычные смертные, вовлеченные богами в свои грязные игры.
Однако у Айрикс есть шанс избежать худшего. Если она найдет Экинокса, быть может ей удастся остановить Зиму Сражений. Угроза апокалипсиса может заставить другие народы остановить войну и сохранить Созидание. Но теперь у Айрикс появились сомнений в том, насколько миролюбивы намерения ее богини: она подозревает, что Иллия хочет начать Раг-Нарок с целью уничтожить на Аарклаше все созданное другими богами.
Находясь в плену своих подозрений, Айрикс боится что именно она может стать тем инструментом, который утопит весь ее род в безумии Раг-Нарека. Под гнетом тягостных раздумий Айрикс из Фурии стала Айрикс Лунной, перевернув страницу своей истории в надежде найти спасение. Она верит что найдя Экинокса, им удастся спасти Аарклаш и охладить непомерные амбиции Иллии.
Но сложнее всего будет заставить Экинокса выслушать себя. Это будет самой трудной задачей, с которой ей предстоит еще справиться...

В переводе Валентина
по материалам журнала КрайХавой

ВСЕЛЕННАЯ: Кельты Сессаир

Первая битва

Цинлайн стал взрослым. Впервые в жизни он присоединится к великой битве: В этот день племя встанет лицом к лицу с Дрюнами, жадными до крови зверьми, что оскверняли имя Цернуннуса слишком долго.

Этим утром, после двухдневного поста, Старейшины, сопровождаемые Преданным Дану, пришли, чтобы увидеть его. Сидя скрестив ноги, он не пошевелился, когда лезвие пронзило кожу на его предплечье, и большой знак был вырезан на нём. Без единого слова он позволил Старейшинам наложить на рану Утреннюю Траву, оставившую Цинлайну шрам, показывающий каждому, что он более не ребёнок. Боль была сильной какое-то время, но он не показал этого.

Теперь он был воином, как и всякий мужчина его возраста.

Как и его отец, он будет сражаться с врагами племени и будет желать отдать жизнь за это.

Затем его тело разукрасили растертыми травами, что говорило каждому о том, что Цинлайн будет сражаться впервые. Никто не придет к нему на помощь, все будут смотреть на него, уверенные в том, что он прославит свой народ.

Вооружённый длинным мечём и щитом, он чувствовал возбуждение, жажда битвы и крови росла в нём. Сегодня ночью, когда Лан зайдёт за горизонт, он вернётся победителем или будет оплакан своим народом, убитый в битве за Дану.

Около сотни Сэссар шли по направлению к лагерю Дрюн. Посреди этой орды, Цинлайн чувствовал себя движимым такой яростью, какой не знал прежде. Воин потерял всякое чувство меры. Он был лишь несущим оружие посреди массы воинов, ослеплённых радостью битвы.

В мгновенье ока ворвались они в лагерь, вырезая всех без разбора. Немощные, раненые воины - нет никакой разницы. Все они были Дрюнами, их кровными врагами.

-Цинлайн, услышь меня:

Остановившись, Цинлайн оглянулся вокруг. Что за наваждение? Кто-то звал его по имени?

-Цинлайн, иди ко мне!

Молодой человек был обескуражен. Чей это голос? Что это за женщина, зовущая его?

Рядом с ним пал дрюн, пронзённый копьём.

-Кто ты? - воззвал он, его голос заглушался шумом битвы.

-Цинлайн, маленький мой, ты не узнаёшь меня?

-Мама?

Неужели это дух матери говорит с ним? Она умерла, когда он был ещё ребёнком. Его воспоминания о ней были смутными, однако его сердце не обманывало его.

Крики вокруг него стали громче. Более не было сомнений в победе.

-Цинлайн, сын мой, ты должен уйти, это не твоя битва. Дану велела мне предупредить тебя, позволив мне увидеть тебя в последний раз.

Бросив своё оружие и щит, он направился сквозь схватку между воинами, получая удары, идя сквозь пламя, ступая по трупам. Он вновь нашёл свою мать, ту, что родила его, ту, кого ему так не хватало в течение детства, ту, кто любила его так сильно.

Не дыша, он вглядывался в лес впереди себя. Цинлайн надеялся, что не совершил большой ошибки. Нет, это не возможно. Только Дану могла позволить его матери предостеречь его.

- Сюда, дитя моё.

Голос теперь звучал ближе. Воин побежал. Вскоре он очутился у зева пещеры.

- Ближе:ближе, Цинлайн.

Он вошёл в пещеру с улыбкой на устах, счастливый оттого, что вновь увидит ту, кого забрали у него. Она была здесь, он едва различал её мелькающий женский силуэт.

Лишь только когда она повернулась, он осознал весь ужас ситуации. Существо, стоящее перед ним не имело ничего общего с женщиной.

- Сын мой, разве ты не рад вновь видеть меня?

В ужасе, Цинлайн чувствовал, что мир рушится вокруг него. Его мать стала Банши, одной из тех обезглавленных прелюбодеек, что были превращены в Живых мертвецов силами Тьмы. Теперь он понимал, почему отец всегда отказывался объяснять, как она умерла.

- Так твой отец ничего не рассказал тебе? Будь он проклят, будьте вы все прокляты!

Открыв рот и сжав голову в вытянутых руках, она издала вопль невообразимой силы, наводя невероятный ужас на Цинлайна. Окаменевший, смотрел он, как две роскошные женщины с кожей белой, что слоновая кость, появились из тени. Словно дикие животные они прыгнули на него, их клыки рвали его кожу - истинно живой пир. Воя от боли, он чувствовал на себе пристальный, безжизненный взгляд Банши. Затем он услышал несколько слов, оборвавших вой той, что некогда была его матерью.

В пещеру вошел человек. Одетый как Сэссар, его спина была слабо согнута от возраста. В левой руке он нес копье, в правой - маленькую статуэтку Богини. От него исходил мягкий свет, который становился все ярче, пока сияние не заполнило всю пещеру. Издавая зловещие, рычащие звуки, две бледные женщины, чьи лица покрывала теперь кровь воина, бросились на вошедшего. Подняв руки и закрыв глаза, человек остановил их на пол пути. Скаля клыки, они болтались в воздухе как марионетки:Затем он сжал кулаки и они рассыпались, пылью упав на землю.

Стоя на коленях и сжимая предплечье, Цинлайн понял, что его мать ушла. Мужчина опустился на землю рядом с ним.

-Покажи мне свою руку,- его голос был скрипучим от возраста.

-Х:Хорошо.

Цинлайн не знал, что приносило больше страданий, рана или болезненная горечь в глубине его сердца.

-Я Нимехт, жрец Дану. Позволь мне осмотреть твою рану.

-Как ты узнал?

Легко прикоснувшись к ране, Нимехт прошептал молитву. Плоть закрылась сама, оставив лишь рубец как сувенир.

-Дану привела меня к тебе, молодой воин.

-Это была моя м:мать:

-Не говори об этом, если Дану позволила произойти этому столкновению, значит, у нее были причины для этого:даже если сегодня ты не понимаешь их. Возвращайся в деревню, раны в твоем сердце потребуют время для исцеления, но я знаю, что ты станешь сильнее. Придет день, и ты будешь готов вернуть свой долг перед Дану.

Поднявшись, Цинлайн подошел к старику, глядя на него в последний раз.

-Ты не пойдешь со мной?

-Нет, мой долг остаться здесь, я выбрал жизнь вдали от племён, - его голос был полон печали.

-Ты хочешь найти мою мать?

-Возвращайся домой, время не ждет

Без единого слова Цинлайн вышел из пещеры, потерянный как никогда, не знающий, что сказать Старейшинам и тем, кто видел, как он покидал поле битвы.

_ _ _

Из пещеры Нимехт наблюдал, как силуэт воина исчезал в дали, зная что никогда более не увидит его.

- Да, Цинлайн, я должен найти твою мать: женщину, которую я любил, и которую твой отец обезглавил.

(c)Перевод Starfog. Май 2006

Кельты. Истоки Цивилизации.

Выдержки из одноимённого труда доктора Абронциуса, настоятеля королевского Университета Калэнна.